- Видите ли, в чем дело, Дарья Александровна, - начал Дмитрий и замялся. Чертовски неудобно признаваться девушке в своей симпатии, называя ее на "Вы" и по имени-отчеству. Но в стенах этого помещения, после всего, чему он был свидетелем утром, он просто не мог называть ее иначе. Да и Клавдия Архиповна, деловито шелестевшая какими-то бумагами за стойкой, явно превратилась в одно большое ухо.
Дмитрий глубоко вздохнул, собираясь с мыслями, и продолжил:
- Дело в том, что вы мне нравитесь. Очень нравитесь, - еще раз вздохнул и добавил: - Очень-очень. И я вот подумал, что мы могли бы как-то продолжить наше знакомство…
- Стоп-стоп-стоп, - Дарья наставила указательный пальчик на Дмитрия. - Как вас?
- Дмитрий Тихомиров. Иванович, - зачем-то добавил Дима.
- Так вот, Дмитрий Иванович, мы же с вами в крайний раз все решили. Я - лесбиянка.
Димка понял, что разговор опять заходит в тупик и пора пускать в дело тяжелую артиллерию. Посмотрел Даше в глаза тяжелым внимательным взглядом, которым обычно прочищал мозги самым тугосоображающим своим подчиненным и процедил сквозь зубы:
- Не верю.
Это проняло даже несговорчивую Дашу. Она на пару секунд отвела глаза, стараясь не думать о том, как екнуло сердечко от этого пристального и такого до неприличия внимательного взгляда.
Впрочем, такой ерундой, как внимательный взгляд, Дарью пронять можно было ненадолго. Она снова взглянула на Дмитрия и бодро продолжила:
- Хорошо, давайте придумаем то, во что вы поверите. Садо-, мазо-, некро -… Черт, где же мой любимый учебник по сексопатологии, - доктор Медведева демонстративно похлопала себя по карманам. - Эврика, придумала! Я - фригидна! - она слега развела в стороны руки, таким жестом предлагая оценить свою находчивость.
Матушкин темперамент дал себя знать, и Тихомиров все-таки взорвался.
- Я, что, настолько отвратителен!? - он прикладывал титанические усилия, чтобы не орать во весь голос. - Что, блин, во мне не так?
Дарья сделала шаг вперед, подступив к Дмитрию вплотную, от чего он мгновенно заткнулся. Наставила палец ему на грудь и, яростно глядя в глаза, негромко, но отчетливо сказала:
- У меня там наверху, - палец другой руки ткнул в потолок, - шесть женщин кричат, стонут, мечутся, корчатся от боли, пытаясь дать жизнь своим детям. Одну из них не позднее чем через час мне, скорее всего, придется оперировать. Вы действительно считаете, что у вас есть ко мне дело важнее этого?!
От такого напора Димка потерял дар речи. Оправившись, смущенно пробормотал:
- Я имел в виду не сейчас, ну, может быть, завтра …
Дарья качнула головой и отступила. Дойдя до середины холла, она повернулась к нему и громко сказала:
- Возвращаясь к началу нашего разговора, могу сказать одно - вы или глухой, или у вас склероз, - и, уже обращаясь к медсестре, которая, буквально открыв рот, наблюдала разыгрывающуюся перед ней сцену, добавила: - Клавдия Архиповна, будьте так любезны, расскажите Дмитрию Ивановичу, как справляться с этими недугами. Вам же глухота и склероз работать не мешают. Ну, или почти не мешают.
С этими словами, прихватив какие-то бумаги со стола медсестры, доктор Медведева стремительно покинула помещение санпропускника.
По какому-то непонятному парадоксу больше всего в этом, прямо скажем, неприятном для него разговоре Дмитрия задело то, что Дарья легко и походя обидела добрейшую Клавдию Архиповну, которая так тепло о ней отзывалась.
- Вот же стерва! - простонал Тихомиров, опершись руками на стойку и обхватив ладонями голову.
- Да уж, - согласилась Клавдия Архиповна. Впрочем, обиды в ее голосе не было. - Строгая она у нас. Спуску никому не дает.
