- Рад слышать эти слова, - сказал отец и сухо добавил: - У него далеко не безупречная репутация в отношении женщин. Я могу доверять ему как бизнесмену, но не могу считать его вполне добропорядочным человеком, когда речь идет о женщинах. И он отлично знал, что не смел брать тебя на морскую прогулку, не получив предварительно моего разрешения. - Губы Джеффри искривились в злой улыбке. - Поверь мне, будь Андрос Янаки твоим отцом, он никогда бы не доверил тебя мужчине такого типа, как он сам.
С красными пятнами на щеках Марион пробормотала:
- Ты делаешь слишком много шуму из ничего. В наше время смешно…
- Уверяю тебя, большинство представителей мужской половины греческого общества оберегали бы своих юных дочерей так же, как и я. Они не позволили бы девушкам отправляться куда-либо на яхте без сопровождения, особенно с человеком, похожим на Янаки. Наедине с привлекательной женщиной любой мужчина испытывает соблазн, и поверь мне, Андрос никогда не посмел бы отправиться на прогулку с дочерью кого-либо из своих друзей греков.
Марион была уязвлена. Она знала, что здесь отец прав. Она пользовалась большей свободой, чем многие дочери местных бизнесменов, поддерживающих приятельские отношения с Бренноном. Больно думать, что Андрос отнесся к ней менее уважительно, чем к какой-нибудь молоденькой гречанке.
- Как же мне вести себя, когда я увижу его снова? - спросила она, уязвленная этими соображениями. - Не замечать? Ведь он твой гость…
- Теперь уже нет, - лаконично сообщил отец. - Он уехал, больше не вернется.
До этого Марион мучилась, размышляя, как следует разговаривать с Андросом при встрече, что надо сказать ему, чтобы вернуть его прежнее расположение.
А он уехал, даже не попрощавшись. Вероятно, она никогда больше не увидит его.
Отец видел, как побледнела Марион.
- Я тоже уезжаю завтра. Срочные дела в Афинах. И нет смысла возвращаться сюда снова: мой отпуск закончился. Поэтому я заказал тебе место на завтрашний рейс домой, в Англию.
2
Прошел месяц, и Марион выяснила причину неожиданного визита Андроса Янаки к ее отцу на Корфу. Одна из школьных подружек показала ей газету, где в разделе "Бизнес" была напечатана статья о компании Андроса.
- Твой отец, Марион, продал этому парню несколько своих судов, а теперь его сделали, как пишут здесь, директором той самой греческой компании. Ты только взгляни на этого грека! - Мэгги шумно вздохнула, ткнув пальцем в фотографию посреди газетной полосы. - Если когда-нибудь встретишься с ним, передай ему, что он, на мой взгляд, очень сексуален.
Марион взяла газету и присела на траву рядом с теннисным кортом, где вскоре должна была играть. Мэгги стала следить за окончанием партии.
- Ну давайте же, вы, двое! Порезвее! Через пять минут начинается наше время, - покрикивала она на играющих.
Статья заинтересовала Марион, она читала ее со все нарастающим интересом. Мэгги верно передала ее суть: Андрос приобрел у ее отца два грузовых судна и транспорт для перевозки автомобилей. И теперь, говорилось в статье, Джеффри Бреннон стал членом совета директоров фирмы "Янаки - Кера", которую возглавляет Андрос.
В газете было еще кое-что неожиданное: Андрос и его брат Георгиес, оказывается, ведут свои дела совершенно независимо друг от друга и даже соперничают, организуя паромные переправы и грузовые перевозки между островами греческого архипелага и материком. По утверждению журналиста, оба брата стремились купить суда Джеффри Бреннона, и Георгиес, старший, был вне себя, когда его обошел младший брат. Так вот почему Георгиес звонил ее отцу! Теперь понятна и странная улыбка Андроса в момент, когда он услышал об этом звонке.
