- Видите ли, он предпочитает провести оставшееся ему время с большей пользой и удовольствием! - с негодованием объяснила Унифред. - И что же он делает? Нанимает какую-то медсестру, которая определенно охотится за его деньгами, и отправляется на поиски потерянного брата. Я считаю все это полной чепухой.
Росс не очень понял, что она считает полной чепухой. Диагноз деда или его реакцию на него? Его стремление восстановить связь с братом или тот факт, что на свете существуют и другие члены рода Беллами?
- А ты что-нибудь знала про его брата? Может, папа знал?
Она раздраженно взмахнула рукой:
- Пирс знал о нем, это ни для кого не было тайной. Все воспринимали как факт, что у Джорджа есть брат, с которым он никогда не встречается и даже по телефону не разговаривает.
- И ты не находила это странным?
- Не мое, да и не твое дело судить их. Я всегда думала, что просто каждый из них пошел своей дорогой. Твой дед всегда жил за границей, пока несколько лет назад не ушел на пенсию, а его сыновья… Впрочем, я едва помню, где они сейчас находятся. Ну, да это легко выяснить.
- Дядя Герард в Кейптауне. Дядя Луис в Токио, а дядя Тревор в Лос-Анджелесе. Не так уж трудно поддерживать связь с родственниками. Видимо, между ними произошло что-то серьезное.
- Этот вздорный старик просто выжил из ума! - заявила Уинифред. - Вот что с ним произошло. Не знаю, причиной тому его диагноз или преклонный возраст. Надеюсь он хотя бы тебя послушает. Ты единственный, кто может его уговорить. Он поддался страху и уехал бог весть куда с неизвестной женщиной, тогда как должен находиться здесь, с нами!
Россу стало ее жалко. Да, его мать была неисправимой эгоисткой. Но ее с дедом связывала любовь и тоска по Пирсу. Из всей семьи, пожалуй, только Росс и дед понимали, что Уинифред ужасно боится понести еще одну утрату и не только из-за денег.
Раз в год, в день гибели Пирса, Уинифред посещала кладбище ветеранов войны в Фэрмингдейле на Лонг-Айленде. Там она со слезами возлагала венок на одно из памятных надгробий в бесконечных рядах таких же памятников, которые отличаются друг от друга только выгравированными именами. И каждый год свекор ездил вместе с ней, прилетая из Парижа или из любого другого места, где в данный момент работал.
- Он совершенно бессердечный, эгоистичный старик, если может так относиться к своим родственникам! - с негодованием повторила она.
- Ну конечно, такой упрек сразу заставит его примчаться сюда, - усмехнулся Росс.
- Но я не собираюсь ему это говорить.
- Иногда и без слов можно догадаться о том, что человек думает. - Он помолчал, а потом вдруг спросил: - Мам, а ты хорошо знала деда? Ты любила его или просто была благодарна ему за ту заботу, с которой он к нам относился после гибели папы?
- Не говори глупостей! Эти вещи невозможно разделить. - Потом вдруг она расплакалась. - Конечно, я всегда его любила! За кого ты меня принимаешь?
Росс погладил ее по плечу, ценя редкий случай искренности со стороны матери. Она похлопала его по руке и отошла к окну. Они никогда не чувствовали себя друг с другом легко и непринужденно. Росс был слишком взволнован, чтобы усидеть на месте.
- Пожалуй, поеду искать деда. Если выеду прямо сейчас, то успею выбраться из города до того, как все дороги будут забиты пробками.
- Но ты только что приехал.
- Поедем со мной, - предложил он.
- Не могу, у меня слишком много дел…
Росс оставил при себе свое замечание относительно ее занятости.
- Ну хорошо, останусь на обед, - уступил он. - А потом возьму машину.
- Слава богу, я успела! - выскочив из такси у охраняемой парковки на краю города, воскликнула Натали Свит. - Твоя мама сказала, что если я поспешу, то поймаю тебя.
