Сердце совершило бешеный скачок. Просто несправедливо, что он так легко проделывает это с ней. Она невольно вспомнила о той единственной ночи, когда спала в руках Мэтта, ту сладость, которая так быстро сменилась горечью и скорбью, когда его жизнь оборвалась на следующий день. Спать в руках Роберта… наверняка это будет ничем не похоже на ту давнюю ночь…
Он увидел, как печаль снова затемнила ее глаза, и почувствовал желание грубо выругаться. Каждый раз, когда он думал, что делает успехи, то сталкивался с призраком Мэтта Шоу, который невидимой стеной стоял между Эви и любым другим мужчиной. Невероятно - и чертовски нелепо, - но ему казалось, да он почти не сомневался, что она хранила целомудрие все время своего вдовства. Ее связь с Лэндоном Мерсером, независимо от того, почему она возникла, уж точно не была физической.
С другой стороны, ее отношения с ним, конечно, будут именно такими.
- Есть какая-то особенная причина для твоего приезда сюда? - спросила Эви.
- Просто на минутку захотелось тебя увидеть. Хочешь по-быстрому перекусить чего-нибудь вечером, прежде чем отправишься домой?
- Нет, не хочу. Я так устала, что просто поеду домой и лягу спать.
- Хорошо. - Он мягко коснулся ее щеки. - Тогда увидимся завтра. Будь осторожна сегодня вечером, переплывая озеро.
- Ладно. Дни такие длинные, что я окажусь дома до того, как стемнеет.
- В любом случае береги себя.
Он наклонился и поцеловал ее, затем вышел.
Удалившись из поля ее зрения, Роберт сдвинул черные брови над хмурым взглядом. Тактический ход прошлой ночи не сработал вообще, ну и ладно, он просто чего-то не учел и был очень недоволен собой. Роберт родился в богатстве и сам сделал еще больше денег, так что выбор модели подержанного холодильника перед ним никогда не стоял. Он понятия не имел, сколько она заплатила за него, но предполагал, что цена была значительно меньше стоимости нового, даже самой дешевой модели. Небольшие финансовые неурядицы могли бы помочь надавить на нее, но такого он не планировал.
Мерсер тоже начал ощущать, что финансовые потоки в эти дни стали немного изменчивыми. Ничего серьезного, чтобы заволноваться… и все же. Скоро он может оказаться перед растущей потребностью в немедленных расчетах наличными. В следующий раз, когда он сделает хоть шаг, Роберт будет готов. Петля медленно затягивалась.
Он прикинул, что понадобится пара недель, самое большее - три. Он мог ускорить события, но странным образом отказывался прямо сейчас довести дело до завершения. Если Мерсер попытается провести еще одну продажу, тогда, конечно, Роберт будет вынужден действовать, но до тех пор он собирался использовать это время, чтобы закончить соблазнение Эви.
Однако задуманное можно осуществить, только если он сможет отвлечь ее мысли от мертвого мужа. Роберта одолевала ревнивая ярость, неистово пылающая под сдержанностью. Просто нелепо, что именно он изо всех людей вдруг стал ревнивым. Такого чувства он прежде не испытывал, всегда хладнокровно и высокомерно относился к тем, кто позволил другому человеку стать слишком важным для себя. Но он никогда так яростно не жаждал женщину и никогда не имел такого грозного соперника. И это тоже было новым опытом для него. Если женщина интересовалась другим мужчиной, он просто шел дальше, теоретически предполагая, что борьба за ее привязанность доставит слишком много хлопот и сложностей, и самое простое решение - уйти.
Потом он встретил Эванджелину. Ее имя прошелестело в голове, такое же музыкальное и изящное, как ветер, вздыхающий в деревьях. Эванджелина. Поэтическое имя, ассоциирующееся с бессмертной любовью.
Он не мог смириться, что она навсегда останется с Мэттом Шоу и он никогда не получит ее.
