Ксения отпрянула от неожиданности, когда он заговорил с ней в таком тоне. Совсем, как вчера. Но вчера всё было по-другому, и она не думала, что это может повториться, да ещё на работе. Раньше Говоров всегда старался быть с ней исключительно вежливым, соблюдал профессиональный этикет.
- Я возможно и произвожу впечатление избалованного самодура, но моему слову привыкли доверять, - скрипучим, неприятным голосом проговорил Андрей, встретил её ошарашенный взгляд и вздохнул. - Извини. Просто у меня такое чувство, что я говорю, а ты… вы меня не слышите. Я не исчезну из Ванькиной жизни, потому что это невозможно. Я не могу его подвести. Я не собираюсь надоедать, не собираюсь навязываться… Просто я буду иногда приезжать и гулять с ним, звонить… И я найду для него время. И мой брак, - Говоров мрачно усмехнулся, - от этого нисколько не пострадает.
Ксения нервно сглотнула под его тяжёлым взглядом.
- Светлане Юрьевне это не понравится, - привела она последний и, по её мнению, веский аргумент. У Андрея же это вызвало лишь пренебрежительную ухмылку.
- При чём здесь Светлана Юрьевна?
А действительно, при чём?
Вместо того, чтобы привести или хотя бы попытаться придумать ещё несколько весомых доводов, Ксения вспомнила, как Ванька сегодня утром по дороге в садик, рассказывал ей о том, чем они сегодня вечером с Андреем займутся. Ведь он обязательно сегодня заберёт его из садика… А ей не хватило духу сказать сыну, что не заберёт.
Андрей подался вперёд и облокотился на стол.
- Почему ты мне не веришь? Я ему нужен и ты это понимаешь.
Она подняла на него осуждающий взгляд.
- Я просто пытаюсь его уберечь!
- Не переусердствуй.
Ксения и обиделась, и возмутилась, и виноватой себя почувствовала. И всё в одно мгновение под пристальным, невыносимым взглядом тёмных глаз. Андрей наклонился совсем близко к ней, она даже дыхание его чувствовала. Кинуло в жар, и Ксения поспешно отодвинулась, а Говоров выпрямился, но чересчур медленно и как-то неохотно. И смотрел на неё, ожидая, какое решение она примет.
Ксения поднялась, стараясь не смотреть на него и незаметно перевести дыхание.
- Ну, хорошо, - не слишком уверенно проговорила Степнова. - Но… Андрей Константинович, я вас очень прошу, никогда не обещайте ему того, что сделать не сможете. Не надо обманывать его надежды.
- Я не собираюсь этого делать, - заверил он её и поднялся. - Я очень рад, что мы поняли друг друга. А вечером сегодня я приеду, надо вещи собрать, да и вообще…
Она кивнула.
- Хорошо.
Андрей остановился в дверях и улыбнулся, довольный её решением, да и просто в знак примирения.
- И на ужин постараюсь успеть.
Ксения закатила глаза, но Говоров этого видеть не мог, она стояла к нему вполоборота. Снова кивнула.
- Хорошо, Андрей Константинович.
Когда Андрей вернулся в свой кабинет, чувствовал себя так, словно маленькую войну выиграл.
До конца рабочего дня никаких недоразумений и серьёзных разговоров больше не возникало. Ксения работала, и как Андрей не пытался её от этого бесконечного процесса отвлечь, ничего не выходило. Пригласил её на обед… В ресторан… Почему-то это показалось само собой разумеющимся в свете их новых, почти "родственных" отношений. Ксения подозрительно посмотрела и вежливо отказалась, а на обед отправилась с подругами в кафе "Ромашка". Говоров недолго потомился, а потом в одиночестве отправился в ресторан. А когда вернулся… вместо своего кабинета направился в бухгалтерию, чтобы выяснять, сколько по ведомостям получает Ксения Степнова. А когда узнал, смущённо кашлянул.