Росс бросил ключи на капот машины, широко распахнул руки, и Натали бросилась к нему на грудь. Они крепко обнялись, и Росс закрыл глаза, вдыхая исходящий от ее волос ванильный запах жевательной резинки, напоминавший ему их детство. Господи, какое счастье, что у него есть Натали! Они встретились в закрытой школе в Лугано, в Швейцарии. Оба были испуганными ребятишками, впервые в жизни оказавшимися далеко от дома.
Откинувшись назад, он оторвал ее от земли.
- Я тоже чертовски рад, что ты застала меня.
- Добро пожаловать домой, солдат, - взволнованно и ласково сказала она.
- Спасибо. - Он опустил ее на площадку. - Ты потрясающе выглядишь, Нэт. Писательская жизнь идет тебе на пользу.
Она засмеялась:
- Скорее, это заработок идет мне на пользу. Ты только посмотри, какой я стала толстой! - Она уперла руки в бока.
- Да ты просто прелесть!
Она всегда была хорошенькой, во всяком случае для Росса. Не красавицей в классическом понимании, а симпатичной, с детства знакомой девочкой, свежей, как румяное яблочко.
- Значит, в газете у тебя все в порядке? - спросил он.
- Я все расскажу тебе по дороге. - Она засмеялась, увидев его удивленное лицо. - Ты угадал, солдат, я еду с тобой.
- Что-то не припомню, чтобы я тебя приглашал.
Она показала на распухшую сумку, которую поставила на тротуар.
- А ты и не приглашал. Но я тебе пригожусь, и мы оба это знаем. Чем мы с тобой не герои "Следующего поколения"?
В школе они с Натали сходили с ума от дублированного фильма "Звездный путь: Следующее поколение", который смотрели по национальному каналу Италии. Росс до сих пор помнил, как звучит на итальянском языке фраза "Живите долго и счастливо".
- Слушай, это, конечно, здорово, но я поеду один. Это тебе не увеселительная прогулка.
- Ты что, так ничего и не понял? - Она шутливо стукнула его по руке. - Да я лучше поскучаю с тобой, чем пойду веселиться с кем-то другим. Так что давай двигаться, а не то застрянем в пробке.
- Ты со мной не едешь, и все!
- Зачем ты тратишь время на спор, который все равно проиграешь?
- Черт! Ну ты и вредина!
Через несколько минут они уже были в плотном, но движущемся потоке машин, покидающих город.
- Спасибо, что взял меня с собой, - сказала Натали. - Машина просто обалденная!
Росс всегда считал, что мать умеет выбрать машину. Ехать в спортивной модели "астон-мартин" с откидным верхом было все равно что кататься на карусели. Он давно уже не водил машину, где не нужно было одновременно занимать обе руки и обе ноги.
- Можно подумать, ты меня спрашивала, - усмехнулся он.
- Ты же знаешь, я всегда любила Джорджа, вот мне и захотелось хоть чем-то ему помочь в непростой ситуации.
- Да, это самое сейчас главное - разобраться в ситуации, - сказал Росс. - Я не могу пренебрегать тем, что сказала мне мать. По ее словам, он страдает слабоумием и не способен судить здраво. А значит, может оказаться жертвой недобросовестной медсестры.
Она коснулась его руки:
- Росс, я так рада, что ты вернулся. Я хотела бы узнать, каково там тебе было - когда ты сможешь об этом рассказать.
- Да, признаться, пока я к этому не готов. - Душевная травма от пережитого на войне была еще слишком свежа, чтобы обсуждать ее с кем-нибудь, даже с собой. Когда-нибудь он испытает потребность поговорить о том времени, рассказать о том, что видел и делал.
Но не сейчас. Ему все еще не верилось, что всего несколько часов назад он был военнослужащим и что с того жуткого обстрела во время его самого последнего вылета прошло всего несколько дней. Он чувствовал себя так, будто его выхватили из одного мира и мгновенно переместили в другой. Не то чтобы он не радовался, но еще не освоился.
Они мчались по просторному шоссе с удивительно живописными окрестностями, и Росс продолжал думать про деда. У них в семье все - особенно женщины - были какими-то взвинченными, взбалмошными, чересчур возбудимыми. Ничего удивительного, что дед уехал. Наверное, его потянуло к более уравновешенным родственникам.
