Да, она действительно знала. К сожалению. Внезапно стало так одиноко и грустно, что с трудом удалось спрятать слезы. Ройс всегда был лучшим другом, а потому, как только страсть улетучится, взамен не останется ничего. Она слишком часто видела подобные печальные финалы, чтобы надеяться на иной исход. Зачем же позволила все разрушить?
Ройс крепче сжал ее руку.
- Я думаю о тебе постоянно, днем и ночью.
- Неужели? - Лиза старалась говорить легко и безразлично, хотя щеки ее пылали, сердце беспорядочно колотилось, а колени дрожали. - А я о тебе даже ни разу не вспомнила.
Ройс слегка отстранился и заглянул ей в глаза.
- Ни разу?
- Ни единого разу. - Если не считать времени, когда она ела, пила, спала, ходила, сидела, разговаривала и дышала. Мысли о нем наполняли каждый миг насыщенных событиями дней и долгие часы пустых бессонных ночей. - Уверена, что и ты преувеличиваешь, а на самом деле почти обо мне забыл. Да и к чему помнить? Ройс, позволь облегчить жизнь нам обоим. Случился приятный… ну, скажем, флирт. И все, ничего больше. Прекрасно. Я взрослая самостоятельная женщина и сумею о себе позаботиться… - Голос сорвался.
- Пожалуйста, не говори так. Ты просто застала меня врасплох. Я не семейный человек.
- А я не особа легкого поведения. - Она натянуто улыбнулась. - Этим все сказано; вернемся к прежним дружеским отношениям.
Музыка закончилась, и Лиза поспешила освободиться из объятий.
- Спасибо за танец. Прости, но меня ожидает торт. Она повернулась и ушла, чтобы хоть немного прийти в себя и успокоить растрепанные чувства.
Слишком взволнованный, чтобы найти единственно верные слова, Ройс беспомощно смотрел ей вслед. На Лизе было то самое смешное розовое платье, а волосы уже отказывались держаться в прическе. Лиза. Его Лиза. Желание пронзило с неожиданной силой, и не задумываясь, Ройс направился следом. Она уже стояла возле десертного стола рядом с Маргарет, однако сдерживать чувства было бы смешно и наивно.
- Лиза, мне нужно многое тебе сказать. Прошу, выслушай!
- И не подумаю. Не хочу, ничего слышать. Оставь меня в покое.
Маргарет, кажется, все поняла.
- Может быть, вам лучше уединиться в библиотеке…
- Нет! - отчаянно перебила Лиза. - Я останусь здесь. Поближе к торту.
Итак, она боялась снова оказаться с ним наедине? Ройс пристально взглянул в пылающее лицо, заметил блестящие от подступивших слез глаза, печальную складку губ. Впервые за целую неделю в душе затеплился слабый огонек надежды.
- Если не согласишься поговорить со мной без свидетелей, придется выяснять отношения прямо здесь, при всех.
Пожилая матрона, которая как раз подошла к столу, чтобы попробовать торт, посмотрела на них с откровенным интересом.
Лиза покраснела еще больше, однако не сдалась.
- Нам не о чем больше разговаривать.
- Если бы. - Ройс огляделся. - А где Дарем?
- Понятия не имею. Я за ним не слежу.
- Уехал, - пояснила Мег, жестом попросила брата наклониться и по секрету добавила: - Он тоже выглядел очень расстроенным.
Искра надежды в сердце Ройса разгорелась в устойчивое пламя. Он взял Лизу за руку.
- Почему уехал Дарем?
Она вырвала ладонь и отступила, насколько позволил стол.
- Просто так. Мы с лордом Даремом решили, что не подходим друг другу. Он предпочитает коров, а я люблю обезьян. Вот и все. Ничего интересного и ничего важного, что могло бы касаться тебя.
- Ошибаешься. Как раз очень интересно и непосредственно меня касается.
Пожилая дама наклонилась к Мег и громким шепотом заметила:
- Звучит чрезвычайно интригующе. Хозяйка бала многозначительно кивнула.
