- Он ответил, что ты не обязательно должен быть в курсе. И вообще, он вел себя слишком нагло: прижимал меня к себе так, что я почувствовала всю силу и твердость его намерений, сконцентрировавшуюся в одном единственном месте ниже пояса.
Кто тянул меня за язык? Или я, совсем расслабившись, начала молоть все подряд, забыв, какой эффект подобные суждения могут оказать на собеседника? Хотя он старательно усыпил мою бдительность своим дружелюбным тоном. Вот только теперь от этого дружелюбия не осталось и следа. Колкие холодные льдинки засверкали острыми краями в его потемневших сапфировых глазах. Надвигалась буря.
- И тебе, небось, это льстило? - язвительно поинтересовался Алекс, прожигая меня взглядом насквозь.
- Вовсе нет, - я помолчала, - Ну, если только капельку. Когда он был моим женихом, я не замечала подобного интереса с его стороны, а сейчас Слава просто из кожи вон лезет, чтобы затащить меня в постель. Прикольно!
- Ах, вот оно что! - гром грянул, вернее голос Северина, разнесшийся по кухне, вполне мог сойти за его раскаты. - А я и не знал, что приютил женщину легкого поведения.
Эта молния, запущенная в мой адрес, достигла цели. Я сменилась в лице, став багровой от злости. Как он посмел оскорбить меня подобным образом? Меня?! У которой все интимные связи с мужчинами ограничивались единственным не очень-то удачным сексуальным опытом на первом курсе института. И то я чуть не выскочила за своего партнера замуж, спасибо спасла армия, в которую его забрали, отчислив за неуспеваемость. С тех пор мне с успехом удавалось вести монашеский образ жизни. Пока, конечно, я не встретила Славика. Но и с ним, кроме редких поцелуев, ничего не было.
- Во-первых, я не проститутка, - чеканя каждое слово, процедили мои уста, сквозь сжатые до боли зубы. - А, во-вторых, мне не нужна твоя опека. И если ты считаешь, что приютил меня, я лучше отправлюсь отсюда вон.
- Во-первых, - тем же тоном начал собеседник, хмурясь, - я не сказал, что ты проститутка. Ты просто поощряешь приставания Ларина, и мне это не нравится. Ты ведешь себя так, как будто готова переспать с любым мужиком.
- Он - не любой, он - мой муж, а я - его жена!
- Что?! - эффект, произведенный моей короткой репликой, был пугающим. Оперев руки о стол, Алекс медленно поднялся. В глазах его не было ни молний, ни льда, одна сплошная черная туча, грозившая, по меньшей мере, жутким разрушительным ураганом. Итак, я оказалась в самом эпицентре стихийного бедствия, под названием шторм "Северин".
- Заруби себе на носу, Лариса, - продолжал мужчина, наклоняясь ко мне все ближе и ближе, отчего его волосы упали на лоб, прикрыв грозные нахмуренные брови, - ты - не его жена. Ты - моя, - он сделал многозначительную паузу, рассматривая реакцию, которая отчетливо читалась на моей перепуганной физиономии, - головная боль!
"Вот спасибо! Теперь меня отнесли в разряд болячек. И за что такая несправедливость? Я ведь ни к кому не напрашивалась, сам заставил переселиться, а теперь обзывается".
Мне стало грустно и обидно, от этого нижняя губа чуть-чуть оттопырилась, придав лицу расстроенное выражение. Я обняла себя за плечи, натянув длинные изумрудные рукава вечернего платья на похолодевшие от стресса кисти рук. Хотелось сжаться в комок и забиться в угол, где можно тихо поплакать так, чтобы этот высокомерный идиот ничего не заметил.
Засвистел вскипевший чайник, разрывая громким звуком, повисшую после слов хозяина дома тишину. Он медленно подошел к плите, выключил газ и, достав два бокала, разлил чай. Потом молча поставил передо мной чашку, и сел на прежнее место с видом человека, который при любом неосторожном слове, готов взорваться, как шаровая молния.
- Тебе что, Элис, мало мужского внимания, раз ты как бабочка, летишь на огонек к Ларину, рискуя опалить крылья? Или жалеешь о несостоявшейся любви? - Алекс говорил тихо, но вся его речь насквозь была пронизана ядом.