Марион рассматривала фотографию Андроса, и сердце ее учащенно билось. Мэгги права: даже на серой газетной бумаге он выглядел сексуально. Видела бы его Мэгги в жизни! Тут Марион подметила в тексте подробность, которую упустила в первый раз. В начале статьи сразу после имени Андроса в скобках указывался его возраст - двадцать девять лет. В своих подсчетах она была близка к истине. Андросу еще нет тридцати.
Через два месяца Марион исполнится восемнадцать, тогда она станет всего на одиннадцать лет его моложе. Не такая уж большая разница! - подумала она, закусив губу.
Мэгги вернулась и села рядом на траву, расправив белую юбку: открылись ее длинные загорелые ноги.
- Ты в этом году снова собираешься на отцовскую виллу в Грецию?
- Видимо, да, - ответила Марион, загадывая в душе, чтобы желание исполнилось.
Мэгги застонала.
- Ты, наверное, увидишься с этим греческим парнем. Счастливица! Можно, я поеду с тобой?
- Руки прочь! - заявила Марион. - Он - мой.
Подружки расхохотались, но на самом деле Марион было не до смеха. Ее не оставляла уверенность: этим летом она снова увидит Андроса. Марион не могла дождаться, когда отправится на Корфу.
Не прошло и двух недель, как она получила письмо от отца. Он ставил дочь в известность о том, что продал виллу на Корфу и в настоящий момент занят покупкой квартиры в Монако. Джеффри предлагал провести это лето где-нибудь в Вест-Индии. Возможно, добавлял он, Марион там понравится, так как там будет много молодых людей ее возраста.
- Вест-Индия! - мечтательно проговорила Мэгги, читая письмо через плечо Марион. - Я хотела бы, чтобы мой папа взял меня туда, но он каждый год отправляется в Испанию. Как только я буду в состоянии сама оплатить свои расходы, слетаю в Вест-Индию.
Марион не слушала болтовню подруги. Она продолжала всматриваться в безупречный почерк отца. Взгляд ее золотисто-карих глаз становился все печальнее. Она прощалась с мечтой. Целый год Марион жила надеждой, что предстоящим летом увидится с Андросом и уже ничто им не помешает быть вместе.
Но это неожиданное известие нарушило все ее планы. У нее даже возникло подозрение, не нарочно ли отец продал виллу, чтобы исключить возможность их встречи? Он вел дела с Андросом, заседал в совете директоров, но для Марион не были секретом противоречия между Бренноном и Янаки. О причине их девушка могла только догадываться.
Может быть, отцу не дает покоя то, что Андрос намного моложе его, а уже возглавил собственную компанию и ему сопутствует удача? Марион легко могла себе представить, что должен чувствовать отец при появлении более молодого дельца, который успешно ведет собственное дело и способен в один прекрасный день обойти его.
Скорее всего это лишь плод ее воображения. Отец, вероятно, давно позабыл о дне, который она провела с Андросом. Он, возможно, имел свои личные причины для продажи виллы и приобретения недвижимости в Монако.
Но все это пустяки. Марион волновало лишь одно: она не увидит Андроса.
Мэгги с любопытством взглянула на подругу.
- Почему у тебя такой вид, будто только что сдох твой любимый ручной кролик? Тебе не хочется лететь в Вест-Индию?
- Не очень, - честно призналась Марион.
В общем, она так и не отправилась в это путешествие. Причиной явилась мать Марион. Она попала в аварию за день до намеченного вылета. Проскочивший на красный свет автомобиль врезался в машину Элизабет Бреннон. Примчавшаяся в больницу Марион нашла мать в тяжелом состоянии. Предстояли недели, если не месяцы терпеливого ухода.
Марион телеграфировала отцу о случившемся, добавив, что не сможет присоединиться к нему в Вест-Индии. Тот прислал в больницу цветы и письмо, в котором приветствовал ее решение остаться с матерью. Как только с квартирой в Монако все будет улажено, она приедет к нему погостить.
Поправлялась Элизабет Бреннон медленно. Той осенью, вместо того чтобы поступить в колледж, Марион осталась дома ухаживать за матерью. Требовалось еще полгода для полного ее выздоровления.
