Ей захотелось наброситься на него, ударить изо всех сил по смуглой надменной физиономии… но что хорошего из этого выйдет? Можно подумать, что хотя бы одной женщине удалось причинить боль такому мужчине, как Риккардо. Уязвленная и рассвирепевшая, Энджи уже открыла рот, собираясь защитить свое достоинство, и снова закрыла его, потому что в этом не было смысла. Она могла говорить сколько угодно, но это была бы совершенно пустая трата времени. Риккардо будет верить в то, во что хочет верить, как он делал это всегда. Как он верит в то, что его сестра должна быть благодарна судьбе, что выходит замуж за аристократа, хотя, похоже, это будет брак без любви…
Энджи выпрямила спину и гордо вскинула голову, стараясь сохранить остатки собственного достоинства:
- Думаю, что тебе лучше сейчас уйти. Ты так не считаешь?
Риккардо не шелохнулся. Поняв, что она разгневана не на шутку, он прищурился и попытался найти наилучший способ разрядить обстановку. Потому что не стоило делать из мухи слона. Не стоило из-за этого подвергать риску их безупречные деловые отношения. Да и Энджи не захочет бросать прекрасно оплачиваемую работу только потому, что их обоих слегка занесло после нескольких бокалов вина. Через пару дней она, вероятно, почувствует тайное облегчение оттого, что он повел себя здраво.
Риккардо попытался снять напряжение снисходительной улыбкой.
- Послушай, давай просто забудем о том, что случилось, а? - беззаботно предложил он. - Пусть все останется так, как было раньше.
Энджи молча сосчитала до десяти. Если бы он только знал, как близка она к тому, чтобы схватить оставшуюся с вечера кружку с остывшим кофе и запустить ею в его надменную черноволосую голову! Но если она покажет свою злость или боль, не подумает ли он, что он ей не безразличен? Безразличен. Уже. Потому что как может быть не безразличен человек, у которого вместо сердца камень? Человек, который сначала показал ей, что значит побывать в раю, а утром заставил почувствовать себя дешевой, продажной женщиной?
- Уходи, - повторила она и пошла к двери, отвернувшись, чтобы он не увидел застывшие в ее глазах слезы стыда и унижения.
Глава 6
Рождество она, как всегда, встречала с мамой.
- Ты совсем ничего не ешь, Энджи!
- Я не голодна, мама.
- Не выдумывай, дорогая. Сегодня Рождество. Давай съешь еще немножко!
Энджи послушно подцепила кочанчик брюссельской капусты и, давясь, стала жевать его. Чувствуя с самого утра какое-то недомогание, она окинула взглядом, скорее привычным, чем радостным, подарки, лежащие под елкой. По правде говоря, она бы с гораздо большим удовольствием снова укрылась с головой и не вставала с кровати весь день, поскольку совершенно не горела желанием принимать участие во всей этой праздничной суете.
Наверное, со стороны Рождество казалось картинно прекрасным: со снегом, красиво кружащимся над домами деревни, в которой жила ее мать, с яркими венками из остролиста на дверях всех домов. Если бы зарисовать эту картину и поместить на рождественскую открытку…
Традиционная служба прошла в крохотной церквушке. Пообщавшись с местными жителями, которых Энджи знала с детства, она устало поплелась обратно по тихим заснеженным дорожкам, чтобы вскрыть полученные подарки. Для ее мамы этот праздник всегда был особенно трудным. Теперь и Энджи чувствовала тупую боль, которая не имела ничего общего с годовщиной смерти ее отца. К тому же семейные передряги ее сестры не добавляли им радости.
Телефонные звонки из Австралии продолжали поступать с пугающей регулярностью. Энджи с тревогой думала о том, как ее сестра сможет оплачивать все эти звонки при таких огромных тратах, которых требовал ее развод. Да и была ли хоть какая-то польза от этих телефонных разговоров? Сэлли в основном плакала и жаловалась на то, как несчастна была с "этим идиотом".