- Перестань нести всю эту чушь! - я взбесилась.
Жалеть себя в его присутствии не хотелось, так что оставалось одно - принять вызов и ринуться в атаку.
- Самая последняя особь мужского пола, на которую я обращу внимание - это Слава! Так что нечего делать из мухи слона. Последил бы лучше за своей белобрысой дурой, которая устраивает спектакли при любом удобном случае. А насчет несостоявшейся любви... не твое это дело - моя личная жизнь. С тобой нас связывают только деловые отношения, поэтому перестань отчитывать меня за то, как я общаюсь с мужчинами. Тебя это никаким боком не должно касаться!
Высказавшись, я хмуро уставилась на собеседника, ожидая продолжения скандала. Однако бури не последовало. Напротив, он мягко улыбнулся и, вполне, спокойно произнес:
- Я просто не хочу, чтобы ты пострадала.
- Спасибо за заботу, - решив, что гроза миновала, я тихо спросила. - А что ты думаешь о его сестре?
- То, - он печально усмехнулся, - что она не его сестра.
- Как это? - я оторопела, неотрывно глядя на потемневшее лицо мужчины.
- Когда-то, Ларочка, я был женат на его настоящей сестре.
У меня наступил шок. Глаза стали медленно округляться. Челюсть отвисла, при чем в прямом смысле слова. От щек отхлынула краска, поэтому кожа приобрела бледно-голубой оттенок, как у покойника. Я сидела с застывшим взглядом не в состоянии произнести ни единого звука. История жизни Северина постепенно открывалась передо мной, принося все новые невероятные сюрпризы.
- И? - это было единственное, что мне удалось выдавить из себя.
- Она умерла. Но даже если бы Таня оказалась жива, она не смогла бы ходить, так как у нее были парализованы обе ноги. А эта очаровательная дамочка, сопровождавшая Славика в баре, прыгала, как молодая коза, и к тому же имела стройную талию, в отличие от оригинала.
- Хочешь сказать, что настоящая Татьяна выглядела иначе? - ко мне, наконец, вернулся дар речи, и я тут же использовала его по назначению.
- Именно. Моя жена была полной, неповоротливой девицей, которая постоянно жаловалась на жизнь и на меня, обвиняя отца и всю мою семью в своем несчастье.
- Не поняла, - честно призналась я, с надеждой глядя на Северина. - Расскажи, пожалуйста, поподробнее.
Как не странно он начал говорить, задумчиво взбалтывая ложкой в бокале чаинки, будто видел в них картинки своей молодости.
- Ей было всего семнадцать лет. Мы жили в соседних подъездах и часто ходили вместе по дискотекам и другим увеселительным мероприятиям. Однажды, отправляясь на дачу, папа пригласил Таню с братом поехать с нами. Славка отказался, сославшись на экзамены, а сестра его согласилась. Мы вылетели с дороги, не доехав несколько километров до цели пути. Отец погиб сразу, маму отвезли в больницу, где она скончалась через несколько часов. Таня лишилась возможности ходить, а я отделался синяками и ссадинами.
Он замолчал, я же боялась пошевелиться, чтобы не спугнуть его разговорчивое настроение.
- Она так переживала, что никому не нужна такая, что теперь ей придется всю жизнь быть калекой... И во всем винила меня, так как я был единственный, кто выжил из семьи. Короче, через несколько месяцев я сделал ей предложение. Мы прожили вместе почти год. Потом она позвала меня на дачу к своей подруге, - по мере рассказываемых Алексом событий, я замечала, как меняется его лицо, особенно глаза, с каждой секундой они становились всё более холодными, заглушая таящуюся в глубине боль. - Там нас и убили. - Пауза длилась минут десять. В нависшей тишине я слышала, как постукивают настенные часы, будто отсчитывают годы его трагической жизни. - Меня пырнули в живот ножом, а для пущей убедительности, огрели обухом по голове и два раза по спине топором. Татьяну затащили в "Жигули". Я слышал, как она кричала. Это было последнее, что уловил мой слух, проваливаясь в небытие. Но кое-что перепало и глазам. Один из убийц, а их было трое, снял лыжную маску, склоняясь над моим умирающим телом. Это был Слава. Ее любимый братец, на лице которого играла самодовольная улыбка. Мой труп скинули в реку, куда дели жену, я не знаю.