Дмитрий поднял голову и посмотрел на медсестру. Та ответила ему полным сочувствия взглядом. У Димы в голове молниеносно созрел коварный план действий. Достал из портфеля дежурившую там на всякий пожарный бутылочку "Хенесси" и плитку горького шоколада. Поставил все это перед Клавдией Архиповной, умоляюще сложил лапки на груди, выдал самый жалостливый взгляд, на который был способен (получилось, откровенно говоря, не очень - последний раз в таких взглядах Дмитрий тренировался в детстве, когда выпрашивал себе собаку), горько вздохнул и сказал:
- Клавдия Архиповна! Пропадаю я. Влюбился. Что делать, ума не приложу. Помогите, пожалуйста.
На месте произнесения последнего предложения хорошо было бы пустить слезу, но Тихомирову это было уже не под силу.
Но и без этого, уже спустя десять минут они сидели вдвоем в служебном закутке и пили чай. От коньяка и шоколада Дмитрий предусмотрительно отказался: "Нет, нет, это вам!". Зато с усердием поглощал в стратегических целях варенье, сваренное Клавдией Архиповной. И слушал.
- Ну, про это, то, что она… - Клавдия Архиповна замялась. - Ну, это, лесбиянка. Не знаю я. Когда я молодой была, про эту дрянь и слыхом не слыхивали. Вроде девка и девка. Но одно точно скажу: мужиков она не жалует.
- Да? - упавшим голосом переспросил Дмитрий.
- Ага. Наших совсем замучила. Она вообще мужиков-гинекологов за людей не считает. Говорит, что в медицину надо идти по призванию и работу свою любить. А если мужик любит смотреть в женские… - тут Клавдия Архиповна запнулась и слегка покраснела, - то это не призвание, а патология.
Тихомиров против воли рассмеялся.
- Знаете, не могу не согласиться.
- Я тоже так думаю, какой нормальный мужик-то пойдет на такую работу, - поддакнула Клавдия Архиповна. - Так она их задраконила всех. Не дай Бог им где напортачить - жизни не даст.
- Это как? - не понял Дмитрий.
- Ну, как-как. Где недоглядел, где ошибся, где еще чего. А она, если это ее женщин касается, спуску не даст. Скандал устроит непременно, заставит все исправлять, если еще не поздно. Еще и докладную напишет. И жаловаться пойдет. А уж язык у нее… - медсестра покачала головой. - Они ее змеей подколодной за глаза зовут.
- Не может быть, - удивился Дима. - Она же такая красавица.
- Да уж, - усмехнулась Клавдия Архиповна. - Она когда после интернатуры к нам пришла, все мужики вокруг нее кружили, хвосты распускали. Она поначалу тихая была, от них бегала. А потом опыта понабралась и построила их всех по линейке.
- Неужели ни с кем не подружилась за все время? - ревниво поинтересовался Димка.
- Почему, анестезиологов уважает. И с реанимации мужиков. Завреанимацией, Андрею Викторовичу, даже на день рождения коньяк подарила. Он какую-то ее девчонку с того света достал. Викторыч сказал, хороший коньяк. Ну, навроде твоего.
- А вообще, добрая она. Строгая, но добрая, - Клавдия Архиповна отхлебнула чаю и продолжила: - Один раз санитарке разнос устроила за грязные палаты. Та полчаса в сестринской ревела. А Дарья Александровна, как узнала, что эта дуреха беременная, извинилась перед ней. Не, представляешь, прям на посту, перед обходом, при всем отделении взяла и извинилась перед санитаркой. Доктор извиняется перед санитаркой.
Клавдия Архиповна недоуменно покачала головой и возобновила свой рассказ:
- Наташка потом и рожала у нее. Руки в родзале целовала: Дарья Александровна ей ребенка спасла - там двойное тугое обвитие было…
- А что насчет семьи, - поспешил сменить направление разговора Димка, - муж, дети?