- Поверь мне, Энджи, в холостой жизни так много преимуществ!
Возможно, но только не с теперешних позиций Энджи. Сейчас она чувствовала себя самым одиноким человеком на планете. Это неприятное чувство только усиливалось, когда она вспоминала о Риккардо.
Борясь с тошнотой, Энджи проглотила оставшуюся часть брюссельской капусты. Независимо от того, что она делала или говорила, ее мысли упорно возвращались к этому надменному итальянцу.
Яркость физического удовольствия быстро померкла. Его поспешное бегство из квартиры заставило Энджи почувствовать себя брошенной. Ее давнишняя мечта оказаться в объятиях своего босса обернулась тем, чего она так опасалась и невольно ждала, - катастрофой.
Потому что она была нужна Риккардо исключительно тогда, когда надо было принимать его телефонные звонки или печатать его письма. И никогда больше. В то утро он ушел так быстро, что она и оглянуться не успела. И если у нее и оставалась еще хоть какая-то слабая надежда на то, что Риккардо может позвонить ей, чтобы извиниться за свою резкость, и попросить разрешения увидеть ее снова вне работы, эта надежда тоже рухнула. Со стороны синьора Кастеллари не последовало ничего, кроме глухого молчания.
И тут возникал, конечно, большой вопрос. Что ей, черт возьми, делать, когда она вернется на работу после того, как праздники закончатся? Вести себя так, будто ничего не произошло? Официально поставить ему на стол кофе, стараясь не вспоминать, как он откидывал волосы с ее лица, а потом наклонял голову, чтобы поцеловать? Или забыть его интимные ласки? Ее щеки вспыхнули от смущения. Энджи закусила губу. Она ни в коем случае не могла оставаться там работать, это точно.
Как только она вернется в Лондон, сразу же начнет подыскивать новую работу…
- Ты в порядке, дорогая? - Голос матери вывел ее из задумчивости.
- Да, мам. Все хорошо.
- Ты какая-то рассеянная с момента своего приезда. Ничего ведь не случилось, Энджелина?
Энджи с трудом улыбнулась:
- Конечно, нет. Ничего не случилось. - Разве хоть одна женщина в мире признается своей матери, что нарушила основные правила продвижения по службе? Никогда не мешай работу с удовольствием! Никогда не влюбляйся в мужчину, который не принадлежит к твоему кругу! И никогда не заканчивай рождественский праздник в постели со своим боссом!
- А как поживает твой симпатичный босс?
Боже, неужели матери могут читать мысли?
- О, он… прекрасно. Успешен, как всегда.
- Так и в газетах все время пишут, - подтвердила мама. - Тебе повезло, что он выбрал именно тебя!
Энджи с трудом подавила досаду, услышав эти слова. Но если вспомнить, разве не то же самое подумала она относительно своего внезапного продвижения? Что Риккардо, словно какой-то рыцарь в блестящих доспехах, ворвался в офис и умчал ее на своем белом коне… В те дни в ее глазах босс не мог совершить ничего дурного, каким бы раздражительным он иногда ни бывал. В каком-то смысле она продолжала обожать его - ее сознание хранило память о том, что он ее "спас".
Хотя он и не пытался сделать ничего подобного. Просто вовремя понял, что нашел работника, который полностью посвятит свою жизнь ему. Который выдержит все, что он на него взвалит. Который, не задумываясь, потратит долгие часы своей жизни, помогая ему во время авралов, только за случайную улыбку, от которой трепетало сердце, или за брошенный мельком взгляд…
И только потому, что босс совершил нечто невообразимое, события приняли неожиданный оборот. Если бы он не купил своей секретарше такое платье, та не превратилась бы в кого-то другого. В кого-то, кто на целую ночь перестал быть Энджи, а стал прекрасной женщиной, которой он был соблазнен. Он уложил ее в постель и заставил понять, какие удивительные чувства способен вызывать мужчина. И пусть она проснулась на следующее утро в надежде на то, что их могло ждать какое-то общее будущее, это далеко не означало, что он испытывал точно такие же чувства.
