Они провели в Париже больше времени, чем собирались. Две волшебные недели: И в первую же ночь, когда они приехали, Питер выполнил свое обещание и вместе с Джанин вознесся в звездные выси любовной страсти. Он показал ей чудо любви… и теперь ей словно были подвластны магия солнца и луны и все земные чудеса.
Медовый месяц дал им прекрасную возможность понять друг друга. Обожание Питера только возросло, а Джанин жила лишь ради него. Они были невероятно счастливы и пребывали в этом состоянии, когда добрались до Лондона и поехали на Беркли-стрит, где находилась квартира Питера.
- Всего на одну ночь, милая, мы остановимся в ней, - успокаивал он Джанин, - а потом - Лаллион-Хаус. Мы поселимся там и скоро станем похожи на престарелую чету, которая обрела домашний покой и уют, - шутил он в машине.
Днем Питеру пришлось покинуть Джанин. У него была назначена встреча с поверенными. Дело касалось распоряжений по имуществу Деррика. Джанин не хотела появляться на людях. Она осталась в квартире и развлекалась, читая книги и слушая музыку. Новоиспеченная миссис Уиллингтон испытывала огромное волнение, потому что была здесь, в холостяцкой квартире Питера, в качестве его жены.
И тут словно грянул гром среди ясного неба. От ее счастливого настроения не осталось ничего. Это произошло вскоре после того, как Джанин попила чай. Слуга впустил в гостиную посетителя.
- Миссис Уиллингтон хочет видеть один джентльмен…
В комнату вошел Никко. Джанин оцепенела и глядела на него во все глаза. Никко… красивый, элегантный, учтивый, как всегда. Но казалось, ему не место здесь, в Англии, тем более квартире Питера. Его двубортный жилет выглядел чуть-чуть тесноватым, носки туфель - слишком острыми, костюм в светло-голубую полоску - слишком щегольским.
Джанин пристально посмотрела на бывшего возлюбленного и почувствовала, как ненависть и презрение наполняют ее. Он, как змей, вполз в ее райский сад. А она думала, что теперь находится в безопасности от него… что она свободна.
- Ты! - только и смогла вымолвить Джанин. В ее глазах застыло отвращение.
Никко отвесил дурашливый поклон:
- Дорогая моя бывшая партнерша. Счастлив видеть тебя в Лондоне. Как ты поживаешь? Как твоя семейная жизнь?
- Как… как ты посмел прийти сюда?
Он сардонически изогнул бровь. Какой хорошенькой выглядела Джанин в этом зеленоватом платье, расшитом цветочным узором! Оно подчеркивало зеленый цвет ее глаз и очень шло ей. Кажется, брак с Уиллингтоном пошел ей на пользу. В этой квартире все кричало о богатстве. Дорогие цветы, роскошная мебель… А Никко, как всегда, погряз в долгах. Он окончательно поссорился с Клэр. Впрочем, у Клэр не было ни гроша. Никко нужны были деньги. И он не собирался позволить Джанин иметь все и не поделиться с ним.
- А у тебя здесь уютное гнездышко, - тихо сказал он, осматривая красивую комнату.
- Пожалуйста, уходи… сейчас же, - так же тихо произнесла Джанин. Ее голос дрожал. - Ты не имеешь права здесь находиться.
- Ты не имела права уехать из Монте, не отдав мне обещанной тысячи, - парировал Никко. - Я вскоре узнал о твоем отъезде и последовал за тобой, моя дорогая. Я догадался, что в конце концов ты окажешься в Лондоне. А чтобы найти адрес Уиллингтона, мне понадобилось лишь заглянуть в телефонный справочник. Тебя было нетрудно отыскать.
- А теперь, раз ты здесь… чего ты хочешь?
- Ты знаешь.
- Значит, это снова… шантаж!
- Лучше назвать это помощью старому приятелю, которого ты когда-то любила, - медовым голосом пропел он.
Щеки Джанин пылали. Ее сверкающие глаза сурово смотрели на вымогателя.
- Я не позволю тебе меня запугать, Никко.
- Ну-ну… я спас тебя в Монте от гнева ревнивого мужа, - перебил он. - Так что ты передо мной в долгу.
- Да, но я не стану тебе давать деньги моего мужа.
