- Ты нет… Это же постановка перед фактом. Как можно так говорить? Одно дело спросить у человека, как он к этому относится, а другое - сказать, что будет только так, а не иначе. О каких идеальных отношениях может идти речь, если они заранее договорились, что "на стороне" это не в счет? - сказала Лера.
- Я не знаю, договорились ли… Я только знаю, что она об этом сказала.
- Попытка создать не идеальные, а просто удобные отношения. - Но тут Лера остановилась, словно вспомнив что-то. - С другой стороны, разве бывает что-то идеальное?
- Идеальными бывают несколько дней, ночей, проведенных вместе, - согласилась Диана, - первые свидания, когда есть чувство новизны и тянет друг к другу, а потом все словно затухает, становится обычным. Бывают какие-то всплески, но это крошечные огоньки на фоне того, что было и уже не вернешь.
- А я все-таки верю, что можно сохранить любовь на всю жизнь, поэтому хватит о грустном, - сказала Лера, - приехали.
После третьей рюмки коньяка мы с Дианой были изрядно подшофе. Лера сказала, что ей скучно смотреть на нас, пьяных, и поехала домой. Был час ночи. Я решила позвонить своему бывшему.
- Привет. Ты что, спишь?
- Алло, кто это?
- А, ты меня уже не узнаешь? Это я, Маша.
- Маша, почему ты так поздно звонишь?
- Почему же поздно, в Лондоне только одиннадцать вечера.
- Да, но мы уже легли спать.
- Ах, "мы уже легли спать"? Ну и как? Может, я вас отвлекаю?
- Маш, не опускайся до дешевого сарказма.
- А… Просто ты, ты… ты не понимаешь, как мне больно, ты поступил со мной, как… - Я с трудом находила нужные слова, слова застревали, терялись и мешались между собой.
- Маша, давай не будем говорить об этом.
- Не перебивай меня, - собрав силы, заорала я во все горло. - Я слушала тебя все это время, все шесть месяцев смотрела тебе в рот и слушала, так что послушай и ты меня. Пусть твоя мадам потерпит немножко…
- Лучше мы закончим этот разговор и продолжим его завтра утром, когда я позвоню.
- Завтра утром… Кому нужно разговаривать с тобой по утрам? Ты знаешь, что утро - мое любимое время суток, так что не надо мне его портить. Да и вообще утро для меня начнется часа в три дня.
- Маша, ты несешь какую-то чушь… Ты что - напилась?
- Да, я пьяная. Между прочим, напилась дорогого коньяка. А ты, наверное, ожидал, что я выпью чего-нибудь другого, подешевле, да?
- Нет, почему же, я знаю, что у тебя хороший вкус.
- А вот в твоем вкусе я могу усомниться. Как ты мог? Как ты мог променять меня на эту?
- Не говори того, о чем потом будешь жалеть.
- Я, жалеть? Жалеть будешь ты, дорогой, а я буду танцевать. Кстати, я сегодня познакомилась с мужчиной, он полностью в моем вкусе, а не то что ты… Как я вообще могла что-то в тебе найти?!
- Будем теперь друг друга оскорблять?
- Конечно, это завершающая стадия наших отношений.
- Нет, я уже понял, что ты действительно пьяна, спокойной ночи.
- Нет, дарлинг, теперь у тебя ночь будет неспокойная, теперь ты будешь рассказывать своей Оксане, что твоя бывшая дура Маша напилась и несла какую-то чушь, а она будет смеяться. А ведь она еще большая дура, чем я, потому что ты ее тоже бросишь. Ты - эгоист. Все твои слова, что вы были вместе счастливы и прочее, - ерунда. Ты не мог вынести моей независимости от тебя, тебе нужна была красивая кукла. Все, что тебя интересует, - это твоя работа.
- Все? Я тебе еще раз скажу, что с Оксаной мы были вместе очень долго, и наше расставание - это ошибка, как и ошибка то, что я решил завязать свои отношения с тобой. Потому что тебе было нужно что-то серьезное, а мне просто так…
- Что, просто так? Ты - свинья… - Я с силой бросила телефон, он ударился об стену и разбился.
