- Какая глупость, разве можете Вы быть неприятны мужчине! Кто сможет устоять перед натиском такой пылкой страсти, сжигающей все подряд на своем пути, кто сможет отказаться сейчас от Вас, способной доставить несказанное наслаждение мужчине!
Но я отказываюсь, и поверьте мне, делаю это с большим трудом.
- Почему?
- Почему?! Во-первых, потому, что я не Эшли Уилкс и ему подобные, у которых такие страстные женщины как Вы способны выпросить поцелуй, и они, подарив его, всю ответственность за случившееся, возлагают потом на женщину.
Я же, моя дорогая, отвечаю за то, что собираюсь сделать, и если поцеловав Вас сегодня и овладев Вами, не смогу быть и завтра уверенным в своих чувствах, то ни за что этого не сделаю!
- Во-вторых…
- К черту Ваше завтра! - воскликнула Скарлетт - мне наплевать, что будет завтра, я хочу Вас сегодня и если не получу этого, то пусть уж лучше умру!
Эти слова вырвались сами собой, не успев смутить ее своим откровением.
- И Вы, Ретт, Вы тоже хотите меня. Разве не были Вы взволнованы полчаса тому назад, когда мы шли по тропинке, возвращаясь со свадьбы? Разве Вам не приятно было танцевать со мной? А эта постель? Мы уже четыре дня спим рядом, и я думаю, что Ваши тяжелые вздохи по ночам, это тоже из-за меня!
Ретт засмеялся.
- Преклоняюсь перед Вашей наблюдательностью и проницательностью, моя дорогая. Раньше, помнится, я не замечал за Вами столь яркого проявления этих важных качеств.
- Я ничего не наблюдала, а просто почувствовала, что Вам было сегодня хорошо со мной так же, как и мне с Вами, и если Вы будете это отрицать, то просто солжете!
Ретт ухмыльнулся и протянул руку к столику, нащупывая портсигар.
- Зачем Вы пытаетесь отказать мне, Ретт, чтобы унизить?
- Да я унижу Вас гораздо больше, если воспользуюсь сейчас своей слабостью! Скажите, как Вы посмотрите мне завтра в глаза, когда я посажу Вас на поезд и отправлю в Атланту? Ведь Вы же не захотите уехать после того, что случится, правда? А я хочу, чтобы Вы уехали и как можно скорей!
Он зажег спичку и Скарлетт увидела в мерцающем свете пламени его жесткое, решительное лицо.
Она резко приподнялась и уперлась локтем в подушку. Ее всю трясло от обиды и отчаяния, она напряглась, чтобы унять дрожь и глубоко вздохнула.
- Вы хотите, чтобы я скорей уехала? А почему, позвольте узнать? - Да я сама отвечу Вам на этот вопрос!
Потому, что все Ваши планы, относительно меня, дали трещину и Вы боитесь, что если я вдруг не уеду в скором времени, то эта трещина разлетится по всем швам!
Я поняла сегодня, что вовсе не безразлична Вам, и Вы это поняли тоже!
Чем же Вы тогда лучше Эшли Уилкса? Ведь он подобно Вам все спланировал и не женился на мне потому, что страшился за свой душевный покой. Он любил меня, но принес это чувство в жертву, ради душевного равновесия, которое могла дать ему только Мелани!
Вы просто трус, Ретт Батлер, просто трус! Точно такой же, как и он!
Вы боитесь отдаться своему порыву ради будущих последствий! Да я никогда не думала, что именно Вы на такое способны!
Скарлетт, захлестнутая своими эмоциями, прокричала последние слова не заботясь о том, что они могут быть услышаны еще кем-то. Затем она села, подогнув под себя ногу и перевела дух.
- Не волнуйтесь за свое благополучие и спокойную жизнь, - сказала она теперь уже гораздо тише.
- Ваши планы не будут нарушены. Я не стану больше навязываться Вам и завтра же уеду.
Она резко отвернулась от него и, не выдержав обиды, тихо заплакала.
Ретт положил руку ей на плечо.
