Он перевёл свой взгляд с раскрытых страниц на её лицо, всматриваясь, как если бы разглядывал притягивающую его картину в поисках слоёв и деталей.
Потом с силой встряхнул головой. Нет, если сначала была Саройя, то значит он чувствует это желание, даже очарование лишь по отношению к ней одной.
- Что ты обычно от них требуешь?
- Долги я взыскиваю не часто.
Его должники всегда предполагали, что он потребует отдать их первенца.
Как будто я какой-то грёбанный Румпельштильцхен.
И что бы Лотэр стал делать с бесчисленными орущими младенцами? Растить их в своре?
- Но как только я верну свои престолы, все долги будут предъявлены к оплате.
И мир дрогнет.
Его губы изогнулись, пока он просматривал свои последние записи: два члена королевского клана оборотней МакРивов; морской бог Нерей; жрица вуду Лоа; Гамбоя - демонский наркобарон; Ридстром Вуд - король демонов ярости.
- Всё это ради того, чтобы вернуть себе престолы?
- Да. Ради этого - что угодно.
Он сражался плечом к плечу с ненавистной валькирией, хотя всё, чего он хотел - это отомстить ей. Он вступал в альянс с различными демонархиями, убедив некоторых, что является реинкарнацией Дьявола и послан чтобы отвести их в Ад.
Он принёс вассальную клятву королю вампиров - тому самому, который сидел сейчас на принадлежащем Лотэру троне.
- Если твои королевства настолько важны, то как ты их проиграл с самого начала?
- Я не жду, что ты поймёшь политические махинации вампиров.
Она наклонилась к нему:
- И никто из твоих должников никогда не жульничал?
- Клятвы Ллору нерушимы.
- Тогда я удивлена, что они просто тебя не убили.
- О, они постоянно пытаются это сделать, - ответил он. - А сейчас он начнут и на тебя охоту,
надеясь обменять на свои долги, либо получить за твою голову награду. И есть ещё, конечно, ищущие возмездия. Они жаждут отомстить за совершённые мною убийства.
Встретившись с ней взглядом, он добавил:
- Убийств было много.
Элли взгляд не отвела. На самом деле, у него было странное чувство, что она его изучает.
Насекомое хочет понять увеличительное стекло.
- Поэтому тебя называют Враг Древних?
- Отчасти. А также потому, что я являюсь как чума каждые пару веков, уничтожая огромное количество существ, прежде чем снова исчезнуть.
Иногда исчезнуть не добровольно.
- За мою голову назначена награда?
Когда Лотэр выяснит, кто эту награду объявил, прольётся кровь.
- Моя Невеста уже была бы главной мишенью в Ллоре. Сейчас же тысячи существ будут пытаться получить награду - и будут верить, что ты - моя. Они используют оракулов, чтобы отследить твои перемещения. Так что если бы ты могла как-нибудь сбежать отсюда, тебя бы уже схватили. Они бы творили с тобой кошмарные вещи.
Она подняла брови:
- Могу только догадываться, что это могут быть за вещи, если кошмарными их называешь ты. Но если они будут угрожать мне смертью, не забудь, что я хочу умереть.
- Некоторые из врагов лишат тебя жизни. Большинство оставят в живых. Анатомически ущербный морской бог с радостью закинет в тебя свой лот,похитив, заодно, твою девственность. Мои враги-вампиры оставят тебя в живых чтобы питаться, десятилетиями каждую ночь пронзая твою кожу. Демоны отправят тебя в свои печально известные гаремы, где ты станешь обслуживать каждого, кто щедро заплатит за возможность опустить Невесту Лотэра. Ты научишься полировать рога демонов самым унизительным способом.
Она сглотнула:
- Гаремы и рога, значит?
- Внезапно судьба, которую я тебе уготовил, уже не кажется такой вопиющей?
Она вернулась на кушетку, расположившись чуть менее скованно, чем раньше.