- Ну, когда ты будешь готов, я с удовольствием тебя послушаю, - сказала Натали.
- Я бы лучше послушал про тебя, Нэт. Ты говоришь, с работой у тебя все в порядке?
- Да, просто отлично. Я уже чувствую себя в спортивной журналистике как рыба в воде. В прошлом году у меня был огромный успех - мою статью о выдающемся подающем в бейсболе поместили в "Нью-Йорк таймс мэгэзин". Да, и еще кое-что, о чем ты наверняка забыл. В этом году у нас уже двадцатая годовщина поступления в школу, представляешь? - Она сжала ему руку. Это было так… непривычно! Ребята его отделения никогда не касались вот так друг друга.
- Ничего себе. Я никогда не подсчитывал. Выходит, мы познакомились уже двадцать лет назад?
- Да. И сразу возненавидели друг друга, помнишь? Ты дразнил меня за скобки на зубах.
- А ты издевалась над моей стрижкой.
- Просто чудо, как мы ухитрялись проводить вместе хоть пять минут, а тут - целых двадцать лет.
Им пришлось вместе работать в одном школьном проекте. Происхождение и прошлый опыт были у них разные, но не это было причиной их обоюдной неприязни. Росс болезненно переживал гибель отца. Его семья имела деньги - не делала их, а имела. А это разные вещи.
Натали же получала стипендию. Ее родители, миссионеры, работали в одной из маленьких стран на западе Африки, где чуть ли не каждые полгода вспыхивали военные мятежи.
Они вечно дразнили друг друга, порой даже дрались и незаметно для себя крепко подружились. Их объединяла общая боль - оба были брошенными детьми. Росса бросила мать, которая не представляла себе, как она будет растить его одна, без мужа. А Натали оставили родители - преподобный отец Свит и его верная супруга и сподвижница служили высоким гуманистическим идеалам, им было не до воспитания способной, но застенчивой дочери.
- Такой долгий срок официально делает тебя моим самым давним другом, - заявила Натали.
- А меня - твоим. Выходит, мы с тобой уже старые. И когда ты думаешь выйти за меня замуж?
- Никогда, - засмеялась она. - Тебя это устраивает?
Эта тема была постоянным предметом для шуток между ними. В старших классах и потом в Колумбийском университете, где Натали училась журналистике, а Росс аэронавтике, они всегда поверяли друг другу сердечные переживания по поводу своих возлюбленных. И однажды ночью, выпив слишком много виски с пивом, отдались друг другу. Тогда они поняли, что никогда не смогут быть любовниками. Непостижимая природа их дружбы так и не переросла в любовь.
- Росс, ты же понимаешь, что этот брак не нужен ни мне, ни тебе. Мы принуждаем себя к этому, но зачем? Когда люди любят друг друга, тогда все складывается само собой.
Он дразнил ее, уверяя, что разгадал ее тайную мечту быть психоаналитиком. Хотя в душе был с ней согласен.
А Натали всегда заявляла, что у нее ничего не получается с мужчинами, потому что Росс забил ей голову нереалистичными надеждами. Как-то у нее завязались серьезные отношения с одним музыкантом, но из этого тоже ничего не вышло.
Каждый раз, когда она расставалась с очередным ухажером, Росс обвинял ее в том, что она питает надежды на него самого.
- Ты меня просто убиваешь, - сказал он. - Как думаешь, сколько отказов способен вынести человек?
- От меня? Сколько угодно, старик! Да и куда ты торопишься? Обычно мужчина исчезает с горизонта, стоит только заговорить о замужестве. А ты говоришь так, словно тебе не терпится остепениться.
- Не словно, а так и есть, - уточнил он. Особенно после того, что ему довелось видеть на войне. - Мне надоело жить одному, Нэт. Я хочу жениться, хочу иметь детей.
- Это потому, что ты рано потерял отца, - тихо сказала она.
