- Его мне дал ваш отец за несколько дней до смерти. Он еще не знал своего нового номера, но сказал, что вы всегда будете знать, как с ним связаться. Знаете, он очень вами гордился.
Ари наблюдал за ней так же внимательно, как овчарка наблюдает за своим стадом. Он улыбнулся ей, и она сразу почувствовала себя увереннее. Ари заставлял ее ощущать себя сильной и храброй, способной справиться с чем угодно - включая таинственного мистера Келлера.
- Пожалуйста, мистер Келлер, перестаньте говорить загадками и расскажите мне, что вам нужно.
- Я понимаю вашу подозрительность, миссис Морган. При данных обстоятельствах я бы чувствовал то же самое. Но я вам гарантирую, что это не розыгрыш. Дело в том, что я - литературный агент. Ваш отец консультировался со мной по поводу книги, которую он написал. Я обещал ему навести справки. - Келлер откашлялся. - Должен вам сказать, что никогда еще не был так заинтересован ни в одной книге, а я в этом бизнесе уже тридцать лет. Я сказал сенатору, что его материал вызовет сенсацию, и я был прав. Хотя сенатор настаивал на том, чтобы держать весь этот проект в тайне, я смог договориться о продаже издания, и очень большим тиражом, могу добавить.
- Простите, подождите минутку. - Пич прикрыла микрофон ладонью. - Мне бы хотелось, чтобы вы оба слышали то, что скажет этот человек. Его зовут Дэвид Келлер, и он называет себя литературным агентом и говорит, что был связан с моим отцом.
- Я слышал о Келлере, - сообщил ей Ари. - Он считается одним из лучших в этом бизнесе - настоящий mensch
Пич не знала идиш, но мгновенно поняла, что значит это слово. Лицо Ари, то, как он подался вперед в своем кресле, поведали ей о том, что Келлер принадлежал к тому сорту людей, которых Блэкджек называл "борцами". Ее интуиция заработала на полную мощность. Она вся покрылась гусиной кожей.
Пич нажала кнопку громкой связи.
- Я слушаю, мистер Келлер. Будьте добры, повторите то, что только что сказали. Я включила громкоговоритель, чтобы моя мать и наш друг могли вас слышать.
- Конечно. Как я уже говорил, ваш отец пришел ко мне за пару недель до своей смерти и попросил представлять книгу, которую он написал. Она называлась "Политика стяжательства" и являла собой самое скандальное разоблачение высших эшелонов власти, какое мне только доводилось видеть.
"А сколько из написанного вы видели?" Этот вопрос одними губами произнес Ари, а Пич вслух повторила его Келлеру.
- Подробное оглавление и три первые главы, - ответил Келлер. - Поверьте, миссис Стрэнд, в свое время я имел дело со многими разоблачениями и расследованиями, но никогда не читал ничего подобного. Книга хорошо написана и честная до боли. Я сказал вашему отцу, что его больше никогда не переизберут, если эта книга будет опубликована. Он ответил, что понимает это, но чувствует себя обязанным рассказать правду. Он был исключительно смелым человеком. Его смерть для меня большая личная утрата, так же как и для всей страны.
Пич взглянула на мать и увидела, что Белла смертельно побледнела.
- Еще раз прошу прощения, - сказала она агенту, потом снова прикрыла микрофон ладонью. - Что случилось, мама? Тебе нехорошо?
- Последнее, что мне сказал твой отец у Гуггенхейма в то утро перед аукционом, это что у него есть секретное оружие против врагов. Когда я спросила его, что он имеет в виду, он ответил буквально следующее: "Очень просто, моя дорогая. Я расскажу правду, голую, неприкрашенную правду, и пускай щепки летят во все стороны". Должно быть, он имел в виду эту книгу.
Пич задрожала. У нее возникло ощущение, будто отец нашел способ дотянуться до нее из могилы.
- Пожалуйста, простите, что прервала, и продолжайте ваш рассказ, - сказала она Келлеру.
