Все это время Хант старался делать вид, будто очень внимательно ее слушает. Иногда даже переспрашивал. Пусть думает, будто он впервые видит все эти модемы, факсы и ксероксы!
– Кофеварка в соседней комнате. Я люблю крепкий и без сахара, – заявила она.
Как раз под стать твоему характеру! – подумал он.
– Вам все понятно? – Вопрос был явно риторическим – выслушивать ответ мисс Робинсон не собиралась. – Приступайте к работе. Думаю, я ничего не упустила, все показала.
Как бы не так! Одного взгляда достаточно, чтобы понять: есть в ней изюминка, есть в ней загадка. И никакой она не агент… ЦАКМИ через край хватило!
Однако есть в ней нечто, что притягивает к себе с огромной силой.
Хант был искушен в любовных делах, опыт общения с женщинами у него был весьма внушительным, но ощущения, которые он испытывал сейчас, были для него совершенно новыми.
– Считаете, показали мне все? – Он приподнял бровь.
В глазах Кэтрин вспыхнул огонек, она с вызовом взглянула на Ханта, затем перевела взгляд на напольные часы в углу кабинета.
Во время этой паузы она пришла к выводу: молодой человек бабник и его следует поставить на место. Кэтрин снова посмотрела на Ханта и как ни в чем не бывало выдала:
– Что ж, отлично! Пойдемте, я покажу вам, как работает кофеварка. А потом вы должны будете ознакомиться с трудовым соглашением. – Кэтрин хотелось проучить его за непочтительность, что сродни фамильярности, и поэтому она добавила: – Я понимаю, информации слишком много, но постарайтесь ее усвоить, поскольку желающих получить это место у нас с избытком.
А ведь она очень даже ничего! Кэтрин раззадорила его не на шутку. Хоть и шатенка… Все же миниатюрные блондинки нежнее, размышлял Хант. У нее довольно пышные формы, черты лица чересчур резкие. Но вот нос курносый и совершенно ей не идет.
Короче говоря, Хант почти потерял голову.
У Кэтрин он обнаружил шарм, ум и уверенность в себе.
– Еще есть вопросы? – спросила мисс Робинсон.
Хант молчал.
Она кинула на него вопросительный взгляд.
– Мистер Хант?
– Вопросов нет. Все понятно, спасибо. – Он улыбнулся. – Вы все замечательно рассказали, вы просто неповторимы. – И пока она раздумывала, что сказать, он как бы вскользь заметил: – Кэтрин… Очень красивое имя. Пожалуйста, зовите меня Ником.
– Неповторима? Вы еще недостаточно знаете меня… – и после непродолжительной паузы добавила, – Ник…
Сделав ему знак следовать за ней, Кэтрин повернулась и направилась к двери.
Хант сразу же мазнул взглядом по ее грациозной спине и аппетитной попке.
– А я, между прочим, не возражал бы узнать вас получше, Кэтрин, – произнес он вполголоса. – Да какая она к дьяволу шпионка! Провалиться ему на этом месте. – Рабочий стол Ханта оказался за прозрачной перегородкой, делившей кабинет Кэтрин на две части. – Теперь я смогу любоваться вами целый день, несмотря на эту стеклянную преграду. – Хант понизил голос. – Впрочем, ее можно убрать…
– Это не стекло, а плексиглас, – сказала она. – И не вздумайте ничего убирать – недремлющее око все время наблюдает.
– Ого! У вас и с чувством юмора неплохо…
– Неплохо, однако не стоит кому-либо об этом рассказывать. – Ханту захотелось немедленно ее поцеловать… – Вам, должно быть, известно, что любая информация, касающаяся ПИА, является сверхсекретной.
– Включая вас?
Она помедлила с ответом, но острый слух Ханта уловил, что дыхание у нее участилось.
Миновала еще секунда, и он совсем забыл, что перед ним сотрудник, за которым ему поручено наблюдать.
Наконец с обезоруживающей улыбкой Кэтрин ответила:
– Конечно, включая и меня. Не хочу быть белой вороной у себя же на работе.