Наоборот, он хотел стереть женщину в алом платье из своей памяти и заменить ее старой знакомой версией - той скучной Энджи, которую он вряд ли замечал…
- А что он делает в Рождество? - бодро спросила ее мама.
Энджи пожала плечами:
- То же, что всегда. Проводит его со своей семьей в Тоскане.
- В их замке?
- Да, мам. В замке. Они все готовятся к свадьбе - его сестра выходит замуж за герцога.
- О, Энджелина! - вздохнула ее мать. - Прямо какая-то волшебная сказка…
"Так и есть", - мрачно подумала Энджи. И все оказалось так же иллюзорно, как в любой другой сказке.
Энджи подумала о возвращении на работу, пристально разглядывая свое безликое отражение в зеркале и стараясь не вспоминать о том, как умопомрачительно выглядела в том праздничном платье. Впервые в жизни она увидела, что одежда способна совершенно преобразить человека. Может сделать так, чтобы в глазах мужчины появилось выражение неприкрытого вожделения…
Она, конечно, в силах убрать это алое платье подальше в шкаф, поклявшись никогда больше его не надевать. В обычной жизни Энджи никогда ничем не выделялась, и никто ее не замечал. Так было всегда. Но теперь… Жить так, как раньше, она больше не хотела.
Конечно, ей не по силам в мгновение ока сменить весь свой гардероб, но разве она не могла освежить его с помощью нескольких тщательно подобранных аксессуаров, купленных на рождественских распродажах?
Оказавшись в огромном универмаге на Оксфорд-стрит, Энджи перебирала тонкие, как паутинка, шали. Поднеся ярко-красную шаль к своему лицу, она решила, что, похоже, жизнеутверждающие цвета идут ей гораздо больше, чем привычные бежевые и серо-коричневые тона.
Она купила широкий коричневый кожаный пояс, который стягивал ее талию, делая ее невероятно тонкой, и еще один - блестящий, черного цвета. И изумрудно-зеленый бархатный шарф, подчеркивающий зеленые крапинки в ее ореховых глазах. А еще мягкие кожаные сапоги и черные туфельки на высоком каблуке. Яркие бусы стоили совсем немного, но придавали любому платью совершенно иной вид. По крайней мере, так утверждала любезная продавщица из отдела бижутерии.
И вот теперь, когда Энджи пойдет на новую работу, коллеги не будут считать ее бесцветной скучной личностью, которую никто не замечает. Они воспримут ее как яркую энергичную Энджи, носящую на запястьях множество звенящих браслетов.
Но самое большое удовольствие Энджи приберегла напоследок - с дерзким видом вошла в парикмахерскую.
- Вы можете меня подстричь? - спросила она.
- Вы имеете в виду какую-то определенную прическу? - спросил мастер.
- Что-нибудь лирическое, - сказала Энджи, слегка покраснев, - но не очень растрепанное.
Энджи показалось, что ее новая прическа, и новые сапоги, и пояс должны послужить ей какой-то ширмой, за которой она могла спрятаться. И хотя она и нервничала, когда вышла на работу после рождественских праздников, тем не менее, знала, что выглядит по-новому - яркой и живой.
Снег растаял и превратился в толстый слой серой грязи, но владелец соседней кофейни поднял ей настроение, сказав, что за весь год не встречал такой красавицы, как она.
- Так это потому, что сегодня только второе января! - улыбнулась Энджи.
Если бы она была повнимательнее, то заметила бы темную фигуру, на мгновение застывшую за оконной витриной и тут же удалившуюся.
Сердце Энджи отчаянно билось, когда она вошла в офис, неся в руке булочку с черникой. Мысленно Энджи сказала себе, что, поскольку у Риккардо до ленча не было назначено никаких встреч, его, возможно, пока нет на работе…
Но он был.
Сидя за своим рабочим столом, далеко отодвинув кресло и вытянув длинные ноги, он просматривал бумаги. Когда она вошла, Риккардо поднял глаза. И нахмурился.