- Может, вы и правы, доктор Свит. Когда я был маленьким и рядом со мной был отец, это было самое счастливое время в моей жизни.
- Теперь ты хочешь вернуть это время и ради этого стать отцом. - Она поймала по радио нежную мелодию в исполнении Ингрид Майклсон. - Не хотелось бы тебя расстраивать, но, думаю, так у тебя ничего не получится. Я очень хочу, чтобы получилось, Росс, потому что ты этого заслуживаешь. Ты заслуживаешь женщины, с которой будешь счастлив следующие пятьдесят лет, народив с ней целую кучу детишек.
- Не забудь еще про дом с белой оградой, - усмехнулся он. - И про собаку. У меня никогда не было собаки.
- Ну вот, теперь тебе уже мало просто завести семью. - Она снова поискала по радио что-нибудь подходящее и на этот раз остановилась на незнакомой Россу песне в стиле рок; правда, исполнитель не пел, а просто выкрикивал рифмованный текст. - Это про проклятое время.
- И что это должно означать? - спросил он, убавив звук.
- Что человек всегда кого-то ищет. Что наступает время, когда ему хочется чего-то для себя одного.
- Ну, мне-то ясно, чего я хочу - помочь деду. Понять, что с ним происходит. - И он рассказал ей то, что знал.
Она невольно расплакалась и поспешно вынула из сумочки бумажный носовой платок.
- Черт, какой ужас! Даже не могу тебе передать, Росс, как это тяжело. Мне очень жаль, Росс.
- Спасибо за сочувствие.
- И ты говоришь, он уехал с какой-то частной медсестрой?
- Ну да.
- Странно.
- Ради него хочется думать, что это действительно всего лишь немного странно.
- Такой уж ты человек. А что твои родственники? Почему ты один отправился на поиски своего любимого деда?
"Потому что он - мой дед, и мне тяжело думать, что он умрет".
- Все уверены, что он послушается только меня. Они надеются, что мне удастся уговорить его вернуться в город.
- А если он не согласится?
- Тогда, скорее всего, к населению этого крохотного городка прибавится еще несколько человек из семьи Беллами. До сих пор не могу понять, почему дед не рассказал мне о своем брате Чарльзе. - Пока Росс поспешно собирался в поездку, мать успела сообщить ему то, что знала. Чарльз Беллами моложе Джорджа на три года. Оба учились в Йельском университете. И в тот год, когда дед окончил колледж, они расстались и больше связь друг с другом не поддерживали.
- А как Чарльз оказался в Авалоне?
- Мама сказала, что он женился на местной девушке и что они владеют каким-то летним лагерем или курортом - это ее наследственный семейный бизнес. Чарльз имел частную адвокатскую практику. Сейчас оба на пенсии и живут в Авалоне. Вот и все, что я знаю.
Вскоре они въехали в округ Ольстер и направились на запад, к горам Кэтскилз. Росс действительно очень волновался за деда. Если братья столько лет не общались, значит, для этого была очень серьезная причина. И если эта причина существует до сих пор, деда ждут тяжелые переживания.
Глава 6
Для Клэр очередной клиент был своего рода новым знакомством. Правда, здесь интерес друг к другу был не взаимным, а несколько односторонним - заинтересованной стороной была сама Клэр. И конечно, у этого нового знакомства не было… будущего. Но как всякий человек, вступающий в новые для него отношения, она постоянно думала о Джордже, стараясь разгадать его, понять его характер, душу. За несколько дней их знакомства она успела привязаться к Джорджу; ей нравилась гармоничность, которую она видела в его благородной внешности, джентльменских манерах, склонности к юмору и способности мечтать даже в столь роковой для него период жизни. Симпатия оказалась взаимной и быстро переросла в дружбу. Клэр стала понимать язык его жестов, выражения его лица. Она уже могла сказать, когда он нервничает, когда ему неловко, когда он чем-то доволен. Сегодня он провел день спокойно, отдыхал, немного поел, но попросил ее пойти с ним обедать в основное здание. Вскоре после семи она заглянула к нему, но застала Джорджа спящим. Ей не хотелось его будить, но он явно настроился пообедать сегодня с шиком и очень просил ее не отказываться.
