Куда мне дорога - в овраг или в порт, -
В конце концов, не все ли равно!
Пускай по мне причитает сам черт,
Коль сгинуть в канаве мне суждено.Что с тобой случилось, дружок?
Притихла за пяльцами, как посмотрю.
Так. Ничего. Застрял узелок
В канве. Давайте я чай заварю.
Песня к пьесе "Лампа и колокольчик"
Здесь, над городом, от ливней
Тишина все неизбывней.
Этот плачущий голос - где он?Наконец-то снег не тает,
На деревьях оседает.
Этот плачущий голос - где он?Время править челноку
Ко прибрежному песку.
Этот плачущий голос - где он?Все нахмурено: хлопот
У земли невпроворот.
Этот плачущий голос - где он?
Весна и осень
Весна наступила, весна наступила!
Я шла по дороге, со мною мой милый.
Влажно чернела деревьев кора.
Будто вчера весна наступила.
Цветущий персик поодаль рос -
Он ветвь обломил и мне преподнес.Осень пришла, то осенью было…
Я шла по дороге, со мною мой милый.
С криком взлетела грачиная стая.
Я вспоминаю: осенью было -
Он высмеивал все, что меня восхищало,
Разбивая мне сердце мало-помалу.Осень приходит, весна наступает,
Капель звенит иль грачи улетают -
Во многом я нахожу отраду
Весенней порой и порой листопада.
Мне больно не то, что любовь миновала,
А то, что истаяла мало-помалу.
Весна
Зачем, апрель, ты приходишь снова и снова?
Одной красоты ведь мало.
И не уймет мою мысль красноватость
Едва распустившихся клейких листьев.
Что знаю, то знаю.
Солнце мне припекает затылок, а я все смотрю
На побеги крокуса.
Пряно пахнет земля…
Как будто и смерти нет.
Что же все это значит?
Не только в земле погребен человеческий мозг,
Добыча могильных червей.
Жизнь сама по себе:
Ничто -
Пустая чаша, лестничный марш без ковра.
Нет, все-таки есть что-то большее в том,
Что ежегодно сбегает с холма
Апрель,
Как деревенский придурок,
лопоча и разбрасывая цветы.
Плененная мысль
Мой сокол на руку ко мне
Слетел
Не с небесных высот.
Туда, где солнце в туманном огне,
Лететь он хотел,
Но не вышел полет.Коготь его тепловат, уязвим,
С чудом клюв его незнаком,
А перья скованны страхом моим -
Дрожа, я слушаю гром.Ты, жалкая птица, я зренье тебе возвращаю - лети!
Покинь мой стих, с руки моей сорвись!
Узри невиданное и прядай в пути
Ввысь!
Зола жизни
Любовь покинула меня, и дни, как близнецы.
Есть надо и, наверно, спать, - а ночи той возврата нет.
И каково без сна во тьме мне слушать, как стучат часы!
Где пролетевший день былой, где сумеречный свет?Любовь покинула пеня - все валится из рук;
За что бы я ни принялась, отрады нет ни в чем,
И сразу опостылел мне забот привычный круг:
Лишилось смысла напрочь все, что вижу я кругом.Любовь покинула меня; соседка иногда зайдет:
"Нет ли того-то?" Жизнь ползет,
мышиная грызня и лень.
Все завтра, завтра, завтра - тянется
дней монотонных счет.
Все та же улица в окне, все тот же дом изо дня в день…
Песня
Исчезла, исчезла летняя прелесть.
А раньше была везде…
Пропала, скользнула искристой рыбкой
С ладони моей к воде.Немея, немея брожу по саду.
Где летняя прелесть? Не знаю, как
Флажки ее смяла морозная лапа
И смолк ее легкий шаг.Исчезла, исчезла летняя прелесть,
Пропала снова - и нет нигде…
С ладони скользнула зеркальной рыбкой
К приливной, мглистой воде.
