Барбара почувствовала на себе взгляд Лоренса. Вновь ей показалось, что он читает ее мысли. Неужели не найдется кого-нибудь, кто сможет хорошенько встряхнуть этого бездушного типа! Не человек, а холодный, отлаженный автомат!
- Мне надо переодеться. Упаковать вещи… Господи, забыла… - Анна схватилась за голову. - А как же рабочие, переезд? Здесь еще столько работы… Мы даже не начинали разбирать чердак…
- Мама, - решительно перебила ее Барбара, - я могу… - Она запнулась, и тут же громкий, уверенный голос перебил ее:
- Не волнуйтесь, Анна. Уверяю вас, мы с Барбарой справимся. Не правда ли, Бэб?
- Конечно, - неуверенно улыбнулась та. Надо же, проявляет внимание, заботится словно о маленькой девочке, которая остается без мамы. Придется подыграть ему ради спокойствия матери. Господи, неужели Лоренс хоть на миг всерьез может подумать, что она согласится принять его помощь? Да не потерпит его возле себя ни одной лишней секунды…
- Анна, вам пора собираться, а то мы не успеем к отлету, - поторопил Лоренс.
Мгновение мать молча смотрела на своего благодетеля, затем, улыбнувшись и поблагодарив его, пошла к себе.
Барбара перехватила взгляд, который Лоренс послал этой маленькой светловолосой женщине. Взгляд, полный уважения, искренней симпатии. Почему он никогда не смотрит так на нее, Барбару? Сердце девушки болезненно сжалось.
Боковым зрением Бэб видела, как гость снял куртку, повесив ее на спинку стула, как закатал рукава модного свитера. Что он задумал? Выключив закипевший чайник, она принялась резать хлеб.
У Лоренса с матерью с самой первой встречи возникло полное взаимопонимание, отношения у них были такие, словно они давным-давно знакомы. Даже тогда, когда он уехал в Штаты, связь между ними не прервалась. Они переписывались, тот даже звонил ей… а она, Бэб, за все это время получила всего две открытки.
Барбара задумчиво уставилась в окно. Очень ясно ей вспомнилось, как когда-то, зайдя на кухню, она застала там Лоренса, беззаботно болтающего с матерью с непосредственностью школьника, лакомящегося фруктовым пирогом маминой выпечки. Ни до того, ни после она не видела его таким спокойным и веселым. И еще запомнила, что это выражение мгновенно улетучилось, стоило ему только заметить ее.
Украдкой взглянув через плечо, девушка увидела, что Лоренс взял со стола свежий журнал и стал его просматривать. Он словно не замечал ее, забыл о существовании хозяйки. Она, напротив, ощущала его присутствие так сильно, словно тело ее превратилось в антенну, самонастроившуюся на волны, испускаемые сексапильным красавцем-мужчиной. Это сверхнапряженное поле заполняло всю кухню, каждый ее уголок.
Лоренс сидел небрежно перекинув ногу на ногу, джинсовая ткань обтянула мускулистые бедра. Горло Барбары сжал спазм. Она хотела заглянуть ему в лицо, но тут ее взгляд приковал жесткий темный завиток в глубоком вырезе свитера, оставляющем неприкрытой часть груди.
Неожиданно Лоренс поднял голову, и девушка тут же отвела взгляд. Предательская краска выступила на ее щеках, заливая лицо.
- Хотите сандвич? - торопливо спросила она, стараясь не выдать смущения.
- Только кофе, пожалуйста.
- Поздний завтрак? - игривым голосом полюбопытствовала Барбара и тут же пожалела о своих словах. Нельзя показывать, что ее хоть чуть-чуть интересует его личная жизнь.
Лоренс не ответил. Закинув руки за голову медленным ленивым движением, он демонстративно смерил хозяйку многозначительным взглядом, словно ощупывая все тело, потом поднял глаза на ее лицо.
Не реагируй, заклинала себя Барбара. Она все еще горела от стыда - ведь всего несколько секунд назад позволила себе задержать такой же беззастенчивый взгляд на груди Лоренса. Опустив голову, она поставила чашку с кофе перед гостем и, взяв приготовленный поднос, вышла из кухни.