- Просто для ясности. Моя судьба, по твоим расчётам, будет развиваться следующим образом: через промежуток времени от одного до тридцати дней ты
отправишь посылку с моей душой туда, куда отправляются души, и моя семья останется целой и невредимой.
- Приблизительно, - ответил он, используя одно из своих любимых ключевых слов. Девушка решит, что он сказал это про число дней, тогда как он имел в виду часть про "посылку с душой". Её душа угаснет...
- Под "приблизительно" - ты подразумевал от одного до тридцати, либо же вторую часть?
Маленькая ведьма.
- Вопрос, который ты должна была задать - это почему разбег в днях такой большой.
- Лотэр. Почему разбег в днях такой большой?
- Я говорил тебе, что мне нужно особое кольцо, чтобы превратить Саройю в вампира. Это же кольцо отделит твою душу от тела.
Не ложь.
- Могут потребоваться недели, чтобы найти его.
- Понятно. Не то чтобы я жалуюсь, но если тебе надо что-то искать, почему ты пытался спать этой ночью? Разве это не твой аналог "с девяти до шести"? Разве тебе не нужно обшаривать мостовые прям щас?
Из её слов выходило, что он ленив.
Но никто не работал упорнее чем он над своими семью маленькими задачами: найти кольцо, изгнать человеческую душу, превратить Саройю в вампира, убить Ла Дораду, заявить права на корону Орды, найти Сергея и сжечь его заживо, захватить Дакию.
Он не брал от жизни никаких удовольствий и не принимал участия ни в каких развлечениях. Всё ради Развязки.
Слишком утомлённый, чтобы думать об этой своей работе, он откинулся в кресле. И снова пришло ощущение, что Элизабет его изучает.
- Спать и работать - означает одно и то же.
- не понимаю.
- Когда я пью кровь прямо из вены, я могу получить память своей жертвы. В своих снах я вижу её ожившие воспоминания. Я чувствую холод на её коже, боль от ран, даже смерть у меня а руках. Недавно я выпил из того, кто знает, где сейчас находится кольцо. И сейчас мне надо добраться до этих воспоминаний, но проще сказать, чем сделать. Надо отсортировать много лишнего.
Кончиками пальцев она коснулась следа укуса на шее.
- Ты увидишь во сне и мои воспоминания?
- Скорее всего. Жду не дождусь, когда смогу насладиться беличьим рагу у трейлерного очага.
Она открыла было рот, чтобы сказать что-то резкое в ответ, но потом сдержалась.
- Как ты различаешь, где обычный сон, а где - чьё-то воспоминание?
- Мне не снится ничего, кроме воспоминаний.
- Неудивительно, что ты сумасшедший. Но я помогаю тебе сохранять здравомыслие, не так ли?
- Саройя помогает мне сохранять здравомыслие. Ты же просто местодержатель.
- Значит если кольцо означает мою смерть, то всякий раз, когда ты спишь - я буду приближаться к смерти?
- Это мягко сказано, но да.
Наконец, она отвела взгляд.
- Ты меня предупредишь заранее?
- Нет. Так же, как ты не предупреждала оленей, на которых охотилась.
- Но они - звери!
- А ты - что-то большее? - спросил он задумчиво. - И что ты станешь делать, получив предупреждение?
- Я бы написала своей семье.
- А, прощальное письмо Элли Энн. Как трогательно. На в Ллоре нет места сентиментальности. Когда он скрестил на груди руки, она, казалось, сделала об этом мысленную отметку.
На самом деле он почувствовал укол сентиментальности, когда осознал, что Чейз может умереть - и вместе с ним единственная надежда Лотэра на продолжение линии.
Неужели я ничего после себя не оставлю?
Когда-то давно Лотэр создал по необходимости вампиров, но они все давно умерли. Он потерял к этому вкус.
Все умирали раньше его.
Теперь я расчувствуюсь, ощущая свой возраст?
Элизабет спросила:
- Ты хоть раз помогал кому-нибудь, не ожидая ничего взамен?