Осенний рассвет
Осенний ветер припоздал:
Ворвался в спальню на рассвете -
И в облако вернулся ветер,
Как будто и не улетал.Я слышу, как листва шуршит,
Опав, свистит по половицам.
Да, скоро ветви обнажит
Тот вихрь, летя навстречу птицам…С востока, но чуть-чуть южней
Медлительно взойдет светило
Неярким маревом лучей:
А прежде сферой света было.Оборотясь, взгляну на клен,
Осенним ветром оголенный,
Увижу холм - все лето он
Таился за кленовой кроной.
Лесная дорога
Кабы Скорбь меня вела
Тем путем смятенно,
Я б увидела - смогла -
Брызги почек клена.
Я бы видела - репьи
Все к земле приникли:
Мысли скорбные мои
К скорби не привыкли.
Все бы видела, скорбя, -
Каждый бугорочек,
Гниль весеннего репья,
Кровь кленовых почек…
На взгляд соседки
Пол у ней не подметен,
Посуду моет редко -
Целый день на солнышке
Жарится соседка,Заполночь далеко
Держит настежь дом,
Топит печь не раньше,
Чем часу в восьмом.Вскапывает грядки
Совком да чайной ложкой,
Полет квелый свой салат
Под луной сторожкой,Ходит как в тумане -
Право, это странно:
Занимает масло,
Отдает сметану!Словно бы лужайку,
Свой стрижет газон -
Клевер оставляет
С четырех сторон.
Souvenir
День ли, два дождливых дня
Я с тобой была -
Вот и все, что для меня
Жизнь приберегла.Побрели, кивнув друзьям
Как бы между делом,
Мы к смородинным кустам,
Голым, поседелым.Говорил ты все не то,
Будто мне назло.
В клетку черную пальто
Так тебе не шло!День ли, два дождливых дня,
Слова горький хмель…
Что ж ты в сердце у меня,
Ровно птичья трель?..
Путешествие
Дорога железная в миле от нас,
А день так громок и так речист.
Состав мимо нас не идет сейчас,
Но слышу вдали паровозный свист.Не ходит здесь по ночам состав,
А ночь притихла, все уже спят.
Но слышу - пыхтит паровоз, устав,
Но вижу - трубы его искрят.Хоть греет мне сердце ласка друзей
И лучших не встречу я никогда,
Вскочить бы в поезд - неважно чей,
Уехать - не все ли равно куда!
Милостыня
Живет, как встарь, моя душа -
Как дом, распахнута она,
Но зябнет от твоей любви,
Метелями занесена.Горит ночник, и стол накрыт.
Жду гостя, ужин на столе,
Но зябну от твоей любви,
Густеет иней на стекле.Я чувствую - зима близка:
Поникли на ветвях листы.
Узнала я твою любовь
И в дом внесла свои цветы.Полью их всласть, потом сорву
Со стебля бурый лист сухой;
Им зябко от твоей любви,
Уход им нужен и покой.Когда-то увидала я:
Дерется стайка воробьев;
Пригрела одного птенца,
Даря ему свою любовь,А после вслед смотрела… Хлеб
Птенцам голодным накроша,
Поставлю плошку на крыльцо.
Как встарь, живет моя душа,Но зябнет от твоей любви.
Я брошу крошки за окно,
А там, склюют ли их птенцы
Или оставят - все равно.
Погребальная без музыки
Вовеки я непокорна погребенью влюбленных сердец!
Так есть, так было, так будет - но я непокорна.
Мертвы они в венках из лавра и лилий -
всему приходит конец…
Всех прелестных проглотит мрак зловещий, бесспорно.Любящие, мудрецы, ваше место в земле.
Все вы станете прахом, холодным и равнодушным.
Все исчезнет, кроме отблесков чувств, смеха навеселе.
Останутся фразы, подобные формулам скучным.Мертвые, ваш облик, честность, любовь земная -
Все это было когда-то, а теперь удобряет цветы.