- Если вспомнить сейчас о Вашем отношении ко мне в течение всей нашей совместной жизни, то Вы поймете, что совсем несправедливы, Скарлетт.
Голос Ретта был по - отечески мягким, и это еще больше разозлило ее.
- Можете ни о чем не говорить, я не желаю Вас больше слушать. Я… я ненавижу Вас, идите Вы к черту!
Она вскочила с кровати, взяла одеяло, подушку и направилась к кушетке.
Ретт тоже встал, затушил в пепельнице сигару, оделся и, пожелав ей спокойной ночи, тихо прикрыл за собой дверь.
Наплакавшись вволю, Скарлетт почувствовала себя обессиленной и совершенно разбитой. Ее словно окатили холодной водой и она слетела с небес на грешную землю.
Да как могла она подумать, что Ретт захочет что-то изменить? Не для того же он ушел от нее однажды, все взвесив и приняв решение!
Она злилась на себя за то, что вообразила бог весть что и снова воспылала надеждами, за то, что, потеряв всякую гордость, навязывала себя ему, словно падшая женщина, за то, что не сумела скрыть своего отчаяния и расплакалась перед ним, вызывая у него так ненавистную ей жалость!
Вконец истерзанная, она забылась тяжелым сном только под утро, а проснувшись, почувствовала себя совершенно одинокой в этом доме и ей нестерпимо захотелось уехать.
Ей будет тяжело теперь общаться с миссис Элеонорой и Розмари. Ах, ускользнуть бы отсюда незаметно, словно мышка, - подумала она, - но, увы, нужно будет еще найти в себе силы и попрощаться со всеми, сделав вид, что ничего не произошло.
Ни с какими визитами сопровождать сегодня молодых она не станет, а пойдет лучше к Керрин в монастырь. И нужно будет после обеда непременно послать Ренду за билетами на поезд, чтобы уехать завтра прямо с утра.
По голосам и шагам, доносившимся через дверь, Скарлетт поняла, что утро уже довольно позднее и ей следует спуститься к гостям. Она вызвала Ренду и стала одеваться.
- Доброе утро, Скарлетт, - поприветствовала ее миссис Элеонора, когда она вошла в гостиную.
Старая леди сидела там за утренним кофе со своими кузинами и женой Кристефера, Конни.
- Ретт с Кристефером час тому назад отправились в дом Джона, чтобы узнать о предстоящих планах молодоженов на сегодня, а мы вот, поджидаем тебя. Проходи дорогая, выпей кофе.
Скарлетт поприветствовала всех и дамы мило улыбнулись ей в ответ.
- Что с тобой, дорогая? - забеспокоилась миссис Элеонора, когда Скарлетт подошла ближе.
- Ты очень бледна, тебе нездоровится?
- Я вчера переутомилась, и кажется перебрала пунша. У меня всю ночь болела голова и я почти не спала.
- Ах, Скарлетт, может тебе стоило поспать до обеда, чтобы к вечеру придти в себя?
Тягучая чарльстонская речь старой дамы вдруг так резанула слух Скарлетт, что она даже передернулась, вспоминая, что речь эта всегда была ей неприятна.
- Нет, миссис Элеонора, я думаю, что мне следует лучше прогуляться по свежему воздуху, это взбодрит меня гораздо быстрее, чем сон. Я, пожалуй, проведаю сегодня Керрин, ведь в прошлый раз мне не удалось с ней увидеться. А Вы извинитесь перед Розмари, за то, что я не смогу сегодня сопровождать ее с визитами.
- А Ретт, что скажет он?
- Ретт знает, что у меня была бессонница и болит голова, он не станет возражать против прогулки.
Скарлетт наскоро выпила кофе, и откланявшись дамам, засобиралась в дорогу.
Ей действительно стало легче, когда она прошлась пешком по свежему воздуху, кровь прилила к щекам и дыхание стало ровным.
Приблизившись к воротам монастыря, Скарлетт представилась дежурным монахиням и попросила разрешения на свидание с сестрой. Девушки проводили ее в беседку, увитую плющом и отправились искать Керрин.
