- Но какая от этого польза? - Шанталь попыталась улыбнуться, стараясь вести себя непринужденно. - Что гласит старая поговорка? Что прошло, то быльем поросло? Что бы мы ни говорили, это не изменит… - она умолкла, увидев, что Деметрис стремительно направился к ней.
Шанталь в испуге сделала шаг назад.
- Может быть, это изменит будущее, - с вызовом заявил Деметрис.
- Будущее нельзя изменить, - слабо запротестовала Шанталь. - Это то, что еще не произошло.
Деметрис подошел к ней так близко, что Шанталь почувствовала жар, исходящий от его сильного тела.
- Скажите, что пугает вас?
- Вы.
- Я пугаю вас?
Этот вопрос заставил Шанталь поднять голову, и они встретились взглядом.
В его темных глазах горело такое неприкрытое желание, что по ней пробежала дрожь.
- А ваша жизнь? - Его губы скривились в недружелюбной усмешке. - Она не пугает вас?
Шанталь промолчала, пытаясь разобраться со своими чувствами. Мысли одна за другой проносились у нее в голове.
Деметрис склонился над ней, и она увидела, как от гнева он стиснул зубы. Несмотря на то, что днем он побрился, у него уже пробивалась щетина. Темные глаза гневно сверкали.
- Вас не пугает, что вы похожи на мышонка, посаженного в клетку? Что вы в ловушке? Что вы целиком зависите от чужой воли? Что в вашем мире все могут распоряжаться вашей жизнью… кроме вас?
- Я не мышонок. И я не в ловушке, - солгала Шанталь. У нее стучали зубы. Ее ужаснуло, что Деметрис проник в ее мир. Этот мирок, тюрьма, в которой она оказалась, так же как стыд, который мучил ее от грубого обращения Армана, должен был оставаться ее тайной. Это не подлежит обсуждению. Она не может говорить об этом вслух.
- Вы понимаете, какая опасность угрожает вам? - безжалостно настаивал Деметрис. - Неужели вы не осознаете, как хрупок ваш мир?
Шанталь слышала его голос, видела движение губ, но страх парализовал ее тело и разум. Она замкнулась в себе, не зная, что ответить.
- Когда вы посмотрите правде в глаза? Вы должны вступить в схватку с вашей жизнью…
- У меня прекрасная жизнь.
- В самолете вы не назвали ее такой. Разве вы не признались, что жалеете о том, что сделали? Не вы ли сказали тогда, что вам следовало бороться за счастье?
- Не говорите о том, что произошло в самолете! То не был обычный разговор. И та ночь не была обычной. Я думала, что мы погибнем. Вы вынудили меня разговориться, и я не смогла остановиться вовремя.
Деметрис улыбнулся.
Шанталь с трудом проглотила ком, вставший в горле.
- Та ночь, крушение самолета и то, что произошло на острове, не вписываются в реальную жизнь.
Деметрис бросил на нее многозначительный взгляд.
- И даже секс?
- Даже секс, - ответила она и вздернула подбородок, чтобы показать Деметрису, что она светская женщина, для которой невероятный секс на берегу океана - совершенно привычная вещь.
- Так вы говорите, что секс не является частью вашей реальной жизни?
Покраснев, Шанталь тщетно пыталась найти ответ. Она имела в виду совсем другое и не подозревала, что он умышленно придаст ее словам другое значение.
- Я вдова.
- Но ведь у вас, несомненно, были близкие друзья мужского пола?
- Нет.
- Вы ни с кем не встречались?
- Нет. - Шанталь снова покраснела, ее бросило в жар. - Это не входит в мою роль.
- Я не подозревал, что ваша роль имеет такие жесткие ограничения.
- Она имеет… незыблемые правила. - Она умышленно не повторила слова Деметриса. - Выйдя замуж, я вошла в могущественную королевскую семью, и моей дочери предстоит наследовать трон…
- Она маленькая девочка. Вы - взрослая женщина. У вас есть право на личную жизнь.
