– Да хоть сразу после ужина. Самое подходящее время, ветер стих… Я часто плаваю в бассейне по вечерам. А что? Тебя что-то смущает?
Услышав этот вопрос, Ширли с независимым видом выпрямилась на стуле.
– Ничего.
– Но я ведь вижу, ты будто сомневаешься. Правда, неизвестно почему.
– У меня нет купальника, – неохотно буркнула Ширли.
– Всего-то! А я уж было подумал…
– Что? – быстро спросила она
Кевин повел бровью.
– Что ты боишься меня или стесняешься. – Разумеется, он произнес эти слова неспроста, с тайным умыслом. Умолкнув, стал ждать, поймается ли Ширли на крючок.
И она клюнула.
– Вот еще… Что мне тебя стесняться? Говорю же: у меня нет купальника!
– Не вижу проблемы, – пожал Кевин плечами. При этом говорить старался как можно спокойнее, чтобы не спугнуть Ширли. – Ведь мы не на общественный пляж отправимся, а в мой собственный бассейн.
Ширли саркастически усмехнулась.
– И что это меняет?
– Все! Ведь там не будет никого, кроме нас двоих.
Рука Ширли с вилкой, на которой находился очередной ломтик мясного рулета, замерла на полпути ко рту.
Никого, кроме нас двоих…
Ширли лишь на мгновение представила себе таящиеся в подобной ситуации возможности, и ее бросило в жар.
Ни за что! – подумала она. Правда, через минуту в мозгу промчалась другая мысль: а что это я так всполошилась? И вообще, откуда такая бурная реакция? Ведь у меня в отношении Кевина действительно нет никаких планов. Надо взять себя в руки, иначе мои гормоны сыграют со мной злую шутку.
– Так что красоваться не перед кем, – добавил Кевин в продолжение произнесенного ранее.
Тут Ширли даже несколько растерялась.
– Что ты хочешь этим сказать?
Он улыбнулся.
– Только то, что сказал.
– Но… не понимаю… что ты предлагаешь?
– Ах ты, боже мой, что тут непонятного?! Ведь белье-то на тебе какое-то есть? Вот и достаточно!
Ширли вновь застыла, хлопая ресницами.
– То есть как… ты предлагаешь мне просто раздеться до белья?
– Ну да. – Кевин вдруг улыбнулся. – Впрочем, если хочешь, можешь и белье снять.
Едва он успел договорить, как щеки Ширли заалели как маков цвет.
– Еще чего!
– А что, – невозмутимо продолжил Кевин, – ты ведь художница, наверняка тебе не привыкать к обнаженной натуре.
Она вздернула подбородок.
– Вот именно, художница! А не натурщица. И даже если бы была ею – ты-то не художник.
– Да, – негромко произнес Кевин, стараясь не смотреть на Ширли, чтобы не выдать своих истинных мыслей, – не художник. Я вообще непонятно кто: все имею, только нет никого, кто просто помог бы мне освежиться в бассейне.
Он так горестно вздохнул, что Ширли даже стало неловко. Она не прочь была помочь, но отсутствие купальника сильно ее смущало.
Правда, черные трусики и лифчик, которые находились сейчас на ней, являлись комплектом и, если бы не кружева, вполне сошли бы за купальник. Так что…
– Ну ладно, согласна, – сказала она, удивляясь собственной храбрости. – Раз ты готов терпеть меня в белье, то… пеняй на себя. – Что мне его стесняться? – промелькнуло в ее мозгу. Через месяц мы разойдемся в разные стороны и даже не вспомним о каком-то там бассейне.
Тем временем Кевин втихомолку усмехнулся, подумав: я, золотце, готов терпеть тебя не только в белье, но и без такового!
– Кстати, можешь успокоиться, сам я тоже буду в трусах.
Услышав подобное заявление, Ширли в очередной раз на мгновение замерла, затем осторожно спросила:
– Разве возможна альтернатива?
Кевин поначалу недоуменно сморщил лоб, а когда сообразил, что Ширли имеет в виду, от души рассмеялся. Правда, тут же схватился за висок, в который будто вонзилась игла, но вскоре боль прошла и он взглянул на Ширли.
– В твоем понимании альтернатива трусам – это их отсутствие?
Та отвела глаза.
– Что же еще?
– А мысль о пляжных плавках не приходила тебе в голову?
Действительно! – пронеслось в мозгу Ширли. Какая же я идиотка! Что он теперь обо мне подумает?
– Сам виноват, – словно защищаясь, буркнула она. – Кто тут только что распространялся о том, что художникам не привыкать к обнаженной натуре? А потом уточняешь, что будешь в трусах. Что мне оставалось думать?
