- Bonsoir, Fabienn, - вежливо поздоровался он и закрыл за собой дверь. - Са va?
Небрежно дернув плечом, она сказала нечто неопределенное и провела их в гостиную. Пришли они явно последними, и Мелли смущенно улыбнулась, увидев, что в комнате расположились знакомые ей четыре супружеские пары, а затем, вслед за Чарльзом, поздоровалась с каждым за руку. Ее всегда изумляло, что все здесь здороваются за руку каждый раз, даже если виделись только что. Она знала, откуда пошел этот обычай. Но если рукопожатие действительно доказывает, что вы не прячете за спиной кинжал, то, выходит, французы куда больше озабочены этим, чем другие народы, кроме, может быть, итальянцев.
- Что за ехидная улыбочка? - спросил, приближаясь к ней, Дэвид, когда они переходили в столовую. - И позвольте сообщить вам, что вы расцвели, как чудный цветок.
- Позволяю и благодарю.
- А теперь, прошу вас, объясните мне, почему вы улыбались? - настаивал он, подвигая ей стул и усаживаясь рядом.
- Так, думала о ножах, - отшутилась она.
- О конкретных ножах или ножах вообще? - не отступал он. - Намечаете будущие жертвы, Мелли? Так, интересно, кто же станет первым? Моя дражайшая супруга? - с любопытством наблюдая за ее реакцией, он обрадовался, увидев, что она растерялась. - Думаете, мне неизвестно, как она относится к вашему мужу? Полагаете, я ничего не вижу и не слышу? Я все знаю, Мелли, подмечаю многое из того, что кое-кому хотелось бы скрыть от меня.
Испугавшись, что он намекает на них с Чарльзом, она осторожно поинтересовалась:
- Например?
- Ну, например, что Чарльз не решается послать Фабьенн к черту. А значит, и вам лучше от этого воздержаться. Она боится, - продолжал он мягко. - Будьте снисходительны, а? Вы можете себе это позволить, поверьте.
- Чего же она боится?
- Боится стареть. Ее время уходит, и сколько я ни твержу ей, что женщина за сорок привлекательней двадцатилетней девчонки, - она мне не верит. Жаль, правда?
- Да, - согласилась она. Ощущая смутную вину за то, как она обходилась с его женой, и ругая себя за глупость, она тихо попросила: - Не сердитесь на меня.
- Ну что вы, Мелли. Вы добрая. Даже слишком добрая, для тутошней своры.
Улыбнувшись ей еще приветливее, он повернулся, чтобы ответить другой соседке.
Чарльз сидел слева от нее, рядом с ним расположилась Фабьенн, и, когда подали суп, Мелли с облегчением занялась едой, прислушиваясь к мерно журчавшей застольной беседе.
"Самый обычный разговор, - внутренне усмехаясь, думала она. - Без дорогих туалетов и побрякушек они станут заурядной компанией, которая может свободно собраться когда угодно и где угодно. В любых слоях общества". Вдруг она отчетливо вспомнила, как однажды ее мама, вернувшись после очередного вечернего бриджа, сказала: "Одни и те же разговоры, Мелли. Одни и те же скучные люди!" Люди есть люди, независимо от того, какая у кого профессия и к какому они принадлежат классу, просто у некоторых правильней речь и лучше одежда. Жизнь делается интересной, когда встречаешься с яркой личностью, узнаешь много нового. "Если, конечно, рядом с тобой не живет Чарльз", - довольно подумала она.
Все еще сохраняя в памяти его поцелуй, Мелли благодарно кивнула официанту, который забрал у нее пустую тарелку и поставил перед ней другую. Чарльз беседовал с сидевшим напротив него человеком по имени Себастьян, совсем не обращая внимания на Фабьенн, и тогда Мелли вдруг стало жаль ее. Дэвид по-прежнему беседовал с другой соседкой, а потому она могла спокойно прислушиваться к смеси французских и английских фраз. Ее страшно заинтересовали неожиданно долетевшие до нее обрывки разговора. Она поняла, что это касается их дома и Жан-Марка, которые, как она и догадывалась, вовсе не были выиграны в покер. Мелли не смогла расслышать всего, что обсуждали Чарльз и его собеседник, потому что их разделял стол, и они были вынуждены говорить негромко, но она поняла, что это выдумка, которую, вероятно, пустил гулять по свету ее муж, чтобы заинтриговать окружающих. Или хотел похвастаться? Зачем? Она не знала. Не знали и остальные. Она могла понять, почему он не сказал правды им, но зачем скрывает от нее? Странно. Хочет, чтобы она приняла его за более азартного игрока, чем он есть. Или, чтобы доказать, что может позволить себе еще больше, чем говорит? Она видела и так, что он не беден, иначе он вел бы иной образ жизни. И, кроме того, он был неизменно щедр, когда покупал ей одежду и вообще позволял тратить много.
