Впереди вся их жизнь.
Как правильно догадалась Кэмрин, ланч состоится в небольшом загородном доме Блейна. Они ехали через маленький шахтерский город со странным названием Барвонские Холмы. Блейн вел машину по прямой главной улице городка, мимо булочных, пекарен, бакалейных и овощных магазинов, новых кафе, которые в подобных местечках летом любят посещать приезжие. Кэмрин казалось, что ее муж намеренно выбрал именно это место для загородного дома, стараясь воскресить их прошлое.
Улицы вокруг были почти пустынны, на затопляемой приливом береговой полосе обитали лишь чайки, которым даже кричать было лень. Кэмрин с-трудом сдержалась - хотелось спросить Блейна, не пытается ли он таким образом вернуть прошлое.
Местность и сонная жизнь Барвонских Холмов сильно напоминала Радужный Ручей: несколько праздно слоняющихся взрослых парней в пустынном городском парке, мужчины постарше, собирающиеся в небольшие компании, чтобы неспешно покурить и поболтать. Встречные с любопытством разглядывали их, когда Блейн остановил машину для заправки.
Путешествие в прошлое еще сильнее нарушало равновесие, которое Кэмрин безрезультатно старалась обрести с момента их поцелуя в пентхаусе. С каждым днем все сложнее становилось притворяться и объяснять себе, что они с Блейном только друзья и их отношения исключительно дружеские.
Наконец они оказались в скромном деревянном доме, типичном для маленького провинциального городка. Кэмрин с деревянного балкона любовалась открывшейся перед ней панорамой.
- Шардоне или шираз? - подошел с вопросом Блейн.
- Шардоне неплохо.
Блейн, уже босиком, отправился на кухню.
Кэмрин, облокотившись на перила, спрашивала себя, можно ли быть счастливее, чем сейчас? Может быть, не испытывать судьбу, не пробовать еще раз семейную жизнь? А если она решится на это безумие, то надо все сказать ему.
Но что-то делать надо, ведь их тянет друг к другу все сильней. Блейн не торопит ее, ни на чем не настаивает. Он тактичен, терпелив. Он вообще чудесен. И от этого все еще сложней…
А сейчас они проведут вместе ночь в этом доме. Кажется, что все не так уж страшно, они ведь весь последний месяц живут в его пентхаусе как соседи. Но это совершенно разные вещи. Одно дело, когда оба они заняты, в спешке встречаются утром и слишком усталые - вечером.
Здесь все иначе. Двадцать четыре часа они в компании друг друга. Нет работы, нет деловых встреч, нет усталости - и не за что прятаться. Напротив, они так чудесно провели полдня. Пусть все идет, как идет.
Слова Блейна прервали ее размышления: - Прошу! Охлажденная бутылка шардоне и дары моря.
- Спасибо.
Она взяла из его рук прохладный бокал и тихонько пригубила. Он, как всегда галантно, придвинул ей стул.
- Ты поаккуратней с этой штукой. Если мне не изменяет память, в нашу свадебную ночь ты совершенно опьянела от пары глотков шампанского.
- Что-то я не помню твоих жалоб.
Оба одновременно отвели глаза, унесенные воспоминаниями в счастливое безоблачное прошлое. Но те времена ушли, а с ними - и возможность счастья для Блейна и Кэм. Или нет?..
Блейн кашлянул и сел напротив.
- Ты права. Это было особенное время, да?
- Лучшее.
Слово было сказано прежде, чем она успела подумать. Поэтому Кэмрин взяла вилку и принялась аккуратно накладывать на тарелку кусочки кальмара, креветки в ароматном чесночном соусе, гребешок, делая это настолько серьезно, чтобы не было возможности сболтнуть чего-нибудь еще, чтобы не говорить правду.
- Ты тоже очень скучаешь по тем временам, как и я?
Кэмрин не могла врать ему. Невозможно все время отталкивать дорогого человека. Она только кивнула - ведь рот занят едой.
- У нас снова могло бы быть все хорошо. Я думаю, ты хочешь этого так же сильно, как я, - он нежно взял ее руку.