Скарлетт с удовольствием уселась в плетеное кресло и вытянула ноги. Здесь, в плющевой влажной тени, было свежо и уютно, она закрыла глаза, пытаясь заставить свой мозг отогнать грустные мысли перед встречей с сестрой.
Скарлетт совсем не злилась сейчас на Ретта, ее гневная вспышка сразу же прошла, как только дверь спальни за ним захлопнулась и теперь ею снова владела боль потери. Видно Богу было угодно, чтобы она всю жизнь страдала от неразделенной любви! И надо бы смириться с этим, но ей этого, ох как не хотелось!
- Скарлетт, дорогая, - послышался, наконец, голос Керрин. Младшая сестренка подошла к беседке, играя счастливой улыбкой.
Она выглядела непривычно в своей монашеской одежде, хоть белый цвет воротничка и очень украшал ее свежее личико. Керрин изменилась с тех пор, как они виделись в последний раз, но ее приятная внешность от этого не пострадала. Они обнялись, и воспоминания давнего прошлого защемили сердце Скарлетт. Мама, папа, Сьюлин, Керрин, Мамушка, белый дом, зеленая аллея, хлопковые поля и она, беззаботная, вполне довольная собой, среди всего этого. Воспоминания разом пронеслись в ее голове, выбираясь из всех закоулков памяти, и глаза ее при этом увлажнились. Керрин предстала сейчас перед ней как символ прошлого, такого далекого и милого сердцу.
- Ах, Керрин, я так рада тебе, дорогая! Сколько же мы не виделись, семь лет или восемь?
Керрин смотрела на Скарлетт, и в глазах ее тоже стояли слезы.
- Уже почти девять, Скарлетт, но я в курсе всего, что у тебя происходило за эти годы. Тетя Полин и тетя Евлалия, царство ей небесное, часто приходили ко мне и рассказывали о вас со Сьюлин.
- Постой, постой, Керрин, а почему ты не была на похоронах тети Евлалии? Я как-то не подумала тогда об этом.
- У меня в это время было воспаление легких и я была прикована к постели с высокой температурой.
Скарлетт стало совестно. Ведь она тогда будучи в Чарльстоне не навестила тяжело больную сестру и даже не поинтересовалась у тети Полин, как там Керрин, а старушка, убитая своим горем, тоже забыла сообщить ей об этом.
- Прости меня, сестренка, - сказала она, - я так была занята подготовкой похорон, что даже не навестила тебя в прошлый раз.
- Ах, Скарлетт, да будет извиняться, главное, что ты сейчас здесь и я этому очень рада. Лучше расскажи о себе и обо всех наших.
Прошло около двух часов как Керрин начала расспрашивать сестру о мирской жизни своих близких и они бы еще могли болтать без умолку Бог знает сколько, но Скарлетт почувствовала, что проголодалась. Конечно, утром у нее не было аппетита и она только пригубила немного кофе.
- Керрин, дорогая, а не прогуляться ли нам в город, я чертовски голодна, а твои монахини, думаю, кроме корочки хлеба мне ничего не подадут.
- Ах, Скарлетт, ты неисправима! - засмеялась Керрин.
- Разве я допущу, чтобы ты, погостив у меня, осталась голодной? Нужно только немного подождать…
- Нет, дорогая, я больше не могу ждать ни минуты, - перебила сестру Скарлетт. - Да и монастырская пища меня не прельщает. Уж лучше я угощу тебя обедом где-нибудь в городе.
- Хорошо, я только отпрошусь у настоятельницы, подожди меня здесь еще немного.
- Куда мы отправимся? - спросила Скарлетт сестру, как только они вышли за ворота монастыря.
- Откуда же мне знать, дорогая, ведь Чарльстон заключается для меня только в моем монастыре. Я и в городе-то была всего несколько раз вместе с сестрами, когда нам приходилось выполнять благотворительную миссию, а обедать в каком-нибудь чарльстонском заведении мне не приходилось ни разу.