– Хорошо, все ясно, – миролюбиво произнес Кевин, хотя уголки его губ все еще были слегка приподняты в хитрой улыбке.
Неожиданно Ширли тоже улыбнулась.
– Ну давай!
– Что? – Кевин мгновенно почувствовал подвох.
– Ешь! Ведь мы договорились: ты опустошаешь тарелку, я помогаю тебе в бассейне.
Однако Кевин был не из тех, кого можно взять с наскока.
– Минуточку! Мы договаривались не так. Я обязался лишь попробовать мясной рулет. И все. Единственно чтобы доставить удовольствие миссис Эббот.
Ширли махнула рукой.
– Хорошо. Только пробуй как следует.
13
Спустя некоторое время Кевин отодвинул тарелку.
– Все, как хочешь, но больше не могу.
Ширли посмотрела на остатки мясного рулета и нетронутый гарнир.
– Что ж, достаточно. По крайней мере, миссис Эббот увидит, что ты не проигнорировал ее старания.
– Теперь идем к бассейну, – сказал Кевин.
Ширли подавила вздох.
– Хорошо.
Мысленно спрашивая себя, за что ей такое наказание, она встала из-за стола и, как-то особенно не задумываясь, направилась к Кевину, чтобы подать костыли, которые, как и вчера, он положил рядом с собой на пол. Взяв их и уже выпрямляясь, она охнула от неожиданности, потому что Кевин вдруг крепко взял ее за руку выше локтя и резко притянул к себе.
Костыли она уронила, и они со стуком упали на ковер. А Ширли ударилась коленом о сиденье стула, на котором находился Кевин.
– Что ты делаешь?! – изумленно воскликнула она.
Но Кевин и без того уже заговорил:
– Скажи, почему ты постоянно подчеркиваешь мою беспомощность?
Стоя в довольно неудобном положении, наполовину согнувшись, Ширли вздохнула глубже, стремясь поскорее прийти в себя и сообразить, что происходит. К несчастью, вместе с воздухом в ее нос проникли и запахи Кевина – ведь тот был очень близко. Подчеркнуто мужские, будоражащие, пробуждающие воображение, они кружили ей голову.
Она машинально опустила взгляд на сжимавшие ее руку пальцы Кевина. Те были длинными, как у пианиста, и в них присутствовала сила. У Ширли никак не возникло впечатления, что эта крепкая хватка принадлежит беспомощному человеку.
А вот сама она чувствовала себя неважно. Ее сердце колотилось как сумасшедшее, ладони покрылись испариной, а в желудке будто образовался комок льда. Но, невзирая на это, Ширли бросило в жар.
Она нервно облизнула губы.
– Я… ничего не подчеркиваю. Даже не понимаю, о чем ты говоришь…
– Не понимаешь? – прищурился Кевин. – Ты только и делаешь, что вскакиваешь, чтобы открыть передо мной дверь, подать телефон, теперь эти костыли… Как будто я сам не в состоянии это сделать!
Ширли нахмурилась. Обвинение показалось ей несправедливым, но чего ожидать от человека, который еще не пришел в себя после сотрясения мозга? Ясно, что Кевина, как всякого сильного и здорового человека, нервирует положение, в котором он внезапно очутился.
– Конечно, в состоянии, но… некоторые действия требуют усилий, а зачем тебе сейчас напрягаться по пустякам? Не лучше ли поберечь организм, дать ему возможность восстановиться, а уж потом… То есть я хочу сказать, что нравится тебе это или нет, но ты должен смириться с некоторыми ограничениями. – Замолчав, Ширли поздравила себя с тем, что ей удалось правильно выбрать тон. Сказанное прежде всего выражало трезвый взгляд на вещи.
Похоже, Кевин расценил ее ответ точно так же, потому что явно успокоился и даже едва заметно кивнул. Кроме того, он, наверное, решил не нагнетать обстановку, ведь для предстоящей прогулки к бассейну требовалась некая взаимная гармония…
Но тут их взгляды встретились, и гармонии и след простыл!
И без того частившее сердце Ширли будто взбесилось, кровь в жилах забурлила от изрядной дозы адреналина. Причем перемена оказалась настолько внезапной, что Ширли едва не потеряла сознание. Лишь каким-то чудом ей удалось устоять на ногах.
– Учти, ограничения распространяются также на меня, – выдавила она, не узнавая собственного голоса.
Ширли снова посмотрела на впившиеся в ее руку пальцы Кевина – на этот раз многозначительно, давая понять, что не одобряет подобных вольностей. И тут ее зрение словно дало сбой. В первую минуту Ширли была не в состоянии различить, где кончаются пальцы Кевина, а где начинается ее рука. Из-за этого неприятное ощущение в желудке лишь усилилось. Чувствуя приближение паники, Ширли с трудом сдержала желание выдернуть руку из ладони Кевина.