- У меня есть личная жизнь. Я обожаю дочь.
- Вы живете только ради дочери?
- Она нуждается во мне. Ей только четыре года.
Он пристально посмотрел на Шанталь темными глазами.
- Что произойдет, когда она вырастет?
Отчаяние охватило ее. Она не хочет думать о далеком будущем, не может вообразить его. Ей кажется невозможным прожить даже сегодняшний день.
- Я не хочу больше говорить об этом.
- Сначала нельзя было говорить о вашем муже, теперь о вашей жизни. Все под запретом, принцесса?
- Да! - рассерженно подтвердила она. Деметрис не признает общепринятых правил, он вторгается в ее личную жизнь. - Для вас. Вы были наняты охранять, а не мучить меня, так что…
- Что?
- Оставьте меня. - Ей нужен не только покой, но и пространство. Деметрис подавляет ее во всем. - Я не могу думать. Мне не хватает воздуха.
- Тогда дышите глубже.
Шанталь в смятении покачала головой. Она была потрясена. Даже Арман не говорил с ней так откровенно. Грубо. Но, с другой стороны, он вообще не разговаривал. Он бил. Он сильно и внезапно ударял ее, набрасывался, когда она меньше всего ожидала этого. Но Деметрис не рассержен, он спокоен. Его спокойствие внушает страх.
- Мне будет легче дышать, когда вы оставите меня одну. - Шанталь выпрямилась во весь рост. Деметрис подавляет ее. Метр восемьдесят пять. Он выше, шире в плечах, сильнее. У него богатырское сложение, и он готов помериться силами со всем миром, а не прятаться от него, как она.
Я не оставлю вас. - Густые ресницы прикрыли темные глаза. - И я никогда не оставлю вас одну.
- Тогда я уйду.
- Почему?
Это был почти шепот, и, резко подняв голову, она встретилась с взглядом пылающих темных глаз; слишком поздно она поняла, что его сжигает тот же огонь, что ее.
Как в ту ночь на берегу океана.
Шанталь долго смотрела ему в глаза, забыв обо всем на свете.
Боже! Никто никогда не смотрел на нее так.
- Не надо, - прошептала она, чувствуя себя так, будто падает в пропасть. Он подводит ее к краю, в смятении подумала она. Он ведет ее к катастрофе, и она не противится ему.
- Я ничего не сделал, - резко возразил он, и ей показалось, что его голос обволакивает ее, лаская ей кожу. Шанталь почувствовала, как тяжестью наливаются ее груди, напрягаются соски, и все, что она ощутила в ту ночь на берегу, все, о чем она мечтала, возвращается к ней, накатывая волна за волной.
Волны желания.
Когда Деметрис смотрит на нее так, она снова чувствует себя молодой. Когда он смотрит на нее так, она хочет быть настоящей женщиной. Не фарфоровой куколкой на полке, не хорошенькой принцессой, позирующей для журнальных обложек.
Шанталь сдалась и прижалась к Деметрису, затаив дыхание.
Он притянул ее к себе. У нее закружилась голова, когда его ладонь приняла тяжесть ее полной, болезненно чувствительной груди.
Вот так мужчина должен обнимать женщину. Она всегда хотела, чтобы ее обнимали именно так. Крепко. Надежно.
На какую-то долю секунды Шанталь представила себе жизнь, которая могла бы быть у нее. В объятиях этого грека она была бы в безопасности: его сильное тело было бы защитой от всего мира…
Он завладел ее губами, и Шанталь, вцепившись пальцами в его рубашку, умоляла бога, чтобы он помог ей выстоять.
Помни, что ты принцесса. Помни, в каком ты положении. Если это не помогает, вспомни о Лилли. И, вспомнив, она оттолкнула его. Все силы души и тела потребовались для того, чтобы отойти от него, но все-таки ей удалось сделать это.