Энджи повесила пальто, храбро встретив его взгляд.
- С Новым годом! - сказала она. - Как все было в Тоскане? Суматоха, насколько я понимаю. До свадьбы не так много времени осталось…
Проигнорировав ее вопрос и весь остальной лепет, Риккардо окинул Энджи взглядом. В чернильной глубине его глаз вспыхнуло изумление. А когда он заговорил, то таким вкрадчивым тоном, которого она никогда не слышала.
- Так-так-так. И что это, скажи на милость?
- Что что? - спросила она безмятежно, хотя ее сердце бешено заколотилось.
Риккардо снова бросил на нее быстрый холодный взгляд. Он представлял себе совершенно другую встречу. Он предполагал - и ждал, что Энджи неуверенно войдет в офис с покрасневшими глазами. Что она будет дуться и проявлять намеренное безразличие к нему. Со стуком ставить перед ним чашку кофе. И что его воспоминания о той невероятно эротической ночи будут постепенно стираться с каждым взглядом на ее унылую фигуру. Но только Энджи совсем не выглядела унылой. Он снова нахмурился.
Что, черт побери, изменилось? Риккардо был уверен, что простое шерстяное платье Энджи он уже видел на ней, и тем не менее, оно смотрелось совершенно по-другому. Может быть, дело было в поясе, который привлек его внимание к ее узкой талии и соблазнительно высокой груди? Или просто в том факте, что он теперь знал, какие сокровища это платье скрывает?..
- Ты… ты подстригла волосы, - неожиданно произнес Риккардо.
Он заметил! Она коснулась кончиками пальцев волос.
- Правильно. А тебе… тебе нравится?
Эти слова сорвались с ее губ прежде, чем она успела опомниться. Не прозвучали ли они словно отчаянный вопрос отвергнутой любовницы, стремящейся возвысить себя в глазах оставившего ее мужчины?
Риккардо окинул ее взглядом. Лучше бы он этого не делал! Так он невольно вспоминал бело-розовое тело и то, как она вскрикивала в наиболее сладострастные моменты…
Он с усилием оторвал взгляд от ее высокой груди и устремил его на красивую прическу. Нравилось ли ему? Трудно сказать, потому что в голове Риккардо крутились разные смущающие его образы Энджи. Энджи с волосами, зачесанными назад и подколотыми, в ее обычной строгой манере. Энджи с волосами, разметавшимися по подушке. И вот теперь Энджи с короткой стрижкой, открывающей удивительно длинную и изящную шею…
Он уклончиво пожал плечами:
- Нормально.
Энджи вдруг поняла смысл выражения "осуждать, делая вид, что хвалишь". "Оставь все попытки, - сказала она себе. - Веди себя как обычно. Как вела себя до совместно проведенной ночи". Проблема в том, что она не была уверена, что эта задача ей по силам. Она давно любила Риккардо и за это время научилась мастерски прятать от него свои чувства. Но теперь все пошло наперекосяк…
Воспоминания о том, как Риккардо был ее любовником, занимали все ее мысли. Разве возможно было сосредоточиться на последних финансовых счетах, постоянно вспоминая легкое прикосновение его губ к ее обнаженному животу?
"Вспомни, каким бесчувственным он был наутро после того, как ты переспала с ним, - говорила она себе. - Вспомни, как твое глупое сердце переполняла любовь к нему, а он бесцеремонно растоптал это чувство своими дорогими итальянскими туфлями!"
- Я собираюсь сделать кофе, - сказала Энджи.
- Я не хочу кофе.
- А я хочу.
Отведя взгляд от его пронизывающих черных глаз, она захлопотала вокруг сверхмодной кофе-машины, на установке которой в офисе он сам настоял. Этот агрегат готовил напиток, соперничающий с тем, который подавали в соседней кофейне. Наконец Энджи справилась со своей задачей и поставила чашку на свой стол. И только тут заметила, что Риккардо все еще смотрит на нее. Черт, ей никак не удается съесть булочку с черникой, которую она принесла себе на завтрак!