Прекрасны, ароматны розы, я знаю,
Но не приемлю: свет ваших глаз
превыше любой красоты.Все ниже и ниже в могильную тьму
Опускаетесь вы, покинув мир, сияющий животворно.
Никому вам нет равных ни по храбрости, ни по уму…
Знаю. Но смерть не приемлю, вовеки ей непокорна!
Четверг
От того, что любила вас в среду,
Какой вам прок сейчас?
Сегодня четверг - не люблю вас больше,
Вот и весь сказ.И ни к чему вам сетовать мне
На свой изменчивый рок.
Ведь от того, что любила вас в среду,
Какой мне прок?
Возвращение
Земля своих детей не понимает.
Когда не по себе бывает нам,
От шума городов изнемогая,
Мы возвращаемся к ее лесам.Земля для всех распахивает двери,
Хотя ее созданьям счета нет:
Подранки-люди и подранки-звери
Бредут к ней, волоча кровавый след.Земля чуть свет встает, листвой хлопочет
Украсить год, потом листву стряхнуть,
А горевать, баклуши бить не хочет -
Ей недосуг негромко помянутьТого, кто не хранит всего, что было,
Лежит в покое дни, года, века;
Того, чья безымянная могила
В угрюмом запустении горька;Того, кто знал печаль и пораженье,
Того, кто друга отдал, не скорбя,
За лист ольхи - земное утешенье,
Которое не сознает себя.
Затишье
Затишье в битве меж землей и небом
Колеблет верность разума беде и страху,
Тем воздуху, воде, огню и праху
Даруя пятую стихию.По изволенью разума на краткий миг
Заденет обод Времени за склон горы.
Замрет Пространство, умещаясь до поры
В люльке ладони.
Тогда в вечерних сумерках по осени
Одна на западе дерзнет блеснуть
Венера, освещая судну путь
В спокойной бухте.
Над этой суетой
Над этой суетой мой дух в спокойном бденье
Плывет на утренней заре; лишь небо блеклое над ним.
Только волна порой колыхнется в скольженье
Над пловцом невесомым: он видит широкое утро,
он слышит,
Как чайка кричит на рыже-красной косе
криком резким и злым.
Пловец жаждет моря лениво, как бы желая сказать:
"Миг - и рот мой досуха выпьет этой зыби
зеленый дым".
Как больно дышать, приближаясь к морскому дну!
Вода на легкие давит и разум крушит,
а поглубже взгляну -
Потесниться пора, вижу добрый десяток видений,
Десяток видений, тонущих в суете
Более вязкой, чем воздух: виденья зловещие те
Душу хотят потопить во смраде своих испарений.
Так и блуждаю, пожирая плоды, какие найду.
Все карабкаюсь - только бы выплыть и никогда не узнать,
Как душу пленит зловещая рать,
Как душа затрепещет отчаянно в путах водорослей, в аду.
"Девчонкой несмышленой…"
Девчонкой несмышленой сказала я наперекор любви:
Нет, никому на свете думы тайные мои
Я не доверю и не раздарю
Секретов никому
Ни в шторм, ни в штиль, ни в смутную зарю.
Вовеки не пущу по ветру тайну!
…Ограбили случайно
Меня, девчонку, солнце с ветром - как вышло, не пойму.
Еще один штрих к человеку
(по размышлении о том, что мир снова близок к войне)
Мерзкий род, стирай себя с лица земли, вымирай,
Поскорей плодись, образуй толпу, завоевывай, пой гимны,
строй стервятники;
Ораторствуй, открывай памятники, чекань монету; проходи
парадом;
Превращай опять во взрывчатку аммоний и целлюлозу,
не знающие, куда себя деть;
Превращай опять в зловонное месиво молодые тела;
убеждай,
Корчи серьезную мину, молись, притворяйся, что тронут,
позируй фотографу;
Ублажай, совершенствуй клише, продавай
Бактерии, губительные для плоти;
Смерть пусти с молотка!