Именно из-за этого Кэмрин и не хотела проводить вместе уик-энд. Легкий флирт - с ним можно справиться. А серьезные разговоры, которые затрагивают душу, когда невозможно отшутиться, когда нужно быть открытой…
Она медленно сделала несколько глотков вина.
- Честно? Я не знаю, чего хочу.
Блейн выпустил ее руку. Подняв глаза, она увидела - он огорчен, встревожен.
- Все в порядке. Я не хотел трудных разговоров. Этот уик-энд должен быть отдыхом, мы ведь хотим расслабиться. Так?
Блейн положил еду с блюда на свою тарелку, и напряжение, возникшее было между ними, ушло. Но Кэмрин видела, что расстроила его. Меньше всего она хотела этого, но нужно же быть честной, да и не могла она сразу отбросить все свои опасения.
Ее больше всего мучила неопределенность собственных мыслей и желаний, внутренние метания между страхом и надеждой и отсюда невозможность принять какое-либо решение. В конце концов, нужно понять, что она хочет - быть замужем или нет. Середины тут быть не может. Нельзя же до бесконечности оставаться с собственным мужем только друзьями. Нельзя ожидать, что он навечно смирится с таким странным положением вещей.
Пора принять решение, и как можно скорей. Ради них обоих.
Блейн поднял свой бокал:
- Я предлагаю тост. Пусть этот уик-энд станет восхитительным и навсегда запомнится нам.
- За новые прекрасные времена впереди, - поддержала Кэмрин и чокнулась с ним.
Но на чудесные времена в очень скором будущем трудно надеяться, ведь ей предстояло рассказать Блейну о том, что ждет их во второй серии их брака - о ее бесплодии.
Счастье здесь и сейчас, когда дорогой, любимый человек рядом, когда восторг заполняет все и нет ни прошлого, ни будущего.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Кэмрин завернулась в поношенный плед, поджала под себя ноги, взяла кружку с горячим шоколадом. Она вглядывалась в темноту и слушала плеск волн.
Дом, в котором они находились, был довольно старым, обветшалым и разваливающимся, со щелями, позволявшими сильному ветру гулять внутри, с разностильной мебелью и старым разбитым диваном. Но в этом была своя привлекательность. К тому же в этом доме был человек, который шел сейчас к ней с тарелкой сладостей и ее любимым карамельным тортом.
- Умеешь побаловать девушку.
Она взяла кусок, откусила и, закрыв глаза, блаженно вздохнула:
- Ммм… Вкусно.
Блейн, умевший сглаживать неровности, словно забыл о ее словах во время обеда, вызвавших напряжение и неловкость. И Кэмрин была благодарна ему за это.
В его глазах светилось желание. Так бывало часто - нет, почти все время, с тех пор как она поселилась у него. Обычно она легко отшучивалась. Но сейчас все иначе.
Хоть Блейн и говорил, что этот уик-энд - просто кратковременный отпуск, она понимала, что рано или поздно они окажутся в объятьях друг друга и что искры между ними непременно приведут к пожару.
- Хочешь еще чего-нибудь? - Блейн опять протянул ей тарелку.
Он изображал хорошего мальчика, но ведь спрашивал не о сладостях… Предоставлял ей возможность выбора.
Но на самом деле этого выбора не было.
Его не стало уже в тот момент, когда Кэмрин немного ослабила защиту и впустила этого сказочного человека обратно в свою жизнь. Как только они начали проводить время вместе, отпали все варианты, кроме одного - быть вместе. Так было и в Радужном Ручье, когда они впервые встретились, так получается и сейчас. Вероятно, так будет всегда, потому что взаимное влечение между ними неодолимо.
Блейн - ее первый и единственный любовник, и ничто не изменилось за шесть прошедших лет.
Решение было простым. Она положила руку ему на лоб, отодвинула тарелку и выдохнула:
- Да, пожалуйста.
Оба, не глядя, оттолкнули кружки. Казалось, это длилось вечность, но в действительности - пару секунд. Потом оба одновременно устремились друг к другу и, сцепившись в объятии, смеясь, упали на ковер.
