Дерьмо! Я не представляла, как смогу его убить, даже когда думала, что он перебил невинную семью!
- Тогда уйду я! - Бессилие сделало меня безрассудной. - Сбежала один раз, сбегу опять!
Внезапно я оказалась в объятиях Кости. Его ладони запрокинули мне голову, а я даже не успела заметить, как он шевельнулся. Может, я сама была виновата, а не его проворство - так сконцентрировалась на поддержании эмоциональной обороны, что совсем забыла о физической. И, по правде сказать, я никак не ожидала, что он меня укусит.
Да, все мои навыки предосторожности против вампиров с Кости отказывали.
Его клыки глубоко проникли в мое горло, как в тот единственный раз, давно. Логика подсказывала, что они должны причинять боль, но было приятно. Очень приятно. И это чувство становилось сильнее с каждым сосущим движением его губ. Самое странное на свете тепло пронзило меня. А ведь, отдавая свою кровь Кости, я должна была мерзнуть!
Я хотела что-то сказать, но не смогла. Вместо слов у меня вырвался первобытный стон. Кости крепче сжал меня, запрокинул назад и лизнул мою шею, прежде чем снова погрузить в нее клыки. Я содрогнулась от наслаждения, хотя во мне и зазвучала тревога. Он хочет меня убить? Превратить в вампира? Ни один вариант меня не устраивал. Перед глазами поплыли пятна. Добавьте к этому гул в ушах: то ли стук сердца, то ли звук, который слышишь перед обмороком.
Я колотила его кулаками по спине - единственный способ, каким можно было велеть остановиться, потому что изо рта вырывались только слабые вздохи экстаза. Вот тогда я сообразила, что могу остановить его, если захочу. Серебряный нож был зажат у меня в руке. Я чувствовала пальцами холодный металл. Наверное, Кости тоже. Он на мгновение оторвался - капли моей крови блестели у него на губах, как рубины, - и нарочито медленно вновь склонился к моему горлу. От его долгого глубокого глотка у меня обмякли колени, и я так содрогнулась от наслаждения, что успела подумать: если умру, то счастливой.
Но нужды умирать не было. Все, что от меня требовалось, - направить нож и хорошенько нажать. Кости не удерживал мои руки, они свободно обхватывали его спину, пока он одной рукой ерошил мои волосы, а другой поддерживал меня. Серая пелена перед глазами сгущалась, гул в ушах усиливался. Он или я, - было ясно, что он не собирается останавливаться. Мои пальцы сжали рукоять ножа для удара и разжались. Нож выпал из руки, а я притянула Кости еще ближе к себе. "Я не могу этого сделать, - мелькнула последняя мысль, - потому что это далеко не самый худший способ умереть".
15
Сознание возвращалось постепенно. Сначала (это главное!) я ощутила, что сердце бьется. Отлично, я не умерла и не превратилась в вампира. Уже плюс. Потом обнаружила под головой подушку. Дальнейшее оживление показало, что я лежу на боку, вытянувшись, завернутая в одеяло. В комнате было темно, шторы задернуты. Руки, обнимавшие меня сзади, казались почти одного цвета с моими.
Тут я совсем очнулась:
- Где мы?
С кем я, вопросов не вызывало, хоть голова еще и оставалась ватной.
- Я снимаю этот дом в Ричмонде.
- Надолго я вырубилась? - Неясно почему, но подробности казались мне важными.
- На четыре часа или около того. Достаточно, чтобы стянуть все одеяла. Я слушал, как ты храпишь, смотрел, как ты заворачиваешься в покрывала, и понял: именно этого мне не хватало больше всего - обнимать тебя, пока ты спишь.
Я села и первым делом ощупала горло. Как и следовало ожидать, гладкое: ни проколов, ни шрамов не осталось на память о случившемся. Кости закрыл дыры каплями своей крови, стер все следы.
- Ты меня укусил, - укорила я его, но не так сердито, как собиралась.
