- Зачем вы вернулись к Василию? - продолжил Алексей. - Если вы вообразили себя спасительницей, так это не в ваших силах, а в руках Божьих.
- Тогда почему же ваш Бог не помог Николаю и позволил родителям отправить его в сумасшедший дом? - резко спросила Нина. - А ведь, кажется, Николай последнее время стал настоящим христианином.
Увидев его расстроенное лицо, она прикусила язык. Зачем она, вообще, она упомянула об этом?
- Я ничего не знал об этом.
- Сейчас ему лучше, - быстро сказала она. - Нам удалось вытащить его.
- И как вы ему помогли?
Нина улыбнулась и начала рассказывать, что его проблемы были не в этой, а в прошлой жизни. Алексей прервал ее, заметив, что церковь отрицательно относится к реинкарнации. С какой-то злостью Нина поняла, что ей удалось расстроить его.
- Пожалуй, будет лучше, если я пойду дальше одна.
- Нина, Нина, - Алексей грустно смотрел на нее. - Вы опускаетесь все дальше и дальше в пропасть. Бегите от Василия. Спасите вашу душу. Бог готов принять вас и простить ваши грехи.
- А я не нуждаюсь в прощении. Достаточно и того, что некоторых своих поступков я никогда себе не прощу. Мне придется жить с этим. - она впервые почувствовала свое превосходство над священником, потому что считала, что теперь знает больше него. - Да и слишком поздно.
- Не бывает слишком поздно.
- Я беременна от Василия, - бросила она ему и с удовлетворением заметила, как исказилось его лицо. - Или вы посоветуете мне сделать аборт? Что мне сделать, скажите? Родить ребенка, которого ждет Улита, чтобы сделать из него колдуна по своему подобию или убить его еще в утробе? Что? Что подскажет вам ваш Бог?
Алексей отшатнулся. Ему показалось, что впервые в лице Нины промелькнуло что-то зловещее. Неужели дьявол забирает ее к себе? Этого нельзя допустить. Но почему у него никогда не находится нужных слов, чтобы переубедить ее? Почему рядом с этой девушкой он всегда чувствует себя растерянным?
Нина наблюдала за ним, испытывая тайное наслаждение от своего бунта. Впервые она разрешила себе быть такой прямой и откровенной. Она не станет больше слушать его проповеди. Теперь он оставит ее в покое.
Алексей молча смотрел ей вслед, понимая, что теряет ее. Слишком поздно для спасения.
Василий застал Нину, сидящей в темноте у окна. Она не вышла встретить его, как обычно. Смотрела на выпавший утром снег. В камине потрескивали березовые поленья, комната выглядела теплой и уютной, если бы не висевший в воздухе страх.
- Милая, что случилось? Почему ты не зажигаешь свет?
Нина шмыгнула носом.
- Мне надо тебе кое-что сказать. Сегодня я была у врача, и он… - она разрыдалась, так и не закончив фразы.
- Ты беременна?
- Да.
- Это точно?
- Шесть недель. Ребенок должен родиться в первых числах июля. Возможно, даже в день Ивана Купала.
Василий, присев на корточки, взял ее ледяные руки в свои.
- Это я во всем виноват. Надо было держаться от тебя подальше. Я сделаю все, чтобы вас защитить. Ты веришь мне?
Да, - Нина кивнула. - Но как ты это сделаешь? Может, все-таки мне сделать аборт? Вдруг Улита заберет его у нас?
- Нет, ни в коем случае. Никаких абортов. Я уже люблю этого малыша и готов на все, даже на самые крайние меры.
- Что ты подразумеваешь под крайними мерами? - тихо спросила Нина.