Черт побери, что за привлекательность она находила в подростке? Он хотел двинуть Крейгу в челюсть за то, что тот осмелился коснуться ее, но сдерживали собственные правила честной игры. Крейг выглядел таким же сильным, как молодой буйвол, но Роберт знал собственные способности. Он легко мог убить мальчика, что совершенно бессмысленно.
Раз Мэтт умер настолько молодым, предпочтения Эви навсегда застыли на таком юном возрасте? Мысль была неприятной. Роберт почувствовал отвращение к себе за то, что даже подумал о таком. Нет никаких оснований для подобного отвратительного предположения; он очень хорошо знал, что между Эви и Крейгом нет ничего сексуального. Именно его собственная ревность поощрила бредовую идею.
Он должен заполучить Эви. И скоро.
Глава 11
Этой ночью Эви беспробудно проспала десять часов: с девяти вечера до семи утра следующего дня. Проснулась посвежевшей, но после слишком крепкого сна ее немного покачивало. Скрестив пальцы на счастье, Эви поплелась на кухню. Главное, чтобы за ночь ничего не вышло из строя, особенно кофеварка. Все вроде было в порядке, поэтому она включила кофеварку и, пока кофе готовился, прошла в ванную.
Пятнадцать минут спустя полуодетая, причесанная, почистившая зубы Эви с довольным видом свернулась калачиком в кресле на веранде и потягивала кофе из первой за утро чашки. Яркое солнце купало ее в успокаивающих, теплых лучах, она даже закрыла глаза от удовольствия. Утро выдалось чудесным: ясное, тихое, благоухающее. Птицы пели как сумасшедшие. Жара еще не наступила, температура воздуха не превышала двадцати пяти градусов.
Эви услышала шуршащий звук шин на дороге, издаваемый только полноприводным внедорожником, и через несколько секунд Роберт свернул к дому. Хотя со своего места она не могла видеть ни дорогу, ни подъезд к дому, и некоторые знакомые водили мощные машины, в личности прибывшего сомневаться не приходилось. Кровь быстрее побежала по венам, кожу начало покалывать, и бросило в жар, в чем нельзя было винить солнце или кофе.
Сколько женщин его любили? Чутье подсказывало, что она далеко не первая несчастная жертва. Те женщины тоже не смогли сопротивляться безжалостному колдовскому обаянию. А еще она была уверена, что Роберт не любил ни одну из них.
Через открытую дверь раздался стук от парадного входа.
- Роберт? Я на веранде.
Беззвучно пройдя по газону, он обошел дом и через пятнадцать секунд взлетел по трем невысоким ступеням. Роберт остановился и уставился на нее горящим взором.
- Что я теперь натворила? - удивленно спросила Эви и теснее свернулась в кресле.
Когда Роберт подошел и занял соседнее кресло, выражение его лица смягчилось.
- Ты ошиблась в оценке. Это желание, а не гнев.
- А-а. - Эви спрятала лицо, склонившись над чашкой и отпив еще глоток. - Это должно тебе кое-что подсказать.
- Что же?
- Что я чаще вижу тебя сердитым, а не заинтересованным.
Сердце Эви забилось еще чаще. Боже, да она же флиртует! Вот так открытие! Она никогда в жизни не вела шутливые, чуть неприличные разговоры с мужчиной, особенно на тему его желания. Даже с Мэттом они не флиртовали, не переживали головокружительное чувство в начале ухаживания, потому что между ними все было ясно с самого начала. Они росли, предназначенные друг другу.
- И опять ошибка, - небрежно ответил Роберт.
- В чем?
- Желание присутствовало всегда, Эванджелина.
От сказанных спокойным, почти обыденным тоном слов у нее прервалось дыхание. На сей раз Эви укрылась за хорошими манерами.
Выпрямляя ноги, чтобы подняться, она спросила:
- Хочешь кофе?
- Я сам налью, - остановил хозяйку Роберт и протянул руку. Его прикосновение длилось и длилось. Подушечки пальцев ласкали изгиб ее плеча. - Ты выглядишь довольной, словно кошка. Только подскажи, где найти посуду.
