Карита
ПО правде говоря, прием меня изрядно утомил. При дворе Скионта всегда было смертельно скучно. Придворные боялись лишний раз привлекать к себе внимание дежурных магов, поэтому вымученно беседовали о погоде, охоте, блюдах местного повара и прочих занудностях.
С моей точки зрения, единственным живым персонажем здесь была я. Веселая, остроумная, яркая… и скромная, как водится. У нас было мало времени, поэтому великолепное парчовое платье с игривыми воланчиками и дерзким вырезом пришлось "приобрести" в лавке мадам Пиолы (к слову, все знатные дамы Ростона одеваются у нее). Дайон, правда, определил мой вкус, как "посредственный", но мне плевать. Что он понимает в моде и красоте?
С прической тоже долго не возилась – на скорую руку скрутила волосы в жгут и закрепила заколками дайвской работы с самоцветами все в той же лавке мадам. Там же выбрала туфли.
Но потратиться все же пришлось. Явиться на королевский прием без экипажа неприлично, так что я взяла на прокат самую дорогую карету из предложенных. На черном лакированном дереве расцветали золотые и серебряные розы, а совершенного экстерьера рысаки даритской породы бодро похрапывали в ожидании поездки. Дайон изобразил кучера, так что в замок Скионта я прибыла в полном соответствии с протоколом.
Приемы король устраивал традиционно в конце недели, и так совпало, что именно сегодня в замке собралось полно гостей. Объяснив Дайону, где держат политических заключенных, я проводила ворона во внутренний дворик с яблонями и вишнями (он летел над головой, нагоняя суеверный ужас на случайных встречных). Темницу обустроили с той стороны дворика, предусмотрительно накрыв ее защитой от перемещений.
Прогулочным шагом я вернулась в замок, изображая беззаботность и праздное любопытство. Никаких проблем с моим неожиданным появлением здесь не возникло – меня еще помнили в лицо, хотя прошел уже год с лишним, и только раскланивались при встрече, пряча ехидные улыбочки. Наверное, их недалекие умишки все еще будоражила мысль, было ли у нас что-то с милашкой Ски или все-таки не было… а вот и он сам…
Я поймала официанта, опрокинула в себя бокал вина, кажется, уже четвертый по счету, и продефилировала козырной кошачьей походкой, припасенной как раз для таких случаев, будто бы случайно мимо. Сработало! Всегда срабатывает! До чего же примитивные существа…
– Госпожа Прилесская? – замурлыкал Скионт.
– О, ваше Величество? Какая неожиданность!
Да, звучит по-идиотски, но я всегда изображала для него милую прелестную глупышку. Так стоит ли ломать традиции?
Скионт кивком отослал бдительных телохранителей и судорожно вцепился в мой локоть. Видать, прихватило старичка…
– Свет несущий, Кара, я так рад вас видеть! Где вы столько пропадали? Что случилось? Какой счастливый случай снова привел Вас в Ростон?
А какой "счастливый случай" привел меня в Ростон в прошлый раз? Если мне не изменяет память, то это была информация о контактах Его Величества с тиолами. А вот официальная версия?
Ах, да! Я же безутешная вдова, приехала сюда хоронить мужа, кайсарца, который возжелал быть погребенным на родине. Помню, мы торжественно и печально закопали пустой гроб на самом богатом кладбище Гройлады и отправились "скорбеть" в королевский замок вместе с сочувствующими придворными лицами и по совместительству тальсскими агентами. Собственно, они-то и ввели нас в круг местной аристократии, и со Скионтом меня познакомили тоже именно они.
Я состряпала гримаску а-ля "безутешная вдова" и самым томным голосом из моего богатого арсенала заговорила:
– Вы знаете, Ски, с этим завещанием вышла такая путаница. Мой поверенный, бандит, не шевелится. А тут еще родственники иск подали. Представляете, тоже хотят отхватить часть достояния моего супруга.
Прозвучало двусмысленно, про себя я хихикнула, сохраняя внешнюю серьезность и озабоченность.
– Слава Свету, все проблемы уже решены, и завтра я отбываю домой. Вот заехала напоследок к Вам, хотела увидеться… вы же знаете, – я скромно потупила глазки.
Вот упырь! У него на руке кольцо Мии! Для чего оно ему, он же не маг? Короче, явно лишний предмет туалета. Тут совершенно вовремя зазвучала музыка, и Ски пригласил меня на танец. Падкий до женщин, он увлечено кружил в танце мою персону, старался "нечаянно" прижать или прошептать на ушко очередной комплимент и получал в награду восхищенное аханье и смущение, и совсем не следил за руками. Ни за своими, ни за моими.