- Что-то случилось, Риккардо?
- Я просто в полном недоумении. Почему ты явилась на работу в таком виде, как будто потом сразу направишься на какую-то вечеринку?
Энджи сделала вид, что оскорблена таким неприличным замечанием, хотя в глубине души была более чем довольна. Значит, он заметил ее одежду, так? Хорошо. И не одобрил ее, так? Еще лучше.
- Не думаю, что это правильная оценка скромного шерстяного платья, которое ты видел много раз и раньше, не правда ли? - холодно спросила она.
Риккардо буркнул что-то, неожиданно почувствовав сильную боль в паху. Он реагировал слишком остро, и пора было положить этому конец. Женщин так легко бывает раскусить… Энджи наверняка полагала, что он сразу же подойдет и сорвет это платье с нее, не так ли? Думала, что он завалит ее на рабочий стол и…
- Что-то не так, Риккардо?
Он смущенно оторвался от своих эротических мечтаний.
- А что?
- Ты стал какого-то странного цвета, вот и все.
Он пронзил ее взглядом. Неужели она осмелилась дразнить его?
- Сделай мне кофе! - потребовал он.
- Но ты только что сказал…
- Мало ли что я сказал, Энджи… просто сделай мне кофе, будь добра. Поскольку это одна из твоих обязанностей, за которые я тебе плачу!
"Недолго еще осталось тебе платить!" - в ярости подумала она, встав и направившись к кофе-машине.
Энджи чувствовала на себе его испепеляющий взгляд, хлопоча возле кофе-машины, и пыталась унять дрожь в пальцах. Но когда она осторожно поставила чашку перед ним, он коварно схватил ее за запястье.
- Так ты с удовольствием флиртовала с тем типом? - строго спросил он.
У нее участился пульс. Энджи удивленно вскинула глаза на него. Да она не могла даже взглянуть когда-нибудь на другого мужчину!
- С каким?..
- С хозяином соседней кофейни.
Энджи едва не расхохоталась:
- Не говори глупостей, Риккардо!
Он сжал ее запястье:
- Но я видел тебя, когда шел на работу. Ты стреляла в него глазами. Крутила задом, как делает женщина, когда она уверена в своей сексуальной власти.
Несмотря на всю смехотворность обвинения, Энджи чувствовала, как все сильнее бьется ее сердце. "Интересно, чувствует ли он это же? - подумала она. - Действует ли на него мое прикосновение так же, как его прикосновение на меня?" Она поспешно выдернула руку, испугавшись того, как быстро этот легкий, почти небрежный контакт смог заставить ее буквально таять от желания.
- Ты говоришь глупости!
- Ты так считаешь? А я слишком хорошо распознаю признаки страстного желания в мужчинах.
Его взгляд был спокойным, но внутри все кипело от злости - и прежде всего на самого себя. Энджи демонстрировала завидное самообладание, которым сам он, увы, не мог похвастать. Ему хотелось стремительно обогнуть стол и целовать ее до тех пор, пока она не попросит пощады. Он хотел утонуть в ее сладкой нежности еще раз… Вместо этого Риккардо сурово взглянул на нее:
- Как знать? Возможно, я не единственный, кто удостаивается твоих, несомненно сладких знаков внимания?
Энджи изумленно уставилась на него. Но… разве могла она осудить его за такое обвинение? Разве она не легла с ним в постель без всяких уговоров? Он не был обязан знать, что у нее был всего один любовник в жизни, да и то по недоразумению.
- Ты… действительно… действительно думаешь так, Риккардо?
Он не знал, что и думать. Свод правил, похоже, был откинут в сторону во время той неожиданной эротической ночи с этой женщиной.
Он пожал плечами:
- Меня не касается, что ты делаешь или с кем имеешь дело. Можешь иметь столько приятелей, сколько хочешь. Ты свободный человек. - Последовала пауза. - Как и я.