– Нет!!! – Виргиния толкнула меня в плечо, и я с трудом удержался от того, чтобы не ударить ее по лицу. Еще никогда она не вызывала у меня такого отвращения. Я смотрел ей в глаза и тщетно пытался разглядеть там хотя бы легкий, неосязаемый абрис той, которая когда-то заставляла мое сердце биться чаще. Во имя всех темных богов, неужели я когда-то любил это существо?.. – Будь ты проклят!!! Ненавижу тебя! Будь проклят тот день, когда ты превратил меня в ту, кем являюсь сейчас! Будь проклят тот день, когда я впервые встретила тебя!
– Прошу прощения.
Сложно сказать, в какой момент нашего разговора – нет, отвратительной сцены – Винсент появился в дверях зала, но заговорил он только сейчас, а потом подошел к нам. Виргиния бросилась ему на грудь и разрыдалась пуще прежнего. На его лице промелькнуло удивление, он обнял ее и прижал к себе – чересчур крепко для того, чтобы этот жест показался утешительным, но я решил не обращать на это внимания. В конце-то концов, пусть утешает ее сколько угодно, если уж ему так хочется. Главное – чтобы тут в самый неподходящий момент не появилась ревнивая амазонка.
– Я дам твоему созданию несколько капель успокоительной настойки, – обратился ко мне Винсент, гладя Виргинию по волосам. – Она должна поспать и восстановить силы.
– Спасибо, Великий, – отозвалась Виргиния. Тон у нее был чересчур довольным для убитого горем существа, и от ее "спасителя" это не ускользнуло, но он и бровью не повел – мне нравилась его способность сохранять достоинство в таких ситуациях. – Я провожу тебя в спальню.
Наверное, от удивления у меня вытянулось лицо, потому что Винсент легко поклонился.
– Я уложу твое создание спать и спущусь вниз. – Он говорил ровным и спокойным тоном, но я мог поклясться, что он едва сдерживает смех. – Думаю, тебе тоже не помешает принять лекарство и отдохнуть. Я вернусь через пять минут.
Часть четырнадцатая
Изабель стояла перед большим зеркалом в своей спальне и расчесывала спутавшиеся волосы. Солнце уже поднялось, Грета ушла, Себастьяна она не видела, так что ее, похоже, оставили одну. Вот и хорошо: Изабель не хотелось никого видеть. Она раз за разом проводила расческой по волосам и рассеянно улыбалась своему отражению. Загляни кто-нибудь в ее глаза в этот момент – и он бы не увидел ровным счетом ничего. Они были прозрачными: взгляд человека, который спит, но по какой-то причине не опустил веки.
Мысли медленно и лениво ворочались в ее голове, воспоминания о ночи казались то ли чудесным сном, то ли волшебной грезой, фантазией – из тех, которые приходят во время неглубокого послеобеденного сна. Изабель на секунду замерла, затаив дыхание и вспоминая руки князя. Не такого ли мужчину каждая женщина ждет и видит в своих мечтах? Разве так важно, кто он – человек или не человек? Ведь она любит его. А если любишь, то принимаешь полностью , но никак не по частям. И, если уж судьба свела их пути, есть ли у нее право бояться? Что будет, если она пройдет мимо? Полюбит ли когда-нибудь снова? Может быть. Но не так. И не его .
Отложив расческу, Изабель разделась – платье было испачкано, его следовало постирать – и внимательно оглядела свое тело. Будь ее воля, сегодня вечером она ничего не надевала бы, разве что плащ – чтобы не замерзнуть. Но это будет уж слишком нескромно. Тем более, у нее есть замечательное голубое платье, подарок Греты. Оно висело тут же, на стуле, и Изабель задумчиво погладила мягкую ткань, а потом развернула узелок, который принесла с собой из родительского дома, и достала оттуда другой наряд. Белоснежный шелк, вышитый мелким речным жемчугом, и тонкое итальянское кружево. Как жаль, что мама, потратившая на платье огромную сумму – на такие деньги они всей семьей могли существовать три месяца, если не больше – никогда не увидит ее перед алтарем… что бы она сказала о князе? Ничего хорошего – в этом Изабель была уверена.