По расчетам, Дайон уже должен был вытащить Мию, и мне тоже пора бы сваливать. Я, кокетливо хихикая и обещая встречу в следующий раз в более уютной и тихой обстановке, оторвала от себя короля, изобразившего безутешность в связи с расставанием, и покинула, наконец, гостеприимные стены замка.
Придворные уже разъезжались потихоньку, поэтому моя карета не привлекла внимание. Вот только в карете я ехала одна. Куда же он дел Мию? Уже на окраине города, в тихом переулке под светом тусклого уличного фонаря, мой "кучер" притормозил и заскочил внутрь. Один.
– Какие новости? – спросили мы одновременно друг у друга. Рассмеялись. Ладно, начну первая.
– Казнь состоится завтра, на центральной рыночной площади, она еще называется площадь Свободы (очень остроумно!). Король будет сидеть на балконе, на площадь как раз выходит западная стена замка. Он этот балкон для всяких там речей использует и "щедрых" пожертвований нищим серебряной мелочи по праздникам. Помимо Скионта, там засядет вся верхушка, министры и приближенные. С его слов, казнят особо опасную государственную преступницу, поэтому присутствие высших чинов обязательно.
– Хм, и вот он прям так тебе все это взял и выложил?
– Вы все время недооцениваете меня, господин Талур. Перед Вами Кара Прилесская, вдова и наследница графа Прилесского, скоропостижно скончавшегося год назад. Его Величество оказал графине честь своим… хм… расположением. Он умолял меня сопровождать его на казнь в качестве моральной поддержки (ведь он так скорбит о погибшей семье, а тут какая-то самозванка представляется горячо любимой племянницей!).
– И как тебе удалось отказаться от такой чести? – веселился Дайон.
– Увы! Я не смогла составить компанию Его Величеству, так как дела с наследством требуют срочного возвращения домой. Мой милый Ски предлагал остаться сегодня в замке, обещал утешение и незабываемую ночь любви, а утром я могла бы сэкономить время и уйти через портал.
– Заманчиво… – Дайон уже откровенно хихикал.
– Но, к сожалению, у меня так много багажа, а он очень ценный и без присмотра отправлять его в Тальсск будет верхом безрассудства, особенно, учитывая притязания коварных родственников моего покойного мужа… тьфу ты… Короче, еле отвязалась! А что у тебя? Где Мия? Она действительно объявила себя Наследницей? Мерзавец сказал, самозванка претендует на трон и одним своим присутствием угрожает стабильности славного королевства Ростон. Чтобы подобные идеи больше не возникали в народе, ее казнят прилюдно и показательно через повешение… При этом так разливался соловьем, гад, будто приглашал не на казнь, а в оперный театр… вот уж мерзкий тип. Чего молчишь-то? Мия действительно это сделала? Назвалась Наследницей?
– Сделала, – грустно кивнул Дайон, – Мия по-настоящему и всерьез угрожает Скионту "одним своим присутствием". Потому что она – настоящая Ясмия Винток Ростон, племянница короля Скионта и действительная Наследница Стихийных Драконов. В чем завтра и убедится вся Гройлада. А я должен ей помочь при этом не потерять себя саму…
Ну что, Карита, ты хотела ответы? Ты их получила… Если что-то за сегодня и должно было меня добить окончательно, так именно это! Я достаточно хорошо знакома с кайсарами, с их историей и легендами, чтобы не сомневаться – подделать драконью кровь невозможно.
Вот что задумала Мия! Внутри все похолодело. И этот внутренний холод не шел ни в какое сравнение с тем леденящим, пронизывающим трескучим морозом, который может завтра затопить весь город, промораживая насквозь все живое и неживое. Наверное, самым разумным было бы уехать отсюда подальше, пока не поздно. Но я осталась. Я хотела видеть это своими глазами. Потому что очень редко история вершится прямо перед нами. Такое нельзя пропустить, ни за что!
К тому же Дайону явно необходима помощь. Я видела его в деле. Он сильный, храбрый, решительный. И он мне нравился. Но сейчас рядом сидел тихий и растерянный человек. И пусть я не маг, но даже я почувствовала тот предательский ужас, что сковал его сердце, разум и чувства.
Я молча извлекла из декольте снятое с руки короля кольцо и положила в ладонь Дайону. До рассвета оставалась пара чашек. А мне еще предстояло связаться со старыми знакомыми, чтобы предупредить оппозицию.
Ясмия
КОНВОЙ явился за полчашки до рассвета. Выспаться мне не удалось – всю ночь на площади грохотали молотки и визжали пилы – строили виселицу к утреннему шоу имени меня. По правде сказать, слышно было еле-еле, как через подушку, но все же слегка нервировало. К тому же мысли всякие покоя не давали. А уж как отсутствие четкого плана добавляло нервозности…
Впрочем, если даже у меня весь расчет на экспромт, то ожидать подлянки с моей стороны Скионту точно не придет в голову. Вечером Дайон связался со мной по портативному мобильному голосовому порталу, который предусмотрительно оставил в моей камере – "мобильник" был размером с ладонь и прекрасно помещался в кармане, а пользоваться им я научилась еще луну назад.