- Пытаюсь вспомнить. Раньше... Ещё раньше... А, да. Во времена Железного Века на поле боя я наткнулся на умирающего воина. Он хотел, чтобы я передал послание его жене и детям. Настроение в тот момент у меня было эксцентричным. "Передай сам", сказал я ему и превратил в вампира. Когда он вернулся к жене, та бросилась к нему со слезами на глазах, а за ней следовали её дети. Пока их потомство ликовало, он раскачивал её на руках, прижимая к груди. Такой трогательный момент, такие эмоции - до тех пор, пока она не лопнула, словно виноградина.
Элизабет была шокирована.
- Вампиры и люди не путаются друг с другом. Вы слишком хрупкие. Если я потеряю контроль и сожму тебя...хлоп.
Она молчала.
Почему я готов убить, чтобы узнать, о чём она думает?
Наверное, потому, что мне нравится убивать.
Чтобы сменить тему, она спросила:
- Твои жертвы всегда попадают в твои лапы?
- В 96,4% случаев за всё время - да.
Она поджала губы.
- Как... скучно.
- Что ты сказала?
- Где ж тут веселье? Где сюрприз?
- Жизнь - не весёлая штука.
- Не для всех, полагаю. - Она откинулась на кушетке, подтянув под себя ноги. - Но будь у меня столько же денег - я б веселилась.
- Если бы ты не была настолько бедной, ты бы знала, что на деньги счастья не купишь.
- Слова человека, у которого всегда есть наличка.
- Как бы ты веселилась, будь ты мной?
- Я бы потратила деньги на свою семью. Я бы путешествовала. - она уставилась в потолок, как бы воображая те места, куда бы отправилась. - Я бы посмотрела все чудеса света: Великую китайскую стену, Египетские пирамиды, Большой барьерный риф. Чёрт, я бы впервые побывала на побережье.
Она никогда не выезжала за пределы Аппалачи, не видела океан или пляж. Он с трудом мог это представить. Она и понятия не имела, как пахнет морской воздух, не знала, как на ступни накатывает волна. Как бы она на это отреагировала?
Пожалуй, не так, как он бы ожидал.
- Мир я видел, Элизабет, объехал несколько раз вокруг света. Всё слишком переоценено. И у меня нет семьи, которую я бы мог назвать своей.
- А сейчас ты развлекаешься чтением своей книги? - Её красные ногти легко скользили по рисунку обивки кушетки. - Какая запись последняя в твоём гроссбухе?
- Это будет смертный по имени Деклан Чейз. Если выживет. Он тот, кто обладает воспоминаниями о кольце.
- Если он выживет. Ты его ранил? - спросила Элли. Она только что подавила зевок?
- Не я. Демон вчера вонзил в него меч. Но я дал ему свою кровь, чтобы сделать бессмертным.
- Разве это не супер-важная штука? Ведь смертные тебя умоляют и всё такое. Ты, вроде, сказал, что это бесценно? - Она устроила свою голову на подлокотнике кушетки.
- Мне очень нужна была с ним связь. Хотя я вёл себя так, будто необходимость дать ему кровь меня раздражает.
Лотэр припомнил свою уловку, простой, но элегантный план, и затем кульминация - Чейз без сознания, его рот раздвинут, чтобы заставить его принять вампирскую кровь.
Даже при том, что Блейдмен считал её отравой, ядом для его вен...
- Сейчас я могу засечь его где угодно на земле, в любой момент, - продолжал Лотэр. - Могу прочесть его мысли, если он поблизости. Да, смертная, при правильном стечении обстоятельств, я могу читать мысли. Ещё одна деталь, в которой я тебя превосхожу.
Она от удивления раскроет рот, поднесёт руку к виску, боясь, что он читает прямо сейчас её мысли...
Тишина. Он взглянул на неё; руки сжались в дрожащие кулаки.
Элизабет, похоже, спала.
Когда он, наконец, открылся и в действительности беседовал с кем-то, когда показал ей эту грёбанную книгу - она просто уснула? Он ей наскучил?
Súka!