На этот раз Алекс замолчал насовсем, вероятно, на сегодня его рассказ был закончен. Не зная, как лучше себя вести в данной ситуации, я медленно поднялась и, осторожно подойдя к собеседнику, положила руки на его осунувшиеся плечи. Я чувствовала его боль, несмотря на все старания мужчины скрыть ее в глубине размеренно бьющегося раненого сердца. Мне хотелось подбодрить его, сказав что-то хорошее, но в голове не возникало ничего подходящего, поэтому единственное, что я сделала, это обняла его за шею, прижав голову открывшегося мне человека к своей груди. В этой позе мы пробыли минуты три, затем Северин отстранился, убрав мои руки, и откинул назад упавшие на лицо волосы.
- Не стоит жалости, Лисёнок. Это все давно миновало, мне не нужно твое сочувствие.
Судя по ядовитым ноткам в голосе собеседника, я поняла, что передо мной прежний язвительный тип, с которым мы недавно ссорились. Меня этот факт даже обрадовал. Значит, волна трагических воспоминаний отхлынула, а вместе с ней исчезла и боль. Вернувшись с невозмутимым видом на прежнее место, я, пропустив мимо ушей высказывания Алекса, предположила:
- А если Таня, как и ты, и я сменила внешность?
- До такой степени? - вопросом на вопрос ответил мужчина.
- Но ведь ты сделал что-то с собой, раз Ларин не узнает тебя?
- Я сделал пластическую операцию в одной из лучших американских клиник. Но и там врачи не могли справиться с повреждением лицевого нерва. Правая нижняя часть моего лица, если ты заметила, не функционирует.
Я кивнула, уставившись на его идеально ровные губы.
- Откуда у тебя на все это деньги?
Он усмехнулся левой половиной рта, потом многозначительно проговорил:
- А это уже другая история: более длинная, но не менее интересная.
Судя по хитрому огоньку в его глазах, посвящать меня в "другую историю" он не собирался, во всяком случае, сейчас.
- Идем спать, Элис, - предложил он мягко. - Завтра нас ждет встреча со Славой.
- Последний вопрос, - попросила я, поднимаясь и ставя кружки в раковину. Машинально мои руки включили кран и принялись споласкивать посуду. - Ты сказал, что твои родители погибли?
- Да.
- А кто тогда занимается устройством на новом месте моей бабушки?
- Человек, который подарил мне второе рождение.
На этом наша беседа закончилась. Разобрав постель, я улеглась спать, сняв предварительно свой маскарадный костюм, включая тонну косметики, которая тяжелым грузом лежала на моем уставшем лице. Сон пришел на удивление быстро, подарив телу желанное расслабление, а голове прекрасное путешествие в сказочный мир необыкновенных фантазий. Сегодня меня не преследовали кошмары, напротив, я парила, как птица, по бескрайним просторам синего, как глаза Александра, звездного неба.
Глава 14.
Он осторожно тронул меня за плечо. Реакции не последовало. Тогда мужчина сел на край дивана, и принялся тормошить мое сонное тело, без конца называя все варианты моих имен.
- Лара, Лариса, Ларочка! - он опять затряс меня, пытаясь оторвать от мягкой подушки. - Элис, проснись! Лариса! Лиса! Лисочка?! Да очнешься же ты, или нет? А? Лисёнок? Я с тобой говорю.
С трудом приоткрыв сонные глаза, я сладко зевнула, приводя в порядок растрепанные мысли.
- Уже утро? - щурясь от яркого света, спросила я, облизав засохшие губы. - Как жалко...
- Можешь спать дальше, но тогда мне придется поехать к Славику без тебя.
- Ну и езжай, - мечтая лишь о том, чтобы меня оставили в покое, согласилась я.
- Ты сама это сказала, - предупредил Алекс, укрывая меня одеялом.