Шанталь отступила на шаг, на два и наконец оказалась посередине комнаты. Она смотрела на Деметриса так, словно он - мираж, игра ее воображения.
- Что ты сделал со мной?
- Не я. Ты сама.
Шанталь покачнулась и почувствовала, как тонкая шелковая ткань платья коснулась ее ног сзади.
- Это не я. Я не такая.
- А ты сказала, что секс не является частью твоей жизни, - Деметрис презрительно усмехнулся. - Но ты женщина, которая рождена для того, чтобы быть любимой.
Подняв руку, Шанталь сделала протестующий жест, и блеск обручального кольца резанул ей глаза. Она сжала пальцы, чувствуя, как сапфир врезается в ладонь. Ее затошнило.
Какой кошмар. Бесконечный, страшный сон.
Филипп и Катрин Тибоде, родители Армана, настояли, чтобы она продолжала носить кольцо, так же как они настояли на том, чтобы она жила той же жизнью, что и до смерти Армана. И так должно быть. Много лет назад она согласилась на это. Это сделка, которую ей пришлось заключить, и она должна выполнять все условия.
Да простит ее Бог за то, что подписала брачный контракт, который не понимала.
- Не целуй меня, - сказала Шанталь, пытаясь выглядеть выше и сильнее, чем она чувствовала себя. - Обещай, что больше никогда не поцелуешь и… не дотронешься до меня.
- Не могу.
- Не можешь?
- Не обещаю, - поправился Деметрис. - Я не даю обещаний, которых не могу сдержать.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
От его ответа у Шанталь перехватило дыхание. Все у нее горело - сердце, грудь, тело.
- Ты умышленно создаешь трудности, - произнесла она хрипло.
- Нет. Я просто честен. Я никогда не пообещал бы этого, принцесса. Даже через тысячу лет. - Деметрис схватил ее за руку. - Но я обещаю быть верным тебе. И я обещаю, что никогда не оставлю тебя, что я всегда будут рядом, чтобы вместе с тобой взглянуть в лицо любой опасности…
- Почему? Я для тебя - всего лишь работа.
Он изменился в лице.
- Но ты - работа, которая мне нравится.
Гнев и страсть в его голосе поразили Шанталь, и она смущенно покачала головой. Она попыталась вырваться, и на этот раз он отпустил ее.
Шанталь подошла к окну. Небо потемнело, и слуги бесшумно ходили по террасе, зажигая толстые свечи, отбрасывавшие в темноту мягкий свет.
В гостиную вошла горничная.
- Ужин готов, - слегка поклонившись, объявила она.
Шанталь заняла свое место за обеденным столом. Длинный деревянный стол был покрыт белоснежной кружевной скатертью, и полдюжины свечей рассеивали темноту желтоватым светом. В столовой было большое окно, из которого открывался фантастический вид на океан с серебряной лунной дорожкой.
Шанталь было нестерпимо жарко. Она вся горела и не могла заставить себя даже взглянуть на Деметриса. Неужели возможно желать кого-либо так сильно?
- Ты почти ничего не ешь, - заметил он.
Деметрис прав. Она не хочет есть. Ее голод можно утолить не едой - прикосновением. Удовольствием. Ощущением.
- У меня нет аппетита, - сказала Шанталь.
- Тебе не нравится баранина? Я могу приказать, чтобы повар приготовил что-нибудь другое.
- Не надо. Я люблю баранину.
- Десерт? Фрукты? Сыр?
Шанталь сжала пальцы так, что ногти впились ей в ладони. Деметрис обеспокоен тем, что она не прикоснулась к еде, в то время как она сходит с ума от желания. Она не хочет есть. Она хочет, чтобы он расстегнул ей платье и провел руками по спине, по бедрам…
Ей нужна самая темная комната, самая мягкая постель, соблазнительная тишина.