- Тогда я скажу Уиллингтону, что ты моя жена, а вовсе не его…
- Это ложь.
- Он поверит.
- Нет, - задыхаясь, произнесла Джанин. Потом внезапно повернулась и выбежала в соседнюю комнату… свою спальню. Ей пришла в голову безумная мысль запереть дверь на ключ. Показать Питеру, если он вернется, что она не хочет встречаться с Никко.
Но Никко двигался с не меньшей быстротой, чем она. Он оказался в спальне одновременно с Джанин, схватил ее за руки и рассмеялся прямо в лицо:
- Тебе от меня не убежать, моя дорогая. Послушай, будь умницей. Обещай мне эту тысячу… и тогда я уйду.
- Неужели ты не можешь оставить меня в покое? - простонала она.
- Ты так чертовски красива… куда привлекательнее, чем раньше. Мне даже захотелось попросить тебя об одном из тех сладких поцелуев, которыми ты когда-то меня одаривала… не говоря уже о деньгах…
- О-о! - вырвалось у Джанин. Она задыхалась от бешенства.
Он схватил ее и насильно поцеловал… Для него это было неожиданно - Никко внезапно потерял голову от обольстительной красоты бывшей партнерши.
Питер Уиллингтон бесшумно вошел в гостиную. В спальне он увидел свою жену в объятиях мужчины, которого сначала не узнал. Никко отпустил Джанин и обернулся. Питер увидел наглеца, и его лицо побелело так, что загар стал почти не виден.
Смертельно испуганная Джанин взглянула на источавшего ярость мужа. Ее сердце как будто превратилось в камень.
"Он все поймет не так, - было первой мыслью, что пришла ей в голову. Мысль, которая заставила ее страдать. - О боже, за что мне весь этот кошмар?"
Никко был не в восторге от того, что их прервали подобным образом. Он вовсе не ожидал встречи лицом к лицу с мужем Джанин. Ему просто хотелось запугать Джанин и получить от нее деньги. Обычный шантаж, чтобы раздобыть средства на оплату долгов и начать все сначала. Теперь его планы рухнули. Питер Уиллингтон вернулся домой слишком рано. И Никко, будучи по натуре трусом, задрожал, увидев нарастающий гнев в глазах разъяренного супруга. Тот явно выглядел опасным. Никко вовсе не желал, чтобы его очаровательное лицо разбили в кровь.
Джанин бросила еще один страдальческий взгляд на Питера. Мысли, одна ужасней другой, приходили на ум: "Он сошел с ума от ревности… он убьет Никко… из-за меня. Я должна этому помешать…"
В тот миг, когда Питер бросился на беспутного танцовщика с диким, почти животным воплем, она тоже бросилась вперед и, раскинув руки, остановилась прямо перед ним:
- Нет… подожди… подожди… послушай…
Питер, ничего не соображая от ярости, жестоко разочаровавшись в любимой, огрызнулся:
- Прочь… прочь с дороги…
- Нет… ради всего святого… Питер…
- Защищаешь своего любовника, да? Ты, маленькая…
Джанин закричала, заглушив оскорбление, не дав Питеру произнести его во всеуслышание.
- Питер… это не так… ты напрасно меня обижаешь… о, подожди!
Он схватил ее за плечи и отбросил в сторону. Но эта отсрочка дала Никко необходимое время сообразить, как убраться с опасной территории. Танцовщика била дрожь. У него был больной вид. Лихорадочно оглядевшись по сторонам, он увидел еще один выход из спальни Джанин. Он выбежал из этой двери и оказался в ванной, выложенной белым кафелем. Оттуда вела еще одна дверь - в коридор. И тогда Никко, забыв про шляпу и трость, распахнул парадную дверь и кинулся вниз по лестнице в главный вестибюль. Наконец-то он в безопасности. Бросившись в проезжавшее мимо такси, он назвал адрес отеля, где остановился. Откинувшись на спинку сиденья, Никко вытер вспотевшие лицо и шею и содрогнулся.
- Еле спасся… о боги! Эта скотина думает, что я любовник Джан… он едва не убил меня. Черт бы все это побрал! Все пропало… черт возьми!
Он начал грызть ногти. Его красивое лицо исказилось от гнева. Но, несмотря на страх перед Питером Уиллингтоном, Никко поклялся, что все равно раздобудет эту тысячу фунтов.