- Да какое там! - рассмеялась Клавдия Архиповна. - Она за своей работой замужем. Задерживается постоянно, на все праздники дежурит - какому мужику такое понравиться, будь она хоть трижды раскрасавица! Родители вроде здесь живут, слышала, она с кем-то из наших договаривалась отца в ортопедию положить. А так, вообще, мало про нее знаю, - с сожалением добавила медсестра. Видно было, что все про всех знать - это ее основная работа, и ей прям неловко было, что она с ней не в полном объеме справляется…
- Спасибо вам огромное, вы и так много мне рассказали. Может, телефончик знаете? - с надеждой спросил Дмитрий.
- Знаю, как не знать, - лукаво усмехнулась медсестра. - Только ты меня не выдавай. Сейчас принесу.
Пока Димка записывал номер в телефон, Клавдия Архиповна допивала чай, поглядывая на него поверх кружки. Вдруг резко поставила кружку на стол, чуть не расплескав остатки чая. Охнула, уставившись на Димку расширившимися глазами.
- Что такое? Неужели по ошибке выдали мне служебные тайны? Не бойтесь, я - могила, - попытался пошутить Дима.
- Слушай, вот ты сейчас спрашивал меня, я тебе рассказывала, и поняла вдруг все!
- Что все?
- Да неправда это все, про лесбиянку! Точно, неправда! Поняла, почему она такая.
- И?
- Слушай, - у Клавдии Архиповны глаза горели прямо-таки охотничьим азартом. - Обидел ее кто-то крепко. Мужик какой-то. Ну, поматросил и бросил. А она знаешь, какая гордая. Вот с тех пор всем мужикам и мстит. Точно.
Клавдия Архиповна удовлетворенно откинулась на спинку стула и мечтательно добавила:
- В "Неразделенной любви" у Сапфиры так же было.
Димка не знал, плакать ему или смеяться.
Позже, возвращаясь домой, Дмитрий подумал, что в версии Клавдии Архиповны, возможно, и есть рациональное зерно. Даже несмотря на то, что рождена версия распаленной просмотром бредовых сериалов фантазией немолодой женщины, это не меняло двух непреложных фактов, осознанных Тихомировым по итогам беседы с Клавдией Архиповной. Во-первых, чем больше он узнавал про Дашу, тем больше она ему нравилась. Никогда раньше Димку не привлекали такие жесткие, принципиальные, до упора стоящие на своем, не считающиеся с авторитетами, чужим мнением и приличиями женщины. Но Дашин профессионализм и преданность делу, а также чисто человеческая порядочность (в правдивости рассказа Клавдии Архиповны Димка нисколько не сомневался), глубоко импонировали ему. А уж в сочетании с ее внешними данными коктейль получался просто убойный. Ну, а во-вторых… Во-вторых, возможности понравиться ей он не видел. Пока.
Глава 5. Производственная зарисовка
Решение пришло тогда, когда Дима меньше всего этого ожидал. И был не готов. Или чересчур готов - зависит от того, с какой стороны посмотреть.
Осень в "ТрансОйлКомпани" была порой "спелого винограда". А именно, попоек по поводу дней рождений руководителя и топ-менеджеров компании. Начиналось все это безобразие в середине сентября днем рождения Женьки Тымченко, финансового директора. Женька, спортсмен и примерный семьянин, имел одну своеобразную привычку: напиваться один раз в год. На свой день рождения. Но вдрызг. В дымину. В лоскуты. Поэтому измывательства над бесчувственным телом именинника были фирменным знаком данного мероприятия. Не стал исключением и этот год. Мирно спящего в своей тарелке Женьку украсили куриными косточками - напихав их в его густые кудрявые волосы, а так же между носом и сладко оттопыренной верхней губой, и даже в карман рубашки. Затем следовал день рождения главвбуха Гали Жихаревой. Поскольку здесь правили бал дамы, мероприятие сие имело хоть какой-то покров приличия. Апогея гульбища достигали в начале октября, когда с интервалом в пару дней отмечали дни рождения big fucking boss Эдуард Владимирович Державин и глава юридической службы Дима Тихомиров. И лишь самые стойкие доживали до мероприятия для настоящих мужиков - дня рождения главы службы безопасности Руслана Тураева, по прозвищу "Годзилла", с его непременными атрибутами в виде выезда на стрельбище, бани и курения анаши под занавес.
