- Я приехал сюда не трахаться! - проревел Рик. - Я приехал сюда работать.
- Конечно, босс. Но вдруг вам повезет. Ведь никогда не знаешь.
- Мне не нужны уроки по сексу от всяких сопляков, - рыкнул Рик.
- Понимаю, босс. Потому-то я и решил вам напомнить, чтоб не какой-то там сопляк…
Рик вытаращил на него глаза и одним глотком осушил полбокала.
- Не думайте, я вам очень благодарственный за все, что вы сделали для меня, - продолжал Вин.
- Я вам благодарен, - автоматически поправил Рик.
- Вы? Благодарны? - смущенно повторил Вин. - За что? За презервативы?..
- Я имею в виду правильный английский: не благодарственный, а благодарен, - с ангельским терпением проворчал Рик. - Ладно. Забудем об этом. - Кто он такой, чтобы поправлять грамматику этого парня. Он явно не в том положении, чтобы давать кому-нибудь советы.
- Я не забуду, босс. Когда никто не хотел нанимать меня, только вы взяли.
- Твоя работа дешево стоит, - признался Рик.
- Вы странный человек. Щедрый.
- Угу, я такой. Мистер Щедрость.
- Вы не хотите поговорить о том, что беспокоит вас? - спросил Вин.
- Нет, я хочу еще пива. Эй, как насчет того, чтобы налить еще бокал?
- Подождите минутку, - отмахнулся круглый бармен.
- Вот так, подождите минутку, - повторил за соседним столом дюжий, будто вырубленный топором парень.
- Вы двое не здешние, так я говорю? - вставил приятель вырубленного топором. Рик заметил, что он тоже не мелкота, а его татуированные бицепсы выглядят более чем внушительно. Парень встал, вразвалку подошел к их столу и как башня навис над ними.
- Да, мы не здешние, - проворчал Рик. - И чем это вам мешает?
- А если мне мешает?
- Предлагаю перенести вашу татуировку в другое место, если хотите, чтобы она осталась цела.
- Что-то ты слишком расхорохорился для дохляка художника.
- Кто сказал, что я художник? - удивился Рик.
- Ты из тех, что во "Внутреннем взгляде", точно? Ха, знаете, парни, что они там делают? - обратился татуированный к своим подвыпившим дружкам. - Поклоняются дьяволу. Курят марихуану. Гонят наркотики. Каждую ночь у них оргии.
- Может, нам пойти проверить, чем они там занимаются, - с грязным смешком предложил его приятель, выглядевший бандитом с большой дороги.
- Позор, - продолжал татуированный, опираясь руками на стол Рика. - Я видел вчера, как эта блондинка приезжала в город и трясла задницей, пыталась соблазнить приличных мужчин, чтобы вступали в их коммуну.
Рик вскочил и так резко схватил парня за майку, украшенную надписью "Благодарный смерти", что грязный ее ворот впился в толстую шею.
- Советую, мистер, заткнуть ваш болтливый рот.
- Это ты, что ли, мне заткнешь? - осклабился тот.
- Ага, я.
Это был сигнал к первому обмену ударами, но только Рик бил прицельно. А потом, когда накачавшиеся пива приятели татуированного включились в драку, пришлось колотить направо и налево вслепую. Бой разгорался.
Рик почувствовал, как адреналин кипит у него в жилах. Вот что ему требовалось: выпустить немного пара и избавиться от плохого настроения. Тут он получил удар и подумал, не слишком ли погорячился, все-таки он в меньшинстве - один против троих.
- Вин, проснись наконец и подключайся, - крикнул Рик, отражая с обеих сторон удары.
- Вы уверены, босс? Я бы не хотел вмешиваться, но раз такое дело… - пробормотал Вин.
- Давай пошевеливайся! - проревел Рик, ловко уклонившись от очередного удара.
- Эй, дохляк! Пошевеливайся! - передразнил его татуированный.
Рик усмехнулся, заметив, как Вин обрушил на парня хорошо нацеленный пинок.
Десять минут спустя все было кончено. На ногах остался только Рик, правда, от слабости они держали его чуть хуже, чем прежде. Он положил руку на тощее плечо Вина и сказал:
- Вот это то, что я называю - хорошо провести время.