Ханта удивил ее шутливый тон.
– Я бы пригласил вас на рандеву, – вернул он ей улыбку, – но, боюсь, нас запеленгуют…
– Непременно! – кивнула Кэтрин и обернулась к камере, установленной в офисе. – Скажите: "курага".
Играя роль сотрудника, временно нанятого на работу, Хант заметил:
– Там, где я работал до того, как меня направили к вам, камеры слежения были установлены повсюду. Здесь, оказывается, то же самое. Трудно, наверное, когда за тобой все время наблюдают?
Ее глаза неожиданно стали чересчур проницательными, а взгляд острым.
Какое-то время она молчала, но потом ответила:
– Все зависит от того, кто наблюдает…
Между тем Хант не отводил от Кэтрин взгляда.
Да, она не красавица, но от нее исходит мощная сексуальная радиация! Прямо-таки зашкаливает…
– А если это буду я? – не удержался он.
– Думаю, с камерами без вас мне будет все-таки спокойнее, – отбила она пас.
– Неужели вы опасаетесь доверить свою безопасность расположенному к вам мужчине? – гнул свою линию Хант.
– А что, женщины часто искали у вас защиты?
– Вот те раз! Неужели вас какой-то хам сумел обидеть?
– Что за манера отвечать вопросом на вопрос! – пожала плечами Кэтрин, пытаясь уйти от ответа.
– Ну да, ну да!.. Прошу пардону… Искали ли женщины у меня защиты? – нахмурился Ник. – Не искали… Никогда… Думаю, главную опасность они видели именно во мне!
– А может, это оттого, что они считают вас трусишкой, иными словами – не очень надежным?
Ого! С шутливой беседы она легко перешла на резкости.
Но самым неприятным было то, что она оказалась близка к истине. Трусом его, конечно, назвать нельзя, но надежности и стабильности в отношениях с женщинами ему всегда не хватало.
Собственно, дамы дольше полугода у него и не задерживались, поскольку он всегда следовал своей второй заповеди: "Уходи раньше, чем бросят тебя самого".
– Оказывается, вы обо мне наслышаны. Кто-то не пожалел дегтя для моей бочки меда.
Кэтрин улыбнулась, и Хант понял, что в ближайшие пару минут ему не стоит опасаться новых колкостей.
– Ник, почему мои слова заставили вас насторожиться? – самым благожелательным тоном спросила она. – Вы что-то скрываете? Может, вы многоженец и все ваши дети малолетние преступники?
– У вас богатое воображение! – Хант расслабился. – Я весьма ценю это качество в женщинах.
– Правда? – Кэтрин попыталась принять серьезный вид.
– Правда. Острый язычок, кстати, мне тоже по душе. Скажите, вы часто кокетничаете со своими подчиненными?
– Кокетничаю? – Голос у нее стал бархатным. – Хотите сказать, что я кокетка? Может, станете утверждать, будто я с вами флиртую?
Взгляд Ханта был прикован к ее чувственному рту. Он уже мечтал о страстном поцелуе.
– Конечно, стану утверждать… Вы со мной, бесспорно, флиртуете. И не вздумайте это отрицать.
– В таком случае я молчу, – заявила Кэтрин безапелляционным тоном. – Указания я вам дала, приступайте к работе. – И уже направляясь к двери, добавила: – Настоятельно рекомендую ознакомиться с нашим трудовым соглашением. Оно сильно отличается от соглашений в других подразделениях.
– Зато любой служащий не может нарушить правила, с которыми не ознакомился. Может, все-таки не стоит, мисс Робинсон? – Игривое настроение еще не покинуло Ника.
Кэтрин не стала обременять себя ответом.
Оставшись один, Хант достал из своего портфеля ее дневник, а в столе нашел трудовое соглашение.
Он сел за стол и открыл книгу, которую на всякий случай замаскировал сброшюрованными листами трудового соглашения.
Сквозь прозрачный плексиглас Хант видел, что Кэтрин Робинсон с головой погрузилась в изучение бумаг, от которых он оторвал ее, когда пришел.