Диана посмотрела на меня, я на нее. Мы обе расхохотались, смотря на пластиковые осколки, валявшиеся на полу, а потом я заревела у нее на руках.
- Что я делаю? - сказала я, придя в себя и вытирая, слезы. - То пролила красное вино на диван, теперь телефон разбила.
- Легче стало?
- Да уж… Слушай, я ему, наверное, такой бред наговорила. Он подумает, что я напилась до чертиков.
Глава IV
Если друг оказался вдруг в твоей постели, то не нужно торопиться с выводами и думать, что он решил возобновить ваши отношения. Примерно так думала я, когда после отлета Насти в Париж обнаружила утром у себя в кровати Даню, который обнимал меня и сопел в ухо.
- Эй, ты что тут делаешь? - я попыталась его растолкать.
Даня не отзывался. Сразу вспомнилась "Ирония судьбы, или С легким паром", захотелось окатить его водой из чайника. Но я решила, что не имею на это права, хоть он и оказался тут без разрешения, все же я с ним по меньшей мере знакома. Я попыталась снова его разбудить. Даня приоткрыл один глаз и внимательно посмотрел на меня.
- Привет, ты что тут делаешь?
- Сплю.
- Хм, хороший ответ… только минуточку, у тебя есть своя комната. Мне не особенно комфортно, когда кто-то дышит мне в ухо.
- Машинский, ну пожалуйста, дай мне поспать, я так устал, у меня была тяжелая ночь.
- Ты проводил Настю?
- Проводил.
- А что так грустно? Вы с ней уже тысячу раз расставались…
- Да… - Даня присел на кровати, пригладил руками волосы, провел по лицу… - В общем, мы расстались. Совсем…
- Как расстались? Почему?
- Ей предложили выгодный контракт, а я предложил ей жить вместе и никуда больше не ездить. Она выбрала контракт.
- Черт, слушай… но, может, она передумает, вернется?
- Нет… Мы обо всем поговорили, решили, что нужно завязывать с этими делами. Уже год вместе, и все это время вот такие межрейсовые отношения - я ее жду, а она то в Париже, то в Нью-Йорке, то в Милане… Москва для нее перевалочный пункт, у нее здесь даже квартиры нет.
- Ты же говорил, что тут живет ее бабушка.
- Бабушка… Да это не бабушка, а светская дамочка, которую интересуют лишь поклонники и бывшая слава балерины. Настя ее редко навещает… И кстати, не потому, что не хочет, а потому, что той некогда. Здесь есть только я. Разве этого достаточно?
- Да это же самое главное. - Мне сразу вспомнился недавний разговор с Лерой и Дианой. Лера оказалась права, никто из них не захотел уступать.
- Видимо, нет. Ты знаешь, Маш, мне самому надоели эти отношения. Неделя в месяц, это так мало…
- Ты ее не любишь.
- Люблю.
- Если бы любил, для тебя бы даже один день в году был бы огромным счастьем, а ты жалуешься на то, что не хватает недели.
- Может, ты права. Но сама посуди, какая у нас с ней перспектива? У меня здесь свой бизнес, она - молодая девушка, сколько она еще будет работать моделью? Сейчас возрастная планка отодвинулась до 35 лет, если не больше. А я что буду делать, ждать ее? Мне, знаешь ли, о создании семьи надо подумать, детях…
- Вот оно что… и с каких это пор Даня решил остепениться?
- С недавних.
- И так серьезно!
- Нет, не то что я готов на ней жениться завтра же. Просто пора уже определяться с выбором. У некоторых моих друзей уже по двое детей, а я что? Кому все это достанется?
- А ты уже и завещание составил? Про меня там не забыл?
- Хватит шутить, я серьезно.
- И я серьезно, я с тобой провела лучшие годы своей жизни, надеюсь, я могу рассчитывать на небольшую компенсацию? Мы ведь, можно сказать, родственники.
- Хорошо, хорошо, обязательно тебя включу в список, только ты можешь меня выслушать?
- Теперь могу. Только Дань, я так есть хочу, может, пойдем, выпьем кофе, за завтраком ты мне все и расскажешь.
- Я не хочу есть.