В холле она остановилась, опять сделала глубокий вдох, чтобы хоть немного спало нервное напряжение, и отправилась наверх в спальню матери.
- Сандвич с сыром и кофе, - с милой улыбкой сказала дочь.
- Спасибо, мне не хочется есть, - устало ответила мать, но дымящийся кофе отхлебнула с удовольствием.
- Тебе помочь?
- Спасибо, я сама. Скажи, пожалуйста, Лоренсу, что я буду готова через пару минут.
Кивнув, Барбара забрала ненужный бутерброд и побрела вниз. С какой неохотой она возвращалась туда, где ждал гость, казалось, заполонивший собой всю кухню. Он был недалек от истины, заявив, что она стремится убежать от него, как мышь от кота. Нет! Бэб сжала зубы. Она не боится Лоренса Райленда!
На пороге девушка задержалась. Лоренс по-прежнему спокойно сидел в кресле, листал журнал, и тем не менее от него исходила какая-то скрытая энергия. Барбаре показалось, что кухня сейчас зазвенит от напряжения. Взгляд ее скользнул по четким правильным чертам мужского лица, остановился на твердой линии рта.
Что-то мешало дышать. Она до сих пор чувствовала на губах солоноватый привкус его поцелуя, помнила, как потянулась навстречу, как унизительно близка была к полной капитуляции.
С трудом переведя дыхание, Бэб неслышно прошла к плите, поставила кофе. Она вела себя словно нашкодивший подросток. Может, хватит дурацких рефлексий, превратившихся в сущую пытку? Пора забыть этот незначительный и ни к чему не ведущий эпизод, приказала она себе.
С кружкой кофе и сандвичем девушка подошла к столу. К черту! Послав в затылок Лоренсу негодующий взгляд, Бэб села за стол. В конце концов она в собственном доме и не позволит этому типу вести себя как с несмышленой девчонкой, как с заблудшей овцой.
- Мама почти готова.
Не отрывая взгляда от журнала, Лоренс кивнул. Девушка криво усмехнулась, опустив глаза в тарелку. Самодовольное чудовище! Откусив кусок бутерброда, Бэб сквозь ресницы взглянула на будущего родственника. Не человек - каменное изваяние. Он был не дальше пары футов от нее, но с тем же успехом мог находиться и где-нибудь на Марсе, ей было все равно. Глаза девушки против воли поднялись на его лицо. Снова заныло сердце: как она не замечала раньше, какие чувственные у него губы.
Интересно, каково это, когда Лоренс ласкает, целует от души, страстно? Бэб тут же отбросила эту нескромную мысль. Он не способен на теплые чувства, на привязанность. Разве он может относиться к кому-нибудь не как к временному партнеру? Свидетельство тому - множество женщин, сменяющих одна другую в его жизни. Еще доказательства? Полное отсутствие внимания к отцу. А о его матери она ни разу не слышала ни единого упоминания. Генри овдовел двадцать лет назад, значит, сыну было пятнадцать, когда умерла его мать. Барбара взглянула на Лоренса. Она практически ничего не знает о его жизни, ни разу он не заговорил о прошлом… Ну и пусть! Не очень-то ей все это интересно! Она ничего не хочет знать ни о его прошлом, ни о настоящем, не интересует и его будущее.
Гость вдруг резко отбросил журнал и уставился на Барбару задумчивым взглядом. Ну, что у него на уме? Девушка машинально протянула руку к кружке и решилась нарушить молчание:
- Вряд ли Генри сумеет поправиться ко дню свадьбы, - пробормотала она, отпивая кофе.
- Надеешься на ее перенос?
Барбара нахмурилась, смущенная тоном, которым был задан вопрос.
- Нет, отчего же… Я просто подумала…
- Так и будет, Барбара. Свадьбу перенесут, но не отменят. Вот так!
В голосе Лоренса слышался упрек, чуть ли не обвинение в ее адрес. Девушка напряженно замерла.
- Ты ведь с самого начала была против их брака, не так ли, Барбара? Ты это совершенно ясно давала понять и Генри, и своей матери. В тот вечер, когда они объявили о помолвке, ты едва разговаривала с ними, сидела надутая как гусыня.