Поэтому сидевший за барной стойкой арендованного в честь дня рождения босса ресторана Дима был определенно "готов". Так же, как и сидевший рядом Эдаурд. Впрочем, Эдуард был "готов" даже больше. Потому что, отбросив свою обычную сдержанность вместе с галстуком, жаловался Димке на жену.
- Блин, я уже не знаю, что делать, - простонал Эдик, перекатывая между ладонями стакан с каким-то неимоверно вонючим и дорогим торфяным виски. Дегустировать под занавес празднества всякую дорогущую алкогольную экзотику, наутро отпиваться зеленым чаем и спорить, кому хуже - это тоже была одна из традиций. - Лучшая частная клиника города. Оборудование всякое современное. Я им под это дело какой-то хитрожопый аппарат УЗИ купил. Врачи прыгают вокруг нее только что не с бубнами. А ей там, видите ли, некомфортно! У нее, понимаешь, контакта нет с врачом! Ей рожать через неделю, а она мне заявляет, что в "Юнону" больше не пойдет!
- Куда не пойдет? - Димка соображал уже весьма туго.
- "Юнона плюс". Клиника так называется.
- Юнона плюс кто?
- Хорош прикалываться. Вот скажи, что мне с ней делать? - вопрос, был, конечно, риторическим. Эдуарду в здравом уме в голову не пришло бы спрашивать у красавчика и убежденного холостяка Димы Тихомирова практического совета, как образумить непослушную беременную жену. Ну, так то в здравом.
Димка, лениво крутившийся до этого на барном табурете, замер. Мысль, пришедшая в голову, показалось ему смелой, неожиданной, да что там, просто гениальной! У него даже в голове прояснилось. Он повернулся к понурившемуся Державину и сказал:
- А ты знаешь, у меня, кажется, есть решение твоей проблемы.
Эдик усмехнулся:
- Парень, ты офигенный юрист, и я совершенно уверен, что у тебя есть решение для любой из моих проблем, - он поднял голову и посмотрел на Димку грустным и измученным взглядом. - Но здесь ты бессилен.
- Нет, правда, - Димка физически чувствовал, как трезвеет. - Я знаю одного отличного доктора.
Эдуард расхохотался.
- Тихомиров, если ты трахнул какую-то студентку из мединститута, это еще не дает тебе права говорить, что ты знаешь хорошего доктора.
Дима даже не обиделся.
- Это действительно хороший доктор. И я ее не трахал, - вздохнул и с сожалением добавил: - Даже не целовал.
- М-м-м, это характеризует ее с самой лучшей стороны, - Эдуард перестал смеяться. - Ну, давай, выкладывай.
- Да так, случайно пересеклись - у знакомого жена у нее рожала, - соврал Димка. - Работает в обычном роддоме. О ее одержимости работой там легенды ходят. Профессионал высочайшего уровня. На беременных оказывает магическое воздействие - я сам видел. Смотрят ей в рот, слушаются беспрекословно и молчат в тряпочку. Хочешь, сам справки наведи.
- Может, и наведу. А "молчат в тряпочку" - это хорошо, - мечтательно сказал Эдик. Потянулся до хруста в плечах и вынес вердикт: - Ладно, давай телефон, хуже не будет.
Сидя в ординаторской, Даша Медведева занималась своим самым нелюбимым делом - заполняла истории болезни. Впрочем, нелюбовь - нелюбовью, а делала она это качественно, скрупулезно и педантично, собственно, как и все, что касалось работы. Сложности добавлял тот факт, что в голове Даша пыталась параллельно переводить то, что пишет, на немецкий язык. В последнее время в поле зрения Дарьи попалась пара интересных работ на немецком языке, которые не были пока переведены на русский. А немецкий давался ей с большим трудом, за исключением ругательств - те запомнились сразу и намертво. Их-то и бормотала под нос, сражаясь с заковыристой немецкой грамматикой. И именно поэтому, отвечая на звонок на сотовый, вместо "Алло?" или "Слушаю" ляпнула "Guten Tag!". По ответной тишине поняла, что сказала что-то не то и исправилась: "Алло?"