Ткань приятно холодила еще разгоряченную после ночи и последующего путешествия домой кожу. Изабель разгладила собравшиеся складки и повернулась к зеркалу сначала одним, потом – другим боком. Поправила кружевную накидку, подняла высокий воротник и склонила голову на бок: такие позы принимали натурщицы знаменитых художников. Ей хорошо в белом! Если она распустит волосы – князю они понравились – то лицо не будет выглядеть таким худым и бледным…
– Изабель! Где ты пропадала?! Я чуть не сошел с ума, уже хотел идти тебя искать, хотя и понятия не имел, куда ты можешь пойти!
Себастьян вошел в спальню и замер в дверях, во все глаза глядя на девушку. Она полуобернулась к нему, а потом снова посмотрела в зеркало.
– Хорошо, что ты пришел. Пожалуйста, поправь платье сзади. Мне кажется, юбка сбилась.
Он сделал несколько нерешительных шагов, наклонился и расправил ткань.
– Так где ты была?
– Гуляла…
– Всю ночь?!
Изабель бросила на Себастьяна короткий взгляд через плечо.
– Ян, что с тобой? – удивилась она. – Ты плохо спал?
– Плохо спал?! Я вообще не спал! Как я мог сомкнуть глаз, когда тебя нет дома?! Я лежал и гадал, куда ты…
Изабель в очередной раз повертелась перед зеркалом, подняла волосы и изогнула шею, стараясь предстать перед собой в наиболее выгодном свете. Увидев крошечные ранки, уже успевшие затянуться, Себастьян понял, что собственный голос не слушается его. Столько хочется сказать, но словно кто-то крепко перевязал ему горло, и он не только не может говорить, но и задыхается – от злости, обиды и отчаяния.
– Как ты могла?! – выпалил он. – Как ты позволила ему к себе прикоснуться?! Изабель, я ведь… я ведь…
Она смотрела на него, приподняв бровь. На ее лице читалось удивление. Действительно, что это с ним? Аптекарь устроил ему нагоняй?.. Но стоит ли так убиваться по этому поводу?..
– Ян, ты меня пугаешь.
– Ведь я люблю тебя , Изабель! – Себастьян взял ее за руки и прижал их к своей груди. – Чем я хуже него?! Да, я не князь, и пусть я наполовину смертный, но я – сын королевы эльфов! И я приму тебя такой, какая ты есть, и буду любить тебя такой – я не отберу у тебя солнце и твою истинную сущность! Да, я молод, но разве это повод мне отказывать?! Отказывать ради… во имя всех темных богов, Изабель! Одумайся! Ты человек! Человек ! Ты должна оставаться человеком! Мы думаем, что культ Равновесия – это просто выдумка, но это не так! Равновесие существует, и когда мы нарушаем его, то это очень, очень плохо заканчивается! Мы не должны смешивать наши миры! Мы существуем по отдельности, так решила Великая Тьма, и так решил ваш светлый бог – и это природный ход вещей!
Недоверие в глазах Изабель сменилось недоумением, и Себастьян, вздохнув, отпустил ее руки. Она не понимает… Она никогда не поймет! Он был готов упасть перед ней на колени и расплакаться от осознания собственного бессилия, но и это бы не тронуло ее сердца. Сейчас он убил бы не только Гривальда, но и всех остальных вампиров, которых встретил бы в округе. Еще никогда он не испытывал такой страшной ненависти к этим существам.
– Ян. – Изабель улыбнулась и погладила его по щеке. Что на него нашло? Бедный мальчик сошел с ума. – Я люблю тебя как брата, мы успели подружиться, но та любовь, о которой ты говоришь?..