- А я хочу, так что у тебя нет выбора.
Даня пошел со мной на кухню, пока я варила себе кашу, делала тосты и кофе, он со скучающим видом смотрел за всеми моими движениями и неторопливо рассказывал о том, что его вдруг так осенило.
- Понимаешь, Маш, вот мы с тобой, когда были вместе, я вообще не думал о том, что получится у нас. Жил как жил. Вместе - хорошо, нет - значит, не судьба, уверен был, что встречу еще.
- Ах, вот так значит!
- Ну, ты же понимаешь.
- Ладно-ладно, шучу. Я слушаю.
- А теперь я так в этом не уверен. Мне кажется, что я уже не встречу ту единственную, которая мне нужна. Может, она где-то и есть, но где она? А время-то идет. Я старею, - здесь я еле сдержала себя, чтобы не расхохотаться, когда услышала эти слова, - хочется спокойствия, заботы, внимания, хочется видеть, как растут твои дети, путешествовать с ними. Я понимаю, что детей можно и в шестьдесят лет завести, но кто я тогда буду? Старичок, которому нужна забота, или буду ворчать на них и поучать. А сейчас я мог бы быть для них другом, советчиком. А Настя… Настя - она молодая, у нее еще столько времени впереди. Какие ей сейчас дети? Она и не заметит их, если родит. У нее в уме только контракты, съемки, показы. И я ее понимаю, я сам в двадцать лет был таким же, мне вообще не хотелось от кого-то зависеть. Я встречался с девушкой неделю, и мне казалось, что прошла целая вечность, и мы слишком приелись друг другу.
- Но ты забываешь, что женщины - другие. Многие из них и в двадцать готовы стать матерью.
- Многие, но не Настя. Да и вообще, даже если внутренне они готовы, на деле все равно выходит иначе. Можно быть ответственной, но все равно не захочется ограничивать себя, менять свою жизнь. Вот тебе сколько сейчас?
- Не напоминай.
- Ну, сколько, двадцать два, три?
- Двадцать четыре.
- Двадцать четыре… ты готова сейчас бросить все, выйти замуж, нарожать детей и сидеть с ними?
- Сейчас нет. Но это только потому, что со мной никого нет рядом. Но я не могу с уверенностью сказать, что я отказалась бы от семейного счастья ради карьеры. Женщины более чувственные, нам хочется всего - реализовать себя в семье и в карьере. Мужчины тоже хотят семьи, но если мы на первое место поставим семью, то вы - работу. Я, конечно, говорю о большинстве, бывают и исключения.
- То есть ты хочешь сказать, что если встретишь мужчину своей мечты, оставишь все и будешь с ним?
- Не знаю, я ничего не знаю… и вообще мы говорим о тебе.
- Ну да, обо мне. Так вот… подумал я обо всем, поговорил с Настей. Пришли к выводу, что не судьба.
- Расстались-то хоть друзьями?
- Да, но разве можно поверить, что это дружба будет? Когда у нее и на дружбу нет времени.
- Когда она будет приезжать в Москву, пусть останавливается у нас.
- Этого не будет в ближайшие два года, у нее же новый контракт.
- Значит, через два года. Мы с Настей подружились, буду рада видеть ее у нас.
- Вот видишь, ты знаешь, что через два года мы будем все так же вместе? Почему?
- Просто знаю, я чувствую, что ты будешь всегда в моей жизни, - я обняла его и поцеловала. - Мой лучший друг.
- Почти как собака, - он сам рассмеялся своей шутке. - Ладно, а ты как провела выходные?
- Нормально, встретилась с Дианой и Лерой, впрочем, как всегда, ничего особенного.
- С кем-то познакомилась?
- Как тебе сказать, познакомилась, только это была полностью моя инициатива.
- Так ты осмелела, малышка…
- Просто я так разозлилась, что подошла к молодому человеку и выложила ему все, что думаю о таких, как он.
- Он не убежал?
- Смеешься, вот и ты такой же. Я, да и, наверное, все девушки на свете устали от того, как вы сначала пожираете нас взглядом, а затем делаете вид, что перед вами неодушевленный манекен. Он, конечно, не убежал, дал телефон, но, наверное, подумал, что я дура. Вряд ли я стану звонить.