- Почему вы такая серьезная? - донесся до нее с противоположного конца стола удивленный женский голос, и, вздрогнув от неожиданности, она взглянула на жену Себастьяна.
- Ой, извините меня, Виктуар, я задумалась. - Ей нравились Виктуар и ее муж, из здешней публики ей пришлись по душе немногие, и в первую очередь эти двое. Оба они были лет на десять старше Мелли и удивительно добрые.
Быстро оглядевшись, чтобы убедиться, что их никто не слышит, Виктуар спросила участливо:
- Как сегодня прошло исследование?
- А-а, нормально, - ответила Мелли механически, - через неделю надо прийти на следующее.
По лицу собеседницы пробежало удивление, и она осторожно предположила:
- Доктор Лафарж?
- Ну да. Вы что, его знаете?
- Конечно. Он был и моим доктором. Он что, сказал, что ребенок слишком маленький?
- Да!
- А вы забеспокоились! Не надо. Он говорил и мне, что ребенок маленький, а я родила двойню! Так что волноваться нет смысла!
Почувствовав облегчение, потому что на самом деле беспокойство не проходило, Мелли благодарно улыбнулась собеседнице, отказалась от сладкого, которое принес официант, и затем повернулась, чувствуя, что до нее дотронулся муж.
- Как дела? - спросил Чарльз ласково. - Ты сидела совсем тихо.
- А я вообще не люблю шуметь, - отшутилась она.
- Не всегда, - возразил он, намекнув на состоявшийся чуть раньше разговор. Он подмигнул ей, посмотрел до того ласково, что ей стало как-то особенно тепло, и продолжил: - Я думаю, пора отвезти тебя домой. У тебя немного усталый вид. День получился длинный и беспокойный. Итак, домой и спать.
"С ним?" - в смятении подумала Мелли. Послушно встав, она любезно поблагодарила Фабьенн и Дэвида, попрощалась со всеми и, взяв свою накидку, пошла вслед за Чарльзом к машине.
- Было неплохо, а? - как бы между прочим спросил он, когда они подъехали почти к самому дому.
- Неплохо, - согласилась она. "Правда, я услышала кое-что странное и не поняла, - хотела она добавить, - но в остальном все было неплохо". - Ты в казино?
- Нет. Я передумал. - Глянув в ее сторону с лукавой улыбкой, заставившей ее сердце учащенно биться, он сделал вид, что сосредоточенно смотрит на дорогу.
Жан-Марк оставил для них зажженный свет у входа, и, как ни странно, сам поджидал их.
- Становимся беспокойными к старости, а, Жан-Марк? - поддразнил его Чарльз. - Ты ведь обычно не ждешь меня, если я с madame.
- Да, - сдержанно согласился дворецкий, - но как я могу лечь спать, оставив посетителя одного?
- Посетителя? - спросили они в один голос.
- Mais oui. Подруга madame. Ждет уже несколько часов. Я взял на себя смелость приготовить ей постель в свободной комнате.
Повернувшись, он проследовал через холл и бесшумно открыл дверь в гостиную.
Онемев от удивления, Мелли смотрела и не верила своим глазам. "О, нет, только не сейчас", - взмолилась она про себя. - Ради Бога, не сегодня, когда все наконец так хорошо. Это несправедливо! Только не Анита, единственный на земле человек, который знает о ее навязчивой идее. Знает об истинной причине ее появления в Довиле и совершенно не умеет, и это очень хорошо известно Мелли, совершенно не умеет молчать. Анита не только могла, но ни разу не упустила возможности заговорить любого собеседника до потери сознания. Недаром в школе ее звали Балаболка-Нита. Если Анита чего-то не знает - сочинит. Мелли оставалось одно - постараться остановить ее прежде, чем она успеет открыть рот. А это приблизительно то же самое, что заставить сосульку не таять под солнцем пустыни.
