- Ах, оставь! - Ричард вскочил так стремительно, что Сасс едва не упала. Он свирепо взглянул на нее. Потом перевел взгляд с лениво развалившегося Курта на опасливо глядящую Лизабет. Он оказался один в львином логове. Они все на ее стороне.
- Это просто смешно. Уважение к себе, надо же! Если ты до сих пор лишена этого, значит, я делал все это время что-то не так. И твоя мать тоже…
- Ричард, ты забываешься… - взвилась Сасс. Курт спустил ноги с дивана на пол, готовый встать на защиту любовницы, но беспокоился он напрасно.
- Виноват. - Ричард склонил голову. - Твоя мать была выдающейся женщиной. Она сделала для твоей карьеры просто невероятные вещи. Более того, она вырастила и тебя потрясающей женщиной. Ты думаешь, многие способны выдержать испытание звездной славой, как это удалось тебе? Отнюдь. Ты необыкновенная, Сасс. У тебя есть деньги, талант, слава, и ты никогда еще не потратила зря ни гроша. И если после этого ты еще говоришь об отсутствии уважения к себе, то мне остается только развести руками.
- Ладно, пожалуй, я неточно выразилась, - примиряющим тоном сказала Сасс. - Мне просто хочется посмотреть, способна ли я принимать самостоятельные решения. Я благодарна тебе за все, что ты для меня сделал. Я буду и впредь слушать твои советы, но считаю, что мне пора перестать делать то, что, как вы мне заявляете, хорошо для бизнеса. Мне хочется что-то сделать для своей… - Сасс заколебалась, подбирая подходящее слово, - …мне хочется что-то сделать для души. Может, вам и покажется глупым мое заявление, но сама я так не считаю.
Сасс повернула Ричарда к себе и заглянула ему в лицо. За шестнадцать лет, что они были знакомы, она привыкла ему доверять. Но он жил бизнесом, и его делом было направлять клиента, то есть Сасс, нужным путем, чтобы она добилась денег и славы. Он совершенно не понимал, что для счастья требуется не только это. У Сасс бессильно опустились руки. В эту минуту они казались совсем чужими людьми.
- Ричард, прости, но я просто не верю, что ты испробовал все возможное. Я хочу получить права на эту книгу. Я хочу - нет, я должна - сделать фильм. Я буду Эйлин, а моим партнером станет Курт, что бы ты там ни говорил. Я в состоянии купить любого, включая и этого Шона Коллиера. Если же мне это не удастся, я его соблазню. Если же и это у меня не получится… - Сасс пожала плечами, как бы оправдываясь перед Ричардом. - Мне еще ни разу не доводилось задумываться над тем, что же мне делать, если кто-то мне отказывает, но, видимо, время пришло. Я не намерена сдаваться. - Сасс покончила с уговорами, наступила пора действовать. Она повернулась к ассистентке. - Лизабет, ты поняла меня?
Той не нужно было повторять дважды. Она уже набирала номер телефона. Курт рассмеялся, внезапно поняв, что задумала Сасс.
- Сасс, ты не теряешь ни минуты, - с одобрением произнес он.
Сасс уже стояла рядом с Лизабет, ожидая результата.
- Мистер Коллиер? Мое имя Лизабет Шеридан, я помощница Сасс Брандт. Мисс Бранд хотела бы с вами поговорить…
Трубка перешла из рук Лизабет к Сасс, и актриса торжествующе подмигнула мужчинам. Откинув волосы и сняв клипсу, она приложила трубку к уху и изобразила на лице улыбку.
- Мистер Коллиер… - промурлыкала она сладким голосом, устоять перед которым было невозможно. - Это Сасс Брандт. Спасибо, что согласились со мной поговорить…
Тут она замолчала, опустила трубку и поглядела сначала на нее, потом на Лизабет.
- Короткие гудки…
- Но я же с ним говорила, - убежденно произнесла Лизабет. Вид у нее был ошарашенный. Она снова протянула руку к телефону. Сасс отстранила ее.
- Нет. Дай мне номер. Я наберу сама. Может, он просто не понял и не стал ждать… - Сасс быстро набрала номер и, когда на том конце сняли трубку, произнесла торопливо.