Лиза раздраженно вздохнула и отвернулась к столу, предоставив Ройсу созерцать ее затылок. Но даже затылок Лизы выглядел на редкость привлекательно. Тяжелые локоны отказывались терпеть насилие и упрямо выбивались из прически. Две каштановые пряди уже торчали в разные стороны, а забавное колечко спустилось на ухо. Стоило лишь чуть-чуть наклониться, и можно было коснуться губами и теплой кожи, и восхитительных волос.
- Лиза, прости, - очень тихо, но убедительно произнес Ройс. - Умоляю.
Маргарет изумленно схватила пожилую даму за руку.
- Он еще ни разу в жизни не извинялся!
Лиза молча закрыла лицо руками. Ройс подошел ближе и положил руки ей на плечи. - В тот день… я не ответил, потому что не смог найти единственно верных слов. До этого момента я и сам не понимал, как к тебе отношусь. Убеждал себя, что мы просто друзья. Думал, что всего лишь хочу уберечь тебя от ошибки. Но теперь точно знаю правду. Дело вовсе не в Дареме, а во мне. Я хотел сохранить тебя для себя и своей любви. Я люблю тебя.
- Ты… ты слишком часто это говоришь. Сколько женщин слышали твое трогательное признание? - заметила Лиза, не отрывая ладоней от лица.
- Никогда еще слова не казались мне такими важными и не рождались в глубине души. - Рейс склонился к ней и коснулся губами ее уха. - А вот это говорю впервые: Лиза, я люблю тебя и прошу выйти за меня замуж. Хочу всегда быть с тобой.
Главные слова прозвучали. Заполнили пространство и полетели по залу, танцуя в вихре золотистых пылинок.
Затаив дыхание, Ройс ждал ответа.
Маргарет и пожилая дама растроганно вздохнули и дружно смахнули слезы умиления.
Не в силах унять непонятную дрожь, Лиза открыла лицо и посмотрела вниз: новые туфельки выглядывали из-под чудовищного розового платья, рядом с ногой болталась оторванная оборка. Ладони Ройса согревали плечи, дыхание щекотало шею.
Он любит ее. Любит настолько искренне и пылко, что не постеснялся признаться перед незнакомым человеком и перед родной сестрой! Настолько преданно, что просил выйти замуж. Замуж - это навсегда.
Сердце раскрылось, наполнилось радостным светом. Чувство захватило целиком и пронзило насквозь, так что сил хватало лишь на то, чтобы стоять молча и смотреть на глупые туфли. А к глазам нестерпимо подступали слезы.
- Лиза, пожалуйста… - Голос зазвучал интимнее, а ладони уже не просто согревали плечи, а почти обжигали. - Скажи, что любишь. Не прошу больше ничего - только ответь.
- Ройс! - нетерпеливо воскликнула Маргарет. - Сделай же что-нибудь! Разве не видишь, что она слишком взволнованна, чтобы говорить?
К ужасу Лизы, Ройс нежно повернул ее лицом к себе. Она стояла с опущенной головой, опасаясь, что от малейшего движения слезы потекут ручьем. А может быть, даже рекой, полной любви, боли и радости.
Ройс осторожно приподнял ее лицо за подбородок, склонился и, умоляюще глядя на Лизу синими глазами, нежно поцеловал ее в щеку.
- Элизабет Притчард, согласитесь ли вы выйти за меня замуж?
Пожилая дама всхлипнула и промокнула глаза салфеткой.
- Сжальтесь, мисс Притчард! На вашем месте я бы непременно ответила согласием!
Лиза одновременно и засмеялась, и заплакала. Она ничего не могла с собой поделать. Да, Ройс флиртовал направо и налево, побеждал; покорял, разбивал сердца. Но еще ни разу в жизни не делал предложения. И вот он просит ее выйти замуж.
Она наконец-то нашла силы поднять глаза и едва слышно ответила:
- О, Ройс, разве я могу отказать? Я тоже тебя люблю. Наверное, люблю с детства.