- Я тогда просто устала, - попыталась оправдаться девушка, чувствуя, что краснеет. - Мне пришлось работать две недели без выходных, да еще с шести утра.
Уткнувшись в тарелку, Барбара вспоминала подробности того торжественного вечера. Она догадалась, к чему идет дело, задолго до того, как мать и Генри сообщили о своем решении вступить в брак. Конечно же, она ожидала встретить в ресторане и Лоренса, но кто мог предположить, что он явится не один, а в сопровождении вертлявой брюнетки, не отпускавшей его ни на секунду? Под воздействием выпитого девицу потянуло на откровенность, и в дамской комнате она поведала Барбаре, что и у них с Лоренсом впереди такое же событие. Вот это было неожиданно, но планам брюнетки не суждено было сбыться. Через какое-то время, с усмешкой припомнила Бэб, он уже появился в сопровождении эффектной рыжеволосой красотки.
Подняв глаза от тарелки и встретив все тот же осуждающий взгляд Лоренса, девушка решила, что с нее довольно. Хочет правду - пусть получает.
- Я рада, что моя мать счастлива, найдя нового спутника жизни. Но я бы предпочла, чтобы она была счастлива с моим отцом. Что в этом плохого?
- Пора посмотреть фактам в лицо, крошка. Брось винить мать в том, что она оставила твоего отца. И не надо обманывать себя, будто их разрыв был всего лишь размолвкой и, не появись Генри, они бы и дальше шли по жизни рука об руку и встретили вместе счастливую старость.
Как, он еще смеет насмехаться? Да у этого мужчины чувства сострадания не больше, чем у кирпичной стены! Неужели он не понимает, как это все для нее болезненно? Лучше бы она вообще не трогала этой темы. Неужели не знала, что с этим человеком бесполезно разговаривать. Он все перевернет с ног на голову.
- Я уверена - на разводе настояла моя мать, - пробурчала она.
- И знаешь, почему?
Бэб чувствовала, что угодит в очередную ловушку, и не торопилась с ответом.
- Не думаю, что это тебя касается, - раздраженно буркнула девушка. Почему бы им не поговорить о чем-нибудь другом?
- Твой отец изменял матери все время, пока они были женаты. И ты об этом прекрасно знаешь, только боишься признаться.
- Не верю… Это ложь, - сдавленно прошептала Барбара, сраженная столь грубым заявлением.
- Анна годы провела в унижении и боли, - безжалостно продолжал Лоренс. - И знаешь, почему? Из-за тебя. Из-за того, что ей не хотелось разрушать твои иллюзии. А теперь, когда она наконец-то нашла счастье, которого заслуживает, ты собираешься все испортить своим молчаливым вызовом и ханжеством.
- Нет!
Больше она не желала слушать. С грохотом отодвинув стул, выскочила из-за стола, бросилась в холл, а оттуда - в ванную, захлопнув за собой дверь.
Опершись о дверной косяк, она затряслась от рыданий. Непрошеные воспоминания всплывали одно за другим. Бледное лицо и заплаканные глаза матери… Она всегда объясняла это мигренью. Отсутствие отца за ужином объяснялось поздней работой и деловыми встречами. Разговоры на повышенных тонах при появлении дочери мгновенно умолкали…
Нет! Она не могла в это поверить! Ее обожаемый папочка… Он не мог так поступать с матерью, не думать о ней, дочери. Да Лоренс просто издевается. Как может этот человек быть таким жестоким, злым? Господи, до чего она его ненавидит! Каждой клеточкой, всеми фибрами души… Ненавидит еще сильнее, понимая, что он сказал правду.
Склонившись над раковиной, Бэб умыла холодной водой заплаканное лицо. Лоренс был прав. Она знала, что родители разыгрывали примерную пару для нее и для окружающих, продолжали этот фарс, изображая полюбовный развод. Демонстрировали, что остались друзьями. Но ей-то зачем поддерживать эту игру? Не потому ли, что так проще и во всех отношениях удобней? Кому же нравится смотреть правде в глаза?!
Как узнал обо всем этом Лоренс? Может быть, мать с ним поделилась? Медленно подняв к зеркалу голову, Бэб взглянула на свои припухшие губы. Взяв мыло, она начала тереть их изо всех сил, будто так могла избавиться навек от поцелуев Лоренса.