В следующем году Марион поступила в колледж, находящийся в двух часах езды от дома - она не хотела надолго оставлять мать. Первый год она жила в общежитии в маленькой узкой комнате, напоминающей монашескую келью. Она обзавелась множеством друзей и стала завсегдатаем студенческих вечеринок.
В то лето Марион гостила две недели у отца в его изящно обставленной квартире с видом на дворцовые сады князя Монако, где цвели бугенвиллии и высились вечнозеленые кипарисы. Бреннон ни разу не упомянул ни одного из братьев Янаки, и Марион решила сама завести разговор на эту тему.
- Ты все еще состоишь членом совета директоров компании Андроса Янаки?
- Да, а почему ты спрашиваешь? - полюбопытствовал отец.
Марион пожала плечами, стараясь выглядеть равнодушной.
- Просто интересуюсь твоими делами. Я прочитала в газетах о том, что ты вошел в правление компании "Янаки - Кера". Вот и все… - Она сделала паузу, затем спросила: - А кто такой Кера?
- Ираклий Кера - то, что называется "спящий партнер". Он - финансист и вложил кое-какие средства в компанию, - нехотя проговорил Бреннон. - Ходят слухи, будто Андрос Янаки женится на его дочери. Благодаря этому фирма станет семейной.
Марион похолодела.
- Вот как? - Она с трудом перевела дух. - И как ее зовут?
Бреннон, казалось, не заметил, какое впечатление произвели на дочь его слова, и ответил как ни в чем не бывало:
- Зовут ее Олимпия. Она гречанка. Очень красивая: черные волосы, оливкового цвета кожа, темные глаза. К тому же она умна и работает вместе с Андросом. На заседаниях правления обычно я вижу ее сидящей рядом с ним. Тебе налить еще кофе?
Марион отрицательно покачала головой. Она была не в состоянии поддерживать этот разговор. Джеффри встал из-за стола, собрав газеты.
- Что ж, мне еще надо поработать, - сказал он и вышел, не взглянув на дочь. Марион почувствовала облегчение. Она боялась, что выражение лица выдаст ее переживания.
Она так надеялась на встречу с Андросом, но теперь ее мечта оказалась несбыточной. Марион прикусила нижнюю губу. Как глупо выглядят все ее страдания! Андрос, вероятно, забыл о ней уже через неделю после отъезда из Корфу.
Что же, в колледже немало привлекательных молодых людей. Когда она вернется домой, то будет развлекаться с ними и забудет Андроса Янаки.
Прошло еще два года. В колледже она оказалась среди лучших учениц, вокруг нее собирались интересные люди. Теперь она имела нескольких поклонников из числа самых крутых студентов, однако сама Марион так никого и не полюбила.
Двое молодых людей предлагали ей руку и сердце, но обоим она отказала, сохранив с ними добрые отношения.
Время от времени она читала об Андросе в газетах. Его компания быстро набирала силы: он уже открыл круизную линию по Средиземному и Эгейскому морям. Марион постоянно натыкалась на рекламу его лайнеров. Одновременно Андрос продолжал осуществлять паромные переправы и грузовые морские перевозки между островами Эгейского архипелага, однако круизный флот стал теперь основной частью дела.
Говорили, что компания Андроса превосходила по размерам и фирму его старшего брата, и пароходство Джеффри Бреннона. Уж им-то, наверное, это было не по вкусу, думала Марион. Оба недолюбливали Андроса и, должно быть, места себе не находили, видя, как он вырвался вперед!
В год окончания колледжа ее пригласил на все лето в Америку молодой человек, с которым она встречалась несколько месяцев. Он возвращался домой, во Флориду, поработав около года в Англии.
Его родители имели дом на побережье, и он с восторгом рассказывал о коричневых пеликанах и гигантских морских черепахах, о густом бульоне из моллюсков и прославленном местном пироге из лимонника, о болотах, поросших манговыми деревьями, и лодках со стеклянным дном.
- Мне хочется познакомить тебя с родителями, - говорил он ей. - Они тоже ждут, не дождутся, когда ты приедешь. Они столько о тебе слышали. Имей в виду, Марион, если ты не посетишь нас в этом году, мы с тобой можем никогда больше не встретиться.