Он порывисто заключил ее в объятия, жадно, властно прижал к себе, как будто боялся потерять, и рассмеялся громко и заразительно, как способен смеяться лишь самый счастливый человек на свете. На весь зал прозвучало признание:
- Лиза, я люблю тебя!
А потом Ройс, лучший друг Лизы, от которого не утаились ее слабости и недостатки, включая чересчур своевольные волосы и неумение танцевать, подхватил любимую на руки и закружил по залу. Выплеснув восторг, он остановился и на глазах изумленной публики принялся страстно целовать Лизу.
Сюзанна Энок
Истинная любовь
Глава 1
"Вместе со всем светским обществом, мечтающим в полной мере насладиться неприветливой хмурой погодой и тяжело нависшим низким пасмурным небом, в город вернулась леди Энн Бишоп. Лондон переживает небывалые холода, каких не помнят даже самые древние из его жителей. Не поверите, но наша великолепная Темза замерзла! Автору этих заметок остается лишь вопрошать: неужели все почтенные мужья города утратили любимую отговорку и вынуждены делать то, что прежде могли отложить до лучших времен? Например: "Соглашусь выбросить кабанью голову (или признать, что страдаю подагрой, или выслушать мудрые советы супруги - вы, дорогие читатели, вольны, выбирать любой понравившийся вариант), когда замерзнет Темза".
Однако, невзирая на непривлекательное покраснение носов, бомонд с оптимизмом встречает холода: очевидно, радует новизна ощущений. Леди Энн Бишоп, как указывалось ранее, была замечена за лепкой снеговика в компании сэра Ройса Пемберли, который, нелишне уточнить, не является ее нареченным женихом.
Остается лишь догадываться, как в данной ситуации поведет себя маркиз Хэлферст, обрученный с леди Энн с первых дней ее жизни. Неужели оставит поместье в Йоркшире и явится в Лондон, чтобы наконец-то познакомиться с той особой, с которой намерен рано или поздно отправиться к алтарю? А может быть, сложившиеся обстоятельства вполне устраивают маркиза? В конце концов, далеко не каждому джентльмену нужна жена".
Светские заметки леди Уислдаун 24 января 1814 года
Леди Энн Бишоп положила письма на карточный стол.
- Ну вот, - с улыбкой заключила она. - Теперь каждая из нас прочитала все три послания. Так каково же ваше мнение, леди?
- Самое пылкое приглашение пришло от мистера Спенгла, - со смехом ответила Тереза де При и показала листок. - Он целых четыре раза употребил слово "сердце".
- И дважды - слово "горячий"! - Энн тоже рассмеялась. - А еще у него самый красивый почерк. Как, по-твоему, Полин?
- Можно подумать, Энни, будто почерк имеет для тебя какое-то значение. - Мисс Полин Гамильтон пренебрежительно отмахнулась. - Всем нам прекрасно известно, что в театр ты собираешься ехать с лордом Хардом, и вовсе ни к чему хвастаться перед бедными подружками любовными письмами.
- Ради Бога, это вовсе не любовные письма. - Энн взяла со стола послание лорда Харда и задумчиво взглянула на каллиграфический почерк. Деэмонд Хард, вне всякого сомнения, оставался самым остроумным из знакомых джентльменов, но при чем же здесь любовь? О любви не могло быть и речи.
- Как же в таком случае предпочитаешь называть все эти произведения эпистолярного жанра? Письмами искренней симпатии?
Энн слегка нахмурилась и вернула листок на место.
- Все это лишь шутка. Ровным счетом ничего серьезного.
- Почему? Потому что тебя обручили в возрасте трех дней? - не унималась Полин и даже скептически покачала головой. - По-моему, для тебя давний семейный договор значит еще меньше чем для твоих поклонников.
- Полин, с какой стати ты вдруг решила читать мне мораль? - Энн обиженно надула губки и быстро сложила письма в стопку. - К твоему сведению, у меня нет поклонников, да и ничего предосудительного я не делаю.
- И вообще, - вступила в спор Тереза, - не напомните ли, когда Энни получила последнее письмо от лорда Хэлферста?
- Никогда! - в один голос воскликнули подруги и весело рассмеялись.