- Ваш отец настаивал на полной тайне. Прочитав рукопись, я понял почему. Это был политический динамит. Поэтому и переговоры с издательствами заняли много времени. Я показал этот материал четырем издателям, которым мог доверять без сомнений. Переговоры завершились в тот день, когда умер ваш отец. Если бы он был жив, то снова стал бы богатым человеком. За книгу предложили гонорар в два с половиной миллиона долларов.
Пич на секунду показалось, что в нее ударила молния. Волосы на затылке встали дыбом.
- Это большие деньги.
- Издатель, купивший книгу, считает, что она окупится сторицей. Именно поэтому я и звоню. Он сгорает от нетерпения получить всю рукопись. Как и мы все. Откровенно говоря, я и сам не могу дождаться, когда прочту остальное.
- Почему вы раньше с нами не связались?
- Я связывался… разве только вы не получили цветы и визитную карточку, которую я послал на похороны вашего отца. Я просил вас связаться со мной по телефону, как только вы почувствуете, что в силах.
- Наверное, я видела вашу карточку среди множества других, полученных нами. Поскольку ваше имя мне ни о чем не говорило, я не обратила на нее внимания. А вы мне потом не звонили.
- Вы совершенно правы. Я только собирался вам позвонить, когда узнал о несчастном случае с доктором Стрэндом. И у меня не хватило духу вам навязываться. Даже сейчас мне немного неловко.
- Полагаю, вы хотите сказать, что сделка расторгнута в связи со смертью отца?
- Отнюдь. Издатель предвидит еще больший интерес к книге у читателей в связи с трагическими обстоятельствами его смерти, при условии, что вы или ваша мать замените сенатора на презентации книги. Надеюсь, это звучит не слишком отвратительно?
Презентация? Миллионы долларов? Рукопись? Новости свалились на Пич слишком внезапно, она не могла переварить их все сразу.
- Мне нужно некоторое время, чтобы обдумать то, что вы мне рассказали.
- Да, конечно. Но только не тяните слишком долго. Ваш отец хотел, чтобы книга была опубликована во время предвыборной кампании девяносто шестого года. Хотел, чтобы избиратели знали правду о том, что происходит в конгрессе. Издатель согласен, что такое время публикации книги было бы наилучшим. Поэтому мы должны передать рукопись издателю как можно скорее.
Взгляд Пич заметался по комнате, словно она могла заставить рукопись появиться одним усилием воли.
- Я свяжусь с вами через неделю, если это вас устроит, - с трудом выговорила она.
- Я надеялся, что вы дадите ответ уже сегодня.
- Мне нужно все хорошо продумать. Это важный шаг для нас с матерью. Мы только пришли в себя. Эта книга опять поставит нас в центр всеобщего внимания. - Я понимаю ваши тревоги. Однако время не терпит. Если можно, остановимся на шести днях. Мне хотелось бы передать ответ издателю к следующей пятнице.
- Хорошо, пускай будет шесть дней.
Пич искоса бросила взгляд на Беллу, спрашивая себя, что она скажет. Белла так настойчиво просила ее не будить спящих собак. Но теперь другое дело. Теперь речь о книге, которую Блэкджек написал, чтобы вернуть себе доброе имя, книге, в которую он вложил душу, книге, которую он называл своим секретным оружием.
От решимости, кипящей у нее в груди, у Пич перехватило дыхание. Те негодяи, которые затравили отца до смерти, все же не уйдут от ответа. Она приложит к этому все усилия.
К сожалению, от нее мало что зависит. Решение предстоит принять Белле. В голову Пич пришла ужасная мысль. Неужели Белла все время знала об этой книге и прятала ее по каким-то своим соображениям?
Пич положила трубку и сделала несколько глубоких вдохов, чтобы хоть немного успокоиться. Она готова была пожертвовать чем угодно, лишь бы вернуть отцу доброе имя, но только не тяжело выстраданным душевным покоем матери.
Белла отодвинула тарелку с остывшими французскими тостами.