- Конечно, босс. Только не капайте на меня кровью, ладно? Вы же знаете, у меня слабый желудок.
Глава седьмая
Несмотря на кровоподтек под глазом, обещавший превратиться в огромный синяк, и разбитую челюсть, из которой, не переставая, сочилась кровь, не говоря уже о разбитых суставах пальцев, Рик вернулся во "Внутренний взгляд" в гораздо лучшем настроении, чем уезжал оттуда. По крайней мере нос у него по-прежнему оставался не сломанным.
- Рик, постойте секунду, - позвала его Холли со ступенек офиса. - Хочу с вами поговорить. Что случилось? - воскликнула она, разглядев его лицо в луче от прожектора, висевшего на столбе над платным телефоном.
- Ничего не случилось.
- Но почему же у вас лицо в крови?
- Немножко подрался. Вот и все. Неодобрительно нахмурившись, Холли крепко взяла его за руку и потянула к офису, из которого только что вышла.
- Интересно, что вы собираетесь делать? - спросил он, обескураженный ее воинственным поведением.
- Вам явно нужен небольшой ремонт. Садитесь. - Она подвинула к нему стул.
Но вместо стула Рик из принципа сел на угол стола и стал наблюдать, как возится она с сумкой "первой помощи".
- Мне нужен ремонт? - повторил он. - Вы серьезно так думаете?
- Да, вполне серьезно. Дело могло дойти до лоботомии, - пробормотала она, стоя перед ним с марлевым тампоном и бутылкой с антисептиком. - Вы не теряли сознания?
- Нет, и намерен и дальше сохранять его. Приберегите лоботомию для себя.
- Это серьезно, Рик. - Поскольку он сидел на столе, их глаза оказались на одном уровне, и Холли получила возможность встретить его взгляд со строгой прямотой. - Вы могли получить травму.
- Вы только что утверждали, что я получил травму.
- Я имею в виду - настоящую травму. А сейчас посидите спокойно и не елозьте.
- Хорошо, учительница, - насмешливо улыбнулся он.
Его нежелание серьезно отнестись к ссадинам привело к тому, что она вылила на разбитую щеку больше антисептика, чем было необходимо.
- О-о-у! - почти завопил он и дернулся от нее в сторону. - Черт возьми, больно!
- Терпите, вы же не малый ребенок. - Обычно Холли не злоупотребляла насилием или антисептиком, потому что у нее было доброе сердце.
- Вам не говорили, что от ваших манер сиделки тошнит? - прорычал он, когда она принялась обрабатывать ему суставы пальцев.
- Прежде я не слышала жалоб, - безмятежно проворковала она.
- А сейчас я жалуюсь.
- Слышу.
- О-о-х! - Он мрачно наблюдал за ее руками, пока она не закончила обрабатывать его царапины и ссадины, закрепив на щеке похожий на бабочку пластырь. - А вы не обращаете внимания.
- Я подумала, что вы, должно быть, изголодались по боли. Иначе зачем бы вам лезть в драку?
- А если для защиты вашей репутации? - Слова выскочили раньше, чем он успел подумать, и в ту минуту, когда они прозвучали, он готов был откусить себе язык.
- Для защиты моей репутации? - повторила Холли, закрывая сумку "первой помощи" и решительно щелкая замком. - О чем это вы говорите?
- Ни о чем. Забудьте.
- Совершенно не намерена забывать.
- Ну допустим, кто-то что-то сказал, я решил возразить, а не оставить все как есть.
- Обо мне? Не говорите. Позвольте, я сама догадаюсь. В городе сказали, что я странная, правильно? Что мы здесь, во "Внутреннем взгляде", занимаемся черт - те чем? Что я вроде хиппи? Вероятно, сказали, будто мы принимаем наркотики? И еще устраиваем сексуальные оргии?
Он выглядел ошеломленным точностью ее догадки.
- Не смотрите с таким удивлением, - продолжала Холли, - я слышала все это раньше. От людей с разумом комара.
- Это не тревожит вас?
- Конечно, тревожит. Никому не нравится, если его считают каким-то темным мошенником.
- Они так далеко не заходили.
