Она успешно трудилась ради своей карьеры, но никогда не употребляла всю свою энергию, интуицию и другие положительные качества в своей личной жизни. Она постоянно боролась, защищая интересы своих клиентов, но никогда – ради себя самой. Она уступила Скотта Сареса Виктории Диллон без единого слова протеста. Не оттого ли, что недостаточно дорожила им, чтобы бороться за него?
Кейла нахмурилась, задумавшись. Что бы там ни было в прошлом и чем бы это ни было вызвано, сейчас, когда дело коснулось Мэта, все изменилось коренным образом. Она любит его. И она готова бороться ради него, трудиться ради него, спасти его карьеру и сохранить семью.
Она погрузилась в невероятных размеров кресло и открыла папку, которую ей вернула Элена. Сидеть, утопая в мягком, словно подушки, кресле, было удивительно комфортно. Может быть, она и не стала бы настаивать на продаже этого чудовищного кресла, если бы они не переезжали на квартиру Кристины. Если бы они…
Кейла решительно прогнала прочь неподходящую мысль, сняла колпачок с ручки, достала стопку документов и принялась за работу.
Час спустя она была так глубоко увлечена своим делом, что не слышала, как открылась дверь, и не увидела Мэта, стоящего на пороге.
– Ты еще здесь? – Его глухой, низкий и настойчивый голос эхом прокатился по комнате.
Кейла тихонько охнула и выронила ручку.
– Мэт! – Она быстро вскочила, и документы разлетелись по полу. – Я… не ждала тебя, – сказала она прерывающимся голосом. – Я собиралась попозже пойти к тебе в офис, после объявления перерыва в сегодняшнем заседании сессии. Наверное, я потеряла счет времени.
Она пристально смотрела на стоящего перед ней Мэта, который в своем темном костюме выглядел таким полным жизни и огня и откровенно мужественным. Ее пульс пустился вскачь. Его синие глаза сверкали, а выражение его лица было таким же серьезным и напряженным, как обычно. Но она, хоть убей, не могла определить, был ли он рад, что она все еще здесь… или нет.
Сердце у нее замерло, когда она сделала нерешительный шаг к нему.
– Мэт, я сегодня разговаривала с Люком и…
– Я знаю, – перебил Мэт, крупными шагами приближаясь к ней. – Я только что сам разговаривал с ним. После заседания в сенате я пошел прямо в свой офис, и мой слабоумный брат рассказал мне, что утром виделся с тобой.
Слабоумный брат? Это вселяло надежду, но не будем спешить.
– Мэт, мне жаль, что Дейв Уилсон провел тебя, и я понимаю, как ты, должно быть, потрясен, но…
– Дейв Уилсон непревзойденный мастер наносить удары в спину и отпетый мошенник, которому в Харрисберге нет равных. И меня не удивляет, когда он ведет себя соответственно. – Мэт остановился и стал прямо перед ней. – Но меня в самом деле потрясло то, что мой родной брат всю вину за поступки Уилсона возложил на тебя. Что он велел тебе убираться. Я мог только догадываться, как ты могла бы на это отреагировать! – Его пальцы сжали ее предплечья. – Я помчался домой, думая, что уже не застану тебя здесь.
Ее губы искривились в легкой, нервной улыбке.
– Ну, я все еще здесь. Ты сердишься или, – она сглотнула, – рад?
– Ах, Кейла, и как ты только можешь спрашивать? – Он порывисто притянул ее в свои объятия.
Кейла испытала дикое желание разреветься и громко расхохотаться – и то, и другое одновременно.
– Как я могла не спросить? – хрипло прошептала она. – Люк прав в одном: ничего бы этого, начиная с отказа Уилсона продолжать конкурентную борьбу против Элены до его угроз использовать те фото с нашими изображениями, не произошло, если бы меня не было.
Он легко коснулся ртом ее уха.
– Я чертовски рад, что ты есть, Кейла. И что мы нашли друг друга, и не имеет значения, насколько необычной была наша встреча. Я даже рад, что мы проскочили все эти дурацкие условности с чередой свиданий и сразу стали мужем и женой. Свидания – игра, притворство, а брак – настоящая жизнь, а я всегда предпочитал реальность выдумке.
Она прижалась к нему, неотрывно глядя на него глазами, в которых, словно бриллианты, блестели слезы, и всем сердцем желая поверить ему.
– Но что же насчет выборной кампании? – вынуждена была спросить она.
Он нетерпеливо пожал плечами.
– А что? Я буду баллотироваться и добьюсь победы. Не знаю, почему Люк так сгущает краски. Давай забудем о политике и обо всех, связанных с ней, и подумаем о себе.
Одну руку он положил ей на затылок, а другую пониже талии, крепко прижимая к себе, одновременно властно и страстно накрывая ее рот своим.