- На полочке над кофеваркой. Только у меня нет сливок, но можно достать молоко…
- Не важно. Я пью черный кофе, как и ты. Раз уж я туда собираюсь, тебе подлить?
Молча она протянула свою чашку, и гость исчез в доме.
Доставая себе чашку, Роберт заметил, что у него слегка подрагивает рука. Отклик его тела на эту женщину и удивлял, и забавлял, хотя он начал привыкать к наполовину возбужденному состоянию в ее присутствии. Но когда он увидел ее несколько минут назад… Хотел знать, как выглядит Эви с распущенными волосами? Вот его желание и сбылось.
Роберт не ожидал от себя такой реакции на спускающуюся по спине густую, темно-золотую мантию волос, на которой, словно на драгоценном металле, поблескивали солнечные блики. Только самые кончики вились крутыми волнами, словно от радости, что их, наконец-то, выпустили из плена привычной туго заплетенной косы. Одна прядь спускалась по плечу на грудь, а ее конец закручивался вокруг соска, как будто созданный именно для этого. Роберту хватило одного взгляда, чтобы понять, что под свободной персиковой рубашкой со складочками не надет бюстгальтер. Наверное, она надеялась, что складки скроют его отсутствие.
Давно пора привыкнуть к сиянию ее кожи, но не получалось. При каждой новой встрече его это поражало. Сегодняшним утром эффект оказался особенно сильным из-за того, что она свернулась в кресле сонной взъерошенной кошечкой, подвернув под себя стройные ноги и красивой формы босые ступни, а яркое солнце каким-то образом заставило ее светиться изнутри.
Роберт жаждал взять ее на руки, отнести в темную прохладу спальни, раздеть и насытиться золотом и перламутром ее тела. С неприятным внутренним толчком он вспомнил, что в этом доме вырос Мэтт. Роберт не хотел заниматься с ней любовью здесь, где остались бесчисленные воспоминания о молодом человеке.
- Роберт? - раздался удивленный долгой задержкой голос Эви.
- Читаю надписи на чашках, - нашелся он и услышал смех в ответ.
Роберт выбрал чашку и громко прочел:
- Я сладкая на сорок девять процентов. Об остальных пятидесяти одном процентах позаботьтесь сами.
Налив кофе себе и долив хозяйке, Роберт вернулся на веранду. Он осторожно передал Эви чашку, чтобы ни одной капли не пролилось на ее обнаженные ноги.
- У тебя настоящая коллекция.
- Это все плутишки Джейсон и Пейдж. Они дарят мне по одной на каждое Рождество и на каждый день рождения. Это уже стало традицией. Ребята столько времени и сил тратят на поиски, что развертывание подарка становится главным событием праздника. Бекки и Полу тоже не позволяется увидеть подарок заранее, так что для них это такой же сюрприз, как и для меня.
- Некоторые надписи заставляют задуматься.
- Работа Пейдж, - усмехнулась Эви. - Она - эксперт в поисках чашек.
- Этот худенький невинный ребенок? - удивленно приподнял брови Роберт.
- Этот не по годам развитый, изобретательный ребенок. Не позволяй ее застенчивости одурачить себя.
- Мне она не показалась застенчивой. Девочка завела со мной разговор, как только мы встретились.
- Виновато твое обаяние. Она не так открыта с большинством людей. Но вспоминая, как проникла к тебе доверием крохотная дочурка Шерри, - рассудительно добавила Эви, - похоже, маленькие девочки тянутся к тебе.
- Конечно, это мило, - ответил он и спокойно посмотрел на нее, - а что насчет взрослых?
- Завтра я принесу тебе большую палку, чтобы ты смог их отгонять.
Очень медленно Роберт наклонился, поставил свою чашку на пол, потом взял из рук Эви ее посудину и поставил рядом со своей.
Она с опаской наблюдала за его действиями.
- Что ты делаешь?
- Вот что.
Одним быстрым, ловким движением он поднял ее на руки, сам сел в кресло и устроил ее на своих коленях. Эви притихла, оглушенная, с напряженно выпрямленной спиной и круглыми от неожиданности глазами. Роберт поднял с пола чашку и вложил ей в руку, потом немного передвинул молодую женщину так, что ей волей-неволей пришлось расслабиться у него на груди.