- Уверена, что это очень вкусно, но боюсь, я потеряла аппетит, - сказала она Ари, потом повернулась к Пич: - Должна перед тобой извиниться, дорогая. Мне не следовало тебя останавливать, когда ты хотела действовать, опираясь на последние слова отца. Если бы я позволила тебе сделать, как ты хотела, то, возможно, тебе бы удалось найти эту книгу до того, как наша квартира сгорела. А теперь, боюсь, уже поздно.
Пич только что старалась придумать неотразимые доводы в пользу публикации этой книги. Теперь она почувствовала, что у нее буквально земля уходит из-под ног.
- Как это - слишком поздно? Все, что нам надо сделать, - это отослать рукопись мистеру Келлеру.
- Но я не знаю, где она! - воскликнула Белла.
Одного взгляда на убитое лицо Беллы хватило Пич, чтобы осознать, что та говорит правду.
Известие о существовании этой книги несказанно воодушевило Пич. Теперь она грохнулась с небес на землю, подобно Икару после того, как солнце растопило его крылья. Она была так разочарована, что ей хотелось выпрыгнуть из собственной кожи.
- Книга под названием "Политика стяжательства" должна увидеть свет, - произнес Ари так тихо, будто говорил сам с собой.
- Совершенно с тобой согласна, - ответила ему Пич, - и не из-за денег. Я никогда не забывала последних слов отца. Но боюсь, эта рукопись превратилась в дым, когда сгорела квартира.
- Почему ты думаешь, что она была там?
- А где еще ей быть? Не мог же папа спрятать рукопись в свой бумажник.
- А как насчет компьютерного диска? Дискетку можно спрятать где угодно.
Пич снова застонала. Ей следовало самой подумать об этом.
- Я точно знаю, что находилось в той квартире, - вмешалась Белла. - Я сама паковала коробки. Половину времени Блэкджек вообще отсутствовал. Он не мог ничего в них спрятать так, чтобы я не знала.
- У него должно было быть много бумаг, папок и записей в вашингтонском кабинете, - сказал Ари. - Что с ними произошло?
- Его помощник, Рэндольф Сперлинг, уложил их в коробки и переправил сюда. Они в гараже, вместе с кое-какой мебелью из Бель-Терр.
- Тогда именно там и начнем поиски, - решил Ари.
Пич чуть не разрыдалась от облегчения. Так приятно, - что она не одна будет заниматься очередным расследованием, что рядом будет Ари, на которого всегда можно положиться.
Ари уже был на ногах.
- Пошли, Пич. Пора браться за работу.
- А что, если книги в его бумагах нет?
- Сомневаюсь, что он сам ее печатал. Я почти уверен, что он ее кому-то диктовал. Нам остается лишь найти этого человека.
- Ты так легко об этом говоришь. А если мы ничего не найдем в гараже?
- Следующий логический шаг - поехать в Вашингтон и поговорить с людьми, которых знал твой отец.
- Я помогу вам всем, чем смогу, - сказала Белла.
Она продолжала удивлять Пич.
- Ты заодно с нами в этом деле, ма?
- Единственная причина, по которой я раньше не была с тобой заодно, это потому, что я не хотела причинить тебе боль. Я знала, как ты преклонялась перед отцом. Не хотелось отнимать у тебя последнюю иллюзию - остальные и так разбились.
- Наверное, мы оба считали, что поступаем, как тебе лучше, - подтвердил Ари. - Я знал, что у твоего отца были могущественные враги, и не хотел, чтобы они достались по наследству тебе.
Пич глядела на них и думала, что если бы это был мюзикл, то ей как раз пора запеть с воодушевлением: "Как один день не похож на другой".
- Почему же, когда вы узнали про книгу, вы передумали?
- Потому, что это оружие, - ответила Белла. - Думаю, именно об этом говорил твой отец в последний день, когда просил тебя не дать этим ублюдкам уйти от ответа. Я думаю, он хотел, чтобы ты воспользовалась этим оружием.
Часть вторая
Глава 15
Я никогда не задаю им жару. Я просто говорю правду, и им становится жарко, как в аду.