– Та любовь, о которой я говорю – это совсем не та любовь, о которой говоришь ты ! Потому что твои чувства к нему – это не любовь ! Великая Тьма видит, Изабель – ты пожалеешь о своем решении. Горько пожалеешь ! Но будет уже поздно. Стоит тебе шагнуть за черту – и человек в тебе умрет навсегда. А он любит в тебе – любит , Великая Тьма меня разбери, они не способны любить никого, кромесебя ! – именно человека! Для него такие, как ты – еда! Понимаешь ты это? Еда!
– Я думаю, тебе лучше уйти, Ян.
Себастьян отпустил голову, и светлые кудри, не убранные под тонкий тканевый обруч, упали ему на лицо. Он может умолять или проклинать ее хоть целую вечность, но она не услышит ни слова. Жалкий трус ! Почему он не убил Гривальда тогда, когда у него была такая возможность?! Испугался наказания?! Вот чего на деле стоит его любовь! Какое право он имеет говорить ей все это?! Чего стоит миллион слов по сравнению с одним поступком?
– Ты прогоняешь меня?
– Я прошу тебя уйти. Я не могу дать тебе того, чего ты хочешь. И не хочу, чтобы ты страдал.
– Я уже страдаю! И буду страдать еще сильнее, думая о том, что ты отдала сердце этому существу! Если ты не можешь быть со мной, то сделай выбор в пользу того, кто будет любить тебя за то, кто ты есть !
– Пожалуйста, Ян. Уходи.
Сказав это, Изабель снова сосредоточилась на своем отражении. О, вот бы ее светлый бог даровал ей хотя бы немного разума! Как это исчадие Ада умудрилось очаровать ее за считаные дни?!
– Клянусь именем своего отца – я не спущу ему это с рук.
Когда Себастьян скрылся за дверью, Изабель уже в который раз оглядела платье с разных сторон. Несчастный, несчастный мальчик. Она жалела его. Хочется верить, что он найдет свое счастье и полюбит кого-нибудь так же пылко, и то будет достойная девушка.
Платье морщит на талии. Но до вечера достаточно времени – она успеет привести все в порядок.
Часть пятнадцатая
Дверь лавки трав и пряностей чуть слышно заскрипела, и Себастьян, в последний раз спросив у себя, так ли ему все это надо, вошел. В помещении было сумрачно, но глаза быстро привыкли к темноте. Хозяйку он увидел не за прилавком – Лора сидела на подоконнике, расчесывала волосы и смотрела вдаль. Порыв ветра, "заглянувший" из открытой двери, поднял легкую ткань ее платья, обнажив бедро. Себастьян замер, судорожно сглотнул – невидимая рука сжала горло изнутри – и помотал головой так, будто ему хотелось отогнать морок.
Вакханка повернулась к нему и несколько секунд спокойно изучала, а он, в свою очередь, смотрел в пол. Точнее, на плетеную сандалию Лоры и на ее щиколотку, которую украшал витой бронзовый браслет. Великая Тьма знает, как он мучился каждый раз, когда черт приносил его в это место. Он знал, что вакханки не умеют читать мысли… но эта, похоже, была исключением.
Сандалия переместилась на носок, легонько покачалась на пальцах, а потом спланировала на пол. У Лоры были крошечные ступни с миниатюрными пальчиками и чистыми розовыми пятками. Себастьяну всегда хотелось прикоснуться к ним – наверное, они шелковистые и нежные на ощупь. А теперь ему хотелось их поцеловать . Он потоптался на месте и на этот раз действительно упер взгляд в пол – смотрел на сотканный из светлых ниток ковер под своими ногами. Воспользовавшись его замешательством, Лора слезла с подоконника и прошествовала на законное место за прилавком.
– Что пожелает купить мой эльф ? – "Я не покраснею, я не покраснею" – Себастьян повторил про себя эту фразу раз двадцать, если не больше, и почти поверил. – Целомудренный высушенный чеснок? Острый красный перец – совсем свежий? Или что-нибудь еще? Особенное?
Лора положила руки на прилавок, посмотрела на Себастьяна и улыбнулась ему той самой улыбкой. Он просто забыл – или она впервые ему так улыбается?..