Нет, Мелли совсем не хотела быть несправедливой. Нита не стремилась сознательно доставлять людям неприятности, она просто действительно не умела держать язык за зубами. На что было надеяться Мелли - разве на то, что Чарльз внезапно оглохнет, или Нита неожиданно онемеет. Только, увы, в реальной жизни таких совпадений не бывает. А Чарльз ни за что не захочет понять! Она знала, что не захочет!
4
- Мелли! - Раскрыв объятия, Нита двинулась встречать подругу. По сути дела, свою лучшую, единственную подругу. - Ты выглядишь потрясающе!
- А ты…
- Такая элегантная, такая шикарная! Ух ты! Твое платье, наверное, стоит миллион! Теперь понятно, почему ты преследовала этого парня. - Она расхохоталась. - Я бы на твоем месте вела себя так же, если б знала, что он станет покупать мне такие тряпки. Ой, Мелли, так рада тебя видеть!
- Я тоже, - собравшись с духом, ответила Мелли.
Ну разве кто-нибудь кроме Ниты способен столько выпалить за одно короткое мгновение! Она хотела шепнуть на ухо Ните, чтобы та больше ничего не говорила, совсем ничего, пока они не останутся одни, но ничего не получилось. Торопливо подставив ей щеку, Нита высвободилась и кинулась к Чарльзу.
Встав напротив него, она склонила голову набок, а на ее добродушной физиономии читалась такая неподдельная радость, что даже самое жестокое сердце, наверное, не смогло бы не дрогнуть.
- Значит, вы и есть Чарльз! Кажется, я наконец понимаю, почему вы вскружили голову Мелли! - Она протянула ему руку и просто зашлась от удовольствия, когда в ответ Чарльз, взяв ее за плечи, расцеловал в обе щеки.
- Рад вас приветствовать, Нита! - отвечал он как можно учтивее. - Наконец-то мы с вами познакомились!
- Мелли вам обо мне рассказывала? - удивилась она.
- Ну разумеется. Вы ведь подруги…
- Ну да, конечно, но, честно говоря, многие почему-то предпочитают обо мне помалкивать!
- Да что вы, не может быть! - возразил он, по-прежнему стараясь быть очень любезным, хотя в глазах у него засветилось любопытство.
- Правда, честное слово! - не унималась она. - Бывает, меня обходят стороной на улицах. Но с Мелли-то мы очень близкие друзья. Подтверди, - потребовала она, поворачиваясь к Мелли.
- Д-да…
- И мы не скрываем друг от друга ничегошеньки! И я ужасно рада, что она все так ловко устроила! Я хочу сказать, вы ведь могли и взбеситься! Я…
- Нита, - взмолилась Мелли, а затем рассмеялась, потому что они оба посмотрели на нее растерянно. - Видеть тебя ужасно приятно, - произнесла она, запинаясь, - но сейчас очень поздно. Ты не обидишься, если мы поболтаем утром?
- Ой, черт, прости. Мел. Я забыла, что ты в положении. Конечно, ты устала.
- А вы? - со смехом спросил Чарльз.
- Господи! Ну конечно нет! Я не устаю никогда! Может, мне просто не обязательно много спать? Бывают такие люди, вы, наверное, слышали! Моя мама всегда сердилась, когда я не ложилась вовремя спать. Но и когда я была маленькая…
- Нита, - прервала ее Мелли, - сядь.
Хихикнув, Нита уселась.
- А теперь скажи, - продолжала Мелли, с ужасом думая о том, в какие еще откровения пустится Нита, прежде чем она успеет ее отвлечь, - ты ела?
- О да! Этот восхитительный Жан-Марк накормил меня. Где вам удалось раздобыть такое чудо? Прямо персонаж из романа! А почему ты мне сказала…
- Нита! Хочешь выпить? Виски, кофе или, может, чаю?
