- Глебушка! - задушевно сказала писательница. - У меня в холодильнике кончились продукты!
Он моргнул, не сразу переключаясь.
- Что кончилось?
- Все кончилось! Не поверишь, я их все сожрала! Я ненавижу супермаркеты, Глеб! У меня на них идиосинкразия! Слушай, будь добр, сгоняй туда снова? Я тебе деньги все до копейки...
- Ну ты и жрать... в смысле, есть здорова!
Мила истово закивала.
- Да-да-да! Мое счастье, что я магазины ненавижу, а то разнесло бы меня...
Глеб машинально окинул ее оценивающим взглядом: Мила была не худой и не толстой - справненькой. Аппетитной, подсказал зверь. О, заткнись!
Ну ладно, сейчас он накупит ей продуктов, чтобы она подольше не выходила из дому, проведет душе и телоспасительную беседу - и уберется из ее жизни.
Навсегда.
Мила, мурлыча, разбирала пакеты. В этот раз Глеб запасся на целый полк: наверное, боялся что она, голодная, вскорости вновь бросится к нему в ноги. Вынула бутылку красного вина, с интересом изучила этикетку. Крикнула:
- Глеб, у нас сегодня намечается вечер при свечах?
Глеб пришел из ванны, приглаживая мокрой пятерней волосы. Озадаченно взглянул на бутылку, на улыбавшуюся Милу. Пробормотал:
- При свечах? Не знаю, как хочешь. Это чтоб расслабиться, нервы поправить... после сегодняшнего.
Он явно считал ее чувствительной девушкой, забывая про закалку реанимацией. Она бы предпочла водку. Хотя, может, он говорит о своих нервах?
В эту фазу Глеб то ел безудержно, то испытывал к пище отвращение - до тошноты. Сегодня было как раз второе - в него лезло только вино. Он грел им рот и желудок, наблюдая, как Мила поглощает всякие вкусности из супермаркета.
- Как там твоя книга?
- Движется. Хотя не так быстро, как хотелось бы, - Мила улыбнулась. - Появились отвлекающие факторы!
Он молча показал бокалом на себя.
- Ну да, изменяю с тобой своему звездному капитану!
- Надеюсь, он тебя все-таки простит.
- А куда ему деваться? Авторша у него одна. Вот, блин! - Мила вытерла руку о кухонное полотенце и опять растревожила ссадины. Притащив аптечку, скомандовала: - Помогай давай! Буквально из-за тебя пострадала!
Вообще-то, строго говоря, она могла справиться с пластырями и с повязкой сама. Но хотелось кое-что проверить - кажется, или он специально избегает прикасаться к ней? Однако Глеб сосредоточенно и старательно делал все, что ему велели, точно ответственный медбрат на первой практике.
Он и не думал, что запах крови может быть таким притягательным. Он же не вампир, в конце-то концов! Но сейчас ему хотелось вдыхать и вдыхать, прижимать к лицу горячую ладонь, слушать, как пульсирует в ней хрупкая жизнь... Жизнь, которую он может так легко, так быстро остановить... Он чувствовал, как пульс женщины передается ему, становится громче, громче, заполняет голову колокольным звоном, красным колокольным звоном, а сознание ускользает, падает вниз, проваливается в темный колодец...
И зверь радостно идет ему навстречу.
- Глеб, что с тобой? Глеб?
Глеб обнаружил, что сидит на кухонном диванчике, низко склонив голову. Лицо мокрое от пота, в ушах затихающий звон... Напротив на корточки присела Мила, озабоченно вглядывается ему в лицо.
- Ты как? Нашатырь не нужен? Сказал бы, что боишься крови, что тут такого?
- Я не... - Глеб откинулся на спинку диван. - Не знал.
Не знал, что у него такие сложные отношения с кровью. Наверное, это появилось после прошлого полнолуния, когда зверь наконец-то вырвался на свободу...
- На-ка, выпей!
Глеб послушно выпил вина и сморщился, как от микстуры. Лицо и кончики пальцев у него покалывало - отходняк. Мила и сама осушила бокал, проворчала:
- Пугаешь меня!