– Я… я… – начал он, мысленно посылая все проклятия двух миров на голову их Великого Бога за то, что он создал таких невыносимых существ. – Я… – И сказал то, чего говорить и вовсе не собирался: – Не улыбайся мне так.
Конечно же, улыбка Лоры стала шире. Она наклонилась к нему почти вплотную.
– А что ты сделаешь, если я продолжу так улыбаться?
Себастьян демонстративно отвернулся, и Лора рассмеялась.
– Ты можешь пойти на поводу у своих желаний. Еще никто от этого не умирал. Ты мне нравишься. И я тебе нравлюсь. Что скажешь? – Не дождавшись ответа, она продолжила. – Ладно, скромный эльф. Мой скромный эльф. Чем я могу тебе помочь?
Он открыл рот и уже хотел изложить свою просьбу, но язык будто примерз к небу: мысли путались и не желали складываться в слова.
– Да ты онемел? Может, налить тебе чего-нибудь, чтобы ты пришел в себя ?
Себастьян отчаянно замотал головой. Хозяйка вздохнула, обошла прилавок и теперь стояла перед ним. Ему не нужно было даже протягивать руку для того, чтобы к ней прикоснуться: он уже чувствовал, какая горячая у нее кожа. В и без того тесном помещении лавки внезапно стало жарко и очень душно, и Себастьян почувствовал, что у него начинает кружиться голова. Чертова одежда, как же она мешает, подумал он – и сам ужаснулся этой мысли.
– А ты приятно пахнешь. – Лора запустила руку ему в волосы. – Как ее зовут? Расскажи мне о ней. Если уж ты не заинтересован в том, чтобы купить что-нибудь скучное и ненужное. Или нет. Дай-ка я угадаю. Я люблю угадывать . – Рука опустилась на лоб. – Морана. Огненное сердце Ада в хрупком женском теле. Сама страсть во плоти. Сожжет тебя дотла, но ты будешь ждать ее возвращения так, как никогда ничего и никого не ждал. Будешь проклинать ее и умолять, чтобы она вернулась. – Лора уже почти прикоснулась большим пальцем к его губам, и Себастьян инстинктивно подался вперед, но она со смехом покачала головой. – О нет, нет. Всему свое время. Сейчас мы разговариваем . Это не Морана. Это смертная . Ее зовут Изабель. Так?
– Вот же черт! Кому, Великая Тьма тебя разбери, ты продала душу за то, чтобы…
– Моя душа при мне. Равно как и мое сердце. Чего не скажешь о твоем .
Себастьян сделал глубокий вдох и затараторил – так быстро, как показалось ему, он не говорил еще никогда в жизни.
– Я знаю, что она приходила к тебе! Она могла прийти только к тебе – никто другой этого бы с ней не сделал! Что ты дала ей? Отвечай ! Я хочу знать правду! Я заслуживаю того, чтобы знать правду!
– Ничего такого, что она не согласилась бы принять , мой эльф. Хочешь знать точный рецепт? Иланг-иланг, ландыш, немного масла корицы, чуть-чуть масла гвоздики, щепотка ванили – настояно на пальмовом спирту. Хорошо запомнил? Простой рецепт афродизиака. Можешь при случае угостить им свою подружку . Ах да! Еще один маленький ингредиент. Пара лепестков вот этих прекрасных цветов. – Лора достала из-под прилавка мешочек из мягкой ткани и, открыв его, продемонстрировала Себастьяну содержимое. Там лежали большие кроваво-красные цветы с тяжелым запахом, отдаленно напоминавшим аромат опиумного мака. – К сожалению, я не могу открыть тебе тайну названия этих волшебных растений. Но с удовольствием угощу тебя тем, что получается в результате .
В эти игры Себастьян с вакханками точно играть не собирался. Он знал – пусть и не на своем примере – чем они обычно заканчиваются.
– Спасибо, но я откажусь.
– Жаль. – Мешочек снова спрятался под прилавок. – Великому понравилось .
Последние два слова Лора произнесла с мечтательной улыбкой. Их смысл как-то чересчур медленно добрался до сознания Себастьяна.