Они так и не дошли до спальни. Поспешно освободившись от одежды, которую они нетерпеливо срывали с себя и друг с друга, Кейла и Мэт опустились в огромное, соблазнительно окутывающее со всех сторон уютное кресло.
Сгорая от нетерпения, они слились, раскачиваясь в неистовом, сладострастном ритме, поглотившем их обоих. Наслаждение было таким острым, что они старались продлить его, желая, чтобы оно длилось и длилось, но пламя бушующей стихии неотвратимо накалялось, пока не достигло своей высшей точки и не освободилось, сверкая и ликуя.
Они долго лежали вместе в блаженной истоме, удовлетворенные и погруженные в приятные воспоминания. Гигантское кресло приняло очертания их тел. Кейла, легко касаясь, провела рукой по темной велюровой обивке.
– Когда я впервые увидела это кресло, оно показалось мне самым ужасным хламом, который мне когда-либо встречался.
– Кажется, это обычная реакция, – пробормотал Мэт, легонько поглаживая атласную кожу ее живота.
– Но я изменила свое мнение. Теперь я думаю, нам придется взять его с собой, где бы мы ни жили.
– Ты знаешь, где мы собираемся жить, малыш. После моей победы на выборах в ноябре часть времени мы будем жить в Вашингтоне, а часть – в Джонстауне.
– Ты совсем не обеспокоен тем, что Дейв Уилсон выдвигает свою кандидатуру против твоей на предварительных выборах? Мэт, у него те наши фотографии. И Люк сказал, что Уилсон собирался солгать относительно того, что действительно произошло на обеде по сбору средств.
– Я видел фотографии. Велика важность. Мы выглядим как пара влюбленных, которые обожают друг друга. То, что мы поженились шесть недель спустя, подтверждает это.
– Пара влюбленных? – тихо сказала Кейла. Она смотрела на эти фотографии с позиции политического консультанта, и они выглядели компрометирующими; Мэт видел их в абсолютно ином свете.
– Каковыми мы и были, – твердо добавил он. Только мы этого еще не осознавали. И каковыми мы теперь являемся. То есть влюбленными. Я это знаю, даже если ты пока нет.
Она замерла.
– Ты меня любишь? – прошептала она.
– Я тебя люблю. – В этом откровенном объяснении в любви был весь Мэт.
– О, Мэт, я тоже люблю тебя! – воскликнула она, изо всех сил обнимая его. Ее глаза сияли. – И я так боялась, что все кончится, не начавшись, потому что Уилсон…
– День, когда я позволю кретину вроде Уилсона разрушить наш брак, будет днем… – Он помолчал, подыскивая подходящее сравнение. И отказался от этой попытки. – Ну, это просто никогда не произойдет, Кейла. Мы вместе навсегда. Не забывай об этом.
– Не забуду, – ответила она, обвивая его шею руками, чтобы в поцелуе выразить всю свою любовь и страсть.
Очень не скоро возобновили они политическую дискуссию, только когда уже были одеты и уплетали заказанные на дом блюда мексиканской кухни, сидя в кресле и используя складной столик перед телевизором вместо стола.
– Я думаю, что тебе не следует так легко сбрасывать со счетов Уилсона, Мэт, – серьезно сказала Кейла, тонкой струйкой выдавливая пикантный соус на куриное тако. – Это подлый тип, и ради победы он пойдет на что угодно, не заботясь о моральной стороне дела. Я знаю о нем все, у меня на него много материалов, собранных помощниками Элены Тесловик.
– Я не опущусь до его уровня и не буду устраивать клеветническую кампанию, Кейла, – предупредил Мэт.
– Тебе и не придется. – Она взяла лист, на котором писала, когда пришел Мэт. – Я составила план. Вот он. Мы процитируем самого Уилсона и наряду с этим используем высказывания о нем других лиц, сопоставив все это с твоими высказываниями и тем, что говорят о тебе другие. Мы прокомментируем его прошлое, отраженное в официальной справке, и сравним его с твоим. – Она улыбнулась. – Твое, я полагаю, такое безукоризненно честное, каких больше и не встретишь.
Мэт рассмеялся.
– В этом можешь не сомневаться.
– Я набросала несколько рекламных объявлений для радио и телевидения, а также пару для прессы. Мы проведем стремительное наступление на территории твоего избирательного округа в течение двух полных недель перед предварительными выборами. А еще, я думаю, нам следует акцентировать внимание на истории семьи Минтиров, которые живут здесь из поколения в поколение, скажем, что твоя семья воплощает дух Джонстауна, пострадавшего от Великого потопа, но не сдавшегося, не сломленного, неустрашимого. История твоего прадедушки может рассказываться и пересказываться в печати, по радио и телевидению. Все почувствуют симпатию к уроженцу этих мест с крепкими корнями, патриоту родного края. Дейв Уилсон не такой. Он переехал сюда двенадцать лет назад, после того как проиграл на выборах в Огайо.