- Мистер Коллиер? Сасс Брандт. Вероятно, нас разъединили. Я звоню по поводу приобретения права на экранизацию повести мистера Макдональда "Женщина в…"
Сасс медленно оглядела комнату. Она держала трубку так, словно предлагала всем убедиться, что она услышала секунду назад. Все молча смотрели на нее, ожидая объяснений. Наконец она произнесла с крайним изумлением.
- Он не стал говорить со мной.
Он уставился в темноту, окружавшую его в течение многих месяцев. День и ночь тут неразличимы, и это его устраивает. Темнота одна из причин, почему он живет в этом Богом забытом месте, где нет ничего, кроме льда и снега, гор и лесов. Темнота была причиной, ради которой он покинул родные холмы, где свет не только освещение, но и состояние ума, образ жизни. Да, он живет здесь из-за того, что душа у него черна как ночь, а холодная природа отвечает его холодному сердцу, где не осталось ни искорки тепла.
Но вот ему кто-то позвонил. Кто-то пытается вернуть ему свет.
Это женщина с голосом, глубоким как озеро, манящим, как ложе из вереска. Своим звонком она расшевелила давно потухшие в нем угли, опалившие когда-то его душу так жестоко, что он едва не умер от страданий. Впрочем, это случилось слишком давно. Теперь он стал мудрей. Жестче. Он исцелился от ран, и теперь его шкура крепче, чем у гризли, и более непробиваемая, чем поверхность ледника.
Так он сидел в темноте своей северной тюрьмы, не зная, день сейчас или ночь, откинув голову на зеленую кожу большого старого кресла.
Шон Коллиер рывком поднялся на ноги и взмахнул кулаком, готовый ударить по любому предмету, способному причинить ему боль. Ему хотелось изгнать ее из сердца, ведь в нем она гораздо мучительней, чем в руке. Мощный удар пришелся на крышку стола. Телефон, свеча и книга с грохотом полетели на пол. Звон стекла, стук от падения книги нарушили тишину и придали осязаемость его ярости и страданию. О Господи, он ощутил, как на него все нахлынуло с новой силой. Именно теперь, когда ему показалось, что оно ушло навсегда, когда он поверил, что все укрыто в самом дальнем уголке души и забыто, горе обрушилось на него с новой силой.
Сапоги гулко застучали по полу, стук отозвался в его душе такой же гулкой пустотой. Угли в очаге еле тлели, комнатой завладевал холод. Его это не волновало. Наоборот, он был этому рад.
К нему вернулся страх. Страх того, что он снова обретет способность чувствовать, желать, задавать вопросы, на которые нет ответа. Ему не хотелось слушать женщину с медовым голосом, отвечать на ее вопросы. Ему даже не хотелось жить, но выбора не было, приходилось влачить свое жалкое существование в ожидании конца. Ведь прижать к голове дуло пистолета - значит совершить грех против законов Бога и природы. Но никто - никто - не сможет его оживить.
Он сорвал с крюка меховую куртку и вышел в застывшую тьму, не одеваясь. Он долго шел, тяжело дыша, пока не вспомнил, что нужно одеться. Впрочем, все к лучшему. Ощутив холод, он забыл про боль. Сейчас, вдали от своей хижины, Шон Коллиер снова был в безопасности. Сладкие слова, образ говорившей с ним когда-то женщины, погасли, вновь заснули во льду его сердца. Все вернулось на прежние места. Он будет спать, будет жить день за днем, пока не изведет свой жизненный срок. Лишь тогда наступит истинный покой. Только тогда, когда тело объединится на смертном одре с душой, обретет он то, к чему стремится.
- По-моему, ты переживаешь не самые лучшие свои времена, - сказала Сасс, сидя у туалетного столика и снимая косметику.
- Если ты с такой силой будешь тереть кожу, то протрешь под глазами дыры, - заметил Курт.
Сасс поймала взгляд Курта в огромном зеркале. Он прав. Она трет кожу слишком сильно. Ранние морщины заставят Курта бросить ее. Она швырнула вату в белую плетеную корзинку возле ног. Вздохнула и улыбнулась.