- Угу, - зарывшись в теплую уютную подушку носом, промямлила я, снова засыпая.
- Тогда до встречи!
Когда я проснулась снова, был уже день. Дома кроме меня никого не было. Одевшись в голубое шифоновое платье на трикотажной подоснове, в котором я наградила Славочкино "Шевроле" порцией колючих кнопок, я отправилась завтракать. Звук открывающейся двери привлек моё внимание. Выйдя в прихожую, я столкнулась лицом к лицу с высокой немолодой женщиной, чёрные волосы которой были туго стянуты на затылке. Незнакомка мило улыбнулась мне и дружелюбно сказала:
- Привет!
Потом она надела принесенные с собой розовые мягкие тапочки и хозяйской походкой двинулась мимо меня на кухню. Я смотрела ей вслед, размышляя над тем, не плод ли моего воображения только что проплыл мимо? Однако звук включившейся воды напрочь перечеркнул данную теорию. Как выяснилось в ближайшие десять минут, женщину звали Анюта, и она была у Алекса домработницей, которая приходила два раза в неделю и исполняла свои непосредственные обязанности. Мне же довелось пересечься с ней только сегодня, и то из-за предательской страсти ко сну в утреннее время суток. Анюта оказалась очень добродушным и словоохотливым существом. Она с удовольствием выболтала мне то, что уже второй год следит за порядком в квартире Северина, и лишь первый раз ей посчастливилось встретить в его доме молодую женщину, то есть меня. Это ее заявление было мне очень приятно, несмотря на то, что я точно знала о визитах к Алексу его ненормальной Марины. Но мысль о том, что в свое отсутствие, он не пускал сюда никого, кроме меня и Анюты, льстила моему самолюбию. Хотя вставать в один ряд с домработницей почему-то не хотелось.
Северин появился как раз в тот момент, когда мы с женщиной, окончательно подружившись, пили чай после завершения ею необходимой работы.
- Здравствуй, Аннушка! - с теплотой в голосе проговорил Алекс, появляясь в дверях. - Рад тебя видеть.
- Добрый день, Саша! Я уже все прибрала, - сообщила собеседница, поднимаясь. - Да и чай мы с Ларой допили, так что мне пора.
Они обменялись еще парой фраз, связанных с графиком ее посещений, после чего высокая фигура женщины исчезла, растворившись в пространстве длинного коридора. Хлопнувшая входная дверь оповестила меня об ее уходе.
- Элис, у меня хорошая новость! - радостно сообщил мужчина, усаживаясь на место Анюты.
Я недоуменно моргала ресницами, застыв с кружкой в руке и не решаясь шевельнуться. Что еще могло произойти? Неужели Славик собственноручно упрятал себя за решетку, признавшись во всех преступлениях? Вот уж, вряд ли...
- Ларин подписал контракт на организацию нашего совместного предприятия! - торжественно объявил собеседник.
- Что?! - я обалдела.
- Он сказал, что вчерашний спектакль с отказом был лишь проверкой моей реакции, к сожалению, неудачной.
- Значит, его песенка спета? - недоверчиво спросила я.
- На все сто процентов.
В порыве настоящего, неподдельного счастья, я кинулась на шею к удивленному Алексу, едва не свалив его со стула. От переизбытка чувств я даже поцеловала его приоткрытые в немом вопросе губы. И лишь проделав все эти сумасшедшие действия, сообразила, что творю. Краска стыда и неловкости бросилась мне в лицо. Я неуверенно отступила, пробормотав что-то невнятное на тему извинений, потом быстро развернулась и убежала в свою комнату, где забралась с ногами в кресло и принялась приводить в порядок свои разметавшиеся в беспорядке мысли.
- Ты чего улетела, будто тебя кипятком ошпарили? - спросил мужчина, входя в зал следом за мной.
Я опять покраснела, но на сей раз мои слова звучали вполне разборчиво:
- Просто подобные радостные новости на меня оказывают странное воздействие, поэтому я иногда веду себя неадекватно.
- Ничего страшного, - он улыбнулся, лукаво глядя на меня. - Со мной так вести себя можешь, а насчет других... постарайся быть более сдержанной.