Девушка застыла, услышав, что ее зовут. Потом раздался осторожный стук в дверь.
- Барбара?
Стучали все настойчивей. Мгновение она стояла не двигаясь. Потом, промокнув лицо полотенцем, на ватных ногах подошла к двери.
- Да? - испуганно спросила она, чуть приоткрыв дверь.
Лоренс стоял у порога, выставив вперед руки, словно ожидая удара.
- Прости, - тихо произнес он.
Барбара молча оглядела его с головы до ног. Извинился и считает, что теперь все в порядке, да? Хлопнув дверью так, что та ударила Лоренса по лбу, девушка со злорадством услышала, как он приглушенно выругался.
Бэб знала, что антипатия у них взаимная, но только сейчас почувствовала всю глубину его неприязни. Ее задели не столько нападки на отца, сколько мотивы откровенности Лоренса. Он намеренно бил по самому больному. Одно извинение ничего не меняет. Пальцы ее непроизвольно сжали полотенце, которое она так и забыла повесить.
Голос матери заставил ее выйти из убежища.
- Мне пора отправляться, дорогая, - сказала Анна, застегивая пальто.
Через открытую во двор дверь Бэб увидела, как Лоренс забрасывает на заднее сиденье серебристой спортивной машины маленький чемоданчик матери.
- Передай привет Генри, - дежурным тоном произнесла дочь.
Она столь о многом должна была сказать… Отбросив церемонии, Бэб подошла к матери, обняла ее и со стыдом подумала, что в свете их теперешних отношений такая нежность была непривычной для обеих. Может быть, позже, подумала она, эта невысказанная обида на мать исчезнет.
Дочь молча наблюдала, как Лоренс помогает Анне сесть в машину. Весь - сама любезность и участие; когда же он обернулся и взглянул на Бэб, всю его учтивость словно волной смыло. Не лицо, а холодная маска.
- Не разбирай чердак до моего возвращения. Займись гостиной или кухней.
Она подавила желание ответить порезче, только чтобы не огорчать мать, и про себя чертыхнулась: даже сейчас этот зануда не может отказать себе в удовольствии покомандовать ею.
Когда машина скрылась за поворотом, Бэб испытала облегчение. Так было всегда после ухода Лоренса. В его присутствии она никогда не могла расслабиться, всегда ожидая очередных колкостей. Он изматывал ей все нервы, оставляя опустошенной и морально, и физически.
Неужели было время, когда она сама искала его общества? Бэб криво усмехнулась. Какая же она дурочка - искренне думала, что влюблена в Райленда!..
3
Барбара рассеянно потопталась на крыльце и присела на ступеньки.
Конечно же, она не любила Лоренса по-настоящему, просто была увлечена им, очарована по своей наивности внешностью этого супермена, стилем его жизни.
То первое лето она провела словно в наркотическом дурмане. Буквально помешалась на Лоренсе. Вставала и засыпала с мыслью о нем, да и во сне он всегда был с ней. Бэб брезгливо поморщилась, стыдясь за себя девятнадцатилетнюю. Глаза ее потемнели. Какой она была безмозглой! Несколько коротких летних месяцев, словно солнцем, были озарены Лоренсом. А в те дни, когда ее не было в Мэйбридже, жила как бы по инерции, в ожидании встречи с полюбившимся человеком.
Как он мог? "Ты не думаешь, что пора меня простить за то, что я не уложил тебя в постель в то лето?" Сказано грубо, но он и не пытался сделать это! Разве он не прав, считая, что ничем не обидел ее? Она идеализировала этого человека, видела его в ином, романтическом свете, не понимая, что спутала любовь с влюбленностью. Тогда ей было достаточно находиться с ним рядом, слышать его голос…
Прекрати, Бэб, оборвала она себя. Зачем лгать? Хотя бы перед собой будь честной. Вспомни, как ты не могла уснуть из-за тянущей, непонятной боли внутри. Вспомни, сколько раз тебе смертельно хотелось протянуть руку и коснуться его, гладить золотистую от загара спину, когда он, разнежившись, отдыхал возле бассейна.