- Может быть, здесь и не заходили. Зато в других местах…
- В других местах… что? - настойчиво спросил он.
- Ко мне относились как к отверженной, - спокойно проговорила она. - Быть творческой личностью - значит отличаться от остальных. А если человек другой, не такой, как все, некоторых это пугает. Пугает людей с невосприимчивым разумом и окостеневшим конформизмом, предпочитающих все аккуратно раскладывать по полочкам. Я разрушила рутину и сломала штампы, за что и заплатила.
- В каком смысле заплатила?
- Людям свойственна жестокость. - Она замолчала, вспомнив ферму в одном из городков Иллинойса, где местные жители сделали все, вплоть до пальбы из ружья, чтобы выжить ее. Они не хотели, чтобы в их городе появилась колония художников, в которой, как они считали, начнется что-то безнравственное и непристойное. - Бывают такие моменты, когда я сомневаюсь, в самом ли деле человечество - высшая форма жизни. Не низшая ли это форма.
- И кто же сейчас цинично рассуждает?
- Минутное состояние, - ответила она с медленной улыбкой. - Я впадаю в такое состояние всякий раз, когда у меня мало шоколада.
- Или когда вас слишком сильно обижают. А вас много обижали в прошлом, правда?
- Нас всех обижали.
- Да, но некоторые чувствуют обиду болезненнее, чем другие.
Ее удивила проницательность Рика.
- Обидеть вас - все равно что оторвать крылья у бабочки, - мягко добавил он.
- Я не беспомощная бабочка.
- Нет, не беспомощная. - Протянув руку, Рик коснулся ее волос, ласково запустил пальцы в роскошные шелковистые локоны, рассыпавшиеся по плечам. - И очень красивая. - Он провел большим пальцем по изгибу ее скулы. - И необыкновенная. - С дьявольской нежностью он обвел линию ее рта. - Просто волшебная.
В этот момент Холли почувствовала себя и в самом деле беспомощной. Не способной сопротивляться. Не способной противостоять возбуждению, бесконечному наслаждению от прикосновений Рика. Он и впрямь заставил ее чувствовать себя красивой. Необыкновенной. И состояние, которое они разделяли вдвоем, было поистине сказочным.
Не сводя с нее глаз, Рик прикоснулся губами к ее рту и поцеловал. Поцелуй получился сладостным. Нежным. Чувственным.
Холли подалась ближе к раскрытой теплоте его объятий. Закинув руки ему на шею, она сплела пальцы в его волосах. И увидела в его глазах, прежде чем закрыть свои, вспышку голодного желания. Позабыв обо всем, она наслаждалась прикосновением его тела и его близостью.
Рик сидел, будто птица на насесте, на краешке стола, и это прибавило их объятиям провоцирующей интимности. Холли оказалась в сладком плену всего его тела - она стояла меж его раздвинутых ног, ощущая пульсирующую твердость его возбужденной плоти.
Положив чашей руки на полушария ее груди, Рик дотянулся подошвами до пола и, обретя опору, прижал ее к себе. Хрипло бормоча слова наслаждения, с яростной страстью он пытался все глубже слиться с ней в поцелуе, и Холли охотно шла ему навстречу.
Она обвивала его язык своим, подталкивала его и, лаская, отступала. Сквозь тонкую эластичную ткань легинсов Холли чувствовала ниже спины полную значения теплоту его рук, а впереди упругое давление требующей своего плоти. Жадно льнущее к ней тело не оставляло сомнений, какой дикий голод она возбудила в нем. С хриплым стоном Рик еще крепче привлек ее к себе.
- Холли, - прошептал он ее имя, на мгновение оторвав свой рот от ее губ.
Она судорожно припала к нему, почти вызвав в нем взрыв.
- О Боже…
Звуки боли в его голосе заставили ее открыть глаза. Она поймала себя на том, что пальцы ее, засунутые в задний карман его джинсов, все теснее прижимают его тело, чтобы заполнить эту бесконечную ноющую глубину внутри.
- Думаю, нам надо…
- Не думай, - перебил он ее, лаская губами пульсирующую у нее на шее жилку. - Только чувствуй.