- Почему, позвони. Если он сам дал телефон, значит, хочет, чтобы ты позвонила. Может, ему понравилось такое нестандартное знакомство. Действуй… Между прочим, уже весна.
- И что?
- А то, что пора обзаводиться ухажерами.
- Это те, кто любят уху… Я не интересуюсь рыбной ловлей.
- Конечно, ведь золотая рыбка - это ты. Это они тебя должны ловить.
- Тогда зачем мне звонить?
- Поступай, как знаешь.
Даня ушел к себе в комнату. А я сидела перед телефонным аппаратом, держа в руках визитку Георгия, и размышляла о том, стоит ли звонить или нет. По моим подсчетам, прошло три дня. Сразу стало противно от этой цифры - терпеть не могу, когда после знакомства кто-то выжидает три дня, а потом звонит. Кто и когда придумал, что нужно обязательно ждать три дня, а не два или четыре? Почему нельзя позвонить на следующий день или через пять, например. Конечно, это поддается какому-то логичному объяснению: если позвонить сразу на следующий день - значит показать, что ты не просто заинтересован в новом знакомстве, а можно сказать, влюбился с первого взгляда или что у тебя никого нет; если звонишь через пять дней - тебе неважно, с кем провести этот вечер, а телефон был перехвачен по случаю. Все выходит правильно, и идеальными становятся именно три дня… Но почему же тогда от этого такое мерзкое ощущение? Все же я решила позвонить.
- Алло, Георгий.
- Здравствуйте, подождите минутку, пожалуйста.
"Ничего себе, - подумала я, - хорошенькое начало". Потом я услышала какой-то шум, было ощущение, что все рушится, гремит. Слышался голос Георгия: "Я же сказал, что все привезут завтра… Зачем нужно было трогать эти блоки? Все равно не хватит…" Потом снова раздался его голос: "Алло, подождите еще минутку…"
Мобильный сейчас не роскошь, а средство общения, но я почему-то начала подсчитывать убытки, на экране телефона быстро менялись цифры, мы уже "не говорили" с Георгием две минуты сорок четыре секунды. Положить трубку мне показалось невежливым, я терпеливо ждала. Через пять минут снова услышала голос Георгия.
- Я вас слушаю, извините.
- Ты мог бы просто попросить перезвонить, - заорала я в трубку, потому что шум по ту сторону телефона никуда не исчез.
- Кто это, вы по делу?
- Нет, не по делу.
- Тогда перезвоните попозже, я занят.
- Вряд ли, всего хорошего.
Я положила трубку. Настроение упало до нуля. Что, он не мог раньше об этом сказать, и зачем я сама ждала все это время? Мне стало ужасно обидно за себя, я сидела на кухне и смотрела на недопитый и остывающий кофе в чашке. Но тут раздался звонок телефона, прозвенев мелодией, которая стоит на незнакомые номера. Это был Георгий.
- Алло, - сказала я. Шума уже не было.
- Алло, это Маша?
- Да, это я.
- Машенька, извини, я работал, был занят. Я ответил на звонок, даже не посмотрев на дисплей, кто звонит, думал, это из офиса. А когда увидел незнакомый номер, догадался, что это ты. Может, в качестве извинения, мы пообедаем сегодня? Я сейчас как раз еду в город.
- Не знаю, а во сколько?
- В двенадцать? Куда заехать?
Мы договорились, что Георгий заедет за мной домой. Даня провожал меня, стоя в дверях, как мама. На его лице была довольная улыбка, какая бывает только у родителей, отправляющих свою дочь на свидание с правильным, по их мнению, ухажером. Я вышла из подъезда. Георгий стоял возле машины с охапкой белых роз.
- Еще раз извини меня.
- Ничего страшного, спасибо, мне очень приятно. А что это за шум был такой, когда я звонила?
- Я был на стройке.
- На стройке?
- Да, я занимаюсь строительством.
- Что строишь?
- Сам ничего. Наша компания, в основном загородные дома, коттеджи.
- Здорово.
- А ты чем занимаешься?
- Я? Рекламой.