Он усмехнулся. Ты меня еще страшным не видела! Поставил пустой бокал, сказал хрипло:
- Знаешь, Мил, у тебя теперь тоже проблемы. С кровью.
- Эффектное начало! - оценила писательница.
- Ты наследила рядом с... норой.
- Ну да. И ты тоже. И еще куча народу.
- Но только ты там оставила свою кровь.
Ее глаза сузились и в тени ресниц потемнели, стали почти синими.
- И - что?
Она сразу все поняла. Только пока не верила. Глеб отвел взгляд и набулькал в бокал еще вина.
- Если это тот, о ком мы думаем... он будет тебя искать.
Пауза.
- По запаху? - уточнила Мила деловито. - Это возможно - найти в миллионном мегаполисе одного-единственного человека лишь по запаху крови?
Возможно. Если это твоя кровь. Она будет гореть на кончике языка жгучей каплей, покалывать компасной стрелкой, неизменно и верно выводящей на цель. На тебя.
- Да, - кратко ответил Глеб.
Она усмехнулась через силу:
- Медикам бы такую точность анализов! Что я должна делать?
- Ты можешь некоторое время просто не выходить из дома?
- Некоторое - это которое? Пока людоеда не поймают?
- Да.
- А когда его поймают?
- Не знаю.
- Миленько!
- Я мог бы приносить тебе продукты, - он вспомнил, что с ним самим будет на следующей неделе, и выругался про себя: как все не вовремя!
- Работать с редакцией я, конечно, могу и по инету-телефону, - размышляла Мила. - Кое-какие встречи отложить... Но, Глеб, я же не могу неделями не выходить из дома! Я сама озверею!
- Давай думать о ближних перспективах. И еще не забывай запирать окна и балкон на ночь.
Мила смотрела на него, как на чокнутого.
- Это что же за собачка, которая может замахнуть ко мне на второй этаж? Или это вообще горилла какая-нибудь? Или со зверем поработали маги, крылышки ему приделали?
- Ну... магия там присутствует, Рева же говорил.
- И еще, - решительно заявила Мила. - Глеб, я боюсь оставаться одна!
Глеб пригляделся. Непохоже.
- Если Рева в курсе, он ведь может дать мне охрану - хотя бы на ночь?
Он помолчал, прикидывая. Полицейскому еще нужны люди в засаде, и возможно, даже не в одном месте. Навряд ли. Степень реальной опасности по-настоящему может оценить лишь Нюхач, сам Глеб... да еще вампиры, наверное.
- Давай попробуем, - сказал он все же, и Мила притащила на кухню телефон.
Рева выдал емкую и точную характеристику Глеба (тот согласился целиком и полностью), ситуации (Глеб и прислушивающаяся Мила опять не возражали), сообщил, что на всех идиотов столицы охраны не напасешься, но он подумает. И отключился, не прощаясь.
Мила выглянула в окно - там цвел и таял закат - вздохнула:
- Ну что, покурю, да пора запираться? Зря я Олега прогнала, сейчас бы пригодился.
- Много бы он тебе помог! - буркнул Глеб. Тут помогли бы только парочка боевых магов высшей категории. Или один оборотень.
Один необученный, не контролирующий себя оборотень...
- Мила, - сказал он, глядя в стол. - Я могу у тебя поночевать. Но только до конца этой недели. Потом мне надо... меня не будет в городе.
Насколько она помнила, Глеб обещал Реве никуда не уезжать... Не вынимая сигареты изо рта, Мила звонко похлопала в ладоши.
- Ну и отлично, спасибо! Я надеялась, что ты предложишь. Тебе не надо позвонить, предупредить, что ты не придешь?
- Нет. Сейчас смотаюсь за кое-какими шмотками. И, знаешь, не открывай дверь незнакомым людям.
Мила поперхнулась дымом.
- Меня этому еще мама в детстве научила!
- Повторяю - никому! Ни слесарям, ни полиции, ни курьерам с издательства. Мила, я серьезно!
- Вижу, что серьезно. А почему?