Он боролся с искушением, чтобы не телепортировать её в центр вурдалакской потасовки и посмотреть, проснётся ли она тогда?
Он склонился над ней, чувствуя, что захвачен врасплох поведением этой смертной.
И тем, что он никогда не может его предсказать.
Сквозь биение собственного сердца он слышал ровное дыхание Элизабет. Во сне она выглядела мягче, даже моложе. Такая прекрасная, но потенциала явно не достаёт.
Она казалась вполне смышлёной - за исключением, конечно, случаев, когда спорила со мной
- но в остальном совершенно не заслуживала внимания, не имея никаких талантов, которыми могла бы гордиться.
Её тело было подтянуто - результат всех её походов на дикие территории - но не выглядело подчёркнуто спортивным. Она не играла ни на каком музыкальном инструменте и говорила лишь на одном языке - причём скверно.
Не будь Саройи, Элизабет так бы и влачила своё жалкое существование, как это делала её отвратительная мамаша. Одежда из секонд-хенда и дешёвые духи в грязном, протекающем трейлере.
По крайней мере, сейчас Элизабет служила высшей цели.
Когда её дыхание стало более глубоким, её рот приоткрылся, а стук сердца стал звучать убаюкивающе. Как метроном... как волны, которых она никогда не видела.
Эта смертная так молода.
Разглядывая её сейчас, он почти забыл, насколько сильно ему были ненавистны люди.
Почти.
Его мысли прервались, когда он неожиданно зевнул. Наблюдение за спящей девушкой умиротворяло. Его Невеста - по крайней мере, её тело – могло его успокаивать.
Могу ли я этим воспользоваться?
Отстегнув свой меч, он снял ботинки и стянул с себя рубашку.
Сейчас я усну.
Сейчас придут воспоминания.
Телепортируясь в свою постель, он думал:
"Твои дни сочтены, юная Элизабет".
ГЛАВА 15
Элли разбудил стон. Мужской стон.
Раскрыв глаза, она обнаружила себя свернувшейся калачиком на кушетке в спальне вампира. Наощупь протянув руку, она включила стоящую рядом лампу, дававшую достаточно света, чтобы увидеть Лотэра.
Он спал в своей кровати.
Она встала и направилась к нему, гадая, покажется ли он ей и сейчас симпатичным, когда она отдохнула и отошла от шока.
Подойдя к кровати, Элли согласно вздохнула. Как можно быть таким ущербным умственно и духовно - и в то же время таким ошеломляющим внешне?
Одетый лишь в низко сидящие тёмные джинсы, он лежал на животе, подложив локоть под голову. Удлинённые волосы взлохмачены, а беспокойные глаза скрыты.
Его лицо с гордым патрицианским носом и широкими скулами было безупречным. Даже щетина, покрывающая подбородок, казалась ей привлекательной. У ней руки чесались очертить пальцем контур его губ, чтобы понять, такие ли они твёрдые, какими кажутся. Раньше она никогда не обращала внимания на мужские губы, но его - были сексуальными.
Сейчас, когда раны на спине бесследно исчезли, его гладкая кожа, казалось, требовала её прикосновений. Его мускулистые плечи...
Он вновь застонал, сведя вместе брови.
Ему снится сон?
Если он и впрямь ощущает воспоминания всех его жертв - за тысячи лет - то как же ему
не сойти с ума?
Вряд ли ему уже снится кольцо. Может быть он сейчас видит её воспоминания?
Она не боялась, что Лотэр увидит что-то постыдное в её воспоминаниях - она никогда ничего такого не делала. Однако она не желала, чтобы он почувствовал насколько сильно она любит свою семью - или узнал бы, в насколько отчаянном положении они сейчас находились.
Когда она в последний раз говорила с матерью, ходили слухи, что мужчины семьи Пирс возвращаются в шахты. Мама сказала:
- Только через мой труп, Элли, - затем устыдилась своего комментария перед лицом приговорённой дочери.