- А мартини нельзя? - с надеждой в голосе спросила она.
Фыркнув от смеха, Чарльз направился к бару:
- Чистый или смешать?
- Ой, а может, можно взбить, а не смешивать? - попросила она с таким неподдельным воодушевлением, что теперь расхохотались, не выдержав, и Мелли и Чарльз.
- Ну, конечно, можно. И пока я буду взбивать, объясните - из-за чего я мог взбеситься?
- Из-за того, что Нита явилась к нам без предупреждения, - быстро ввернула Мелли. - Наверное, она говорила об этом? Правда, Нита? - добавила она многозначительно.
Тщетные потуги - лучше уж было молчать.
- Да нет же, глупышка. Я отлично знала, что ты разрешишь мне тебя навестить. Я совсем о другом, о том, как ты преследовала Чарльза.
- Я преследовала! - Мелли почувствовала, что почва уходит у нее из-под ног. - Прекрати сочинять.
- Я не сочиняю! И нечего смущаться. Я уверена, что Чарльз не рассердится. Правда ведь? - спросила она, поворачиваясь к нему.
- Нет, конечно. Но все-таки объясните.
- Эй, вы! - потешалась Нита. - А я-то думала, вы уже давным-давно посмеялись над тем, как Мелли притворилась, что приехала искать могилу деда, а на самом деле, чтобы найти вас. Вот здорово! По-моему, это ужасно романтич но! В смысле, в десять лет вообразить, что влюблена в парня, а потом взять да выйти за него замуж!
- В десять лет! - немного удивился Чарльз.
- Ну да, по-моему, так. Вроде тебе было как раз десять, да, Мелли?
Мелли откинулась на спинку кресла с чувством полнейшей обреченности. В общем-то нельзя сказать, что она совсем не была к этому готова. Она чувствовала, что настанет день, когда он обо всем узнает. Просто не думала, что это случится так скоро. Даже у сказочных историй конец не всегда бывает счастливый. Сознавая, что она бессильна что-либо предпринять или хотя бы придать словам Ниты невинный оттенок, которого они были лишены в действительности, она приготовилась к неизбежному, ощущая внутри пустоту. Если она начнет сейчас оправдываться, будет хуже. Конечно, лучше бы это был кошмар, от которого она могла бы сейчас очнуться, но все же остается надежда, что Чарльз поймет ее. Или хотя бы не примет Нитину болтовню всерьез. Тяжело вздохнув, Мелли попробовала смягчить удар.
- Детская фантазия, - будто между прочим произнесла она. - Рыцарь в блестящих доспехах и тому подобное. Представь себе, чем забита голова у десятилетних девчонок!
- Не представляю, расскажи.
Глядя на него и думая о том, что его голос впервые звучит резко, даже сердито, она неуверенно сказала:
- Да нечего рассказывать. Нита тебя просто дразнит.
- Это правда? - Он вопросительно смотрел на Ниту.
Та внезапно вспыхнула.
Едва ли она могла бы сказать что-то еще более глупое, и, если бы перед Мелли не стояла сейчас Нита, которая, что говорить, частенько бывала не шибко сообразительна, она бы подумала, что это злой умысел, недоброжелательство.
- Вы совершенно ни при чем, - возразил Чарльз, протягивая ей стакан. - У Мелли сегодня был трудный день, и она устала. Верно, дорогая?
- Да, - кивнула она.
- Почему бы тебе не пойти спать? Уверен, Нита не обидится.
- Господи, конечно нет.
- Значит, решено, - продолжал Чарльз вкрадчиво. - Ты поднимаешься к себе, а я займу Ниту.
Вот и случилось то, чего больше всего страшилась Мелли. И все же, начни она возражать, настаивать на том, что останется, - все бесполезно. Чарльз вознамерился побеседовать с Нитой наедине, а значит, остановить его невозможно. Поймав его взгляд, она прочитала безмолвный приказ: "Иди спать, я должен поговорить с Нитой и узнать о тебе все, начиная с десятилетнего возраста". Наивно было бы надеяться, что Нита станет осмотрительней. Заварив кашу, она будет изо всех сил оправдывать Мелли, рассказывая, как преданно она его любит. Чувствуя себя очень несчастной оттого, что навредила подруге, будет сдуру и дальше делать плохое неисправимым.