- Я быстро, - и Глеб умчался, как всегда не ответив.
Мила немедленно прикурила следующую сигарету - пока не вернулся ярый сторонник здорового образа жизни и не пришла пора запирать окна. Курила, глядя, как садится солнце за супермаркет напротив: закат горел и плавился в многочисленных стеклах.
Если подумать, все происходящее с ней - большой штамп, давно растиражированный многочисленными фильмами и книгами. Юная девушка (в ее случае, зрелая тетка) выручает из беды симпатичного незнакомца (с перил балкона его стаскивает), за которым гонится мафия (госбезопасность, маньяк-убийца, теща с поварешкой), и самым естественным образом преследователи переключаются и открывают безжалостную охоту теперь уже на невинную овечку. Говорила же мама - никогда не разговаривай с незнакомцами! А, да, и симпатичный незнакомец считает своим долгом защитить овцу - ну хотя бы провести пару ночей в ее квартире.
Хм, последнее как раз звучит очень привлекательно!
Мила сидела, тупо пялясь на абзац, который она терзала уже пару часов. Ни туда, ни сюда... Намеченный сегодняшний объем уже явно не выполнит. Пойти что ли спать завалиться? Мила глянула через плечо. Вон, как ее... охранник.
Верный страж лежал на диване, закинув руку за голову, и тихонько похрапывал. В этот раз он спал, не раздеваясь: то ли стеснялся, то ли готовился к военным действиям, в которых, как известно, участвовать в одних трусах не то чтоб неприлично - смешно. Между прочим, по всем канонам жанра защитнику сейчас следует заниматься утешением дрожащей овечки. Вплотную.
А, да, овечка забыла проблеять жалобно: "ОЙ, ОБНИМИ МЕНЯ, МНЕ ТАК СТРАШНО!"
...Мила проснулась от глухого вскрика в соседней комнате; впрочем, сразу вспомнила, кто у нее в гостях. Слышала, как Глеб вскочил и рыщет по комнате, потом - пиликанье телефонной трубки.
- Вы видели его?! Да какой четвертый час ночи! Ваши наблюдатели видели его? Что значит - не мое дело? Он был там, я знаю! Ну так позвоните им!.. да, прямо сейчас позвоните! Или дайте мне их номер... ну сами! Так я перезвоню?
Мила закуталась в простыню и осторожно подошла к двери. В наступившей тишине было слышно, как громко и быстро Глеб дышит. Снова пиликанье клавиш:
- Ну? Как не видели? Что значит - не было? Говорю, он там был! Ну так вызовите Нюхача! Слушай, я знаю, что говорю! Это правда! Ну...
Собеседник, видимо, бросил трубку, потому что Глеб нецензурно выругался и со всей силы рухнул на диван. Между прочим, диван старенький, Мила все собиралась его сменить; если каждый псих будет так на него падать, ей все же придется скоро раскошелиться... Мила сунула нос в гостиную.
- Разбудил тебя? - спросил Глеб, не оглядываясь. - Извини.
Он сидел на диване, спиной к ней, и перекидывал из руки в руку телефонную трубку. Подошедшая Мила поймала трубку в воздухе - опять ее имущество в опасности! - и села рядом.
- Что случилось?
- Я звонил Реве.
- Зачем?
- Я знаю, что тот был на стройке. Только что.
- Откуда?
Глеб покосился на нее.
- Ты не поверишь.
- Ну не поверю и не поверю. Откуда?
- Я видел сон...
...как он проник в свою разграбленную нору - люди утащили всю его старую добычу, его игрушки, наследили так, что он нескоро сюда еще вернется, пока не пройдет их вонь... а вот этот запах - он даже заурчал от наслаждения - этот запах, эта кровь... он лизнул след на стене, ощутив вкус крови вместе со вкусом несъедобного цемента... и взвыл торжествующе и беззвучно...
- Ты ничего не слышал? - встрепенулся наблюдатель, залегший на втором этаже недостроя.
- Нет, - напарник, привстав, закрутил головой. Зевнул. - Утро уже.