- Ты хочешь?
Она закрыла его рот поцелуем. В этом поцелуе были все чувства к избраннику, ждавшие выхода так много лет. Яснее сказать нельзя! Она приглашала Блейна в свою жизнь.
Губы плавились, сливались вместе, склеивались. Он был вкуса шоколада, кофе, чего-то сладкого, горького и терпкого одновременно, от чего невозможно оторваться, и Кэмрин мяла и комкала его футболку, прижимая к себе это родное тело, погружаясь в мир сумасшедших грез и желаний.
- Я понимаю это как да? - Блейн произнес эти слова где-то возле ее уха, потому что там оказались его губы, а руки обнимали ее талию.
- Я с тобой, твоя, - она выговорила это почти беззвучно и скорее почувствовала, чем увидела его улыбку.
- Мне нравится, что моя жена знает, чего она хочет.
Его руки медленно поднимались вверх, скользя по ее телу, творя с ней свое волшебство, и остановились на ее груди. Он замер на мгновенье, потом опустил голову и принялся целовать ложбинку.
- Да, да, я знаю, знаю, знаю, чего хочу, - томясь желаньем, бормотала Кэмрин.
Блейн поднял голову, улыбаясь, посмотрел на нее:
- Скажи мне. Скажи мне точно, чего ты хочешь.
Кэмрин положила ладони ему на грудь, медленно водя ими по его мышцам, обводя их контуры, наслаждаясь совершенством этого тела.
Обратного пути для нее нет. Ее это больше не беспокоило. Ей хорошо, и все правильно.
- Кэм?
- Я хочу тебя, - успела прошептать она, прежде чем их губы слились.
Все пропало, мир исчез, было только это мгновенье, была эта ночь, был этот потрясающий человек.
- У меня для тебя сюрприз, - сказал Блейн, когда они следующим утром пили кофе в маленьком магазинчике вблизи дороги.
Кэмрин вопросительно подняла бровь.
- Еще один? Уж если ты решил произвести на девушку впечатление, то ни перед чем не остановишься.
Блейн рассмеялся. От изумительного тембра его смеха у Кэмрин немел затылок. А может быть, это оттого, как он смотрел на нее? Взгляд живо напоминал ей о ночных сюрпризах, которые они заново открывали вместе этой ночью.
- Этот сюрприз тебе тоже понравится.
Он нежно-нежно погладил ее руку. Так же нежно Блейн прикасался к ней этой ночью, ласкал все ее тело. Все утро мечтательная улыбка не сходила с ее лица.
Этой ночью они любили друг друга. И то был не просто акт физической близости. То было единение людей, предназначенных друг для друга судьбой, единение душ, воссоединившихся после длительной разлуки.
С каждым признанием, сказанным ласковым шепотом, с каждым нежным объятием Блейн заново открывал ее любовь к себе, пока она, наконец, просто не сказала об этом.
Она любила его. И никогда не переставала любить, хотя старалась запретить себе это, лгала самой себе. Возможность признать правду, признаться в своей любви сделала Кэмрин свободной, сняла строгие ограничения и запреты. Настало время двигаться вперед. Время дать им с Блейном шанс.
- Ты покончила с мороженым? Мы можем двигаться? Поехали к сюрпризу.
Кэмрин кивнула, охотно отодвинув недоеденное мороженое.
Этот маленький магазинчик словно вернул ее в прошлое. Он был как две капли воды похож на кофейный магазин ее родителей в Радужном Ручье. Такие же стены, обшитые деревянными панелями, бело-голубые хлопчатобумажные занавески, отделанные оборками кремовые скатерти на столиках, ограниченный выбор крепких напитков. Это сходство вызвало у Кэмрин приступ ностальгии, такой сильной, что она заказала любимый в детстве десерт. Правда, он оказался вовсе не таким вкусным, каким помнился…
- Я готова.
Ей захотелось вдруг как можно быстрей уйти отсюда. Нет у нее времени на сентиментальные ностальгические воспоминания о родительском магазине и детском мороженом! И уж совсем не стоит касаться темы родителей.