Ник расслабился и приступил к изучению литературного творения мисс Робинсон.
"Лабиринты любви"… Нахмурив брови, Хант вздохнул, листая страницы. Его взгляд остановился на весьма любопытном пассаже где-то посредине дневника.
"Трепеща от наслаждения, она с трудом переводила дыхание, как после очень быстрого бега. Казалось, она старается обогнать обволакивающую ее и не выпускающую из своих крепких объятий темноту".
Хант присвистнул. Ну и ну! А дальше, что же дальше?
"Словно снежинка она таяла в его объятиях. Казалось, ее сердце вот-вот выскочит из груди. Оно колотилось с такой бешеной силой, что могло бы заглушить целый оркестр.
От блаженства у нее закружилась голова, она была не в силах о чем-либо думать, не могла больше противиться желанию, которое полностью ее поглотило.
Страсть ураганом обрушилась на нее, не оставив шанса уберечься: она была готова на все, лишь бы только эти ласковые сильные мужские руки не выпускали ее из своих объятий.
Через несколько мгновений она почувствовала, будто проваливается в бездну. Сначала это ощущение, напоминавшее катание на карусели, доставило ей удовольствие, но постепенно в ее душу закралась тревога.
Она падала вниз, а ее беспокойство тем временем росло и начинало переходить в отчаянную панику.
Она с ужасом осознала, что уже не чувствует крепких объятий и жарких поцелуев, которые доставляли ей ни с чем не сравнимое наслаждение.
– Граф! Где вы? – В ответ она услышала лишь стук своего сердца. – Прошу вас, скажите что-нибудь. Где вы? – С ее прелестных губ сорвался крик отчаяния.
Постепенно мрак вокруг нее стал рассеиваться, но спокойнее от этого не стало.
Темнота сменилась ослепительным светом. С трудом заставив себя раскрыть глаза, она увидела перед собой лишь собственное отражение, размноженное бесконечное количество раз.
Она ринулась вперед, выставив перед собой руки, но ладони сразу же во что-то уперлись.
Она находилась в зеркальном лабиринте. Дыхание ее стало прерывистым, а маскарадная маска показалась невыносимо тяжелой. Она сорвала ее. Голова кружилась все сильнее и сильнее, ноги подкашивались, руки отказывались слушаться.
Неожиданно в зеркалах она увидела изображение удаляющегося мужчины. О, это он, ее граф! Он растопил льдинку в ее сердце, он стал частью ее души! Куда же он уходит? Почему не отзывается?
Вопросы роем закружились у нее в голове, ответов на них она не находила.
– Граф! Я здесь. Я не в силах вырваться из этого замкнутого пространства. Помогите мне, прошу вас! – с надеждой в голосе кричала она вдогонку ускользающему призраку.
Но тот исчез, не сказав ни слова".
2
Кэтрин уже полтора часа решала, что ей надеть, но выбрать подходящий наряд оказалось не так-то просто.
Ей не хотелось, чтобы Хант понял, как сильно она желает ему понравиться, и в то же время она опасалась упустить шанс покорить мужчину, о котором мечтала, кажется, целую вечность.
Она опаздывает, но это даже хорошо! Кэтрин не сомневалась, что Хант уже ждет ее за столиком в ресторане.
Может быть, размышляла она, он не дождется ее, а завтра они как ни в чем не бывало встретятся на работе и каждый будет делать свое дело.
А если так, зачем вообще ломать голову над тем, что надеть? Может, тогда и не стоит никуда идти?
Но уже в следующую секунду все ее сомнения испарились.
Нет, так нельзя! – одернула она сама себя. Такие бредовые мысли способны прийти в голову только ей. Да и вообще, она ведет себя как пятнадцатилетняя школьница! Кэтрин, возьми себя в руки! Не надоело тебе играть роль гадкого утенка? Хотя бы однажды можно позволить себе превратиться в белого лебедя.
Так, борясь сама с собой, в порыве отчаянной удали она примерила длинное серебристое платье из тяжелого шелка с глубоким декольте и посмотрела на свое отражение в зеркале.