Повлиял сок из его клыков или потеря крови, но все казалось не таким уж… страшным. А ведь причины для стресса были. Хоть мы оба и лежали одетыми, я находилась в постели с Кости, а это не лучшая идея для человека, желающего сохранить эмоциональное отчуждение.
- Да, - только и сказал он.
Даже сесть не потрудился, лежал, раскинувшись на подушках.
- Зачем?
- Причин было много. Перечислить все?
- Давай! - Слово вырвалось с напряжением.
Слишком уж беззаботно он выглядел (на мой вкус).
- Прежде всего - чтобы подтвердить твои чувства ко мне, - произнес он, садясь. - Ты могла меня убить. По всем правилам ты должна была это сделать. Вампир высасывает из тебя кровь, а у тебя в руке серебряный нож! Только дурак не воспользовался бы оружием… или тот, кто любит намного сильнее, чем показывает.
- Ты, ублюдок, укусил меня, чтобы испытать? - воскликнула я, вскочив с кровати и пошатнувшись от внезапного головокружения. Похоже, Кости хорошо "подчистил тарелку". - Ручаюсь, ты бы сильно пожалел, если бы я и впрямь проткнула твое сердце. Как ты мог сделать подобную глупость? Это огромный риск!
- А как ты могла? - бросил он в ответ. - Честно говоря, после стольких лет гадания, как ты ко мне относишься, стоило рискнуть жизнью, чтобы узнать наверняка. Признайся, Котенок, - ты забыла меня не больше, чем я тебя. Все отговорки, ложь и болваны, с которыми ты гуляешь, ничего не изменили.
Мне пришлось отводить взгляд: слова о том, что он меня не забыл, ударили в сердце как обитый бархатом молот. Я почти не заметила оскорбления в адрес Ноя.
- Все равно, - заговорила я, наконец, - у нас с тобой ничего не выйдет, Кости. Ты останешься самим собой, и я не буду меняться.
- Ответь мне на один вопрос, Котенок. Когда мы с тобой вдвоем и больше никого вокруг, тебя тревожит, что я не человек? Я знаю, что думают другие: твоя мать, сослуживцы и друзья. Но лично для тебя важна моя вампирская сущность?
Действительно, я никогда не задумывалась над этим вопросом. Всегда имелись другие заботы. Но сейчас я ответила без колебаний:
- Нет. Мне не важно.
Он на секунду прикрыл глаза. Потом они вновь открылись и ярко сверкнули.
- Я знаю, ты оставила меня, чтобы защитить, потому что решила, что я не справлюсь с возникшими препятствиями. И попыталась жить своей жизнью, поверив, будто нам нельзя оставаться вместе. А я не мог жить без тебя, так как знал, что шанс есть! Я искал тебя с того дня, как ты оставила меня, Котенок, и не могу больше находиться вдалеке. Ты попробовала сделать по-своему, теперь позволь и мне.
- О чем ты говоришь?
- О том, чтобы довериться мне, как следовало сделать четыре с лишним года назад. Я достаточно силен, чтобы управиться со всем, что швырнут в меня твоя мама или коллеги по работе. Ты любишь меня, и я не собираюсь тебя отдавать. Мы справимся со всем, что против нас. Позволь рискнуть.
Ох, если бы все было так просто!
- Даже если забыть о моей работе и моей маме, мы все равно обречены, Кости. Ты - вампир. Я не солгала, сказав, что мне все равно. Но не тебе! Что ты будешь делать, когда я состарюсь: подавать мне мазь от артрита? Ты захочешь, чтобы я изменилась, а потом обидишься на мой отказ, и это нас погубит.
Он, не мигая, уставился на меня:
- Для протокола: я никогда не заставлю тебя превращаться в вампира. Ни уговорами, ни убеждениями, ни обманом, ни хитростью. Это ясно?
- Значит, тебя устроит мое превращение в морщинистую, седую и дряхлую старуху и последующая смерть? - колко спросила я. - Ты это хочешь сказать?
Что-то похожее на жалость мелькнуло в его глазах.
- Котенок, сядь.