Она их любила, верила им, а они ее предали. Тогда хотелось надеяться, что это какая-то ошибка, но мать во время ссоры выкрикнула правду, и все надежды рухнули.
Кэмрин верила родителям безгранично, как верят все хорошие дети. Невозможно совершать одну и ту же ошибку дважды. Впрочем, хватит этих мыслей. Зачем портить этот замечательный день? У нее сегодня праздник - они снова вместе с Блейном. Прошедшая ночь была сказочной.
Господи, да неужели ее мечты становятся явью? Неужели этот совершенный человек, живое воплощение снов ее юности, снова с ней? Слишком хорошо, чтобы быть правдой. Но хватит осторожничать, хватит бояться счастья и радости. Она заслужила это счастье, она заслужила его - Блейна.
Гордо подняв голову, Кэмрин направилась к машине. Пора посмотреть, какой сюрприз приготовил ее веселый шаловливый муж. Он, как ребенок в Рождество, радуется и прячет сюрпризы. И она готова радоваться вместе с ним.
В машине Блейн повернулся к ней:
- Можно я задам тебе вопрос?
- Конечно.
- Ведь ты не просто так захотела этого мороженого. Место напомнило тебе родных. Ты скучаешь по ним?
- Да, - еще вчера Кэмрин предпочла бы промолчать, но сегодня ответила прямо - ведь они с Блейном стали так близки.
- Может быть, нам стоит поговорить об этом?
- О моих родителях или об их старом кофейном магазине?
Блейн предпочел не заметить ее шутливый тон. Он одной рукой обнял Кэмрин и поцеловал в губы. Это был поцелуй понимания и поддержки.
- Ты говорила, что уехала из Радужного Ручья почти следом за мной. Когда я перед отъездом говорил с твоими, они сказали, что если бы не я, все было бы хорошо в ваших отношениях. Что же случилось?
Тяжело вздохнув, Кэмрин принялась крутить прядь волос. Так не хотелось касаться этих воспоминаний. Ну, хотя бы не сегодня, хотя бы не в первый день другой, новой жизни. К тому же его поцелуй создал ощущение безопасности. Такого ощущения она еще не испытывала, и очень хотелось сохранить это чувство. Но он спрашивает…
- Как бы это назвать… Была ложь. Были манипуляции. Желание управлять моей жизнью. - Она постаралась подавить горечь и с усилием продолжила: - Бабушка умерла, когда мне было шестнадцать. Они с мамой всегда не ладили, поэтому бабуля оставила все мне. Я никогда не спрашивала, сколько точно там было, но знала, что это изрядная сумма. Очевидно, после смерти бабушки все ее имущество продали и положили деньги в трастовый фонд, в который я могла обратиться по достижении двадцати одного года.
- О, да ты богата! Приятно знать, что ты со мной не из-за моих денег.
- Мои родители прекрасно знали, что я мечтала уехать в Мельбурн. Я с подросткового возраста говорила об этом. Говорила, что уеду сразу же, как только вступлю в права наследства. Не потому, что не люблю их или мне не нравится Радужный Ручей. Просто это моя мечта, понимаешь?
- Знаю, солнышко.
Он знал и уехал от нее шесть лет назад, чтобы дать ей возможность добиться своей мечты. Безумный, неистовый человек.
- После твоего отъезда между нами произошел огромный скандал, страшный, жуткий. Они мне говорили, что я была сущей идиоткой, выйдя за тебя замуж, что я буду жалеть об этом всю жизнь, что это лишь доказывает, что мне рано распоряжаться бабушкиными деньгами, - она кивнула, увидев вопрос в глазах Блейна. - Да-да, именно так. - Бабуля распорядилась, что я должна получить деньги в восемнадцать лет! Отец и мать лгали мне. Знали, как я хочу уехать в Мельбурн, и манипулировали ситуацией бог знает по какой причине.
Даже и сейчас Кэмрин не могла понять, зачем они так поступили. Единственное, что приходило в голову, - родители хотели привязать ее к себе и командовать ею, как маленьким ребенком.
- Наверное, они очень любили тебя и хотели, чтобы ты еще пару лет пожила с ними.