А ведь неплохо! Просто здорово… В поблескивающем платье, которое словно вторая кожа облегало ее точеную фигуру, она выглядела потрясающе.
Хант точно не устоит!
К платью Кэтрин подобрала изящные серебристые лодочки, умело наложила вечерний макияж. Интересно, Ник пригласит ее к себе? Это было бы совсем неплохо…
Кэтрин представила себе его мощный торс, и у нее в голове начали рождаться весьма смелые фантазии. Знать бы, сколько женщин было у него… А вдруг я?.. На Кэтрин опять накатила неуверенность.
Но она не собирается сдаваться так просто. Прекрати, глупенькая! Не смей сомневаться в себе… Аппетит приходит во время еды, а ты, надо сказать, изголодалась по мужской ласке. Так что Хант будет непременно сражен твоей страстностью!
Кэтрин подмигнула своему отражению и обвела взглядом спальню.
Широкая кровать из светлого пластика совершенно не гармонировала со старинным гардеробом и простеньким пейзажем над туалетным столиком.
В комнате не было никаких милых безделушек, которыми женщины любят украшать свое жилище.
По всему видно было, что в этом доме хозяйка не собирается задерживаться надолго.
Мебель не отвечала вкусу Кэтрин, как, впрочем, и одежда, в которой она каждый день ходила на работу. Лишь дневник на туалетном столике был по-настоящему ее отражением… Ее, но не Кэтрин Робинсон.
Это имя для нее тоже совершенно чужое!
И поэтому ее не должны беспокоить ни работа, ни отношения с Хантом. Хотя он, конечно, интересный мужчина. Однако она не должна забывать, что он часть ее работы, закончив которую, можно будет наконец-то исчезнуть, чтобы дать возможность новому человеку – женщине – вернуть себе свое имя.
Но, между прочим, откуда появился Ник Хант? Она, разумеется, ознакомилась с его личным делом, когда возникли некоторые сомнения на его счет.
Не укладывалось в голове, каким образом такой специалист не имеет постоянной работы и то трудится в ПИА, то вообще подрабатывает учителем. Ник Хант, конечно, мужчина с амбициями, поэтому странно, что он не сделал себе карьеру. Очень странно… Кэтрин терялась в догадках. Неужели он ведет за ней наблюдение? Но если это так, то чье задание он выполняет? И что ему о ней известно?
Кэтрин провела щеткой по волосам, потом слегка взъерошила их руками.
Лучше бы он был учителем! – подвела она итог своим мыслям. Всякое в жизни случается, вдруг ей повезет…
Неплохо все-таки быть женой учителя. Кэтрин сторонилась мужчин всю свою жизнь, но в то же время ей хотелось им нравиться. Она мечтала о теплоте мужских рук, страстных ласках.
После двадцати она крепко-накрепко вбила себе в голову, что ей нужен просто хороший секс и не стоит строить отношения с мужчинами на платонической основе.
О настоящих страстях Кэтрин позволяла себе лишь мечтать, и то на страницах своего дневника. Она не стеснялась описывать свои фантазии на бумаге, но готова ли была воплотить их в жизнь? Возможно, но опасность, которой Кэтрин ежедневно подвергалась, мешала их осуществлению. Тот, кто раньше выполнял ее работу, погиб.
Очень может быть, что эта участь ждет и Кэтрин, но она обязана продолжать игру. Остается надеяться, что ее не разоблачат.
Ей казалось, что она неплохо справляется с навязанной ей ролью, однако то и дело возникали опасения: а не допущена ли какая-то оплошность? Кэтрин постоянно была настороже.
Господи, как она устала! Ну почему бы не оказаться километров за тысячу отсюда? Подальше от секретной информации, агентов разведки и притворства… К примеру, в каком-нибудь медвежьем углу, где мужчина вроде Ника Ханта мог бы стать ее любовником…
– Сегодня вечером ничто не должно волновать меня, – вслух произнесла Кэтрин. – В конце концов, расслабиться необходимо для здоровья. Сегодня вечером я буду отдыхать!
Кэтрин еще раз окинула придирчивым взглядом свое отражение в зеркале, поправила прическу и вызвала такси.