- Роберт, - слабо запротестовала Эви.
- Эванджели-и-и-на, - растянув звук "и", ответил он.
Она не нашла, что сказать, и сидела молча, окутанная мужской силой, теплом и запахом, прислушиваясь к ритмичному биению его сердца. Эви знала, что он высокий, но до этой секунды не представляла насколько. Даже сидя. На нее навалилось ощущение его физического превосходства и полной защищенности. Не от Роберта, а от всего остального мира.
Его бедра под ней были твердыми, как и кое-что еще.
- Допивай свой кофе, - подсказал он, и Эви машинально поднесла чашку к губам.
Они сидели в умиротворяющей тишине, на улице становилось все жарче, на реке - все многолюднее. Когда посуда опустела, Роберт отставил ее в сторону, затем обхватил руками лицо Эви и припал долгим, глубоким поцелуем.
Словно цветок, тянущийся к солнцу, Эви повернулась к нему и прижалась теснее. У обоих во рту оставался вкус кофе. Язык Роберта нежно исследовал ее нёбо, пока она не затрепетала и не обняла его за шею. Эви не знала, как долго он пил нектар с ее губ. Время отмерялось только тяжелыми ударами сердец, отдающимися в каждой клеточке их тел.
Мужская рука мимолетно коснулась ее груди, чтобы отвести назад длинные пряди волос, а затем вернулась и уверенно обхватила мягкий холмик. Эви немного напряглась, но он успокоил ее низким шепотом, уговаривая не столько словами, сколько тембром голоса. Роберт и раньше дотрагивался до ее груди руками и языком, но сейчас чувствовал, что она до сих пор не уверена, стоит ли позволять подобное. Но он продолжал ее ласкать, осторожно поглаживая пышную плоть и кружа кончиками пальцев вокруг сосков до тех пор, пока те не стали соблазнительными пиками. Роберт хотел, чтобы Эви расслабилась, но вместо этого ее напряжение сменилось возбуждением. Похоже, он ее пробудил.
Не торопясь, Роберт расстегнул три верхние пуговки ее рубашки и пробрался рукой под одежду. С резким вздохом Эви отвернулась и уткнулась лицом в его шею, но ни одним словом не остановила ласкового захватчика. Атласная кожа под его рукой казалась прохладной, а соски еще более напряженными и твердыми. Он играл ими - перекатывал между пальцами, легонько сжимал - и не спускал глаз с Эви, определяя, что ей больше нравится. Мало-помалу ее груди становились все более теплыми, по бледной коже разливался румянец.
Эви сидела с закрытыми глазами, не шевелясь, почти не дыша, стараясь справиться с овладевшим все тело изысканным удовольствием. Понимая, что играет с огнем, но не в состоянии остановиться. А если он понесет ее в дом? Тогда придется его остановить, ведь сейчас неподходящее время для близости, а у нее нет ни опыта, ни искушенности, чтобы позволить ему действовать дальше или без неловкости сказать, почему он должен прекратить.
- Мне остановиться? - спросил Роберт очень низким голосом.
- Думаю, так лучше всего, - сглотнула Эви.
Она не подняла лицо, позволив тем самым продолжать ласки. Роберт передвинул ее, немного приподнял и обдал жаром рта, накрывая напряженную вершинку обнаженной груди. Эви застонала от покалывания в соске и огненного всплеска, пронзившего ее через все тело в низ живота.
Невероятно, но после этого Роберт освободил ее и снова усадил на колени.
- Нам лучше остановиться, - с мягким сожалением произнес он. - Сомневаюсь, что ты готова пойти дальше, а я не могу больше испытывать свою выдержку.
Эви склонила голову и завозилась с пуговицами. Приводя в порядок одежду, она вздохнула с облегчением и одновременно с разочарованием. Конечно, Роберт прав. Эви не хотелось заходить в их отношениях еще дальше, хотя собиралась быть готовой, когда это произойдет.