Тот криво усмехнулся.
– Насколько я понимаю, ты запрещаешь мне прикасаться к тебе?
– Правильно, – пролепетала она. – Знаешь, в музеях иногда вывешивают лозунг "Руками не трогать!". Считай, что это относится и ко мне.
– Ты не похожа на музейный экспонат.
Словно в подтверждение своих слов, Кевин легонько погладил теплую нежную кожу Ширли большим пальцем. Все происходившее в эту минуту являлось для него мощным стимулом. Против подобного искушения он никогда не мог устоять. В его голове уже вертелись сценарии дальнейших событий. Он прекрасно знал, какие шаги следует предпринять, чтобы Ширли сама начала просить о том, чтобы он прикоснулся к ней.
Ширли же пришлось нелегко. Мимолетная ласка Кевина породила в ее теле волну трепета, настолько сладостную, что противиться было невозможно. От места прикосновения крепких пальцев вверх по ее руке, а затем во всех направлениях разбежались пронзительные импульсы удовольствия. И это ощущение тоже было непередаваемо приятным. Ширли могла бы долго так стоять…
Но в этот момент Кевин отпустил ее.
Обретя свободу, Ширли тем не менее еще несколько мгновений продолжала оставаться в прежнем полусогнутом положении, но затем, почувствовав себя довольно дурацки, поспешно выпрямилась.
– Возможно, на экспонат я и не похожа, но… Словом, смотреть на себя запретить не могу, а трогать… – Не договорив, она издала хрипловатый смешок, ей самой показавшийся идиотским.
– А я ничего тебе не запрещаю, – тихо произнес Кевин. – Смотри, прикасайся, делай, что хочешь и когда хочешь. – Глядя на Ширли снизу вверх, он провел пятерней по волосам, потому что непослушная челка снова упала ему на лоб. – И все-таки мне интересно, если я нарушу запрет и дотронусь до тебя, что ты сделаешь?
Ширли задумалась. Ведь они с Кевином собирались спуститься в бассейн, а подобный процесс вряд ли может обойтись без взаимных прикосновений. Как же быть?
– Дотрагиваться можно по-разному, – наконец заметила она.
В глазах Кевина промелькнуло странное выражение.
– Что верно, то верно. Хорошо, сформулирую мысль иначе: что будет, если я прикоснусь к тебе так, как мужчина прикасается к женщине?
Изначально, едва образовавшись в мозгу, этот вопрос был для Кевина чисто теоретическим. До последней минуты он не думал о сексе. Но, ощутив трепет, вызванный в теле Ширли его лаской, – такой незначительной! – он вдруг застыл, словно пронзенный молнией. Его поразило осознание того, что Ширли, мягко говоря, лгала, уверяя, будто он ей не нравится.
Интересное открытие.
– Прикоснешься, но на том все и кончится, – сказала Ширли. – Развития твой порыв не получит. Так что, хочешь или нет, придется тебе довольствоваться музейным вариантом. Впрочем, надеяться запретить не могу, – вдруг добавила она неожиданно для себя самой. И. словно спеша загладить оплошность, продолжила: – Этого я не запрещала никому из всех тех парней, которые меня обхаживали.
Несколько мгновений Кевин внимательно разглядывал ее, потом медленно улыбнулся.
Его губы… Ох лучше бы она не смотрела на них!
– Значит, предлагаешь надеяться. Хм, как-то это… даже не знаю… Я всегда предпочитал быть активным.
Уж чему-чему, а этому Ширли могла поверить. Она видела принадлежавший Кевину ресторан, ощутила стиль существования, которое тот вел… Словом, ей не нужно было объяснять, что перед ней человек, привыкший к действию, не питающий иллюзий, что все в жизни устроится само собой. Нет, Кевин явно предпочитает иметь рычаги управления под рукой.
– Кажется, понимаю, – произнесла Ширли. – Слово "надежда" звучит для тебя тоскливо, верно? А между тем оно полно оптимизма. Лично мне надежда помогает жить. – В последней фразе содержался подавленный вздох.
Ощутив его, Кевин вновь пристально взглянул на Ширли.
– И какая же у тебя надежда? Или лучше сказать, мечта?
Она усмехнулась.
– Ты случайно не волшебник? Спрашиваешь так, будто в твоей комнате стоит аквариум с рыбкой, исполняющей желания?
Не сводя с нее глаз, Кевин медленно покачал головой.
– Рыбки нет, но некоторые женские желания в состоянии исполнить я сам.
Ширли поспешно отвела глаза.
– Я не это имею в виду.
А голосок-то звучит сдавленно, констатировал про себя Кевин.