Когда Лотэр перевернулся на спину, во рту у Элли пересохло. Его торс был твёрдым как камень, с рельефными мышцами груди и пресса. Более тёмные, почти золотые, волоски покрывали центр грудной клетки, и спускались тонкой полоской к пупку и ниже.
Её изголодавшиеся чувства впитывали этот образ в себя, почти притупив её ненависть. Господи, вампир был таким... красивым .
Идеал мужчины. Особенно с закрытыми глазами. Могу смотреть на него весь день.
Нет! Щелчок резинки. Он был убийцей, который собирался её прикончить. Он был частично ответственен за её тюремное заключение.
Ей лучше не подпадать под его сбивающее с толку обаяние. Вообще-то, она на миг даже решила открыть портьеры и впустить утреннее солнце, но потом передумала. Он слишком быстр и успеет просто телепортироваться из-под лучей.
Вместо этого, Элли заставила себя отойти, планируя принять душ, одеться и морально приготовиться к очередному раунду общения с ним.
Оказавшись в своей комнате, она заперла дверь между их смежными помещениями - как будто это могло удержать его снаружи. Затем отдёрнула балконные шторы. Её рот открылся.
Уже давно полдень? Неважно, как сильно она была вымотана - она никак не могла проверить, что проспала столько времени. В тюрьме она просыпалась ровно в 6 утра в течение всего срока.
Направившись в ванную, она обнаружила внутри дорогие туалетные принадлежности. Её манила возможность принять обжигающий душ без посторонних взглядов тюремных охранников.
Когда её окутали клубы пара, она удовлетворённо вздохнула, неспеша намыливая себя ароматной пеной.
Однако вскоре движения её рук замедлились и мытьё превратилось в поглаживание.Столько времени прошло с тех пор, как она прикасалась к себе подобным образом - без одежды и без присмотра - что она и забыла, каково это.
Она выкинула из головы образ точёного торса Лотэра, говоря себе, что так она лишь заново знакомится со своим телом.
Судорожный вздох вырвался, когда она накрыла рукой одну грудь. Ей, чёрт возьми, жутко не хватало ласки, как не хватало мужских благодарных стонов, когда она ласкала бы в ответ.
Элли любила мужчин и безудержно флиртовала всю свою жизнь. Она заставила запотеть стёкла такого количества грузовых кабин, что заработала себе тем самым определённую репутацию.
Такой была Элли - лёгкая на подъём девственница, всегда готовая к порочным разговорам, обжиманиям и петтингу.
До тех пор, пока её джинсы оставались застёгнутыми.
Но потом она оказалась сосланной, лишившись и флирта, и смеха, и прикосновений.
В тюрьме она отчаянно хотела почувствовать жёсткость мужских рук на своей груди, услышать их исступлённый шёпот.
- Позволь мне взять тебя, Элли... Я всуну лишь кончик, клянусь.
Одной рукой она опёрлась о мраморную стену в душевой, в то время как вторая скользила по животу вниз. Лишившись волос у себя между ног, Элли воспринимала все нюансы в своих ощущениях - капельки воды, стекающие по телу, дорожки от её длинных ногтей...
Скользкая внутри, она жаждала чего-то большего, чем простое исследование. Закусив губу, она осмотрелась по сторонам, опасаясь, что в комнату переместится Лотэр и схватит её.
Что он тогда сделает?
Вчера, когда он прижал её к себе, она чувствовала несокрушимую силу его мышц и его невозможно громадную эрекцию.
Её влагалище сжалось при мысли о той твёрдости.
Струйка воды попала на отметину на её шее, заставив Элли вздрогнуть. Вампир попробовал её там, издав стон и, похоже, смакуя её вкус.
Эта мысль, по какой-то причине, казалась ей такой... эротичной, как если бы он желал её настолько сильно, что захотел принять в себя её часть.
Её дыхание вдруг стало прерывистым.
Что будет, если Саройя не проснётся? Накроет ли вампир ноющую грудь Элли своей рукой? В этот момент она поняла, что не смогла бы его остановить, что находилась бы в эмоциональном ступоре от его рта.