Волк поделился информацией, раздобытой Каритой накануне, и согласовал со мной план действий, который сводился в основном к его магической поддержке, если ситуация станет крайне опасной (я, правда, не уточнила, для кого).
Как с ним рядом оказалась Карита и почему они вместе там что-то проворачивают, тоже решила не выяснять. Успею еще скандал устроить, сейчас не об этом думать нужно. Кроме того, она каким-то чудом вернула подарок кин-кая, за что я уже была ей немного благодарна. Не настолько, правда, чтобы ее присутствие перестало раздражать, но терпимости прибавилось.
Так что конвой пришел вовремя – еще полчашки, и я бы уснула. Три человека в ало-золотых мундирах королевской гвардии – я никого из них раньше не видела. Что и понятно – было бы глупо отправлять на такое задание моих старых знакомых.
Парни, в общем-то, ни в чем не виноваты. Обращались крайне вежливо, даже руки связывать не стали, только убедились, что блокираторы в порядке. Так мы и двигались: один впереди, я посередине и двое сзади.
В тюремном коридоре меня приветствовали свистом и аплодисментами – ну, это кому как мой вокальный концерт вчерашний пришелся – по вкусу или не очень. Маленькие зарешеченные окошечки в дверях камер позволяли поклонникам разглядеть своего кумира и сказать ему все, что накипело. Так что я даже задержалась на несколько капель и картинно раскланялась. Конвоиры вежливо покашляли, и я гордо двинулась дальше.
У суровых укрепленных дверей на выходе опять остановились, дежурный выписывал пропускные бумаги. И вот, наконец, после гнусной тошнотворной вони, к которой я уже начала привыкать, глоток свежего воздуха!
Рассвет только занимался. Деревья в замковом дворе уже подернулись золотым налетом осени. Стояло тихое и теплое утро. День обещал быть ясным – если бы я действительно собиралась умереть, он бы мне очень даже подошел.
Мы направились к Северным Воротам. Примечательно, что прислуга, обычно шнырявшая по всему двору, куда-то вдруг подевалась. Только молчаливые гвардейцы несли свой пост на воротах. Они взглянули на меня с брезгливой жалостью и с усилием распахнули настежь кованые тяжелые створки.
Внутрь сразу ворвался многоголосый шум с площади, до того казавшийся всего лишь отдаленным тихим, но назойливым гулом. Надо же, я совсем забыла! Помимо защиты от магии (почему Дайон и не смог точно определить мое местонахождение – стена глушила магический поиск) вокруг замка еще стоял звукоизоляционный экран.
Правда, здесь имелось несколько голосовых порталов, но они работают по другому принципу, с использованием каких-то "электромагнитных волн", которые магическим путем преобразовываются в самом приборе, поэтому глушилки на них не действуют.
Мощеная щербатым булыжником старая дорога бежала вкруг замка, постепенно спускаясь серпантином вниз с холма, и упиралась она, понятно, в площадь Свободы, куда как раз выходят резные арки окон и широкие балконы западной стороны королевской резиденции. Сегодня по случаю торжественной казни балконы украсили государственными стягами и флагами с фамильным гербом Ростонов – на золотом фоне высилось могучее цветущее дерево, которое как раз сегодня планировали вырубить под корень…
Путь наш оказался тернист – так как ретивые сочувствующие граждане, розысками которых, скорее всего, уже занялась Тайная Гвардия, с утра успели усыпать всю дорогу алыми и белыми розами – они красивые, но все же колючие…
Я улыбалась, приветливо махала рукой и посылала воздушные поцелуи неистовым народным массам, а мои конвоиры и стража в оцеплении упорно делали вид, что все так и задумано, то есть держали каменно-невозмутимые физиономии.
Люди в толпе, конечно, попадались разные. До меня долетали возгласы с угрозами и даже пару раз с проклятиями, но в основном народ радостно рукоплескал моим поцелуям, в общем, начало представления было положено.
Наконец, меня вывели на круглую мощеную площадь по широкому проходу среди огромного скопления людей. Наверно сегодня на площадь, где обычно проходили городские праздники и различного рода торжественные мероприятия, стянулись все жители города вместе с населением окрестных деревень. Яблоку было упасть негде.
Прямо в центре на помосте возвышалась замечательная новенькая виселица. Она приятно пахла свежим деревом, а помост оказался достаточно высоким и напоминал сцену. Как раз то, что нужно для моего финального выступления.