- Ты не будешь возражать, если я раньше лягу спать? - спросила Шанталь, пытаясь скрыть свои ощущения. Она не может сидеть напротив него, у нее нет сил, потому что она - одна большая, кровоточащая рана.
Деметрис посмотрел ей в глаза.
- Буду. Я хочу, чтобы ты сначала посмотрела кое-что. Можешь подождать здесь или пройти в мой офис.
- Есть какая-то информация? - спросила Шанталь, бросив на него недоверчивый взгляд.
- Пойдем со мной. Увидишь.
Шанталь спустилась за Деметрисом в офис. Он состоял из двух смежных помещений и отдельного зала заседаний, в который провел ее Деметрис. На столе лежали бумаги.
- Посмотри на это, - предложил он.
Шанталь увидела, что это письма. Написанные от руки. Адресованные ей. На одном листке почерк мелкий, аккуратный, компактный. На другом - крупные, небрежные буквы, беспорядочные каракули.
- Кто-то написал эти письма мне?
- Да, - наклонившись. Деметрис наблюдал, как она просматривает листки. - Самые отвратительные я тебе не дал. Но я надеюсь, что ты узнаешь почерк.
- Нет. - Шанталь подняла на него глаза. - К сожалению, он мне незнаком.
Деметрис вздохнул.
- Я не думал, что ты узнаешь его, но такой шанс все-таки был. - Взяв письма у нее из рук, он посмотрел на листок с каракулями. - Письма были отправлены во дворец в Мелио, но на них стоит почтовый штемпель Ла-Круа - главной почты неподалеку от замка Тибоде.
Ей трудно сосредоточиться, когда он так напряженно смотрит на нее.
- Итак, опасность исходит из Ла-Круа. И, возможно, от кого-то в замке.
Он согласно кивнул.
- Сейчас проводится графологическая экспертиза, но детективы, работающие над этим делом, убеждены, что это мужчина и притом довольно образованный.
- Трудно поверить, что у меня есть такой одержимый… обожатель. - Шанталь почувствовала, как ее охватывает страх. - А есть какие-нибудь сведения об образе жизни или профессии этого человека?
- Пока нет.
- Но ведь должны быть какие-то характерные признаки…
- Они есть. Но, к сожалению, эти парни не выставляют их напоказ. Преследователь - это хищник. Он скрывает свои намерения, прилагает все усилия, чтобы казаться нормальным. - Деметрис нахмурился. - Большинство из них считают себя нормальными.
Он заметил, что Шанталь побледнела. Он не хотел расстраивать ее, но ему необходимо, чтобы она помогла ему. Они должны схватить преследователя до того, как пострадает кто-нибудь еще.
Фирме Деметриса приходилось иметь дело с одержимыми поклонниками много раз. Из всех видов работы ему меньше всего нравилось заниматься именно такими случаями. Преследователь представляет собой самую серьезную угрозу, потому что он может принять любое обличье, раствориться в толпе, проскользнуть и выскользнуть незамеченным.
- Почему ты занимаешься этим? - спросила Шанталь дрожащим голосом. - В этом столько… - Она содрогнулась и не закончила предложение.
- Грязи, - договорил Деметрис, и его губы скривились. - Но именно это мне нравится. То, чем я занимаюсь - чем занимается моя фирма, - помогает людям. Я рад, что могу оказать помощь и предоставить защиту, потому что знаю, каково это - потерять сон, когда тому, кого ты любишь, угрожает опасность. Я знаю, что невозможно есть, когда ты болен от страха. Когда-то я прожил три недели в таком состоянии, и они были самыми долгими в моей жизни.
Его голос резок, тон мрачен. Шанталь почувствовала, как по ней пробежала дрожь.
- Я надеюсь, что у твоей истории был счастливый конец.
Лицо Деметриса окаменело. Оно дышало неукротимой жестокостью.
- Нет.
Шанталь обдало холодом. Что-то ужасное произошло в жизни Деметриса, и трагедия превратила его в человека, которого она видит сейчас, человека, который не позволяет ей бояться или прятаться от жизни.