Энн тоже засмеялась, хотя ей самой разговор вовсе не казался забавным. В сказках жених спасал невесту, ради любимой бесстрашно сражался с ведьмами и убивал драконов. Написать письмо, пусть даже из забытого Богом Йоркшира, - подвиг несколько меньшего масштаба.
- Да, - подтвердила она. - К сожалению, за долгие девятнадцать лет не пришло ни одной записки, ни единого слова. А потому не желаю больше выслушивать нелепые замечания по поводу суженого-овцевода. - Для большей убедительности она слегка наклонилась. - Джентльмену прекрасно известно, где протекают мои дни. Если сам он предпочитает жить как можно дальше от Лондона, то остается лишь пожелать герою удачи.
Тереза вздохнула:
- Так что же, замуж не собираешься? В ответ Энн похлопала подругу по руке.
- Видишь ли, я надежно обеспечена ежемесячным содержанием; благодаря министерской должности отца провожу большую часть года в Лондоне, да еще в окружении лучших подруг, о которых только можно мечтать; получаю по три приглашения на каждое светское событие, причем в разгар холодной зимы. Если это не совершенство, то, что же тогда считать совершенством?
Полин покачала головой:
- Ну а как же все-таки насчет маркиза-овцевода? Неужели бедняга иссохнет и сгинет в своем дремучем Йоркшире? А если когда-нибудь решит жениться, то разве не на тебе?
Энн вздрогнула. Мисс Гамильтон отличалась редкой способностью находить на чужом пути опасные камни.
- Решения этого господина меня не касаются.
- Может быть, суженый погибнет смертью храбрых при стрижке овец? - предположила Тереза.
- О, я вовсе не желаю лорду Хэлферсту зла, - поспешно возразила Энн. О, небеса! Да ведь если, не дай Бог, с маркизом приключится что-нибудь неладное, мгновенно рухнет единственная защита, до сих пор кое-как спасавшая от неумолчного ворчания матери о необходимости сделать выбор и выйти замуж. Пока что удавалось успешно прикрываться неведомым женихом-маркизом. Брак без его согласия оказался бы нарушением норм приличия. - Джентльмен мне очень нравится на расстоянии - чем дальше от Лондона, тем лучше.
- Хм, - усомнилась Тереза. - Это сейчас ты так рассуждаешь, но…
В этот момент дверь гостиной открылась.
- Энн, немедленно иди сюда! - прошипела мать.
Леди Дэвен выглядела очень бледной и встревоженной, и Энн с ужасом решила, что с отцом что-то случилось. Она мгновенно вскочила и подбежала к двери.
- В чем дело, мама?
- Он здесь! - изрекла графиня, даже не удостоив подруг своей дочери взгляда. - Но почему ты в этом платье? Куда делось новое, голубое?
- Мама, о чем ты? - Энн выразительно посмотрела на молодых леди, без слов умоляя о прощении. - Кто здесь? Папа?
- Нет, он! Лорд Хэлферст!
У Энн перехватило дыхание, а Тереза и Полин изумленно воскликнули:
- Что?! - Хватит медлить! - строго одернула мать, схватила дочь за руку и потащила по коридору.
- Что он здесь делает? - В голове Энн роились сотни вопросов, но в слова воплотился лишь один-единственный, самый важный.
Леди Дэвен раздраженно взглянула на дочь.
- Пока что это никому не известно. Спросил тебя. Бедняга Ламберт растерялся и не знал, что делать, но, к счастью, хотя бы догадался проводить нежданного гостя в утреннюю комнату.
Суженый ждет в утренней комнате! Овцевод, Маркиз Хэлферст. Тот самый толстый, лысый, неряшливый, низенький, дурно пахнущий овцевод, которому родители пообещали отдать ее в жены. За все девятнадцать лет жизни она еще ни разу не видела этого ужасного человека.
- Ой, сейчас упаду в обморок, - пробормотала Энн.
- Ни в коем случае. Сама во всем виновата: незачем было так себя вести. Скорее всего, он приехал, чтобы от тебя отказаться.