А прямо под ними, неслышный и невидимый, скользил тот...
- И часто ты видишь такие сны?
- Нет.
Только когда познакомился с тобой. Ведь тот убивал и прежде, но Глеб никогда не просыпался в поту от таких реальных сновидений. Что-то послужило катализатором...
Кажется, мысли у них текли параллельно, потому что Мила спросила:
- А когда ты у меня заночевал... э-э-э, кажется, во второй раз, со счету уже сбилась... ты говорил, у тебя кошмар; тоже снилось что-нибудь подобное?
- Да.
- Про... меня?
- Да.
И про него самого. Но эти ощущения - как трепещет и подается под зубами горячая плоть - его, или того, терзавшего женщину?
- Как меня убивают? - уточнила дотошная Мила.
Глеб молча кивнул.
- Вот эти твои способности - видеть провидческие сны - и исследовали в ИМФ?
- Нет. Не эти.
- А какие?
Глеб дернул плечом:
- Неважно. Важнее, что тот обладает какими-то аномальными способностями. Раз его не смогли засечь опытные наблюдатели. Отводить глаз или... что еще?
Мила сидела рядом с ним - плечо к плечу - и сосредоточенно размышляла.
- Мимикрировать, - предположила она. - Сливаться с окружающей обстановкой. Как хамелеон, например. Глеб, это ведь не собака?
- Н-нет. Думаю, нет.
Мила кивнула, словно что-то поняла. Или правда поняла?
- А почему ты во сне видишь... его? У тебя есть догадки?
- Есть, - произнес он через паузу так, что Мила безошибочно перевела - но тебе не скажу.
Потому что тот наверняка оборотень. Как я. Первый оборотень, которого я вижу. Хотя бы во сне. И Рева тоже так считает, хотя на всякий случай думает, что все вытворяю я. Раз никого другого под рукой.
Глеб иногда подумывал: а если б он встретил своих? В подростковом возрасте ему очень этого хотелось. Чтобы было, наконец, с кем поговорить об этом. Сравнить, спросить, узнать - как они справляются? Представлял - вот кто-то подойдет однажды, тронет за плечо, скажет: "Привет, мы такие же!" Никто его не искал. Никому он не был нужен. И став взрослым, Глеб решил, что это и к лучшему. Ни к чему зверям сбиваться в стаю...
Но как оказалось, и один зверь может много чего натворить.
- Глебушка, - спросила Мила, заглядывая ему в лицо. - А кто это все-таки?
Интересно, она сразу поверит? Или начнет думать, как Кристя, что он ее обманывает? Или - того хуже - заподозрит, что он настоящий псих?
- Ну... - буркнул Глеб. - Ты же писатель. Фантаст. Придумай что-нибудь.
- А-атлично! - пропела писательница. - Придумай, детка, кто там в ночи рыщет и крови твоей ищет! Великолепный способ развеяться и спасти себе жизнь! Спасибо за помощь, добрый человек!
Встав, издевательски поклонилась ему в пояс (едва не уронив при этом намотанную простыню) и собралась гордо удалиться в спальню.
- Мил, извини, но я правда... я не могу сказать!
Зато он может теперь даже хватать ее за руку, отметила Мила. Забыл, что шарахаться надо. Пальцы сильные, горячие, по предплечью, плечу - темная поросль волос. Такие же на груди, волосатый какой, а какой пресс, бли-и-ин...
Э-э-э, отвлеклась от сути разговора!
- Почему? - спросила Мила.
- Что - почему?
- Почему сказать не можешь? Что тебе мешает?
- Я... - Глеб разжал пальцы, засунул руки себе под мышки, и пожал плечами. Широкими. - Просто...
Он может до бесконечности отделываться междометиями-многоточиями и пожиманием плеч, поняла Мила.
- Хорошо, а если я все-таки придумаю, ты хотя бы скажешь - права я или нет?
- Может быть.
Мила, потрясая воздетыми руками, послала потолку несколько энергичных слов. Ушла в спальню, от души хлопнув дверью.
Глеб проснулся раньше, побрел варить кофе - себе и не выспавшейся хозяйке.