После недостойного бегства Никко в квартире воцарилась страшная тишина. Джанин в полуобморочном состоянии лежала на кровати. Она поглаживала левую руку, на которой остались синяки от пальцев рук Питера. Джанин жалобно смотрела на мужа. Он стоял посреди комнаты, не спуская глаз с двери, за которой исчез Никко. Казалось, ярость покинула его. Но на смену бешеной злости пришло нечто более ужасное. Его побелевшее каменное лицо и плотно сжатые губы превратили его в неприступную крепость.
Джанин закрыла глаза. Из ее груди вырвался еле слышный стон. Питер перевел на нее свой холодный, застывший взгляд.
- Встань, - приказал он.
Она медленно поднялась. Питер смерил ее негодующим взглядом, в котором она увидела презрение. Это было хуже смерти. Ведь Питер был ей дороже всех на свете.
- И ты - моя жена, - медленно произнес он. - Ты - женщина, на которой я женился и которую поклялся любить, пока смерть не разлучит нас. Ты - единственный человек в мире, за кого я отдал бы жизнь… в кого я верил… кому доверял… и стал бы защищать до последнего вздоха. Ты…
Она перебила его, тихо вскрикнув:
- Питер, ты напрасно меня обижаешь… перестань…
- Что он здесь делал?
- Он… хотел меня увидеть.
- Это понятно. Мчался за тобой из Монте-Карло… не мог расстаться даже на две недели! - Питер цинично хохотнул.
У Джанин от переживаний раскалывалась голова. Она в отчаянии спрашивала себя, что делать. Казалось, все обстоятельства против нее. Питер подумает, что она виновна. Если она скажет правду… о шантаже Никко… что она вышла за него замуж, а их брак оказался недействительным… Питер подумает самое плохое. Он уже именно так и думал. Она оказалась меж двух огней. В раздумья Джанин ворвалась жестокая действительность. Она услышала холодный, обвиняющий голос Питера:
- Послушай, Джанин. Если я когда-нибудь снова застану тебя с этим мужчиной, я убью его. Да, клянусь Богом, пристрелю как собаку. Если бы он сейчас не ускользнул, как грязный трус, думаю, я убил бы его уже сегодня.
Глаза Джанин, полные безнадежного отчаяния, неотрывно смотрели на такое дорогое ее сердцу, но сейчас страшно суровое и непреклонное лицо Питера.
- Питер, если бы только ты понял, - прошептала она.
- Что касается тебя, - добавил муж, - больше никогда не говори, что любишь меня, Джанин. Я тебе не поверю.
Она молчала. Просто беспомощно сидела, сцепив в отчаянии пальцы изящных рук. Из ее глаз текли слезы. Каждое его слово наносило Джанин смертельную рану. Да, слова Питера о том, что он не поверит в ее любовь, оказались сродни смерти.
- Хочешь, чтобы я собрала вещи и… уехала? - Она говорила тихо, но в голосе звучала безысходность. - Хочешь, чтобы я… покинула тебя?
У него опять вырвался горький смешок.
- Собираешься вернуться к этой свинье танцовщику!
- Нет, нет! Я не хочу встречаться с Никко. Я больше никогда не хочу его видеть! Никогда! Ты неправильно судишь обо мне, Питер. Я только хочу остаться одна… если больше не нужна тебе.
Он медленно подошел к ней. Ее лицо было словно застывшая равнодушная маска. Но Питер страдал не меньше Джанин. Его тщеславие, его гордость ужасно пострадали. Он страшно разочаровался в жене. Но все еще ее любил… и от этого Питеру было больнее всего. Неожиданно он заставил ее встать и странным, грубым жестом прижал к своему плечу ее белокурую головку и… поцеловал Джанин в губы. Она ошеломленно взглянула на непредсказуемого супруга. Он ответил насмешливым взглядом.
- Ты мне еще нужна… вот зачем, - свирепо начал Питер. - Я не собираюсь отпускать тебя… чтобы какой-нибудь другой бедный дурень сошел с ума, поверив невинному выражению твоих чудесных глаз. Нет, Джан, ты принадлежишь мне. Так что останешься со мной. Я тебя обожал. Вчера ночью я готов был целовать тебе ноги. А сегодня ночью, моя дорогая, я тебя презираю!