- Вероятно, я сошла с ума. Мне так хочется получить эту книгу, а почему - сама не могу объяснить. Порой мне кажется, что я в ней живу. Знаешь, я буквально чувствую, как разрывается сердце этой женщины, когда она пытается выбрать между этими двумя мужчинами. Нет… нет…
Сасс подняла руку, словно хотела помешать Курту перебить ее, хотя он и не собирался делать этого. Его заворожил ее вид. Полуодетая, рыжевато-золотистые волосы закрыли плечи, подобно шелковой шали, лицо бледное без косметики, но все же сияющее природной красотой. Вмешаться - значит, что-то переменить, разрушить картину, запятнать шедевр, пробудить фантазии. И он просто слушал и сопереживал ей с вниманием и уважением.
- Эйлин делает то, что вовсе не характерно для подобных героинь. Она выбирает между ними и собой. Поскольку она может что-то дать одному из них, отказав другому, и может что-то получить сама, отвергнув их обоих. Ты понимаешь это? - Она бросила на него мимолетный взгляд, не желая его вмешательства и пребывая под чарами своих ощущений. - Эта женщина просто не сможет выбрать между этими мужчинами, поскольку сама еще не поняла, кто она такая и чего хочет. Вот что меня занимает. На экране я смогу сделать за нее этот выбор. Смогу оживить ее, помочь принять правильное решение или исправить дело, если оно пойдет неправильно.
- Но она ведь умирает, Сасс. В конце книги она убивает себя. Как сможет она все исправить?
С самодовольным видом она подняла глаза, и они еще раз поглядели друг на друга через зеркало.
- Она умрет с честью, Курт. Войдет в смерть не как сломленная женщина, а как героиня, исправляющая ложное положение вещей. Вот что я имела в виду, утверждая, что нашла себя. Я могу заставить эту историю взорвать экран. Я чувствую Эйлин. Чувствую ее всем сердцем.
С языка Курта уже готово было сорваться замечание, но он так и не смог произнести его. Никогда еще он не видел Сасс такой увлеченной. А ведь проект пока еще был недоступен, хотя книга захватила все ее мысли.
- Ну а мужчины, Сасс? Их ты чувствуешь? - поинтересовался он.
- Я чувствую его, - прошептала она.
- Которого из них? - спросил Курт, увлеченный ее фантазией. - Мужа?
Сасс обернулась и посмотрела на Курта; по ее лицу пробежала тень смущения, губы полураскрылись, словно он пробудил ее от глубокого сна.
- Я чувствую его, - повторила она и тут же покачала головой, когда поняла, что не ответила на вопрос. - Конечно, я вижу тебя в роли мужа, то есть младшего из них двоих. Кем же ты еще можешь быть?
Внезапно она засуетилась. Расставила по местам баночки с косметикой, убрала щетки. Встала, направилась к шкафу и извлекла оттуда нечто воздушное. Когда же Сасс снова повернулась к нему, ее улыбка была слишком сияющей, а щеки слишком румяными. Курт не заметил либо не придал этому значения. Она снова с ним, а не витает где-то вместе с героиней из книги. Что у нее было в мыслях, то ушло, улетело, и это самое главное. Они вместе, в их жизни все идет хорошо. Если ей хочется получить эту книженцию, что ж, она ее получит, сомневаться тут не приходится. И это всего лишь книга, герои которой действуют по воле человека, умевшего фантазировать и печатать на машинке. И скорее всего как раз дурные манеры мистера Коллиера, его отказ плясать под ее дудочку вызвал в Сасс такую одержимость.
- Мне все это нравится, - произнес он, не интересуясь больше ни мистером Коллиером, ни книгой. Его интересы и потребности были более конкретными. Поднявшись рывком с кровати, он подошел к Сасс, взял из ее рук тончайшую ночную сорочку и отбросил ее прочь.
Сасс нежно улыбнулась, зная, что скоро все ее проблемы улетучатся - хотя бы ненадолго - но и этого достаточно. Ее руки невольно потянулись к нему, пальцы погрузились в его светлые волосы. Не нужно ничего говорить. Они уже достаточно долго занимались любовью друг с другом, чтобы понимать партнера без слов.
И все-таки, когда ее голова наклонилась вперед, окружив любовника занавесом из шелковистых волос, Сасс ощутила в груди такое томление, которое не мог вызвать даже Курт. До Сасс Брандт дотронулся кто-то другой, то ли его душа, то ли разум, то ли дух прилетели к ней издалека. Она вздрогнула. Руки воспламенившегося Курта ласкали ее. Сасс вдыхала аромат тела любовника, погрузила губы в его волосы и внезапно с грустью пожалела, что она не одна.