Плодись, коронуй, вторгайся все шире, стирай себя с лица
земли, вымирай,
А еще Хомо Сапиенс - Человек Разумный…
"По крайней мере, милый…"
По крайней мере, милый, "…"
Тебе не дожилось увидеть смерть мою.
Раздумывая, сколько раз тебя я, пусть невольно, обижала,
Я от себя гоню воспоминанья, от которых бросает в жар,
вгоняет в краску.
Я сзываю разбредшиеся мысли, которые пасутся
на запретных взгорьях, пощипывая ядовитый разум,
И, наконец, выдергиваю из ограды посох - благодать,
которой одарила:
Ты так и не увидишь смерть мою.
Я нахожу среди незавершенных поэм и снимков пикников
на скалах
Твой крупный почерк - письма от тебя.
В кармане куртки, которую нет сил отдать кому-то,
Остались семена, увязанные в носовой платок.
Еще немного таких минут - и мы с тобой в расчете.
Не то чтоб ты когда-нибудь…
Любви оплот, воинственный в прощенье.
Не то, чтобы ты зло ко мне таил!
Сама я подвела итоги, сама вписала в счет
Свою бессовестность, свою нечуткость.
Но только иногда, чтобы хоть как-то успокоить свой
бурлящий мозг,
Я вспоминаю мой тебе подарок -
Единственный, достойный принца:
Я всего лишь пережила тебя.
Но это много.
Наотрез возражаю
Я умру - вот и все, что оставлю Смерти.
Слышу, как всадник-Смерть выводит коня из конюшни,
слышу топот копыт.
Некогда ему - надо сегодня утром на Кубу, на Балканы -
мало ли куда…
Но я не стану ждать, пока он стянет подпруги, и не помогу
ему вскочить в седло.
Пусть хлещет меня по спине - я не скажу ему, куда убежала
лисица.
Пусть конь-блед наступит копытом мне на грудь - я все равно
не скажу, где, в каком болоте прячется негритенок.
Я умру - вот и все, что оставлю Смерти; зловещий всадник
меня не подкупит.
Я не скажу ему, где мои друзья, и даже - где враги.
Пусть сулит мне невесть что - я не покажу ему дорогу
к людям. Я не доносчик у Смерти в наемницах.
Братья, пароль и карта города при мне. Да, вы умрете,
но я вас не выдам!
Cap d’Antibes
Шторм утих, и земля позабыла о нем. Деревья недвижны.
Под этим солнцем капли дождя высыхают быстро.
И снова усеяли берег сосновые шишки, которыми я
разжигала костер.
Но поникла листва.
В воздухе витает запах голубых вьюнков, одичавших
в этих краях.
Это утро - младенец.
Я больше море, чем земля. Мой угнетенный разум,
воспаривший
в штормовой ночи, так скоро не угомонишь.
Что бы я ни делала, мой разум смутно рокочет,
То приливая,
То отступая.
В штиль рядом со мной Средиземное море неумолчно
льнет к берегу, щебечущему птичьей стаей.
Детство - это царство, где не умирает никто
Детство - не то время от рождения до известного возраста,
когда человек, повзрослев, отметает все детское.
Детство - это царство, где не умирает никто
Из тех, кто для тебя что-то значит. Дальние родственники,
конечно,
Умирают. Видишься с ними редко или не видишься
вовсе;
Они дарят тебе конфеты или перочинный ножик,
И уходят. Хоть бы их вообще не было!
Умирают и кошки - лежат на полу, бьют хвостом;
И вдруг их шерсть становится дыбом -
Там, под шерстью, оказывается, блохи.
Бурые, блестящие, бывалые,
Перепрыгивают из мертвого мира в живой.
Берешь пустую коробку из-под обуви, но она для кошки
мала - больше ей не свернуться в клубок.