- Прости меня, - прошептала Нита, целуя Мелли на ночь, - неужели ты не могла сказать, что он ни о чем не догадывается. Я имею в виду, это просто никогда не приходило мне в голову! Но он ведь тебя любит, ну в смысле, у вас будет ребенок и все такое…
- Не беспокойся. Увидимся утром. - Разумеется, Нита никогда в жизни не слыхала о том, что мужчина и женщина могут просто друг с другом переспать, а если слыхала, то не могла себе представить, что подобное может произойти с ней или с ее подругой Мелли. Для романтически настроенной Ниты секс непременно сопутствовал страстной влюбленности. Иные мотивы попросту не приходили ей в голову.
Чувствуя теперь только усталость, Мелли тихо вышла из комнаты и медленно поплелась наверх. Чарльз, конечно, озадачен, но он должен поверить, что их встреча в порту была случайной, как и то, что она совсем не стремилась его соблазнить, а лишь хотела облегчить утрату друга. Если бы ей удалось хоть в чем-то убедить его, объяснив, до чего Нита склонна к преувеличениям! Тяжело вздохнув, она подошла к окну. Какой толк строить догадки? Он будет думать только так, как ему захочется. Ложиться не стоит, во всяком случае, пока. Поговорив с Нитой, он, естественно, придет, чтобы выслушать и ее версию. Уж что-что, а справедливым Чарльз быть умеет.
Вскоре на лестнице послышались их шаги, затем Чарльз пожелал Ните доброй ночи, и Мелли попробовала поглубже вздохнуть, чтобы успокоиться.
Войдя и плотно прикрыв за собой дверь, Чарльз приблизился к ней и встал напротив. Несколько мгновений он молча неподвижно смотрел на нее и наконец ровным голосом произнес:
- Выходит, что я оказался куда большим идиотом, чем думал!
- Большим… - Она нахмурилась, ничего не понимая.
- Я, конечно, догадывался… давай уж начистоту, ладно? Я подозревал, что твой приезд в Довиль не связан с одним лишь желанием побывать на могиле деда. Понимал, что жизнь дома делается все несноснее. Догадывался, что ты используешь меня, чтобы иметь повод сбежать оттуда. Не навсегда, - продолжал он тем же ровным, но полным ненависти голосом, - конечно, не навсегда, скорее, чтобы обрести временное пристанище. Я даже готов был понять и простить, потому что ты мне нравилась.
- Неправда! К дому это не имело ни малейшего отношения!
- Неужели? Тогда остается поверить в Анитину историю.
- Нет! - Содрогаясь от его пренебрежительных слов, Мелли прошептала с болью в голосе: - А если ты считал, что я приехала, чтобы увидеть тебя, тогда почему…
- Почему я тебе не сказал? Повторяю, ты мне нравилась, мне было жаль тебя, может быть, я один в целом свете знал, каково тебе дома. Я допускал, что ты робеешь, не решаешься довериться мне. Я относился к тебе с уважением, а потому не нарушал правил придуманной тобой игры.
Чувствуя себя беспомощной, загнанной в ловушку, она смотрела на него будто завороженная. Может, она его совсем не знает? Куда подевались мягкость, обаяние? Жесткий, уверенный в себе, недобрый человек. Она впервые увидела его таким, каким его, вероятно, знали деловые партнеры. Перед ней был тот самый Чарльз, который сумел добиться многого в жизни. Чарльз, который все видел насквозь и не допускал просчетов.
- Ну, так где тут неправда?
- Нет, то есть да, в какой-то мере… Я… - Она запнулась, сознавая свое поражение.
- Да или нет, Мелли?
Изнемогая от усталости, она заглядывала ему в лицо, напрасно пытаясь разглядеть в нем хоть тень сострадания. Оно было нарочито бесстрастным, начисто лишенным выражения. Не суровое, не мягкое. Не злое, не доброе. Догадываясь о том, что наговорила ему Нита, она решилась ответить:
- Многое преувеличено, придумано, но в общем, - да, правда.