Президент Гарри Трумэн
Хотя в салоне первого класса реактивного лайнера ничто не угрожало спящей Пич, Ари продолжал бодрствовать, чтобы охранять ее. Несмотря на тени под глазами и суровую морщинку, казалось, навсегда прорезавшую ее лоб, он никогда не видел более прекрасной женщины и никогда так не желал ни одну из них.
В тот день когда налетел торнадо и он понял, что она сейчас может погибнуть, он отдал ей себя целиком, и тело и душу, и не просто на несколько дней, но на всю оставшуюся жизнь. Он жизнь бы отдал, лишь бы только положить конец этим бесконечным бедствиям, преследующим ее. Но он мог только быть рядом.
Его чутье подсказывало ему, что они, возможно, собираются растревожить осиное гнездо в столице. Люди, уничтожившие Блэкджека, играли жестко. Сможет ли он уберечь Пич от беды, когда эти люди узнают о существовании книги?
За себя Ари не боялся. Дьявол, бывали времена, когда он смеялся в лицо смерти и страстно желал ее. Но Пич!.. Он разрывался между желанием помочь ей найти эту книгу-иголку в вашингтонском стоге сена и ужасом перед тем, что может с ней случиться, если им это удастся.
Пич проснулась, когда самолет начал снижаться. Она повернулась к нему с удивленной улыбкой.
- Мне нравится просыпаться рядом с тобой, - произнесла она сонно, зевнула и потянулась.
- Мне это тоже нравится, особенно как ты потягиваешься.
- Что в этом такого особенного?
- Тебе не понять.
- Попробуй объяснить.
- Это мужской секрет, леди босс. Когда ты поднимаешь руки за голову и выгибаешь спину, я вижу сквозь блузку очертания сосков.
- Ты прав, это мужской секрет, - ответила Пич с лукавой улыбкой, а потом снова потянулась, и на этот раз подольше.
Жар, заливший его чресла, напомнил Ари о приятных сторонах этой поездки. Завтра они займутся делами. Но сегодняшняя ночь принадлежит им.
Мысль о перспективе провести ночь с Ари заставляла сердце Пич бешено прыгать в груди, пока они ехали в такси из аэропорта Даллас в отель "Кентербери". Ари сказал, что займется с ней любовью, когда все - обстановка, атмосфера - будет идеальным. Окажется ли номер пятизвездочного отеля достаточно идеальным? И что ей делать, если нет?
Пич хихикнула, представив себе, как попытается изнасиловать мускулистого мужчину вдвое больше ее самой. Не ужаснется ли он, узнав, как сильно она мечтает об этом? Не сочтет ли ее помешанной на сексе, если узнает, что при одном взгляде на него у нее внизу живота начинаются спазмы, а нежная плоть между бедрами становится влажной?
- Ты когда-нибудь останавливалась в "Кентербери"? - ворвался в ее мысли голос Ари.
- Обычно я останавливаюсь во "Временах года", - ответила она.
- "Кентербери" не столь популярен, но, по-моему, куда привлекательнее. Он расположен на тихой, тенистой улице, а номера обставлены антикварной мебелью.
- Звучит очень мило. - С ее точки зрения, прекрасно подошла бы и комната в мотеле для дальнобойщиков, лишь бы в ней имелась кровать. Никогда она так не желала мужчину, как желала Ари, и это желание уже превращалось для нее в пытку.
А ведь Синди, наверное, испытывает то же самое, вдруг подумала Пич. А что, если после их первой ночи Ари в ней разочаруется и обратит внимание на мисс Даунинг? Ну что ж, чему быть, того не миновать. Но по крайней мере этой ночью она возьмет у него все сполна.
"Кентербери" полностью совпал с описанием Ари. Улица оказалась тихой и тенистой, администратор у стойки регистрации вежливо и быстро оформил им номер. Через несколько минут они уже были одни в прелестной, уставленной цветами маленькой гостиной.
- Твоя идея? - спросила она, оглядывая вазы с желтыми розами и шампанское в наполненном льдом серебряном ведерке. - Или это все от щедрот управляющего гостиницы?
- Я перестарался?