Когда Кэтрин, одетая, в точности как героиня ее фантазий, вошла в зал, Ник на мгновение потерял дар речи.
Как зачарованный смотрел он на ее обнаженные плечи и высокую грудь. Ему даже показалось, что он слепнет от сияния, которое она излучает.
Кэтрин приближалась, и до него донесся едва уловимый запах ее духов. Дар речи пока еще к нему не вернулся! Ему было уже все равно, чем она занимается в ПИА. Пусть хоть людские души продает дьяволу! Он ее хочет. Вот и все!
Она будет принадлежать ему. Сегодня же…
Всякий раз, когда он смотрел на нее, он вспоминал о ее дневнике. Любовные сцены в бассейне, обнаженные пары в маскарадных масках, зеркальные лабиринты… Он просто потерял голову! И аппетит…
Ник ничего не ел – желание раздеть Кэтрин, оказаться с ней в постели, ласкать ее роскошное тело затмило все другие желания.
– Кофе с коньяком будешь? – спросил Ник, когда с ужином было покончено.
В сиянии пламени свечи, горевшей на столе, глаза у Кэтрин казались бездонными. Он смаковал ее.
– Да, – сказала она, понизив голос.
Он перехватил ее взгляд. Она облизнула пересохшие губы.
– Кэтрин, тебе здесь нравится? – Ник взял ее за руку.
– Да! Я рада, что ты пригласил меня именно сюда.
– Я рад, что ты рада…
Они говорили почти шепотом, словно опасаясь развеять волшебное облако, окутавшее их.
А ты, Ник, тот еще гусь! – напомнил ему внутренний голос. Этот ужин не единственная причина, почему ты привел Кэтрин сюда. Решил выяснить, не тайный ли она агент? Конечно, лучший способ выяснить правду о любой женщине, это переспать с ней.
Этим проверенным способом Хант пользовался неоднократно и, между прочим, ни разу не был разочарован. Но он никак не ожидал, что Кэтрин вскружит ему голову.
Он слегка сжал ей пальцами запястье.
– У тебя неровный пульс, – произнес он вполголоса.
– В самом деле? – спросила она и пристально посмотрела на Ханта, отчего у него самого быстрее забилось сердце.
Хант молча кивнул.
Кэтрин скользнула взглядом по его черному джемперу – подарку бывшей любовницы.
Черный цвет был основным в его гардеробе, поскольку делал взгляд его голубых глаз пронзительно-ярким.
Пауза затягивалась. Чтобы поддержать разговор, Кэтрин спросила.
– Значит, когда ты не работаешь в ПИА, ты преподаешь?
Хант кивнул, а потом спросил:
– Неужели наш ужин закончится так скромно?
Не понимая, куда он клонит, Кэтрин переспросила:
– Что значит "так скромно"?
– Это значит, я без ума от тебя. Кэтрин, я хочу, чтобы эту ночь ты была со мной.
– По-моему, ты чересчур прямолинеен. – Кэтрин понизила голос до шепота. Она была на седьмом небе. Ник Хант без ума от нее! Трудно поверить в такую удачу.
– Может быть! Но я точно знаю, что не должен терять ни минуты. Кроме того… – он запнулся, – я убежден, что и ты этого хочешь. Не отрицай!
– Ты всегда такой проницательный?
– Только когда хочу чего-то слишком сильно. – Он выдержал паузу, сжав ее руку своими ладонями, и добавил: – Не заставляй меня повторять это слишком часто, просто поверь: я хочу тебя так сильно, что не в состоянии думать ни о чем другом.
Сердце Кэтрин готово было вырваться из груди. Но ей захотелось слегка помучить Ника.
– А может, для начала нам следует получше узнать друг друга? – Кэтрин одарила его соблазнительной улыбкой. Ник рассмеялся:
– О… это просто замечательно!
– Что именно?
– Ты говоришь, что нужно сделать сначала, тогда как я больше думаю о том, что будет в конце.
– Хочешь сказать, что всегда знаешь, чем завершится очередное свидание?