Боже мой, какой скудной жизнью живет Керрин. - С жалостью подумала Скарлетт.
И это потомок аристократической семьи Робийяров и свободолюбивого ирландца Джералда 'О'Хара!
- Керрин, дорогая, я конечно не вправе вмешиваться в твою личную жизнь, - сказала она, - но мне очень жаль, что ты, такая добропорядочная и красивая леди упрятала себя в монастырь. Ты что, в самом деле собираешься пробыть здесь до конца своих дней?
Керрин подняла на сестру удивленные глаза.
- Ты о чем, Скарлетт? Ведь я сама избрала свой путь и каким бы странным он тебе не казался, для меня он является единственно возможным и правильным.
- Дорогая, но ведь прошло уже столько лет после смерти Брента, неужели время не излечило твоего горя?
На лице Керрин вспыхнул румянец. Ее смутила откровенная речь сестры насчет Брента, ведь об этом никто и никогда из близких не говорил с ней вот так, напрямик. Не смотря на то, что Брент был обручен с Керрин, обсуждать ее чувства к нему никто не смел, хоть все и знали о том, что сердце Керрин навеки принадлежит ему.
- Тебе не понять меня, Скарлетт, мы с тобой совсем разные. Я ушла в монастырь не затем, чтобы как раненая лисица, забравшись в нору, зализать свои раны и вновь выйти на волю. Я избрала себе путь служения Богу, конечно не без влияния смерти Брента, но я избрала этот путь навсегда и думаю, что не ошиблась.
- Ну зачем тебе это нужно, Керрин? Как можно столько лет жить взаперти? Ведь ты даже не можешь без спроса настоятельницы никуда выйти! Как можно отказывать себе во всем и жить вдали от родного дома? Лишить себя всего этого по собственному желанию! Да у меня просто не укладывается все это в голове!
Разве мало страдали мы в войну, Керрин? Вспомни, как долго ты болела, а потом работала как негр, вечно ходила голодная, носила заштопанные платья и каждую минуту ждала со страхом появления янки. Для чего тебе нужно быть несчастной еще и сейчас?
- А почему ты решила, что я несчастна?
Скарлетт почувствовала, что начинает злиться.
- Да как ты можешь быть счастлива в монастырских стенах, которые наглухо отгораживают тебя от всего Мира? О каком счастье может идти речь при таком образе жизни?
- Я счастлива тем, что служу Богу, Скарлетт. Это великое счастье познать Бога так, как познала его я! Если бы ты только могла понять, как бываю я счастлива, общаясь с ним, как преображается весь мир в те минуты, когда Бог открывается мне! Душа моя становится светлой, чистой, а тело готово летать от счастья!
Скарлетт посмотрела на сестру как на ненормальную, а Керрин на это улыбнулась в ответ.
- Да, дорогая, я знаю, что тебе трудно понять меня, но я очень счастлива, поверь мне.
- Не знаю, Керрин, у меня все это не укладывается в голове.
- А ты…Ты Скарлетт, счастлива? - Керрин внимательно взглянула на сестру.
- Я?
Скарлетт замешкалась. А в самом деле, разве она счастлива, разве она была хоть когда-нибудь по настоящему счастлива, разве хотелось ей летать от счастья, как говорит Керрин?
Конечно, у нее были радостные минуты в жизни, особенно в юности, когда она была уверена в том, что выйдет замуж за Эшли и станет хозяйкой красивого дома Уилксов. Тогда их мимолетные свидания казались ей счастливейшими. А потом, это ее самотканое счастье не состоялось, а наступившее разочарование принесло одну только боль и как следствие - беду. Это брак с Чарльзом, рождение Уэйда, да простит ее Бог за такие мысли, а потом была война и за все то время у нее не было ни одного спокойного дня, уж не говоря о счастливом.
С Френком она была несчастна и рождение Эллы-Лорины представляло для нее не радость, а обузу.
Ретт, в самом начале их брака дал ей какую-то передышку от всего этого, но увы, счастливейшей из женщин она с ним себя не чувствовала, потому, что думала только об Эшли. Бог не дал ей счастья и тогда, когда она поняла, наконец, что любит Ретта. Он просто отнял его у нее в самый неподходящий момент.