Мила приближалась, точно маленький квартирный тайфун: хлопанье дверей, недовольное ворчание, шлепанье босых ног, шум воды. Явилась на кухню, уставилась на него неприязненно, пальцами укрощая вставшую дыбом челку.
- Привет, - пробормотал Глеб.
- Это не вампир! - с вызовом заявила Мила.
Глеб не ожидал, что она сразу возьмет быка за рога. Неужели вместо того чтобы спать, она еще и варианты прокручивала?
- Да? Почему?
Мила села на диванчик, привычно подбирая под себя ноги. Глеб пожалел, что халатик у нее не длиннее. Да и сверху тоже прикрыть не мешает. Чтоб откровенно на нее не пялиться, оставалось только отвернуться к плите.
- Хотя вампир, конечно, не... хм, нечеловечески силен, насколько я понимаю, специализация у них другая. Выпьют кровь, на фиг им еще косточки обгладывать? На закуску, что ли?
Глеб невольно фыркнул. Да уж.
- Хотя если у него поехала крыша... - рассуждала Мила.
- Крыша у него поехала определенно, - эхом откликнулся Глеб.
Мила прищурилась:
- Но это не вампир?
- Нет.
- Едем дальше! - азартно сказала Мила. Потерла руки. - Сыр будешь? Тогда режу.
Глеб перелил кофе в чашку и поставил варить себе. Джезвы у Милы баловство одно - крохотные, на одного человека. Сразу видно, не привыкла готовить завтраки еще кому-то. Вот у него дома нормальная кофеварка, сразу на литр. А он тут выделывается, кофе варит мизерными порциями... чтобы Мила побыстрее проснулась и со свежими силами насела на него с вопросами!
- Просто-людей я отметаю. Не видела таких аномально развитых зубов, которые запросто бы дробили берцовую кость. Переходим к магам.
- Переходи, - пробормотал Глеб.
- Насколько мне удалось выяснить, процент магов, умеющих превращаться, ничтожно мал. Да и Рева наверняка их всех пробил. Некоторые еще способны создавать иллюзии превращения, но иллюзии все-таки не могут загрызть людей.
- А может, маги умеют отращивать себе такие зубки? - не удержался Глеб. - Если уж ты отталкиваешься от наличия-отсутствия зубов...
Мила взмахом руки отмела его реплику как внимания не заслуживающую.
- И тогда кто у нас остается?
- Кто? - отозвался Глеб, не спуская взгляда с кофе. Вот-вот снимать...
Услышал, как Мила хлопнула ладонями о стол.
- Оборотень!
Глеб остановившимся взглядом смотрел, как стекают по узорчатым металлическим бокам джезвы коричневые потоки. Очнулся, схватил за ручку, закрутился на месте, не соображая, что делать дальше. Мила выбралась из-за стола, выключила тумблер и принялась вытирать плиту, рассуждая при этом:
- Почему оборотень? Зубаст, силен, кровожаден - во всяком случае, по фольклору. Так что вполне может справиться с взрослым человеком. Далее. Опять же согласно фольклору оборотень не владеет собой лишь в полнолуние, а до полнолуния еще почти неделя. Все остальное время он такой же, как мы, плюс-минус всяческие способности и странности. Если оборотень... э-э-э... показывает зубы и в остальное время, значит у него действительно, как ты говоришь, съехала крыша, или, - Мила обернулась к Глебу, торжествующе подняв палец, - или он вполне собой владеет и отдает отчет в своих действиях, а значит, контролирует и свои превращения! Тогда ты правильно предупреждал меня, чтоб я не открывала дверь незнакомцам! А я-то еще думала - при чем тут люди, не появился же у этой милой зверюшки помощник среди людей?
Глеб вспомнил о кофе. Надо налить себе. Хоть остаток.
- Ну как? - спросила Мила у его спины. - Я права? Это оборотень?
- Да, - сказал Глеб, не оборачиваясь. - Оборотень.
Довольная писательница вернулась на свое место. Подытожила:
- Ну вот так вот.