- Нет. - У меня по спине пробежал озноб. Что бы ни заставило его вдруг проникнуться ко мне сочувствием, дело наверняка плохо. Лучше выслушать стоя. - Говори. Чего я не знаю? Я что, умираю или как?
Это бы объяснило, почему он не говорил о моей старости. Кости поднялся и встал передо мной:
- Ты когда-нибудь задумывалась, сколько проживешь? Хотя бы раз?
- Нет. - Я с горечью рассмеялась. - Считала, что при моей работе погибну довольно рано.
- А если нет? - продолжал он. - Ты наполовину вампир: никогда не болеешь, не боишься опасных для людей эпидемий, мгновенно заживляешь раны. Даже яд или наркотик действуют на тебя лишь в огромных дозах. И почему ты решила, что проживешь не дольше обычного?
Я открыла рот, чтобы возразить… и не нашла ответа. Как в тот вечер, когда мать объяснила мне, что я такое. Тогда впервые появилось недоверие к самой себе.
- Ты хочешь меня запутать. У меня бьется сердце, я дышу, у меня бывают месячные, я брею ноги… Я - живая! У меня даже детство было!
- Однажды ты мне рассказала, что твои отличия стали намного заметнее в переходном возрасте. Вероятно, гормональный взрыв, который часто проявляет у людей врожденные дефекты, в тебе усилил черты носферату. С тех пор они возрастали. Из-за пульса и дыхания тебя легче убить, но ты не человек. И никогда им не была! Ты просто подражаешь людям лучше, чем вампиры.
- Лжец! - выкрикнула я.
Он не дрогнул.
- С тех пор как ты меня покинула, твоя кожа не состарилась ни на один день: ни морщинки, ни складочки. Конечно, тебе всего двадцать семь, и большинство признаков должны проявиться позже. Но тем не менее. Происходят перемены в порах, в текстуре… - Он провел пальцем по моей щеке, подчеркивая сказанное. - Однако их нет. И еще кровь.
У меня в голове помутилось.
- Какая кровь?
- Моя. У меня не было случая сказать тебе, потому что ты сбежала. Пусть в общей картине это мало меняет. Однако в ту ночь, когда мы спасали твою маму, ты пила мою кровь. Не несколько капель для лечения, а добрых две пинты. Это способно добавить все пятьдесят лет к обычной человеческой жизни. А тебе - кто знает? Возможно, и вдвое больше.
Я занесла руку, но он перехватил ее, удержав меня от пощечины.
- Ублюдок! Ты мне этого не говорил! Не предупредил меня!
- Разве это повлияло бы на твое решение? Ты думала, мы оба погибнем в ту ночь, не говоря о том, что пошла бы на все ради спасения матери. К тому же ты и так могла прожить не меньше моего. Не верь мне на слово. Повидай своего босса. Посмотри ему в глаза и спроси о том, что ему известно. За эти годы у тебя взяли столько анализов, что я абсолютно уверен - он знает. Вот почему мне не придется настаивать, чтобы ты стала вампиром. Твои смешанные гены плюс периодическое питание моей кровью - и ты проживешь, сколько пожелаешь. Как я.
Этого не могло быть. Казалось, стены рушатся мне на голову. Хотелось одного - скрыться от правды и побыть одной, даже без Кости. Особенно без Кости!
Я молча пошла к двери, но он загородил мне дорогу:
- Куда это ты собралась?
Я оттолкнула его:
- Хочу уйти. Не могу тебя видеть.
Он не уступал:
- Сейчас ты не сможешь вести машину.
Я горько рассмеялась:
- Почему бы тебе тогда не вскрыть для меня вену? Еще пятьдесят лет, верно?
Кости потянулся ко мне, но я отпрянула:
- Не тронь!
Я знала, что эта вспышка гнева была бессмысленной, вошедшее в поговорку желание пристрелить гонца с дурными вестями и все такое. Но это оказалось сильнее меня.
Кости опустил руки:
- Куда ты хочешь? Я тебя отвезу.
- Отвези домой.