А сегодня, сейчас, она просто несчастна после событий предыдущей ночи. И это несчастье привело ее к Керрин в монастырь.
Скарлетт посмотрела на сестру. Пристальный, проницательный взгляд Керрин заключал в себе столько любви и участия, что ей вдруг захотелось довериться сестре и облегчить свою истерзанную душу. Керрин сейчас казалась ей взрослой и мудрой, а главное, желающей принять ее исповедь. Соленый комок подступил к горлу Скарлетт.
- Я никогда не была счастлива, сестренка. Я просто жила и все. - Горестно сказала она.
- Да, дорогая, я знаю это, так же как и то, что тебе очень плохо сейчас, ведь я не ошиблась?
- Нет, ты не ошиблась.
- Что-то случилось с детьми?
- Нет, с ними все в порядке. Ретт ушел от меня, и я сама в этом виновата.
- Как ушел? Ведь ты же сказала, что вы гостите у его мамы и приехали на свадьбу Розмари. И как это понять ушел? Куда, почему?
- Возможно слово ушел впрямую и не подходит к данным обстоятельствам Керрин, но по сути дела это так и есть.
Мы с некоторых пор, а точнее после смерти Мелани, живем врозь, хоть официально и не разведены. Да и до этого мы спали в разных спальнях почти с рождения Бонни.
- Господи! - Керрин перекрестилась.
- Как ты можешь упоминать такое слово, как развод, Скарлетт?! Ведь это же большой грех!
Скарлетт подняла глаза и внимательно взглянула на сестру, однако, понимания и сочувствия в ее взгляде не усмотрела. В нем было только бесконечное удивление и немой испуг за греховные разговоры сестры.
- Ах, Керрин, я чувствую, что чем больше буду говорить тебе о своих проблемах, тем меньше ты будешь их понимать! - в отчаянии воскликнула она.
- У нас с Реттом в семье отношения особенные, он никогда не станет поступать так, как большинство джентльменов нашего южного общества, и если вдруг сочтет нужным развестись со мной, то так и сделает, невзирая на приличия или грех!
Да не изумляйся ты так, Керрин - воскликнула Скарлетт, увидев округлившиеся глаза сестры.
- Ретт не собирается со мной разводиться, по крайней мере, сейчас! Но и жить со мной он тоже не собирается! А я поняла, что люблю его, лишь только тогда, когда потеряла, вот в чем моя беда!
Вчера на свадьбе он дал мне повод и надежду вернуть его, и я воспрянула духом, а ночью выяснилось, что я ошиблась.
- Скарлетт, дорогая, я ничего не понимаю, что-то же ведь произошло между вами и послужило причиной такого положения вещей. Я конечно совсем не знаю Ретта Батлера, а слухи, которые когда-то ходили о его порочной репутации…
- Ах, Керрин, - перебила Скарлетт сестру - все эти слухи совершеннейший бред и Ретт никогда не был так плох, как о нем говорили! И вообще все дело не в нем, а во мне.
Скарлетт вдруг поняла, что напрасно затеяла весь этот разговор. Керрин, такая непорочная, покорная судьбе, по своим моральным устоям напоминающая ей Мелани, никогда не поймет ее и не оправдает ни поведения Ретта, ни ее собственного.
Она должна одна остаться со своей бедой и погасить в себе возникшую слабость поплакаться в жилетку ближнему.
Подняв голову, она попыталась улыбнуться.
- Дорогая, я сейчас умру от голода. Давай не будем обсуждать мои проблемы, а лучше подумаем о том, где бы нам поскорей пообедать. И вообще, я думаю, что мы с Реттом скоро помиримся, у нас частенько бывают такого рода конфликты, а потом все как-то само собою улаживается.
- Изумленная Керрин посмотрела на сестру. На лице Скарлетт играла добродушная улыбка.
- Господи, как быстро у нее меняется настроение, совсем как у папы - подумала она.