- Джордж! - Клэр тихонько тронула его за плечо. - Джордж, вставайте. Пора одеваться к обеду.
Лицо его было спокойным и довольным, как будто ему снился приятный сон. Он вздохнул и медленно открыл глаза, вспоминая, где находится. Вот венецианское окно с видом на озеро. Столик у кровати с аккуратно разложенными лекарствами. Устройство с кнопкой для вызова Клэр.
- Вы не расхотели идти на обед? Если передумали, я могу снова принести поднос…
- Нет-нет! Мне надоело быть инвалидом. Благодаря здешнему воздуху и солнцу я прекрасно себя чувствую.
Она кивнула:
- Сейчас четверть восьмого. Столик у нас заказан на восемь.
- Я буду готов к этому времени.
В путеводителе по лагерю гостей просили для обеда в главном здании одеваться "соответственно". На территории было несколько заведений, где можно было наскоро перекусить и даже пообедать, тогда как в главном здании зал "Старлайт" был не столько столовой, сколько рестораном, с музыкой и танцами. Клэр не очень хорошо понимала, какой наряд будет сочтен соответствующим. По сравнению с прежними местами ее работы этот изысканный курорт был для нее новым миром. После окончания медицинского колледжа и специальной стажировки у нее было много самых разных клиентов, но никто из них не выдерживал сравнения с Джорджем Беллами.
Поразмыслив, она надела облегающее платье из бежевого трикотажа и туфли на среднем каблуке, слегка подкрасилась и, зачесав волосы набок, скрепила их заколкой в виде черепахового гребня. В результате она выглядела вполне прилично и в то же время непритязательно, что и требовалось. Тогда как обычно женщины изо всех сил стремятся привлечь к себе внимание, она старалась быть как можно более незаметной. Ведь люди замечают и запоминают что-то яркое и броское. Ей же нужно было выглядеть женщиной, которую никто не помнит - вроде сотрудницы страховой компании, что помогает клиенту правильно заполнить бланк страхования. Продавщицы в универсаме. Учительницы - лучше математики, а не рисования. Рядового повара - только, упаси бог, не шеф-повара. Рассматривая себя в зеркало на двери ванной, она позволила себе помечтать. Когда ее маленькой девочкой то возвращали ненадежной матери, то снова отдавали в чужую семью, она обожала сказку "Золушка". Почему-то каждая девочка мечтает о чудесном превращении. Но конечно, оно не дается просто так, а только в виде вознаграждения. Золушке помогли избавиться от тяжелой судьбы ее доброе сердце и трудолюбие. А главное, девочки мечтают из нищеты сразу перенестись в мир богатства, а не просто к обеспеченной жизни.
Сейчас Клэр почему-то захотелось надеть такое платье, чтобы все останавливались, восхищенно смотрели на нее и перешептывались: "Кто эта девушка?"
Но об этом она могла только мечтать. Ее задача - слиться с толпой, а не выделяться из нее. Она считала, что это ей отлично удается. Глядя на себя в зеркало, она видела совершенно заурядную девушку, среднего роста, комплекции и внешности. И это было то, что надо. Если ей придется пересечь комнату, полную людей, и потом их попросят описать ее, этого никто не сможет сделать.
А вот Джорджу Беллами ничто не мешало выглядеть превосходно. Когда он спустился в гостиную, она не смогла сдержать восхищенного восклицания:
- Боже мой, вы только посмотрите! Вы выглядите на миллион баксов!
Он медленно покружился перед ней.
- Я и чувствую себя на миллион баксов… Ну, может, чуть-чуть не дотягиваю.
- Ровно на миллион, и не спорьте! Когда-нибудь Ричард Гир, может, и будет выглядеть как вы - но только если ему очень повезет.
- Вы говорите про знаменитого киноартиста? Ну, это уж просто комплимент.
- А какой на вас смокинг! Случайно, он не от того портного, о котором вы говорили, - от Генри Пула?