В саду под балконом, на который вели французские двери из комнаты Сасс, сидела и курила Лизабет. Даже Сасс ничего не знала про сигареты. Конечно, гордиться тут нечем, вот она и молчала. Скверная привычка, дисциплинированный человек сможет легко от нее избавиться. И вообще, можно отбросить что угодно - почти всегда.
Уходя на прием, Сасс выглядела великолепно в своем новом наряде от Живанши. Золотистое кружево, под цвет ее глаз; в цветочный узор вплетены нити, одного цвета с ее волосами. Лизабет никогда еще не видела такой свою патронессу, свою подругу, свою…
Нет, ничего, забудь. Лизабет сердито сделала затяжку, глубоко вдохнула дым. Сасс для нее не больше, чем работодательница, либо, при определенном везении, подруга. И так будет всегда, хотя она, Лизабет, понимает Сасс. Брандт лучше, чем еще кто-либо на свете. И уж конечно лучше, чем мужчина, делящий с ней постель. Еще ни один мужчина в жизни Сасс не понимал, что ей требуется. Сасс Брандт - это круглый счет в банке, а всем этим мужчинам больше ничего не нужно. Не удивительно, что ей так запала в душу эта книга.
Сасс будет благодарна особе, готовой понять ее, и Лизабет станет такой персоной. Лизабет покажет Сасс, как она способна понять другую душу, она окажет ей всяческую поддержку, поможет стать такой, какой та хочет. Благодаря ей, Лизабет, будет сделан последний штрих в совершенстве, достигнутом Сасс Брандт.
Лизабет внезапно вскочила и отбросила в сторону сигарету, обжегшую ей пальцы. Она заморгала и заставила себя вернуться к реальности. Поглощенная своими мечтами, она и не заметила, что смотрит на окно спальни. Снова они взялись за свое. Силуэты их тел, слившихся в одно, виднелись в окне, которое Сасс считала непроницаемым. Но Лизабет знала все секреты этого дома, и этот дом не мог существовать без нее. Так что Сасс некоторым образом права. Видеть их не мог никто, кроме некоторой привилегированной особы, которой позволено хозяйничать в этом великолепном имении. Такой, как Лизабет…
Она медленно зажгла следующую сигарету, докурила ее и бросила на усыпанную гравием дорожку. Окурок светился в темноте красным огоньком. Лизабет машинально затоптала его, глядя на окно, за которым шла любовная игра, она подумала, что в этот вечер что-то изменилось. Должно быть, Сасс устала от него, поскольку их движения ленивы и лишены страсти. Носок ее туфли зарывался все глубже и глубже, пока на дорожке не осталось ничего, кроме мелких клочков бумаги и сухого табака, а их скоро развеет ветер.
Лизабет отвернулась и попыталась убедить себя, что ей вовсе не хотелось подглядывать, что все произошло случайно. Она часто делала это под покровом ночи. Силуэты исчезли, рухнули то ли на кровать, то ли на пол, а может, удалились под душ. Больше Лизабет ничего не видела. Смотреть дальше не было смысла. Сасс у себя дома, в безопасности. Лизабет ей больше не нужна.
Совсем не нужна…
3
- Кажется, мы больше не в Калифорнии.
- Что ты сказала? - крикнула Лизабет, пытаясь догнать Сасс и натягивая на ходу перчатки. Она и не ожидала, что здесь будет так холодно и угрюмо. И что это их занесло на Аляску? А уж темнота! Боже, такая темнота в три часа дня.
Впрочем, ни холод, ни темень, казалось, не беспокоили Сасс. Она решительно устремилась вперед, закутанная в шубу, надвинув на глаза меховую шапочку, спрятав лицо за поднятым воротником и теплым шарфом. Лизабет же выглядела нелепо в эластичных брюках, тяжелой; шубе и сапогах на резиновой подошве, которые все время скользили.