Однако мать убедила Марион погостить у отца. В конце концов только летом они и видятся.
- Конечно, - говорила она дочери, - Бреннон - не идеальный отец, но он по-своему тебя любит и всегда старался добросовестно выполнять отцовские обязанности. Он всегда помнил твой день рождения. Думаю, надо слетать к нему. - Элизабет Бреннон лукаво посмотрела на дочь. - Судя по тому, что ты рассказывала мне о Крисе, его намерения в отношении тебя становятся все более серьезными, тогда как ты к нему почти равнодушна. Если ты проведешь с ним и его семьей целое лето, он будет иметь право думать, что ты питаешь к нему вполне определенные чувства.
Да, это действительно так, и Марион последовала совету матери. Крису она выразила сожаление, объяснив, что не может приехать во Флориду, и вместо этого отправилась в Монако.
За те двенадцать месяцев, что она не виделась с отцом, тот явно начал сдавать. Ему было уже под шестьдесят, волосы его совершенно поседели, а лицо избороздили глубокие морщины. Даже диета и спортивные упражнения были не в силах оградить его от воздействия времени. Марион стало немного грустно, она поняла, что ему не обойти соперников в бизнесе.
Характер отца мало изменился. Он по-прежнему был равнодушен и холоден к ней. Уж через пару дней Марион пожалела, что послушалась совета матери и приехала сюда. Почему отец продолжает приглашать ее, ведь в их отношениях нет ни тепла, ни симпатии?
Правда, погода стояла великолепная: можно было купаться и загорать. А квартира отца была удобна.
Как-то вечером он предложил съездить в Монте-Карло, в старинное казино "Дворец". Марион не испытывала священного трепета перед рулеткой. Самой ей играть в карты не хотелось, смотреть, как отец сидит за партией баккара, быстро надоело, и она принялась бродить по казино, заглядывая в двери залов, предназначенных для избранной публики. Марион выпила бокал охлажденного белого вина, затем чашку кофе, съела немного орехов и хрустящего печенья, и понаблюдала за дамой в черном, проигрывавшей колоссальные суммы в рулетку. Как можно бросать такие деньги на ветер, с удивлением думала она, и не меняться при этом в лице?
Неожиданно она обнаружила, что отца нет среди игроков в баккара. Он стоял у главного входа в большой салон и разговаривал с двумя мужчинами и дамой, которых Марион никогда раньше не видела.
Один из джентльменов - пожилой, коренастый, в безупречно сшитом дорогом вечернем костюме. Его черные волосы на висках отливали серебром. Во всем его облике чувствовалась сила, жесткость и непреклонность.
Марион поспешила перевести взгляд на более молодого мужчину. Эти люди настолько похожи друг на друга, подумала она, что родство между ними невозможно отрицать. Может быть, они братья? Нет, разница в возрасте слишком велика. Должно быть, отец и сын.
Дама, стоявшая рядом с ними, больше всего подходила бы на роль жены старшего джентльмена. Однако вряд ли она приходилась матерью двадцатилетнему сыну.
Стройную грациозную женщину отличали черные шелковистые волосы и выразительные глаза. Белое элегантное платье подчеркивало женственность ее фигуры.
Марион обратила внимание на ее чувственную улыбку, обращенную к Джеффри Бреннону, заметила и ответный взгляд отца, такой же откровенный, и забеспокоилась. Прежде Марион никогда не видела, чтобы ее отец смотрел на какую-либо женщину подобным образом. Он был слишком холоден и привык контролировать свои эмоции.
Но сейчас сомнений не оставалось: выражение лица выдавало его скрытые чувства.
Девушка торопливо взглянула на мужчину, которого приняла за мужа дамы в белом. Как он воспринимает недвусмысленные взгляды, которые ее отец бросает на его жену?
Впрочем, является ли дама его женой?