– Если не это, тогда… дай-ка попробую угадать. Вероятно, в обозримом будущем ты надеешься создать собственную семью, обзавестись мужем, детишками, домом с усадьбой, верно? Словом, мечтаешь о том же, что и все женщины.
Ширли хотела было уточнить, что при этом все-таки не собирается женить на себе Кевина, но по минутном размышлении предпочла заново эту тему не поднимать.
– Ах да! – вдруг спохватился он. – Как это я забыл… Ведь кроме всего прочего ты наверняка мечтаешь о большой любви!
Ширли усмехнулась.
– Вот тут ты ошибаешься, я не собираюсь влюбляться. А замуж… не исключено, что выйду, чтобы родить детей. Хотя… замуж для этого выходить не обязательно.
Пока она говорила, Кевин удивленно разглядывал ее.
– Не собираешься влюбляться? Надо же… Ничего подобного я еще от женщин не слышал. И на чем основывается твое решение, если не секрет?
Она пожала плечами.
– Не хочу страдать. Мне доводилось видеть сердечные терзания своих брошенных парнями подружек, поэтому у меня нет желания повторять этот опыт. Для себя я решила: любовь это одно, а дети – другое.
– Хм, довольно оригинальная концепция. Но от намерения иметь детей ты все-таки не отказываешься. Впрочем, для женщины это естественно.
Покровительственный тон Кевина задел Ширли за живое.
– Можно подумать, только женщины хотят иметь детей! – с вызовом произнесла она.
– Ну, знаешь, мне еще не попадались мужчины, грезящие о младенцах! – насмешливо парировал Кевин.
– Тем не менее дети на свет появляются.
– Правильно. Но вовсе не из-за того, что об этом мечтают мужчины. Скорее наоборот. Просто вследствие некоторых мужских действий рождаются дети. – Глядя прямо в глаза Ширли, Кевин усмехнулся. – Но сами мужчины думают совершенно о другом, уверяю тебя.
Ширли почувствовала, что заливается краской. Разумеется, Кевин видел, что с ней происходит, и это еще больше удручало ее. Разговор нравился ей все меньше.
– Значит, я права: влюбляться не стоит.
– Ну почему же… Как-то ты уж слишком плохо думаешь о нас, мужчинах.
– Я не думаю, я вижу – вас и ваши поступки. И прихожу к выводу, что для мужчин не существует понятия верности.
Ей показалось, что Кевин смутился. Впрочем, лишь на мгновение.
– Наверное, ты судишь по какому-то конкретному мужчине. А по-моему, обобщения здесь неуместны.
Ширли прищурилась.
– Хочешь сказать, что ты не такой, как все? – Ее тон был слишком резким, но задать этот вопрос как-то иначе она не смогла.
Кевин усмехнулся.
– Конечно, не такой. К твоему сведению, я обладаю собственной неповторимой индивидуальностью. У меня практически не было неудач с женщинами, так что в этом море я плаваю уверенно. Что же касается верности, то должен заметить, что до настоящего времени я еще ни разу не был женат. Поэтому хранить верность мне было некому.
– Значит, жене ты не изменял бы?
Кевин на миг задумался.
– Существует такое правило – никогда не говори никогда. Но, думаю, жене я не изменял бы. Потому что любил бы ее.
Ширли почему-то охватило волнение, даже во рту пересохло. Она провела языком по губам, что не ускользнуло от внимания Кевина.
– Что такое, ты нервничаешь? – вкрадчиво спросил он. – Не из-за меня ли?
Конечно из-за тебя! – мысленно ответила Ширли. Ты нарочно все делаешь для того, чтобы я чувствовала себя не в своей тарелке.
Кевину она ничего такого не сказала – не хотела поднимать скользкую тему. Перед собой же юлить не могла. Кевин давно уже порождал в ее душе какие-то странные чувства. В его присутствии Ширли чувствовала себя… женщиной.
– Я не нервничаю, – сдержанно произнесла она. – Просто… жарко.
– Так идем к бассейну!
– Идем.
Вот-вот, только бассейна тебе сейчас и недостает! – прокатилось в ее голове. Минуту назад ты таяла от прикосновения Кевина, а что же будет в бассейне, где вам поневоле придется дотрагиваться друг до друга? Вдобавок вы разденетесь… И что тогда? Нелегко демонстрировать отстраненность, когда на тебе только трусики и лифчик. Причем это даже не купальник!
Что же я могу сделать? – подумала Ширли. – Между нами существует договоренность. Кевин свою часть соглашения выполнил, теперь дело за мной. Так что ничего не остается, кроме как отправиться в бассейн. Ох, и зачем я только настаивала, чтобы Кевин съел тот несчастный ломтик рулета!