Наконец ноги Сасс нащупали высокий деревянный тротуар, и ее ковбойские сапожки гулко застучали по доскам. Лизабет пыхтела рядом, все время отставая. Актриса была закручена туже любой пружины, ее глаза стреляли по сторонам. Только она знала, чего ищет. Они дождались, когда мимо них прогрохотал грузовик, размалывая широкими шинами тонкий слой льда на тысячи крошечных кусочков, а потом перешли на другую сторону и снова зашагали по деревянному тротуару.
- Вот что мне нужно - полицейское управление.
Лизабет вошла вслед за Сасс, радуясь теплу. Вот уж никогда не думала, что День Благодарения ей придется встречать на Аляске. Она остановилась у двери, а Сасс наклонилась через барьер и обратилась к полицейскому.
- Извините. Мне неловко вас беспокоить… - проговорила Сасс самым сладким голосом. Мужчина моментально вскочил со стула. Лизабет невольно улыбнулась. Так происходило всегда и везде. Мужчины реагировали на Сасс так, словно до этого никогда не видели женщин. Этот парень не отличался оригинальностью. Он выпятил грудь, втянул живот и мгновенно преисполнился вниманием. Лизабет не без горечи подумала, что сама она не могла бы рассчитывать на такую реакцию. Хорошо еще, что он, кажется, не узнал Сасс. По крайней мере, им не придется просидеть здесь час или два, пока сотрудники созывают своих матерей, братьев и друзей, чтобы те пришли и посмотрели на звезду экрана.
Лизабет захотелось вернуться в Лос-Анджелес, где она понимала, что происходит вокруг, где они придерживались намеченного графика и знали, с какими людьми им предстоит общаться, где все узнавали Сасс Брандт и не чаяли в ней души. Она прислушалась к разговору. Помощник шерифа отрицательно качал головой в ответ на вопросы Сасс. Даже здесь, как поняла Лизабет, не слишком охотно дают чей-то адрес. Но Сасс была преисполнена решимости.
- …и мы проделали такую далекую дорогу из Лос-Анджелеса, чтобы с ним поговорить, но у нас нет его адреса. У меня есть лишь номер его почтового ящика, потому что я ему писала. Мне нужно найти его дом. Я непременно должна его увидеть, это очень важно. И ему тоже. Он душеприказчик наследства другого человека и…
- Эге, наследство! - Тут помощник шерифа заинтересовался еще больше. - Деньги дело другое. - Ну, так бы сразу и сказали, мэм. Это я могу понять. Я все время слышу о таких вещах. И что, он получит денежки, верно?
- Ну, не совсем… - начала Сасс, но тут вмешалась Лизабет.
- Разумеется, не состояние, но значительную сумму. Мы разыскиваем мистера Коллиера, чтобы обсудить с ним права на часть оставленного ему наследства, и это принесет ему деньги. Конечно, мы могли бы дать объявление через газету, но раз уж мы приехали сюда, помогите нам повидаться с мистером Коллиером…
Помощник шерифа с неохотой оторвал глаза от Сасс, выслушивая Лизабет. Эти две посетительницы произвели на него впечатление. Сначала Сасс и ее красота, потом Лизабет и ее явно официальный вид.
- Э-э, я с удовольствием помог бы вам, мэм, но не знаю Шона Коллиера. Имя ничего мне не говорит, а ведь я знаю большинство людей в этих краях… - Полицейский нахмурился, его грудь опала, а живот снова выпятился. Сасс сурово посмотрела на Лизабет. Лгать она не любила; однако Лизабет ответила ей холодным взглядом. Ее работа - делать то, что нужно Сасс. А Господь свидетель, что Сасс нужно узнать, где живет Коллиер.
- Эй, Фрэнк. Ты слышал про человека по имени Коллиер? Шон Коллиер?
Сидящий за стеклянной перегородкой мужчина поднял глаза. Он мельком взглянул на Сасс и Лизабет, потом задержал взгляд на Сасс и что-то крикнул, но слов за стеклом слышно не было. Помощник шерифа заковылял в заднюю часть помещения и сунул голову в дверь. Через секунду он вернулся.
- Фрэнк знает этого парня. Он живет за городом. Сначала поедете по шоссе, потом свернете, когда увидите первую развилку. Милях в десяти. Дороги хорошие, но я не знаю, стоит ли вам ехать самим, если вы не знакомы с местностью…