Но проблему решил быстро, проигнорировав удивлённый взгляд главного бухгалтера, и к себе Андрей вернулся довольным и успокоенным. Теперь Ксении не придётся искать дополнительный заработок, и она больше времени будет проводить с ребёнком. Вот только долго не мог решить стоит ли Ксении сообщать о прибавке к зарплате сейчас. И, побоявшись вызвать новый приступ гнева и возмущения, промолчал. А то ведь она и отказаться может, упрямая ведь до жути…
На вечер у Андрея была запланирована встреча, он только успел проследить, чтобы Ксения не вздумала задержаться на работе, и практически выпроводил её из кабинета, как только часы показали семнадцать ноль-ноль. Пообещал ей приехать к семи и со спокойной душой отправился по делам. Но встреча продлилась дольше, чем он ожидал и к дому Степновых он подъехал уже ближе к восьми. Приткнул машину недалеко от подъезда и почти сразу увидел Ванькин велосипед. Он одиноко стоял рядом с лавочкой, а самого Ваньки видно не было. И Ксении тоже.
Андрей в недоумении огляделся, даже повернулся и посмотрел в заднее стекло, ожидая увидеть их на детской площадке, но их и там не было. А велосипед стоял, и от его вида Говоров почувствовал смутное беспокойство. Вышел из машины, поднял глаза на окна квартиры, а потом снова обвёл беспокойным взглядом двор. И вдруг услышал голос Ваньки.
- Мама, пойдём! - требовал тот.
Голос слышался из-за угла дома и весёлым или игривым совсем не был. Даже капризным не был. Он был испуганным.
Андрей быстрым шагом направился в ту сторону. Завернул за угол и сразу увидел их. Ксения стояла рядом с молодым человеком, правда на него не глядела, а смотрела в сторону, а тот ей пытался что-то втолковать, наклонившись близко к её лицу, и видимо пытаясь заглянуть в глаза. Говорил что-то и держал за локоть, по-видимому, крепко, потому что Андрей заметил, как Ксения повела рукой и болезненно поморщилась при этом. Что-то ответила и замолчала под градом посыпавшихся на неё слов.
Ванька всем этим был напуган, а больше всего, наверное, смятением матери. Жался к ней, иногда выглядывал из-за её ноги и посматривал на грозного дядьку, а то начинал тянуть Ксению за руку.
- Мама, пойдём!.. Пойдём!
Она рассеянно принялась гладить его по волосам, успокаивая.
- Сейчас, милый…
- Ксют, у меня на шутки времени нет, - услышал Говоров нетерпеливый мужской голос.
- Для начала отпусти меня, - потребовала Ксения и снова попыталась освободить руку.
Направился к ним, Ванька обернулся, услышав его шаги, тут же отпустил мать и побежал к нему, всхлипывая и заливаясь слезами. Ксения тоже обернулась, увидела его, но тут же отвернулась. Правда, Андрей успел заметить промелькнувшее в её взгляде отчаяние. Подхватил Ваньку на руки, прижал к себе, а мальчик ткнул в обидчика пальцем.
- Он плохой, он на маму кричит!
Ксению словно обожгло изнутри, когда она услышала крик сына. Всё же сумела освободить свою руку, да и хватка Ильи к тому моменту заметно ослабла. Пальцы разжались, и он сам отступил от Ксении, но произошло это скорее от замешательства, непонимающе приглядывался к Говорову.
А Андрей в три шага преодолел разделявшее их расстояние и угрожающе глянул на молодого человека. Почувствовал ладошку Ксении, которая неожиданно упёрлась в его грудь, но разве она могла его удержать? Удержать его мог только ребёнок, которого он держал на руках. Но это не помешало наградить недруга взбешённым взглядом.
- Ты кто такой? Тебе чего надо? - налетел он на парня, а тот на всякий случай ещё отступил и обратил к Ксении насмешливый взгляд.
- А я посмотрю, у тебя перемены в жизни.
Андрей почувствовал прилив такой безудержной злости, что дышать нечем стало. Попытался передать Ваньку Ксении, но она не взяла, причём намеренно, и встала между ним и Ильёй. Кинула на того уничижительный взгляд.
- Уходи!
Илья продолжал стоять и смотреть на неё, и всё больше мрачнел.
- Уходи, я его не удержу! - воскликнула Ксения.