Палач в балахоне из грубой ткани переминался с ноги на ногу, видимо, соскучился по любимой работе, и ему не терпелось к ней приступить. Его лицо скрывала плотная маска, но я отчетливо разглядела аккуратную бородку и красный шелковый шейный платок (палач у нас модник?).
На главном балконе уже восседал дядюшка в широком кресле с золотыми подлокотниками, обитом алым бархатом. За ним рядами по трое на высоких стульях расположилась компания особо приближенных. Уж не знаю, кто они такие, но рожи у всех нахальные и беспринципные.
Далее сидели министры тиольской национальности в праздничных камзолах с орденами, которыми их успел наградить Скионт (интересно, за какие такие заслуги?). А по левую руку в кресле чуть более скромном, чем дядюшкино, глупо улыбалась очередная смазливая фаворитка, которая ему во внучки годится.
Пока я разглядывала балкон, ко мне на помост не без усилий поднялся щупленький дедок со свернутым пергаментом в руке. Судя по объему последнего, список моих прегрешений столь велик, что мальчики-писари старательно переписывали их, вероятно, всю ночь напролет, чтобы успеть к назначенной утренней чашке.
Дедок, он же прокурор, смерил меня неприязненным взглядом, откашлялся и, дождавшись тишины наконец громко огласил:
– Граждане Ростона! Сегодня мы собрались в столь раннюю чашку, чтобы свершить правосудие. Перед вами та, кто посягнул на святое, кто оскорбил наши чувства и память. Мы все скорбим о великой потере, что постигла нас не так давно. Еще не затянулись наши раны. Но вот уже появляются те, кто смеет издеваться над тем, что нам дорого и свято. Итак.
Старичок развернул пергамент, конец которого упал ему под ноги, снова прочистил горло и зачитал:
" Мия Погорельская, представшая сию чашку пред народом Ростона, обвиняется в совершении тяжких преступлений перед государством Ростон, и вина ее безоговорочно доказана (кем и когда, интересно?).
Мия Погорельская обвиняется:
1. В разжигание национальной розни (когда это я успела?).
2. В попытке государственного переворота (разумеется!).
3. В подлоге. Она выдает себя за иное лицо, ныне покойное, в целях незаконного захвата власти. (А почему не уточнили, за КОГО именно я себя выдаю? Побоялись, что в толпе найдутся мои знакомые и сами сделают неподходящие выводы?).
4. В покушении на жизнь и здоровье государя нашего Скионта Третьего (ну, это они поторопились, покушаться на него я начну только через несколько делений).
По совокупности и тяжести совершенных преступлений, согласно действующему Закону государства Ростон, Мия Погорельская должна быть казнена четыре раза тремя разными способами. Но наш король Скионт Третий милосерден. Поэтому Мия Погорельская приговаривается к казни через повешение".
Толпа сдержано загудела, обсуждая услышанное. Старичок поднял руку, чтобы все замолчали. И в установившейся вновь тишине закончил:
– У Приговоренной есть последнее слово? Нет? Ну и отлично! Начнем!
– Э, стоп-стоп! У меня есть последнее слово! – заорала я как можно громче, чтобы все услышали. – Если казните, не дав мне раскаяться в преступлениях, ваша душа будет навек проклята! Не забыли еще заветы Несущего Свет?
– Э… – дедок занервничал и растерянно зыркнул на балкон.
Скорее всего, приказ был вообще не допускать, чтобы я открывала рот. А теперь у него нет выбора – лиши он последнего слова приговоренного преступника, и толпа сметет все на своем пути: и обвинителя, и палача, и эту хлипкую деревянную конструкцию. Поэтому дядюшка снисходительно кивнул, и прокурор недовольно буркнул:
– Хорошо, Приговоренная, у тебя пять делений!
Ну, мне-то хватит и трех…
– Народ Ростона! – обратилась я к благодарным зрителям, затихшим в ожидании моего последнего слова. – Хочу пояснить "злые" деяния, что мне здесь приписывают, и причины моего поведения, как это позволено нашими древними и мудрыми законами. Перейдем, пожалуй, непосредственно к пунктам обвинения, чтобы не тратить зря ваше время, а также драгоценное время многоуважаемого палача.
Я театрально поклонилась последнему, на что палач яростно зашевелил желваками.
– Итак. Пункт первый. Разжигание розни. Да, признаю себя виновной, так как считаю, что жрецы Тиоль-Тунна не имеют права управлять нашей страной! И никто не убедит меня, что я не права!
Народ скромно поддержал меня отдельными одобрительными возгласами, которые быстро погасли. Прокурор заметно скис. Дядюшку я не видела, но гарантирую, что ему не понравилось.