Нашлась другая коробка; хоронишь кошку во дворе
и плачешь.
Но спустя месяц, два, спустя год, два года не просыпаешься
среди ночи, зажав рот кулаком, не рыдаешь: "Боже,
о Боже!"
Детство - это царство, где не умирает никто
Из тех, кто для тебя что-то значит - матери и отцы
не умирают.
И если когда-то ты говорил: "Вечно ты лезешь с поцелуями!"
или
"Перестань, не стучи мне в окно наперстком!",
У тебя в пылу игры еще оставалось время сказать:
"Мама, я больше не буду!"
Стать взрослым - значит сидеть за одним столом
с мертвецами, глухими, немыми, которые чая не пьют,
хотя и уверяют,
Что чай - такое утешение.
Спустись в подпол, принеси последнюю банку малинового
варенья - им хоть бы что!
Польсти им, вспомни, как они в тот раз хорошо говорили
с епископом, с попечителем бедных, с миссис Мейсон -
Их и этим не проймешь.
Завопи на них, побагровев, встань,
Рвани их из кресел за окоченевшие плечи,
Встряхни их что есть силы -
Они даже не вздрогнут, не засмущаются и повалятся назад
в кресла.
Чай у тебя остыл.
Стоя ты допиваешь чай
И уходишь.
Намерение сбежать от него
Думаю выучить какой-нибудь красивый язык, для дела
непригодный; с головой уйду в работу.
Думаю выучить латинское название каждой певчей птицы
не только в Америке, но и где бы они ни пели.
(Нет, долой философию; бери то, что спорно - плосок
ли мир? едят ли летучие мыши кошек?) Роя все глубже и
глубже, может быть, я смогу изменить русло реки моего
разума, не поддающейся контролю и цели.
Желтоватой, бурной рекой течет мой разум, выходя
из берегов весной, снося мосты;
Река, усеянная галькой; сквозь камешки нет-нет да пробьется
чистая струя - вне курса и всяческих уз.
Глубже, глубже копну, а дойду до порогов - взорвусь!
Гиацинт
Я влюблена в того, кому гиацинты дороже,
Чем я со своей любовью.
По ночам ему чудится шорох мышей полевых;
Сон бежит от него -
Он слышит, как мыши вгрызаются в луковицы его
гиацинтов,
Но не слышит, как тоска мне сердце грызет, как оно
обливается кровью.
ПОЭМЫ
Возрождение
Сначала разглядел мой взор
Лишь три холма да темный бор.
Чуть в стороне - залив, а в нем -
Три островка полукольцом.
Мой горизонт кончался здесь.
Его я оглядела весь,
Покуда не вернулась вспять,
Туда, где век могла б стоять.
Всего-то различил мой взор
Что три холма да темный бор.Боюсь, что этот плоский вид
Меня навеки заточит.
Отсюда, где сейчас стою,
Мне кажется, я достаю
Рукой деревья, острова -
В плену у них дышу едва.Но небосвод такой большой -
Во много миль он вышиной!
Что если б навзничь мне упасть
И в небо насмотреться всласть?
Неужто небу нет конца
Для вскинутого вверх лица?
Ведь есть вершина у небес.
Ужели - чудо из чудес! -
Ее я вижу?! Вот она,
Рукой моей рассечена!
И я, сумев небес достичь,
Победный испустила клич.Внезапно Вечность снизошла
Ко мне и крик мой пресекла,
Его втеснила снова в грудь,
Мне приоткрыла жизни суть
И вынесть приговор всему
Велела вопреки уму;
Пред взором слепнущим моим
Воздвигнула стекло; за ним
Всю многослойность бытия,
Казалось, угадала я.
Такое рек мне Вечный Дух,
Что мир весь обратился в слух,
И сразу до меня дошел
Созвездий дружеский глагол,
И скрип небесного шатра
Мне чудился… Пришла пора -