– А, избитый прием: "политический авантюрист", "пришлый кандидат". Кейла, тебе известно мое отношение к подобным манипуляциям.
– Я отлично знаю о твоем отношении, – парировала она. – Еще бы мне не знать! Но как ты относишься к тому, чтобы избавить избирателей от депутатов, подобных Дейву Уилсону? Как ты относишься к тому, чтобы сделать достоянием гласности правду о тебе и твоем прошлом и правду о нем?
– Ну, конечно, я не хочу, чтобы Уилсон победил. Он алчный мошенник-виртуоз, который подрывает веру народа в правительство.
– И мы позаботимся о том, чтобы все в этом избирательном округе по выборам в конгресс знали об этом. Единственное, что меня беспокоит, – его угроза обратиться к прессе со своей версией проделки молодчиков из ВМБДШ на обеде по сбору средств.
– Об этом не беспокойся. – Мэт пренебрежительно передернул плечами, явно проявляя больший интерес к буррито, которое он разворачивал, чем к угрозам Дейва Уилсона. – О том вечере Уилсон не скажет ни слова. Отважный фотограф, который щелкнул нас, сделал также несколько снимков старины Дейва в тот вечер. С очень молодой и очень сексуальной женщиной, которая совершенно определенно не является его многострадальной женой. Если Дейв хочет устроить дуэль на фотографиях, он проиграет. Но если он не коснется событий той ночи, я тоже промолчу.
– Это более чем справедливо, – сказала Кейла. – Потому что ты мог бы сегодня передать тот снимок для публикации, и к завтрашнему дню его бы ждала политическая смерть.
– Я предпочитаю проводить кампанию, используя достойные приемы, и добиться победы честным путем, а не при помощи шантажа и сплетен, чтобы убрать оппонента.
– Какое дивное рекламное высказывание! – восхищенно выдохнула Кейла. – Нет, я в самом деле жажду работать с тобой, чтобы победить на этих выборах, Мэт. Ты даже мысли не допускаешь, что я могла бы помочь тебе?
– Что ж, мне очень понравилась твоя идея о том, чтобы отразить историю семьи Минтиров в ходе кампании. Мне бы хотелось таким образом воздать должное своей семье.
Кейла широко улыбнулась.
– Я тут же начинаю над этим работать.
Мэт нарочно подвигался в кресле, чтобы она скатилась к нему поближе. Он поймал ее и держал, прижав руками и ногами, с улыбкой глядя ей в глаза.
– Сдаюсь. У меня теперь свой собственный личный специалист по политической рекламе. Не правда ли, тут какая-то ирония судьбы?
– И может быть – всего лишь может быть, – ты готов признать, что не каждого в этой сфере можно назвать негодяем с чрезмерным честолюбием? – Она шутливо ущипнула его за подбородок.
Он рассмеялся и поймал ее руку.
– С леди непросто договориться. Но если ты признаешь, что не все политики пекутся только о собственных интересах и крайне нечистоплотны, как Дейв Уилсон, тогда я признаю, что не все политические консультанты одного поля ягода с Диллоном и Уордом.
– Считай, договорились! – Она положила ногу между его ногами. – Искусство компромисса определенно одно из твоих достоинств, Мэтью Минтир.
Он уткнулся носом в ее шею, прижимая ее к себе своими большими, сильными руками.
– А искусство любви – еще одно. Продемонстрировать тебе его, Микаэла?
– Да, пожалуйста, – шепнула она, удерживая его, любя его навсегда.
Эпилог
Восемь месяцев спустя конгрессмен США Мэтью Минтир, который сумел победить на выборах с огромным перевесом голосов, приехал в больничную палату к жене с дюжиной роз в одной руке и огромным розовым мишкой – в другой. Он гордо улыбался, широким шагом направляясь в палату, и без того до отказа набитую цветами, воздушными шарами и свертками в яркой бумаге, перевязанными розовыми лентами.
Маленькая Мора Кэтлин Минтир лежала на руках у мамы и дремала, ни на что вокруг не обращая внимания. Кейла, наклонив голову, смотрела на свою крохотную дочурку широко раскрытыми изумленными глазами. Когда она подняла глаза, то увидела наблюдающего за ними Мэта; взгляд его темно-синих глаз был собственнически горд и лишь чуть-чуть затуманен слезами. Она протянула к нему руку, и он быстро положил розы и мишку и пересек комнату, чтобы взять ее и поцеловать кончики пальцев.