- Здравствуйте! - женщина явно пыталась замаскировать удивление в голосе. - Могу я слышать доктора Медведеву?
- Это я.
- Еще раз здравствуйте. Меня зовут Державина Дина. Мне посоветовал обратиться к вам Дмитрий Тихомиров.
- Не знаю такого, - тут Даша не покривила душой. Не то чтобы она забыла высоченного широкоплечего красавца с тяжелым взглядом. Но очень хотела это сделать. А до поры до времени просто задвинула воспоминания о нем на самое дно памяти. И поэтому не соотнесла названную ее собеседницей фамилию с кареглазым мачо, которого она так стремилась выкинуть из головы. Да и пара недель, прошедшая после их последней встречи, выдалась весьма напряженной. Впрочем, по-другому у нее редко получалось.
- Да? - удивилась собеседница. - А мне он вас рекомендовал как очень хорошего доктора.
- Тут он совершенно прав, - чем-чем, а ложной скромностью Дарья не грешила. - А в чем, собственно, дело?
- Да, понимаете… - Дина несколько растерялась от того, что разговор начался совсем не так, как она ожидала, - у меня срок подходит. Не могу пока определиться с выбором врача. Дмитрий вас рекомендовал как высококлассного специалиста и человека неравнодушного. Хотелось вы с вами встретиться и поговорить, - и, неправильно, истолковав тишину на другом конце провода, торопливо добавила волшебную фразу: - Деньги значения не имеют.
Не то, чтобы именно эта фраза повлияла на Дашино решение, но, несомненно, ее порадовала - с деньгами в последнее время было очень уж туго.
- Хорошо, завтра к восьми вечера приезжайте ко мне в отделение, я вас посмотрю.
- Нет-нет, - Дина была не готова к такому повороту событий. - Давайте для начала просто встретимся и поговорим. В неформальной обстановке. Я вам заплачу за консультацию.
В итоге они договорились, что Дина заедет за Дарьей к пяти часам в больницу.
Позже, оглядывая парковку, Даша сразу определила, на какой машине приехала ее потенциальная пациентка. Огромный, черный, "в хлам" тонированный джип (при своем полном автомобильном невежестве Даша, конечно же, не смогла определить модель) выделялся во дворе роддома как слон среди мосек. В подтверждение Дашиной догадки, из машины выбрался под стать ей огромный детина в черном, трусцой обежал вокруг и распахнул заднюю дверь, помогая сидевшей в машине женщине выбраться наружу. Даша подошла к машине как раз в тот момент, когда Дина Державина наконец сумела это сделать. Это была изящная, если не брать в расчет огромный живот, холеная брюнетка с тонкими чертами лица и выразительными темными глазами.
- Здравствуйте, вы Дина? - Дарья решила первой начать разговор.
- Да, это я, - отдуваясь, ответила та. - А вы - Дарья Александровна?
- Именно.
- Очень приятно.
- Взаимно, - Дарья бросила взгляд на Динин живот и спросила: - Двойня?
- Неужели так заметно? - изумилась Дина.
- А вы рассчитываете, что никто не заметит ваш живот?
Дина рассмеялась:
- Нет, я имею в виду, неужели по форме живота можно визуально определить, один ребенок или два.
- По форме - нет. А вот судя по размеру, у вас там или пятикилограммовый богатырь, или двойня.
- Понятно. Ну что, поедем? - Дина сделала приглашающий жест рукой.
- Куда?
- Ну, посидим где-нибудь, кофейку попьем, пообщаемся.
- Я - с удовольствием попью, - согласилась Дарья, - а вам рекомендую ограничиться зеленым чаем.