Он открыл передо мной дверь:
- После вас.
Кости высадил меня возле дома и обещал навестить на следующий день. Я в ответ промолчала, слишком взволнованная нахлынувшими чувствами. Мне и без того было о чем подумать.
Войдя, я сразу позвонила Дону и сказала, что со мной все в порядке. Как и следовало ожидать, на автоответчике накопилось множество сообщений от него и Тэйта. Их тревога была оправданна: я позвонила несколько часов назад и сообщила, что гонюсь за вампиром, а потом пропала.
Я придумала историю о многочасовой погоне, которая закончилась на стройплощадке, рядом с баром "Джи-Джи". Оставалось надеяться, что Кости не убрал оттуда труп вампира. Иначе придется снова выкручиваться. Потом я сказала Дону, что вымотана погоней и до завтра на работу не выйду. Он всему поверил. А с чего бы ему сомневаться? Раньше я никогда не лгала.
В числе хороших новостей Дон сообщил мне, что обе жертвы в больнице и, по прогнозам, должны полностью оправиться. Если бы он знал, что для их спасения понадобилось вмешательство вампира! Но я и не подумала объяснять боссу иронию ситуации.
Я приняла горячий душ, смыв все следы крови. Жаль, нельзя так же легко избавиться от допущенных ошибок! Голос Кости звучал у меня в ушах: "Я искал тебя каждый день после того, как ты оставила меня… ты проживешь, сколько захочешь, как и я… Ты попробовала сделать по-своему, теперь дай мне…"
Еще вчера все было ясно. Я знала, как надо поступать, и не сомневалась в своих решениях. Даже если некоторые из них причиняли нестерпимую боль. И знала, что ждет меня впереди. Сегодня все изменилось, и на смену убеждениям пришли многочисленные вопросы. Я не понимала, чем занимаюсь, и выяснила, что есть шанс прожить куда более долгую жизнь, нежели я предполагала.
Мне очень хотелось поговорить с Дениз. Она умела отбрасывать все пустое и находить прямую дорогу к мудрости среди хаоса. Но после первой брачной ночи… она, мягко говоря, недоступна. Матери стоило звонить, только если нужна последняя капля, чтобы решиться прыгнуть с моста в реку. Она полна предубеждений, и разговор с ней грозил искушением покончить со всем одним махом. Еще я была поражена тем, что Дон не спросил меня о вампире со свадьбы. Значит, мать не проболталась о Кости. Пока. Для нее это было проявлением невероятной выдержки.
Обсудить личные проблемы с кем-то из своей команды я тоже не могла - Тэйту, Хуану и Куперу этого нельзя было доверить.
С Ноем… Вообще-то я собиралась поговорить с ним, но не из желания раскрыть сокровенные тайны. Ему необходимо сказать, что между нами все кончено - я слишком долго тянула, и напрасно. Если и дальше буду тянуть, стану настоящей дрянью.
Я еще час расхаживала по дому. Устала, но заснуть не могла. Котенку надоело гоняться за моими ногами, норовившими протоптать ковер до дыр, и он ушел наверх. А я все ходила, ходила… Слова Кости преследовали меня: "Я искал тебя каждый день после того, как ты оставила меня… ты проживешь, сколько захочешь, как и я… Ты попробовала сделать по-своему, теперь дай мне…"
"Кого я дурачу?" - досадливо вскрикнула я. Заказ на меня и интриги Джэна волновали гораздо меньше, чем один вопрос: неужели у нас с Кости действительно есть шанс быть вместе? Известие о том, что я - долгожительница, устраняло главное препятствие в наших отношениях. Конечно, я работала на правительственную версию "Охотников за привидениями, инк.", и мать скорее выколет себе глаза, нежели захочет увидеть свою дочь на свидании с вампиром. Но… если Кости прав и надежда существует? Господи! Все эти годы я даже не надеялась на подобный исход. Теперь вопрос стоял так: "Чем я готова рискнуть, чтобы все проверить?"