Она заставила себя улыбнуться, после чего слезла с его коленей и подхватила чашки.
- Спасибо, - выдавила она и понесла посуду в дом.
Роберт потер глаза. Господи, он подошел ближе, чем намеревался. Позволила бы она закончить начатое? Вряд ли, в ней до сих пор чувствовалось сопротивление. Через несколько минут она бы сказала "нет", и, судя по теперешнему состоянию, усилие сдержаться его бы просто убило. Даже если бы Эви согласилась, не стоило заниматься любовью в этом доме. Так что самое время остановиться.
Остаток утра они провели вместе, но без повторения сцены на веранде. Роберт решил, что на сегодня ему хватит разочарований. Когда пришло время Эви сесть в лодку и пересечь озеро по пути на работу, он поцеловал ее на прощание и уехал.
Лодка Эви летела над водой, ветер бил в лицо, и в голове просветлело. Чем Роберт занимается большую часть дня? Он говорил об отпуске, но разве похожий на него человек может столько времени проводить праздно?
К счастью, Берт отлично справился с работой на пристани, так что после обеда мог заняться ее машиной. Перспектива завтра вечером отправиться домой на четырех колесах обрадовала Эви. Возможно, черная полоса закончилась?
Она обзвонила ближайшие рестораны быстрого питания насчет работы по утрам, но безуспешно. В школах начались каникулы, и все вакантные места на неполный день оказались заняты подростками. Ей посоветовали позвонить после того, как начнется новый учебный год.
- Ладно, здесь полный тупик, - пробормотала она себе под нос и повесила трубку.
Похоже, маятник удачи пока не качнулся в ее сторону.
С другой стороны, когда нужно, она умела существовать почти без денег. В последующие несколько дней Эви сократила текущие расходы, как только могла. На завтрак она ела овсянку или хлопья и позволяла себе не больше одного сэндвича на обед и одного на ужин. Не было ни перекусов, ни вкусной газировки - ничего лишнего. Пришлось выключить дома кондиционер, перейти на вентилятор под потолком и пить много воды со льдом. Эви подошла к таким ограничениям с присущим ей прагматизмом и не чувствовала себя слишком обделенной. Она могла это сделать и сделала, не особенно задумываясь о других путях.
К тому же Роберт занимал почти все ее мысли. Если он не навещал ее утром дома, то приезжал днем на пристань. Целовал каждый раз, когда они оказывались одни, но не принуждал к сексу. Чем большую сдержанность выказывал Роберт, тем больше Эви терялась в раздумьях, хочет она заняться с ним любовью или нет. Раньше она никогда не жалела о недостатке сексуального опыта, но теперь ей требовалась каждая крупинка помощи, чтобы управлять своими чувствами. С каждым прошедшим днем Эви все сильнее хотела физической близости, но осмотрительность предупреждала об опасности, если Роберт станет для нее еще дороже. Несмотря на влюбленность, пока она не отдалась ему, частичка ее сердца оставалась в неприкосновенности. Когда он доберется до ее тела, то получит все, и у нее после расставания не останется ничего лично для себя.
Однако Эви остро осознавала, как планомерно и умело Роберт действовал на ее решимость. С каждым днем его поцелуи, прикосновения сухощавых рук становились все привычнее, и сердце в груди сжималось в предчувствии только от одного его взгляда. Напуганная тем, что сила ее воли ослабевает, Эви начала принимать противозачаточные пилюли и задумалась, не уступает ли она свои позиции еще больше, так как подобная защита может заставить волю сказать "нет". Какой сделать выбор, если и так и так плохо? Она боялась принимать таблетки и боялась последствий, если их не принимать. В конце концов Эви решила играть в азартные игры с собой, а не с жизнью беззащитного ребенка.
Приближались выходные, и Роберт снова попросил ее обменяться сменами с Крейгом, чтобы освободить весь вечер. С удовольствием вспомнив их первый совместный ужин и последовавшие за ним танцы, Эви сразу согласилась.