Энн заметно оживилась.
- Правда? - Теперь, когда в Лондон явился неведомый маркиз, даже перспектива выслушивать постоянные напоминания матери о необходимости выйти замуж за другого уже не казалась столь мрачной.
Перед закрытой дверью утренней комнаты они остановились.
- Даже не сомневайся, - убежденно прошептала графиня. - И постарайся вести себя прилично. - Она открыла дверь и пропустила дочь вперед.
- Вести… - закончить Энн не успела, поскольку дверь резко захлопнулась.
Он стоял возле камина и грел руки. Пару мгновений Энн видела лишь профиль. Не лысый, не низенький, ничуть не толстый, в темном, ловко облегающем сильную фигуру сюртуке. Почему-то внезапно пришло на ум слово "аристократ" - в старинном, элегантном смысле.
- Вы Хэлферст? - неожиданно для, себя выпалила Энн и покраснела.
Гость быстро обернулся, чем вызвал легкое движение воздуха. Темно-серые глаза, на лбу влажная от снега прядь. Волосы иссиня-черные, как уголь. Он смотрел пристально, в упор, с заинтересованным вниманием, от которого перехватило дыхание.
- Да, Хэлферст.
Ответ прозвучал отрывисто, почти резко, хотя трудно было определить, отчего именно: от изумления или от раздражения.
- Леди Бишоп, полагаю?
"Совсем не безобразен", - мысленно отметила Энн, глубоко вздохнула, взяла себя в руки и присела в запоздалом реверансе.
- Что… что привело вас в Лондон, милорд?
- Снеговик, - лаконично, ровным голосом ответил гость.
- Прошу прощения?
Маркиз достал из кармана в несколько раз сложенную газетную страницу и сделал несколько шагов навстречу Энн.
- Снеговик?
Осторожно, стараясь не коснуться руки маркиза, Энн взяла листок. Глупо, конечно, но прикосновение сделало бы присутствие жениха неоспоримо… реальным. В свете камина на указательном пальце сияло кольцо с огромным рубином. Фантастические отблески придавали сцене мрачный средневековый колорит. Энн с опаской заглянула в смуглое, четко очерченное лицо, но наткнулась на непроницаемое выражение. Медленно развернула потертую бумагу и побледнела.
- О! Я… ах… видите ли, леди Уислдаун невероятно преувеличивает.
- Понимаю, - едва слышно пробормотал гость. Почему-то от тихого голоса по спине поползли мурашки. - Значит, вы вовсе не изволили валяться в снегу на пару с сэром Рейсом Пемберли?
Шок, вызванный неожиданным появлением жениха, успел слегка сгладиться и уступить место иным чувствам. Посетитель выглядел высоким, стройным и сильным, а выразительные черты красивого худого лица наверняка вызвали бы у поэта чистые слезы умиления. Однако откровенная грубость встревожила и привела Энн в смятение. Она настороженно прищурилась и отвернулась, не в силах смотреть в глаза греческому богу впрочем, костюм небожителя даже приблизительно не соответствовал требованиям лондонской моды. Добротно сшитый из дорогой шерсти сюртук отставал от новейших фасонов лет на шесть, если не больше. Темные бриджи из оленьей кожи выглядели так, словно знавали лучшие дни, а качество сапог вообще скрывалось под толстым слоем грязи.
- Я вовсе не валялась, лорд Хэлферст. Сэр Ройс просто упал в снег, а я хотела помочь ему подняться и сама не удержалась.
Гость вопросительно поднял брови.
- Надеюсь, подобное случается не слишком часто? Энн нахмурилась. Теперь он еще и издевается?
- Прежде чем нападать, могли бы, по крайней мере, поздороваться, лорд Хэлферст.
- Видите ли, последние три дня я провел в дороге и стоически преодолевал снег и бездорожье - лишь для того, чтобы выяснить, с какой стати, черт возьми, невеста милуется с тем, кто "не является ее нареченным женихом". - Маркиз взял из рук Энн газету. - Так что в данной ситуации мое поведение можно назвать самым, что ни на есть любезным.