– Великому?.. – переспросил он. – А… а что у тебя делал Великий?
И понял, что задал глупый вопрос: неужели не понятно, что Великий может делать у вакханки? Правда, после того, как они с ним, если можно так выразиться, познакомились, Себастьян плохо представлял его в такой роли… но князь и Виргиния спят днем. Ведь нужно же ему хотя бы чем-нибудь заняться?
– Насколько подробный рассказ тебя устроит, мой эльф? Могу для начала сказать, что он очень умен, не менее вежлив и весьма мил. И даже попросил – для Великих это несвойственно. В каком направлении мне продолжать?
Осознав, к чему относится слово "попросил", Себастьян задумался о том, к какому оттенку красного сейчас ближе цвет его лица: он похож на лепестки таинственных цветов или на острые красные перцы, совсем свежие , которые ему недавно предлагали?
– Тебе уже четыреста лет – а ты просто так раздаешь свою кровь?
– Триста пятьдесят , – уточнила Лора сухо. – Так что я уже взрослая девочка, и вправе самостоятельно распоряжаться своей кровью. Или ты хочешь оспорить это мое право?
Вместо ответа Себастьян снова упер взгляд в пол.
– О, да ты ревнуешь , милый мальчик. – Она, наконец, отошла от него – свободно дышать хотя бы пару минут! – и села на стул за прилавком. – Если когда-нибудь наши с Великим пути снова сойдутся – надеюсь, темные боги будут милостивы ко мне – то я расскажу ему об этом. Мы посмеемся вместе. У меня появится еще одна возможность доставить ему удовольствие .
– Мы говорили про Изабель.
Лора задумчиво посмотрела на свои ногти.
– Мне жаль, мой эльф. Ты опоздал.
– Как спокойно ты об этом говоришь!
– Великий Бог учит нас не только любви, но понимаю, осознанию и смирению. Смирись , Себастьян.
Услышав свое имя из ее уст, он замер. О, какая прекрасная музыка… и совсем не важно, какие ужасные слова стоят рядом…
– Не смирюсь, – сказал он тихо.
– Ну, тогда страдай , мой эльф. Это твой выбор.
– Если ты мне не поможешь, то… – Себастьян выдержал паузу и выпалил неожиданно для себя: – Я попрошу Великого !
Лора взяла костяной гребень и вернулась к тому занятию, за которым он ее застал.
– Представляю, как громко он будет смеяться, когда ты выскажешь свою просьбу.
– Посмотрим!
– Посмотрим. Что же ты не уходишь, мой эльф? Скромная жрица Диониса все же может тебе помочь?
– У меня есть… просьба. Маленькая просьба.
Лора подняла бровь, всем своим видом показывая, что готова слушать, и ей интересно.
– Скромная и скучная? – уточнила она, почувствовав, что пауза затягивается.
– Я хочу поцеловать твои ноги.
– И всего-то?
Она улыбнулась и поманила его. Себастьян опустился перед ней на колени, наклонился к ее ногам и уже готов был прикоснуться губами к пальцам – он еще никогда не видел их так близко, и теперь сердце у него билось так, будто готовилось выпрыгнуть из груди – но Лора взяла его за волосы и заставила поднять голову.
– Я разрешу, если ты согласишься прийти на праздник в честь полнолуния, – сказала она, глядя ему в глаза. – И, если ты будешь хорошо себя вести, то разрешу и много чего еще .
– Не соглашусь , – твердо ответил Себастьян.
Только сейчас до него дошло, что он стоит на коленях – да нет, лежит на полу! И не перед эльфийкой, не перед служительницей культа Равновесия, а перед вакханкой ! Он, тот, в ком течет королевская кровь! Что на него нашло?!
– Ты не понял, мальчик. Я лично приглашаю тебя. Там будет сама главная жрица. Такое приглашение – большая честь .
– Не пойду.
Лора звонко расхохоталась и толкнула его ногой в плечо. Себастьян чуть было не опрокинулся навзничь, но успел вовремя сгруппироваться и резко поднялся.