Склонив голову набок, Пич сделала вид, будто обдумывает его вопрос.
- Если только в дверь не постучит скрипач, чтобы спеть нам серенаду, то нет.
- Черт возьми, как это я не подумал об этом?
Пич хихикнула.
- Потому что ты не такой изобретательный, как я.
- Буду над собой работать. Хочешь посмотреть остальные комнаты?
- Пока что нет. - Минуту назад Пич умирала от желания оказаться наедине с ним в спальне, а теперь вдруг ужасно перепугалась. Она совершенно не знала, что делать дальше. Она никогда не оказывалась в номере отеля наедине с мужчиной, не считая Герберта.
- Ты нервничаешь? - спросил Ари.
- Даже ноги подгибаются, сейчас упаду.
- В общем, идея именно в этом, - усмехнулся Ари.
Вспыхнув, Пич подошла к окну и притворилась, что рассматривает улицу внизу, тем временем перебирая в уме свои достоинства - или их отсутствие. Ари разочарует ее тело, разве только ему каким-то чудом нравятся растяжки на коже. И сексуального опыта у нее маловато. Господи, да она почти ничего не умеет! Катастрофа! Может, стоит сбежать прямо сейчас, пока она еще не опозорилась?
- Как насчет бокала шампанского? - спросил он. - Он поможет тебе расслабиться, а то ты напряжена как струна.
Она повернулась к нему лицом.
- Может потребоваться вся бутылка. Боюсь, я сделаю что-то не так.
Ари подал ей полный до краев бокал, затем сел на хрупкую на вид старинную кушетку и жестом пригласил ее сесть рядом.
- Тебе не надо ничего делать. Никаких правил не существует, Пич. Я счастлив просто быть здесь с тобой и немного поговорить. Мне так много хочется узнать о тебе.
- Например?
- Для начала, откуда у тебя такое имя?
- Папа в первый раз взглянул на меня после моего рождения и сказал, что я напоминаю ему спелый персик. Мне повезло, ведь он собирался назвать меня в честь тети Гермионы, а прижилось имя Пич.
Ари рассмеялся низким мужественным смехом, так непохожим на резкий, неприятный смех Герберта.
- Да, лучше уж Пич.
Пич сделала глоток вина, потом взглянула на него. Они сидели так близко, что их бедра соприкасались.
Она чувствовала его мышцы. Он обнял ее за плечи. Господи, как это приятно!
- О чем ты думаешь? - спросил он хриплым голосом, от которого по спине пробежали мурашки.
- Мне стало интересно, как выглядит спальня, - ответила она со своей обычной прямотой.
- Пошли проверим?
Ее ответное "да" прозвучало едва слышно.
Ари встал.
Пич сбросила туфли на высоких каблуках и пошла вслед за ним, чувствуя, как покраснели ее щеки при виде широкой старинной кровати с пушистым покрывалом, на котором словно было написано "Залезай!".
- Ты должна согласиться, что это гораздо лучше спальни для гостей у тебя дома, когда этажом ниже спит твоя мать, - сказал Ари, заключая ее в свои объятия и целуя в шею.
- Да, конечно, но гостевая спальня тоже подошла бы. Я не кричу, если тебя именно это тревожило.
- Ты хочешь сказать, что раньше не кричала, - ответил он, прижимая ее к себе так крепко, что она смогла ощутить всю длину его восставшей плоти у своего живота. И что это была за длина!
- Разве нам не надо обсудить, что мы будем делать завтра? - спросила Пич.
- До завтра еще много времени.
Ари улыбнулся ей, и эта улыбка сказала все. У него был вид нетерпеливого мальчишки под вечер Рождества перед горой свертков с подарками. Только сверток перед Ари был один. Она сама. Пич молила Бога, чтобы он не слишком придирался к своему подарку.
- Может, тогда обсудим, чем мы будем заниматься сегодня вечером?
Он наклонил голову и пощекотал языком ее нижнюю губу.
- Если ты о ресторане, то мы можем заказать ужин в номер. Я надеялся получить тебя на десерт.