Нет, ну вы только подумайте! Тоже мне, олицетворение благородства! С ним, видите ли, можно, а с другими ни-ни... Самодовольный нахал! Я фыркнула, подарив собеседнику возмущенный взгляд.
- С кем хочу, с тем и буду вести себя подобным образом! - мои слова звучали сердито, а брови сдвинулись, демонстрируя решимость.
- Осторожней, - Алекс усмехнулся. - А то ведь не все такие понятливые, как я. Кто-нибудь неправильно истолкует твой порыв и воспользуется ситуацией.
Я вздохнула. Этот нравоучительный тон "старшего брата" выводил меня из себя. А еще меня бесило то, что он воспринимает меня, как несмышленого ребенка, хотя, вполне бы мог заметить, что перед ним взрослая женщина.
- Послушай, - начала я со скукой в голосе, - я не девочка, которой нужно читать мораль.
- Разве? А, по-моему, пара-тройка хороших советов тебе совсем не повредит.
Это была последняя капля. Продолжать разговаривать я не хотела, чувствуя всю бесполезность попыток доказать Северину, что он не прав. Поэтому, выбравшись из кресла, я, игнорируя собеседника, направилась на кухню, чтобы допить, наконец, остатки сладкого чая, которые по-прежнему стояли на столе. Он с невозмутимым спокойствием двинулся вслед.
- Кстати, утром прилетает из Америки мой лучший друг. Завтра у него встреча с Лариным на предмет подписания документов по купле продаже.
- Продаже чего? - оживилась я, довольная тем, что разговор поменял тему.
- Специального, очень дорогого и абсолютно бесполезного оборудования, которое Слава, по моему настоянию и по собственной жадности от предполагаемой прибыли, намерен купить. Под это приобретение он берет в банке кредит, а в залог оставляет нечестно заработанные квартиры. Когда организуемый нами завод проявит свою убыточную сущность, Ларин потеряет все - и недвижимость и возможность откупиться от правоохранительных органов, в которых окажется подробное досье его многочисленных преступлений. Короче говоря, жадность фраера сгубила! - мужчина улыбнулся своей однобокой, но очень довольной улыбкой. - Вернее, утром сгубит.
- Значит, надо дождаться утра, чтобы можно было, наконец, вздохнуть спокойно. А когда этот мерзавец окажется за решеткой, я начну новую жизнь.
- Интересный поворот, - я ощутила, как цепко впились в меня его прищуренные синие глаза. - А можно поподробней?
- Ну... на работу устроюсь для начала, заведу кота, познакомлюсь с новыми людьми и так далее, - не зная, что сказать еще, ответила я.
- А в моей фирме ты работать не хочешь? - продолжая щуриться, поинтересовался Алекс задумчиво.
- Заграница не для меня. Я хочу строить свою судьбу здесь и сама.
Он пожал плечами, дескать, мол, поживем-увидим.
На следующий день Северин встал спозаранку и укатил в аэропорт, наотрез отказавшись взять меня с собой. Последнее время я чувствовала себя заложницей в его огромной квартире, где он запирал меня, уходя. Другого ключа у Алекса не было, а если бы и был, то мне он его все равно бы не дал, так как совершенно не желал, чтобы я шаталась по городу без него. Дома мой тюремщик появился около четырех часов в сопровождении друга. Мужчины были веселы и о чем-то громко беседовали, правда, разобрать иностранную речь с ходу я не смогла.
- Элис, это Роб, - представил Александр своего спутника.
- Роберт Фэа, - мягким баритоном проговорил высокий кудрявый молодой человек и приветливо улыбнулся.
- А я - Лариса, - косо взглянув на Северина, ответила я новому знакомому. - Очень приятно с Вами познакомиться.
- Мне тоже, - на, практически, чистом русском языке ответил Роб, разглядывая меня своими светло-карими глазами.
- У нас хорошие новости, Лисёнок, твой Слава подписал договор, так что механизм запущен, осталось лишь дождаться поступления на счет фирмы Роба денег и выдвинуть тяжелую артиллерию. То есть отправить собранное на Ларина досье в прокуратуру.