- У тебя свое агентство?
- Это ты сильно загнул, я пока для этого слишком молодая. Я всего лишь копирайтер.
- Тоже неплохо, может, напишешь для нас какой-нибудь лозунг?
- Может, хотя вообще-то я больше специализируюсь на косметике и парфюмерии.
- Я вначале подумал, что ты какая-нибудь журналистка из женского журнала и у тебя задание выяснить, почему мужчина с тобой не познакомился.
- Нет, просто я так рассердилась тогда. Да и еще…
- Что еще?
- Нет, ничего, проехали. Просто было плохое настроение.
- Спорим, поругалась с молодым человеком.
- Как ты догадался?
- Это не сложно. Ну, вы помирились?
- Нет, еще хуже.
- Что может быть хуже?
- Хуже может быть то, что я наговорила кучу гадостей и бросила трубку.
- Это нехорошо, я смотрю, ты девушка с характером, говоришь то, что думаешь.
- Да, бывает. Хотя на самом деле я, наверное, не такая. Просто иногда доведут так доведут.
- Значит, он что-то серьезное сделал, раз ты себе позволила такое?
- И да, и нет.
- Мне интересно.
"Начало не особо впечатляет, - подумала я. - Цветы, это супер, конечно. Но дневной обед на первом свидании, и разговор о бывшем любовнике… плохой знак".
- Он ушел к другой.
- Он - дурак.
- Не смеши меня.
- Нет, он серьезно, дурак, если от такой девушки, как ты, ушел.
- Но, ты же меня совсем не знаешь.
- А мне не нужно тебя знать, я вижу твои глаза. Они говорят очень многое. Глаза - зеркало души, в них отражается большее, чем может сказать человек. А в твоих я вижу свет.
"Красиво говорит… - Я продолжала про себя комментировать его слова и поступки. - Куда мы едем? Уже за Садовым кольцом… Интересно, и где мы будем обедать? Неужели тут есть какое-то приличное заведение… Все хорошие места мы уже проехали…" Остановились возле небольшого дома, я вышла из машины, взяла цветы и прочитала название улицы - Сергия Радонежского. Это мне ни о чем не говорило, кроме как о том, что здесь должен быть недалеко монастырь. Я посмотрела вокруг - ничего даже наподобие суши-бара рядом не было.
- Пойдем, - сказал Георгий.
Мы вошли в небольшое кафе. Внутри было темно, но пахло приятно. Подошла восточной внешности с длинным черными волосами, убранными в хвост.
- Зарина, здравствуй, - сказал Георгий. Я сразу поняла, что он тут постоянный клиент, раз знает имя официантки.
- Здравствуйте, проходите.
Пройдя через арку, мы вошли в соседний зал, выложенный красным кирпичом. Здесь было еще темнее. В зале никого не было. Зарина принесла меню.
- Что ты будешь?
- Не знаю, посоветуй, - сказала я, читая меню, удивляясь невысоким ценам.
Мне почему-то сразу вспомнился Сергей. Наши отношения развивались стремительно, и на ноябрьские праздники, через месяц после знакомства, он пригласил меня в Ригу. Я согласилась. Мы отлично провели время. В последний день пребывания в Риге я вспомнила, что обещала Дане прислать открытку. Зашла на почту и отправила ему послание, которое он, конечно, получил, когда я уже давно была дома. Но все-таки приятно получить весточку издалека. Как сейчас помню: Германов стоит с утренней газетой под мышкой, пьет свежесваренный кофе и читает мою открытку вслух: "Хоть он и не горилла, зато в зелени".
- Остроумно, Машинский, не знал, что ты такая меркантильная.
- А что, - отвечаю я, - ты хочешь, чтобы я умирала с голоду. Ты же знаешь, что волосатые красавцы с деньгами - это мое самое любимое блюдо.
- Но ты же сама пишешь, что тут одного параметра не хватает.
- Да ладно, его светлые волосы можно и перекрасить. В конечном счете любому мужчине недалеко до обезьяны.
- Ну, спасибо, обрадовала. Пойду я лучше побреюсь. Скажи, а Сергей знает о твоих пристрастиях? - кричал мне из ванны Даня.