– Это самая прекрасная картина, какую я когда-либо видел, – хрипло сказал он. – Моя жена держит нашего ребенка. Я хочу запечатлеть это в своей памяти и сохранить там навсегда.
– А чтобы не забыть, у тебя есть те три пленки, которые ты отснял со вчерашнего дня, – сухо сказала Кейла. Но ее сердце оттаяло, когда Мэт поднял крохотную Мору и прижал ее к груди.
Младенец открыл свои огромные синие глаза и не отрываясь серьезно смотрел вверх на своего отца. Затем девочка издала тихий звук, возможно чихнула.
Мэт и Кейла рассмеялись.
– Врач сказал, что вы с Морой завтра можете ехать домой, – сообщил Мэт, опускаясь на край кровати. Он положил руку Кейле на плечи, так, чтобы обнимать сразу обеих – и жену, и дочь. – Я не могу ждать. Без вас дома одиноко.
Шесть месяцев назад они купили таунхауз в одном из микрорайонов Вашингтона, заселенном молодыми семьями. Детская, пестрящая всеми цветами радуги, ждала своего только что появившегося на свет маленького жильца.
Кейла прильнула к Мэту.
– Я не могу дождаться, когда вернусь домой. Я скучаю по тебе.
– Очень скоро у нас будут гости. Кристина хочет приехать навестить тебя, как только ты покинешь больницу. Ей безумно хочется увидеть свою недавно родившуюся маленькую племянницу.
Кейла широко улыбнулась.
– Она хочет, чтобы я дала ей ускоренный курс по уходу за младенцами с Морой в качестве манекена. К счастью, до того, как должен появиться ее ребенок, осталось еще восемь месяцев, так что у них с Бойдом полно времени для практики.
– Вот Пенни обрадуется, что скоро она снова станет бабушкой! – Мэт хихикнул. Он имел удовольствие однажды встретиться со своей приемной тещей. Впечатления от этой встречи у него сохранятся надолго. – Извини, приемной бабушкой, чьим падчерицам, которых она растила, слишком много лет, чтобы они могли быть ее родными дочерьми.
– Она очень настаивает, чтобы ребенок тоже называл ее Пенни, – с сожалением сказала Кейла.
– Это неважно, зато моей маме очень нравится, когда ее называют бабушкой. – Мэт прикоснулся губами к шелковистым волосам Кейлы. – Я закончил обзванивать всех членов семьи. Всех невероятно взволновало сообщение о Море, и каждый счел своим долгом сказать, как мне с тобой повезло. И как мы подходим друг другу.
– Все, кроме Люка, – предположила Кейла.
– Люк тоже. Он сказал, что наша счастливая семья вдохновила его самого жениться и остепениться. В один прекрасный день.
– Приблизительно лет через десять. – Кейла рассмеялась.
– Он говорит, скорее через пятнадцать, – поправил ее Мэт.
– Ну, как мы оба знаем, эти вещи нельзя спланировать. Судьба имеет обыкновение вмешиваться и все делать по-своему, как это было у нас.
– Я так рад, что она вмешалась, – с жаром сказал Мэт. Он нежно поцеловал ее. – Так невероятно рад.
Кейла тихо вздохнула. Она была счастлива.
– О, Мэт, и я тоже.
Примечания
1
Дайкири – коктейль из рома с лимонным или лаймовым соком и сахаром.
2
АТТ – Американская телефонная и телеграфная компания.
3
Соответствует 560 в нашей системе мер.
4
ФБР – Федеральное бюро расследований.
5
ФДА – Управление по продовольствию и лекарствам (США).
6
Миз – обращение, ставится перед фамилией женщины независимо от ее семейного положения.
7
Джулия Робертс – американская кинозвезда.
8
Distrust, disbelief, disappointment, disillusionment (англ.)
9
Регги – простая ритмичная музыка в стиле рок вест– индийского происхождения.
10
Калипсо – народная импровизационная песенно-танцевальная форма острова Тринидад (Вест– Индия) с использованием необычных ударных и скребковых инструментов.
11
Теория "просачивания благ сверху вниз" – утверждение, что выгоды монополий совпадают с выгодами мелких предпринимателей и потребителей.
12
Тестостерон – мужской половой гормон.
13
Франциск Ассизский (1181–1226) – итальянский проповедник, основатель ордена францисканцев.
14
Пятидесяти градусов по Фаренгейту соответствуют десяти градусам по Цельсию.
15
Куриное тако – горячая свернутая маисовая лепешка с начинкой из рубленной курицы, сыра, лука и бобов и с острой подливкой.
16
Пришлый кандидат – житель одного штата, выставляющий свою кандидатуру на выборах в других штатах.
17
Буррито – лепешка с начинкой из мяса, сыра или бобов.
18
Одноквартирный дом, составляющий часть сплошного ряда домов, имеющих общие боковые стены.