Если бы Андрей не был так зол, он, наверное, рассмеялся бы после этих слов. Парень же ещё секунду сверлил её тяжёлым взглядом, потом мрачно ухмыльнулся, развернулся и пошёл прочь, не оглядываясь. Ксения вздохнула с облегчением, а Ванька погрозил кулачком вслед удаляющейся фигуре.
Говоров же стоял и молчал. А потом одарил Ксению злым, обвиняющим взглядом, словно это она была во всём виновата. Она этот взгляд расценила правильно, до боли закусила губу и чтобы как-то разрядить обстановку, взяла сына за руку, которую он к ней протягивал.
- Всё хорошо, Ванюш. Испугался?
Тот обнял одной рукой Андрея за шею и храбро покачал головой. Ксения невольно улыбнулась, потом срывающимся голосом проговорила:
- Пойдёмте домой.
Она была очень расстроена, Андрей это понимал. Шла впереди, опередив их на несколько шагов, словно стремилась поскорее укрыться дома. Они не заговаривали, но у подъезда он всё-таки передал ей на руки ребёнка, а сам подхватил велосипед. Ксения прижала сына к себе и поцеловала в лоб.
Свидетелем чего он стал, Андрей у Ксении спросить не решался. Она кормила его ужином, нервничала и хмурилась, думала о чём-то и ни на какие взгляды Говорова не реагировала. Рядом с ним крутился Ванька, он хоть есть и не хотел, но от Андрея старался далеко не отходить, а когда Говоров, наконец, отодвинул от себя тарелку, сразу забрался к нему на колени.
- Сколько дней ещё ходить в садик? - спросил Ванька, возя по столу машинкой.
Андрей пригладил его волосы.
- Один. Завтра сходишь - и выходной.
- Поедем в деревню?
Говоров замялся и посмотрел на Ксению, но она, кажется, даже не слышала, о чём они говорят, вся была в своих мыслях. Так Андрею показалось в тот момент, но очень скоро он смог удостовериться в обратном.
- Мы потом подумаем, хорошо, Вань? - сказал он, а тот без паузы спросил:
- А ты плохого дядьку прогнал? Он больше не придёт?
Тарелка упала и разбилась. Ксения присела на корточки и принялась дрожащими руками собирать осколки. Перед глазами всё поплыло от невыплаканных слёз. И чувствовала тяжёлый взгляд Говорова, который давил на неё, как каменная плита.
Ванька хотел соскочить с колен Андрея, когда Ксения принялась собирать осколки, но Говоров его удержал.
- Сиди. Ещё не хватало, чтобы ты порезался.
Ксения тщательно подмела пол, а потом посмотрела на часы. Ванька пробовал протестовать, когда понял, что его отправляют спать, жалобно посмотрел на Андрея, но тот лишь покачал головой. Демонстрируя своё явное недовольство, Ванька нехотя поплёлся в ванную, а Говоров замер у окна в напряжённой позе, ожидая появления Ксении. Пришло время кое-что прояснить… Просто потому, что ему неожиданно пришло в голову, что он ничего не знает о её жизни. В смысле, личной. И пока непонятно, кого именно он шуганул сегодня. А может это её любовник? Ведь может у неё быть любовник? Призадумался и ответственно решил - может. Может быть любовник, просто мужчина в её жизни, жених, в конце концов. И то, что Ванька его не любит… это ведь не факт. Да, со стороны Андрею показалось, что этот парень разговаривал с ней грубо, но чего между людьми не бывает? Ведь по всему было понятно, что она его появлению не обрадовалась. Он им помешал.
А если причина её нежелания общаться с ним помимо работы именно в этом? Поэтому и Ваньку уберегает. Потому что видит, что ребёнок привязывается не к тому, к кому надо.
Эти мысли сильно разозлили. Андрей пока Ксению ждал, столько всего надумал - и обвинений, и оправданий, что когда она, наконец, появилась, он был уже прилично на взводе и сразу уставился на неё обвиняюще, ничего не мог с собой поделать. Ксения, наверное, почувствовала его настроение, потому что замялась в дверях и глянула исподлобья.
- Я думала, вы уже ушли.
- Не попрощавшись? Как можно?
Она насторожилась. Взгляд острый, как бритва, обжёг Андрея, но лишь раззадорил.