Черт побери, должно быть, она выглядела идиоткой в глазах Лоренса, столь откровенно разглядывая его тело. Ее покоряли его уверенность в себе, мужественность, неотразимая красота и привлекательность. Она ощущала неотвязную сосущую боль, оттого что Лоренс отказывался видеть в ней женщину, обращался, как с младшей сестренкой-школьницей.
Бэб закрыла глаза. До сих пор успокаивало одно: никто не знает ее позорного тайного влечения. Но и это оказалось самообманом. Он был прекрасно осведомлен о том, что творилось у нее внутри.
Девушка горько вздохнула, не в силах избавиться от навязчивых мыслей. "И куда бы я ни повернулся, всюду была ты". Да она ему даже не нравилась, никогда не нравилась. А ведь смог заставить ее поверить в то, что ему приятно быть рядом с ней, что она его забавляет… Нет, Лоренс терпел ее только ради Анны и Генри. Он не счел нужным даже попрощаться, перед тем как уехать в Америку.
Она прекрасно помнила, какой сильной была боль, не отпускавшая ее несколько долгих месяцев. Мысленно обвиняя Лоренса во всех своих бедах, она просто хотела спрятать от себя истинную причину собственных переживаний. Барбара резко встала, сжав кулаки.
В глубине души она никогда не возражала против красивого и немного старомодного романа матери и Генри. Ее раздражало другое: близость матери и Лоренса. Девушку даже передернуло от отвращения к себе. Она ревниво относилась к тому, что Лоренс предпочитает общество Анны ее компании, к тому уважению и сочувствию, которое он испытывал к ее матери.
Бэб машинально поднялась наверх. Господи, какой самонадеянной дурой была она в девятнадцать. Какой притворщицей! Не хватало духу признаться себе в том, что испытывала к Лоренсу элементарное физическое влечение! Надо было просто спуститься с небес на землю, и тогда не пришлось бы выдумывать, будто она в него влюблена.
Хватит ворошить прошлое, решила Бэб. Слава Богу, с ним покончено. Хорошо, что сейчас она видит Лоренса в истинном свете. Теперь он уже не сможет ни сказать, ни сделать ничего такого, что могло бы ранить. Пройдет еще немного времени, и она преодолеет в себе влечение к Лоренсу. Конечно, гормоны вещь довольно своенравная, ими не так-то легко управлять, но ей уже не девятнадцать. Не будет впредь такой наивной, как раньше. Сумеет обуздать свои чувства, и все будет в порядке. Она видит Лоренса таким, каков он есть. Глыба льда. Единственный мотив его поступков - неуемное властолюбие. Отталкивающий тип…
Я держусь на ногах… Очень крепко, очень устойчиво…
Стараясь сохранять спокойствие, девушка не без оснований укоряла себя за упрямство и глупость.
Когда, нагрузив доверху коляску всяким скарбом, Бэб катила ее по чердаку, та не казалась слишком тяжелой. Но сейчас в потолочном люке она одним концом упиралась Бэб в плечо и, казалось, весила целую тонну.
Девушка оказалась поистине в безвыходном положении. Стоя на шаткой складной лестнице с неподъемной ношей, она не могла ни протолкнуть коляску обратно на чердак, потому что не хватало сил, ни принять на себя ее тяжесть. Падение с лестницы казалось неминуемым, а ведь так можно и шею сломать.
Барбара предприняла очередную попытку закатить поклажу внутрь. От непомерного усилия затряслись ноги и лесенка закачалась. С тоской девушка посмотрела вниз, на надежную твердь пола. Что делать? Собрав последние силы, она приподнялась на цыпочках.
- Чем это ты занимаешься?
Громкий голос испугал ее, Бэб покачнулась, глаза широко раскрылись от ужаса, и она почувствовала, как лестница накренилась, коляска, словно паровой каток, поползла вниз…
С криком Бэб пошатнулась, но не упала на пол, потому что была подхвачена сильными руками Лоренса. Он придерживал ее, прижимая к стремянке, а сам, подставив плечо, принял на себя вес коляски.
- Все в порядке, Бэб. Спокойнее.
Она глотала воздух, ноги и руки отказывались повиноваться.