О да, решила Марион, видя зловещее мерцание глаз из-под тяжелых век и расползающийся по щекам гневный румянец. С такой злобой смотрит оскорбленный муж, когда жена уделяет чрезмерное внимание другому мужчине. Это - инстинктивная реакция владельца, на собственность которого посягает соперник. Но вдруг случилось что-то странное - муж смиренно опустил глаза, явно не желая, чтобы Джеффри заметил его недовольство.
Марион была поражена. Почему он не осмелился дать понять ее отцу о своем возмущении? Кто он? Какой-нибудь служащий из компании Бреннона? Заинтересованный в сотрудничестве потенциальный партнер?
Она испытывала странное чувство: в этом человеке было что-то очень знакомое. Может быть, она уже где-то встречалась с ним? Но где?..
Пока Марион тщетно пыталась воскресить в памяти хоть что-нибудь, отец повернулся к ней лицом, а следом за ним и его собеседники. Бреннон властным жестом подозвал ее к себе. Она со вздохом повиновалась. Марион направилась к ним через многолюдную толпу, чувствуя что за каждым ее шагом внимательно наблюдают.
На Марион в тот вечер было ее единственное выходное платье из атласа терракотового цвета. Сильно открытое, оно оставляло руки и плечи обнаженными. Длинная юбка свободно ниспадала вниз. Цвет удачно гармонировал с ее пышными белокурыми волосами, еще ярче оттеняя золотисто-карие глаза девушки.
Это платье купил ей отец специально для раутов.
Светская жизнь в Монако разительно отличалась от той, которую Марион пришлось наблюдать на Корфу: она была более чопорной, менее непринужденной. Здесь, в Монако, в великосветских кругах каждый стремился чем-то блеснуть - драгоценностями, дорогими духами или туалетами, сшитыми у модного кутюрье. Женщины соперничали за право быть самыми элегантными, а мужчины - за право показываться с ними в обществе.
Неудивительно, что Бреннон сам поехал вместе с Марион покупать платье. Оно не изготавливалось по заказу, но фасон разработал один из законодателей французской моды. К счастью, нашелся нужный размер, и платье сидело на Марион великолепно. Тем не менее она не чувствовала себя в нем спокойно - уж слишком сильно оно было открыто. И сейчас, подходя к отцу, она чувствовала себя скованно.
- А, вот и ты, Марион! - произнес, слегка оживившись, Бреннон. - Я хочу познакомить тебя с моими друзьями… Ты слышала, я упоминал имя Георгиеса Янаки, не так ли?
Марион замерла. Ее глаза остановились на массивном лице с кожей оливкового цвета. Теперь ей стало понятно, почему этот человек показался ей знакомым!
Георгиес и Андрос - сводные братья, но у обоих, несомненно, есть сходство, несмотря на значительную разницу в возрасте. Она должна была сразу догадаться, кто этот человек.
Янаки взял руку Марион, и она вздрогнула от его прикосновения. Крепкие загорелые руки сжали ее ладонь. Да отпустит ли он когда-нибудь ее руку? Похоже, этот человек вообще ничего не выпускал из своих рук. Их взгляды встретились. Рассматривая Янаки, Марион сделала заключение, что у него тяжелый характер. Желчный, упрямый, агрессивный. С ним непросто иметь дело, а тем более чувствовать к нему симпатию. Он как бы готовится к атаке, подумала Марион. Однако она смутно ощутила за грубоватым обличьем хитрость и лукавство. Ей вспомнился гневный блеск в его глазах, когда отец жадно смотрел на жену Георгиеса. Да, этот человек кипит бешенством, но достаточно коварен, чтобы скрывать свои чувства.
- Очень рад с вами познакомиться, Марион. Надеюсь, вы позволите мне называть вас по имени? Вы удивительно похожи на вашего отца. У меня такое чувство, будто мы уже давно знакомы. И вы, должно быть, одного возраста с моим сыном Джозефом. Вот он, перед вами. - Янаки-старший доброжелательно улыбнулся, но поверить в его искренность было трудно. Тем не менее Марион изобразила подобие улыбки на своем лице. Невероятно! Она против своей воли подпала под обаяние этого человека.