16
Когда под вечер того же дня я вошла в кабинет Дона, он взглянул на меня со сдержанным любопытством, которое сменилось подозрительностью при звуке запираемой двери (обычно мне приходилось напоминать о необходимости ее закрыть).
- Что такое, Кэт? Ты сказала, срочное дело?
Верно. Я вспомнила слова Кости о том, что Дон знает тайну моего долгожительства, и пришла в ярость. Пора раскачивать лодку:
- Слушайте, Дон! У меня есть к вам один вопрос, и, надеюсь, вы честно на него ответите.
Он потянул себя за кончик брови.
- Думал, ты знаешь, что можешь положиться на мою честность.
- Могу? - язвительно переспросила я. - Отлично! Тогда скажите, давно ли вы меня имеете?
Он перестал теребить бровь:
- Не понимаю, о чем ты…
- Потому что если бы я собралась поиметь вас, - перебила я его на полуслове, - то взяла бы бутылку джина, включила музыку Синатры и трудилась бы, пока не довела до инфаркта. Но вы, Дон… Вы имели меня годами. А где напитки, музыка, цветы и свечи?
- Кэт, - настороженно отозвался он, - если тебе есть что сказать, говори. Аналогия исчерпана.
- Сколько мне лет?
- У тебя недавно был день рождения, ты знаешь свой возраст - двадцать семь лет.
Его стол из красного дерева отлетел в дальний угол комнаты и там разбился в щепки. Бумаги повисли в воздухе, а компьютер с глухим стуком упал на ковер. Он не успел даже мигнуть от изумления.
- Сколько мне лет?
Дон глянул на свою погибшую мебель, затем выпрямился и стал меня разглядывать. Теперь между нами ничто не стояло.
- Девятнадцать или двадцать, если судить по плотности костей и результатам обследования. И по состоянию зубов тоже.
Конец подросткового возраста, когда мое тело, очевидно, решило, что хватит стареть. Я хрипло хихикнула.
- Догадываюсь, что мне не стоит запасаться кремом от морщин, да? Вы вообще-то собирались мне об этом сказать? Или хотели посмотреть, проживу ли я настолько долго, чтобы заметить?
Он бросил притворяться, и, не знай я его так хорошо, сказала бы, что на душе у него полегчало:
- Конечно, со временем сказал бы. В свое время.
- Вы ведь знали, что времени достаточно. Так? Кто еще знает?
Я шагала взад-вперед, не упуская из виду босса, спокойно сидевшего посреди разгромленного кабинета.
- Тэйт и наш главный врач, доктор Лэнг. Возможно, его ассистент, Брэд Паркер.
- А Тэйту вы сказали, что ему добавились десятилетия жизни? Или тоже ждали "подходящего момента"?
Собранность Дона при этих словах сменилась смущением. Когда он промедлил с ответом, я поднажала:
- И не пытайтесь сказать, что не понимаете, о чем я говорю! После той ночи в Огайо вы у всех брали анализы и затем каждую неделю, как обычно. Вы никому ничего не сказали?
- Я не был уверен, - защищался он.
- Ну, так позвольте мне вас уверить! Каждый из ребят выпил около пинты хорошо выдержанной вампирской крови. Сколько это дает? По меньшей мере двадцать лет на каждого? Знаете, я всегда думала, что вы запрещаете нам пить необработанную кровь, потому что боитесь, что у нас выработается пристрастие, особенно у меня. Но в действительности вас заботило не только это. Так? Вы уже знали, как действует кровь! Откуда?
Его голос звучал холодно:
- Один мой давний знакомый начинал сражаться вместе со мной, но потом предпочел врага. Он не старел десятилетиями. Тогда я и узнал, как действует вампирская кровь. Вот почему "Брамс" скрупулезно очищается и фильтруется - в нем нет ни капли этого опасного яда.
- Яда, который, по вашему мнению, отравил половину моей ДНК, - оборвала я. - Поэтому вы не моргнув глазом посылаете меня на смертельно опасные задания? Одной змеей станет меньше, только и всего?