- Как ты пережил утрату?
- Я отомстил.
Ей не нравится этот разговор, она не хочет представлять себе, как страдал Деметрис; еще меньше - как он, возможно, заставил страдать другого человека.
- Ты… занимаешься этим в настоящее время?
- Нет. Теперь я играю по правилам.
- Понимаю.
- Ты не одобряешь?
Она попыталась улыбнуться.
- Я не люблю боль.
- Ну конечно! Ты предпочитаешь идти по жизни, притворяясь счастливой, надев маску очаровательной принцессы и позволяя всему миру думать, что ты прекрасна душой и телом.
Он очень хорошо знает, как уязвить ее.
- Ты очень опасный человек, не так ли?
- Ты намного опаснее. Ты умираешь в душе, и ни за что не хочешь признать это. А я хочу помочь тебе.
Шанталь смотрела на него, затаив дыхание. Он прав. И она ненавидит его за то, что он прав. Гнев начал закипать в ней; ее охватила досада на то, что у него, кажется, всегда есть на все ответ.
- Тебе когда-нибудь приходило в голову, что мне не нужна твоя помощь? Что я смирилась с такой жизнью…
- Бред собачий!
Она покраснела.
- Что ты сказал?
- Давай не будем этого делать, Шанталь. Нам это не нужно. То был секс. Всего только секс, и пусть это так и останется, хорошо? - Швырнув письма на стол, Деметрис направился к двери. - Ты знаешь дорогу в свою комнату, поэтому можешь остаться и покопаться в этом, если хочешь. Но я иду наверх. Мне нужно подышать воздухом. Спокойной ночи.
Он вышел.
Она смотрела ему вслед, и что-то, словно тиски, сжало ей грудь. Слезы жгли глаза.
Поднявшись в спальню, Шанталь подошла к окну и прижалась лицом к стеклу, надеясь охладить горячую кожу.
Внезапно она заметила Деметриса внизу, на террасе. Сердце у нее глухо забилось. Она хочет пойти к нему.
Безумие!
Шанталь закрыла деревянные ставни, чтобы не видеть Деметриса, таинственную красоту ночи, белую луну высоко в темном небе и россыпь далеких звезд. Никогда в жизни одиночество не было таким мучительным.
Шелковое покрывало на кровати было уже откинуто, но в дверь постучали прежде, чем она успела лечь.
Пройдя по комнате, Шанталь открыла дверь и замерла.
- Деметрис.
Он молчал. Он просто стоял и смотрел на нее. Его лицо с резкими чертами было полно отчаяния.
На нем все еще были темные брюки, из-под расстегнутой рубашки проглядывала голая грудь.
Шанталь не могла отвести глаз от его лица.
- Ты хочешь войти?
- Если я войду, ты знаешь, что произойдет.
Шанталь молча отступила назад, шире раскрыв дверь, и, затаив дыхание, смотрела, как Деметрис входит в спальню. Он медленно обошел комнату, оглядывая все так, будто хотел запомнить все до мельчайшей детали.
Опустившись на край кровати, Деметрис посмотрел на Шанталь.
- Иди ко мне, - приказал он, и желание, словно расплавленное серебро, затопило ее тело.
Она подошла к нему, и, раздвинув ноги, он стиснул ими ее бедра. Она почувствовала силу его мышц. Руки Деметриса, лежавшие у Шанталь на талии, обжигали ее сквозь бледно-кремовый шелк ночной рубашки.
- Это просто секс, верно? - хрипло спросил он.
Жгучие слезы подступили к ее глазам, но она слабо улыбнулась.
- Это не может быть ничем иным.
Деметрис стиснул зубы, но ничего не сказал.
Его молчание было настолько красноречивым, что Шанталь густо покраснела и, взглянув на него, отвела взгляд.
Схватив ее за волосы, он заглянул ей в лицо.
- Значит, тебе нужен только секс.