- Это не любовь, это желание распоряжаться! - Но сомнение уже зародилось в ней: а вдруг он прав?
Кэмрин никогда не думала, что родителями могла руководить любовь, что они хотели отодвинуть разлуку. Она думала лишь об их предательстве, о лжи, о том, что правду они выкрикнули в пылу скандала, а иначе и не сказали бы.
Блейн ласково гладил ее волосы.
- Конечно, они поступили ужасно, очень неправильно, я не стараюсь разубедить тебя в этом. Но вижу, как тебе больно. Может быть, стоит попытаться поговорить с ними, расставить все по местам?
От одной мысли об этом у нее внутри похолодело. Господи, уж лучше бы он не обладал такой невероятной интуицией!
- Возможно. - Она дотронулась до его щеки. - Спасибо тебе, ты такой удивительный, понимающий, заботливый.
- Стараюсь, - он улыбнулся, и она быстро поцеловала его в губы.
- Но это все отвлекающие разговоры. А где же обещанный сюрприз?
- Поехали. Через две минуты.
- Ну, намекни.
Она повернулась и стала откровенно любоваться своим мужем. Он не брился утром, щеки покрывала отросшая за ночь щетина - ей так это нравилось, она всегда уговаривала Блейна оставлять ее. Его волосы развевались на ветру, рубашка поло не скрывала атлетического сложения, серые шорты довершали картину. В этом виде его можно было помещать на плакат, рекламирующий морской отдых.
- Никаких намеков, если будешь на меня так смотреть.
- Я просто восхищаюсь вот этим, и все, - Кэмрин погладила его щетину.
- Могу сказать, - Блейн в очередной раз съехал на обочину и, прижав к себе жену, стал страстно целовать ее. - Если хочешь, чтобы мы когда-нибудь приехали в Мельбурн, перестань так смотреть на меня, - выговорил он, когда им удалось оторваться друг от друга и отдышаться.
- Мельбурн? Что это и где это? - Хорошо, что она договорилась с Анной, которая пару дней побудет одна в кофейне.
- Ты плохая девочка.
- А тебе это нравится?
- Да, - мягко сказал он.
И тут Кэмрин ощутила некоторую неуверенность. Прошедшей ночью она окончательно поняла, что она любит Блейна по-настоящему, крепко и страстно. А он? Он стремился, очень хотел, чтобы они снова были вместе. Но разве это то же самое?
Он разыскал ее, хотел и добивался их воссоединения, но трех магических слов не произнес. Намеки не в счет.
- Тебе не о чем волноваться, - Блейн не отрывал взгляда от дороги.
- Кто сказал, что я волнуюсь?
- Ты трогаешь волосы. Ты так делаешь, когда волнуешься.
- Опять читаешь мысли?
- Просто наблюдательность.
- О чем мне волноваться?
- Ты испугана, - он свернул на грунтовую дорогу, по бокам ее виднелся белый песок, что указывало на близость-пляжа. - О нас, - добавил он, - тебя волнует, что когда-то я оставил тебя и это может повториться.
- Это твое профессиональное мнение?
- Похоже, у меня от рождения склонность исчезать. Но это к тебе больше не относится. Не хочу ранить тебя.
Оставалось надеяться, что это так. Потому что шесть лет назад его уход разбил ее сердце. Больше ей не оправиться от подобного удара.
Не хотелось портить настроение, впереди ждал сюрприз, поэтому она тронула его руку:
- Мы, вероятно, уже близко?
- За следующим поворотом, - он махнул рукой, явно довольный тем, что она сменила тему.
- То есть это место… - и Кэмрин замерла, задохнулась, сраженная открывшимся видом.
- Не так уж плохо, а?
- Невероятно, прекрасно, восхитительно!
Кэмрин провела детство и юность в засушливом, пыльном месте, в Радужном Ручье, потом уехала в огромный, залитый огнями Мельбурн, где океан был лишь деталью городского пейзажа. Мечты об океане не посещали ее, скорее, она просто не думала об этом. И сейчас она была потрясена открывшейся перспективой.