- Питер… ради бога…
Ей показалось, что большая роскошная спальня завертелась у нее перед глазами. Джанин обмякла в его руках. А Питер продолжал покрывать ее лицо, шею, грудь яростными, презрительными поцелуями. Его ласки причиняли Джанин больше страданий, чем его гнев. Она почувствовала, как он взял ее на руки, положил на кровать и прислонил к подушкам. А после этого не воспринимала уже ничего… потому что потеряла сознание.
Не только Никко "преследовал добычу". Он поехал за Джанин в Лондон, потому что ему нужны были ее деньги. Клэр Уиллингтон помчалась за Никко, потому что, как оказалось, все еще любила легкомысленного мерзавца. Да, она все еще была влюблена в танцовщика. Клэр была эгоисткой. Она всегда хотела то, чего не могла получить. Теперь, когда она надоела Никко и тот дал понять, что интересовался ее деньгами гораздо больше, чем Клэр, разорившаяся богачка влюбилась еще сильнее. Словно безумная, она сгорала от желания вернуть Никко.
Поэтому когда Никко возвратился в отель, его ждал сюрприз. Он вошел к себе в спальню и с изумлением увидел в кресле у окна какую-то женщину с сигаретой. Клэр, собственной персоной.
- Какого черта ты здесь делаешь? - раздраженно спросил Никко.
Клэр встала, погасила окурок в пепельнице и подошла к нему. Ее щеки покраснели. Но она улыбалась.
- Не очень-то вежливо так приветствовать любимую женщину, Никко.
- Кажется, я ясно дал понять, что не люблю тебя… не так ли? - грубо ответил бывший воздыхатель.
Женщина еще больше покраснела. В глазах появились слезы.
- Никко, Никко, будь добр ко мне, - задыхаясь, пробормотала она. - Я ужасно несчастна. Я ехала день и ночь только с одним желанием… увидеть тебя… оказаться в твоих объятиях. Никко, ты когда-то любил меня. Неужели ты не полюбишь меня снова?
Он стоял не двигаясь, с суровым видом. Страсть Клэр не вызывала в нем ответного чувства. Она раздражала. Никко было наплевать на страдания Клэр Уиллингтон. Он уже ненавидел ее. Ведь ради этой женщины он совершил преступление. Вдова не знала этого, но от реальности не убежишь. Ненужное преступление. Она не стоила такой жертвы с его стороны. И теперь он чувствовал отвращение и к ней, и к гнусному воспоминанию о том выстреле из револьвера у входа в казино.
Никко высвободился из ненавистных объятий.
- Убирайся. Оставь меня в покое. Я видеть тебя не могу! - произнес он сквозь зубы.
Клэр отшатнулась. Она задыхалась. Лицо побелело. Вся ее обида выплеснулась в истерике. Она завизжала и двинулась на него, смеясь и плача:
- Скотина! Ах ты, скотина! Сказать такое мне. Мне! А в Монте-Карло ты говорил, что обожаешь меня… что женишься на мне… что отдал бы жизнь ради того, чтобы на мне жениться, если бы я была свободна. Боже мой! Подумать только, я хотела избавиться от Дерри… ради тебя! Дерри… который всегда был со мной таким порядочным… который обожал меня…
- Заткнись наконец! - грубо перебил Никко. - Что толку, черт возьми, теперь говорить о Дерри?
- Никакого толку… он умер… из-за тебя. Ты убил его! - завизжала Клэр. Ее искаженное от ярости лицо побагровело.
Она имела в виду, что Дерри покончил с собой из-за ее романа с Никко. Но случайно вырвавшиеся из ее уст слова оказали на Никко ошеломляющее действие. Она увидела, что его лицо стало пепельным, рот открылся в ужасе, а глаза чуть не вылезли из орбит.
- Боже! - прохрипел он. - Что ты имеешь в виду… что ты знаешь?..
Он остановился, задыхаясь. Никко готов был откусить себе язык. Какой дурак! Конечно, Клэр ничего не знала. Он что, не в своем уме… так себя выдать?
- Молодой Уиллингтон покончил с собой, потому что разорился, играя в азартные игры! - пробормотал он. - Я здесь ни при чем.