- Кто это был?
Ксения опустила глаза в пол, а руки неосознанным движением сунула в задние карманы джинсов. Развернулась на пятках, уворачиваясь от требовательного взгляда, а Андрей, сам того не желая, вместо того, чтобы сосредоточиться на важном, вдруг уставился на её грудь, которую туго обтянула тонкая футболка. Всего несколько секунд, во время которых у Андрея неожиданно пересохло во рту, а потом Ксения отвернулась. И Говоров вновь почувствовал себя глупо. Глупо, чёрт возьми! Рядом с ней это становилось привычным чувством.
- Ксения, кто это был? - повторил он раздражённым тоном, не зная, как ещё перенести бурю нахлынувших некстати чувств.
- А почему вы разговариваете со мной в таком тоне? - справедливо возмутилась она.
Андрей заставил себя выдержать паузу и потом уже, более спокойным, как он надеялся, голосом, произнёс:
- Я просто хочу понять… во что я влез сегодня. Должен был я это делать или нет.
Ксения продолжала стоять к нему спиной и умоляла себя не плакать. Не сейчас, не у него на глазах.
- Не должны были, - сухо ответила она.
У него упало сердце. На самом деле упало, как ему показалось. Странное, незнакомое доселе ощущение дискомфорта и пустоты в груди. И ведь совершенно неясно отчего. Какое ему дело с кем она встречается? Но дело было… маленькое и незначительное… ведь так?
Но потом Ксения продолжила, и Говорову мгновенно полегчало:
- Я бы сама с ним справилась.
- Ты бы справилась, - не удержался он от ехидства. - Ванька перепугался до ужаса.
Ксения резко развернулась и возмущённо посмотрела на него.
- Да что вы учите меня? Я сама знаю, что лучше для моего сына, понятно?
- Не кричи!
- Я не кричу, - окончательно обиделась она.
Андрей вздохнул, сверля её недовольным взглядом. Потом решил сменить тактику и заговорил, старательно сдерживая гневные нотки.
- Я просто хочу тебе помочь, - сказал он. Ему очень хотелось, чтобы она его выслушала, чтобы попыталась понять… хотя бы попыталась. Но Ксения неожиданно отреагировала совсем не так, как он предполагал. И глянула на него так, что он на мгновение позабыл, кто перед ним стоит. Это была уже не его помощница, которая неизменно опускала глаза, когда он к ней обращался. Он впервые видел её настолько… не разозлённой даже, а разъярённой. Это слово пришло в голову неожиданно, но показалось очень подходящим. Хотя с именем разъярённой девицы никак не вязалось.
Говоров настолько засмотрелся на её ярость, что не сразу заметил слёзы в её глазах. Ксения уставилась на него, едва сдерживаясь, а взгляд из разъярённого превратился в презрительный.
- Помочь? - выдохнула она. - А кто вас просил мне помогать? Я просила? Нет. Мне не нужна помощь. Ничья. Особенно ваша!
- Почему "особенно моя"?
- Да потому что!.. - зло проговорила Ксения и отвернулась от него. Каким-то особенно безутешным жестом потёрла виски, словно тем самым пыталась вернуть себе самообладание. - Не надо нам вашей жалости, у нас всё в порядке… Идите домой, Андрей Константинович, я вам это уже говорила…
- Я ничего не говорил о жалости, - запротестовал Говоров. - Ты…
- Вам здесь не место!
- Может, хватит? - попытался он остудить её пыл, но это вызвало новый взрыв. Ксения повернулась к нему и одарила ещё одним презрительным взглядом.
- Вы всё врёте… только не знаю зачем.
Андрей вздохнул и присел на подоконник. Сложил руки на груди и посмотрел на Ксению с неподдельным интересом.
- И что же я вру, по-твоему? Я неискренен? Назови хотя бы одну причину для этого.
- Я её не знаю, - призналась Ксения, приходя в смятение от его спокойствия. Насколько она знала Говорова, он ещё несколько минут назад должен был психануть, возможно рявкнуть на неё и уйти, оскорблённый в своих лучших чувствах… Это было бы лучшим выходом из сложившейся в последние дни ситуации, и наверное в какой-то степени Ксения и добивалась такого исхода. Но он не кричал и не психовал, и уходить не собирался, хотя и злился. Она видела это по его глазам. Внешне спокоен, вроде бы даже насмешлив и равнодушен, а вот глаза злые - колючие и холодные. Ксения вдруг почувствовала жуткую усталость, горько усмехнулась. - Пожалели… Ну, конечно, надо же кого-то одаривать своими милостями… А тут как раз и подвернулась… мать-одиночка…
Андрей покачал головой.
- Замолчи, - тихо попросил он, но Степнову это, кажется, лишь подстегнуло. Всплеснула руками.
- Некрасивая, неустроенная… Что ещё? Бедная, одинокая? Я такое впечатление произвожу? И вы решили пожалеть… Но только не нужно ничего! Вы здесь не нужны! Как ещё вам это объяснить?
- Ксюш, замолчи…
Она отчаянно замотала головой.
- Господи, что же вы все лезете? Все учат, "помогают"… Мне ничего не нужно, я сама справлюсь!.. всегда справлялась. И сыну моему не врите! Потому что это мой сын!.. и он маленький, понимаете вы это или нет? - голос сорвался, и из груди вырвалось судорожное рыдание. Ксения задержала дыхание, чувствуя, как сердце колотится в горле. Сквозь пелену в глазах всмотрелась в лицо Андрея, ожидая его гневной реплики в ответ, ждала почти с нетерпением, потому что понимала, что ещё мгновение, и она разрыдается перед ним, в открытую. Лицо Говорова никак не удавалось рассмотреть, какое-то размытое пятно перед глазами, но Ксения всё ещё ждала, что он продолжит ссору, после этого его можно будет выгнать… Подняла руку, чтобы смахнуть слёзы, которые без спроса текли по щекам, а когда открыла глаза и подняла голову, всё изменилось. Андрей сделал шаг, потом ещё один и ей стало нечем дышать, когда он прижал её к себе. Большая горячая ладонь легла на затылок, и Ксения ткнулась в мужское плечо. Ткань рубашки оказалась совсем тонкой и Степнова тут же ощутила жар, исходящий от тела Андрея. Это оказалось так неожиданно, что она вместо того, чтобы возмутиться и попытаться оттолкнуть, жалобно всхлипнула и уткнулась носом в его плечо. От Говорова тянуло ровным, понятным теплом и пахло знакомым одеколоном. Где-то на краю сознания мелькнула мысль, что рубашка его теперь безвозвратно испорчена, на ней наверняка остались пятна от туши и слёз, но из-за этих мыслей Ксения только сильнее расстроилась.
Андрей обнял её двумя руками, и она поняла, что потерялась, утонула в его объятиях, сама себе показалась маленькой и беззащитной. Он просто сильно сжал её, и Ксения вдруг с облегчением подумала, что он не обиделся ни на одно её истерическое высказывание.
- Поплачь, - прошептал Андрей ей на ухо, - иногда это полезно.
Он гладил её по спутавшимся волосам, пока она ревела в голос, а потом судорожно вздохнула несколько раз и чуть-чуть отстранилась, чтобы вдохнуть немного свежего воздуха. Понимала, насколько она, наверное, ужасно выглядит с раскрасневшимся, заплаканным лицом, с распухшим носом и губами, да размазавшейся по щекам тушью. Хотела потереть глаза, но испугалась усугубить и без того катастрофическую ситуацию, то бишь, зрелище. Замерла в нерешительности, не смея пошевелиться, и затаила дыхание, правда, нервные рыдания иногда прорывались наружу.
Андрей всё ещё обнимал её, Ксения стояла, без сил привалившись к его плечу, но носом больше не тыкалась и щекой не прижималась. Сердце и так колотилось, как сумасшедшее. А ещё… Ксения слышала и чувствовала, как бьётся сердце Андрея… чётко и ровно. И казалось, что для неё… Успокаивая своим размеренным стуком.
Ксения громко всхлипнула, а Говоров снова осторожно погладил её по волосам.
- Лучше? - спросил он.
Она прерывисто вздохнула, потом призналась:
- Чувствую себя глупо…