Но было слишком поздно. Клэр уже не билась в истерике. Его слова… его вид… заронили страшное подозрение. Да у него на лбу было написано "виновен". Достаточно взглянуть на вытаращенные глаза, пепельного цвета щеки и открытый рот. Она, что называется, выстрелила наугад и попала в десятку. Внезапно Клэр отшатнулась от Никко и приложила палец к дрожащим губам.
- Силы небесные! - прошептала она. - Никко… я думаю…
- В чем… в чем дело? - Он дернул себя за воротник.
- Я думаю, что ты на самом деле убил Дерри.
Цвет его лица из пепельного стал белым. Никко засмеялся:
- Ты в своем уме?
- Была не в своем уме… до сих пор. Теперь я начинаю понимать. Тебе была нужна я… мои деньги… а Деррик мешал. Он не покончил с собой. Ты…
- Замолчи… говорю, ты сошла с ума! - перебил Никко. Его блестящие глаза были полны ужаса.
Клэр снова пристально взглянула на него. Потом начала озираться по сторонам, будто за ней гнались демоны, и наконец пронзительно закричала:
- Ты убил его… убил моего мужа!
Никко шагнул к ней:
- Клэр… ради всего святого… замолчи… ты сошла с ума… это ложь…
Но она быстро наклонилась, подняла шляпу и выбежала из комнаты. Он бросился за ней, но Клэр уже не было видно. Она сбежала вниз по лестнице и покинула отель.
Джанин и Питер только что закончили вечернюю печальную трапезу, когда слуга объявил, что пришла миссис Деррик Уиллингтон и желает видеть мистера Уиллингтона. По срочному делу.
Питер посмотрел на жену. Джанин сидела очень бледная, чуть дыша. Выглядела одновременно больной и несчастной. Под глазами залегли синие тени, губы исказились от боли.
Когда Джанин пришла в себя, то обнаружила, что осталась одна у себя в спальне. Но на подушке нашла записку от Питера. В холодных и резких выражениях он сообщал, что она должна и дальше жить с ним и подчиняться ему. И, если она останется верной и послушной, он будет и дальше считать ее своей женой.
Джанин оказалась в горестной и унизительной ситуации. Но ей оставалось лишь принять это предложение. Она всей душой жаждала его любви… восхитительной близости и счастья, которые она сполна познала в Париже. Но это, казалось, ушло… навсегда. Счастье было хрупким, красивым мыльным пузырем, который лопнул.
За обедом Питер почти не разговаривал с ней. Да и Джанин редко поднимала на него глаза. Ей не хотелось, чтобы Питер увидел жгучую боль в ее глазах.
Имя миссис Деррик Уиллингтон принесло ей новое беспокойство. Зачем пришла Клэр? Какие еще проблемы по ее прихоти ждут Джанин? Она осталась в столовой, а Питер пошел в гостиную беседовать со свояченицей.
Питер увидел, что Клэр взволнована и сильно нервничает.
- Я должна была встретиться с тобой немедленно. - Оправдываясь, она прижимала к губам носовой платок.
- Если это важно, - холодно произнес Питер.
- Да… ужасно важно. Это насчет Дерри.
Питер оцепенел:
- Что насчет Дерри?
- Сядь… я расскажу, - дрожащим голосом произнесла Клэр.
Она в ужасе убежала от Никко. От любви к нему ничего не осталось. Она испытывала лишь мстительное желание наказать наглеца… поквитаться с ним. Конечно, в первую очередь за то, как он с ней поступил, чем за то, что сотворил с Дерриком. Негодяй швырнул ее любовь ей же в лицо. Очень хорошо. Мистер Никко за это заплатит, и заплатит сполна. Так размышляла Клэр, дожидаясь разговора с Питером. Но вслух сказала:
- Питер. Помнишь, как ты сказал мне в Монте-Карло, что не можешь поверить в самоубийство Дерри?
- Помню… да. - Питер поморщился, словно от боли. Воспоминания о трагической кончине любимого брата тяжелым чувством отозвались в сердце.
- Так вот… я теперь знаю. Дерри не покончил с собой.
Питер, ошеломленный, пристально посмотрел ей прямо в глаза.
- Ты в своем уме? - недоверчиво спросил он. Но его сердце как-то странно дрогнуло.