У Холли перехватило дыхание, когда его рука отважно обхватила снизу одну из ее грудей. Он держал на ладони своей руки ее цветущую полноту, а большим пальцем прокладывал воображаемую тропинку вверх по нежному склону. Даже сквозь хлопковую ткань ее просторной майки результат этой ласки оказался восхитительным.
Движение его пальцев, ласкавших склоны ее грудей, вызвало огненную бурю и до предела разожгло неукротимую страсть. Холли умирала от желания, чтобы он сделал что-то большее, а не только дразнил своими прикосновениями. И будто прочитав ее мысли, Рик скользнул руками под ее свободную майку и с чуткой ловкостью взломщика расстегнул крючок лифчика. Теперь его руки могли без всяких помех гладить кремовый бархат ее грудей.
Молниеносными движениями он расчищал одной рукой поверхность стола, а другой укладывал ее. И секундой позже Холли нашла себя распростертой под ним, будто она была завершающим блюдом на банкете.
Сравнение это мелькнуло у нее в голове, когда Рик стянул с нее майку, откинул в сторону лифчик и, расчистив путь к ее телу, принялся осыпать его легкими эротическими покусываниями. Языком он возбуждал, дразнил, ласкал ее. Когда наконец его губы сомкнулись вокруг розового соска, она уже почти кричала от мучительного наслаждения, какое дарил ей его рот, так мягко и, ох, так хитро потягивая сосок.
Холли утонула в тумане яростной чувственности. Неистовая потребность ощутить его в себе, завладеть им целиком, впитать его собой почти ошеломила ее. Теперь она подчинялась только власти желания, горевшего глубоко внутри, полностью затопившего все неукротимым огнем страсти.
Она беспрестанно извивалась и скользила по гладкой поверхности стола, пока не очутилась на краю. И буквально и фигурально. Подняв руки, она ухватила пальцами его темные волосы и прижала к себе. Но когда она согнула колени, чтобы, как в колыбель, положить его, она почувствовала, что летит… со стола на пол!
Рик подхватил ее раньше, чем она коснулась пола. Но инцидент был достаточно отрезвляющим, чтобы прервать их объятия.
Холли не смогла удержаться и расхохоталась.
- И много женщин, Рик, вот так падают к вашим ногам? - спросила она с улыбкой, стараясь скрыть тот факт, что чувствует себя неуклюжей и глупой из-за того, что так потеряла голову.
- Вы первая.
Голос прозвучал спокойно и хрипло, наполненный значением, которое она не сумела расшифровать. Все произошло чересчур быстро, напомнила себе Холли. Даже для нее. Сильно смутившись, она быстро отскочила от него и стала в сторонке, приводя себя в порядок и одеваясь. Холли молила Бога, чтобы она не выглядела так же обескуражено, как себя ощущала.
- Простите, - сказал Рик. - Чувства вырвались из-под контроля.
- Да, можно и так сказать.
- Мы оба очень взрывные, - пробормотал он все еще охрипшим голосом. - Я не ждал, что так получится.
- И я не ждала, - выдохнула Холли, скрестив руки, чтобы придерживать груди, которые, пользуясь свободой, покачивались. Ведь она так и не застегнула лифчик. Надо было акробатически изогнуться, чтобы застегнуть его на спине, а ей не хотелось делать этого движения в его присутствии.
Видя ее затруднительное положение, Рик как само собой разумеющееся повернул ее и застегнул лифчик, прежде чем она обрела голос, чтобы протестовать.
- Спасибо, - еле выговорила она от смущения, которого не помнила за собой лет с двенадцати.
- Спасибо вам за ремонт, - сказал он.
- Не стоит.
Он подошел ближе и поцеловал ее. Только один раз. Все закончилось так же мгновенно, как и началось, да и длилось, казалось, не больше секунды.
Но воспоминание еще долго жило в ней, когда она в одиночестве, не в силах уснуть, вертелась в своей кровати. Слишком большая плата за урок, который она дала ему, размышляла Холли, взбивая подушку. Больше похоже, что это она прошла образовательный курс соблазнения и животной страсти. Эти темы она прежде не исследовала, а Рик вызвал в ней интерес изучить их и его самого в бесконечно… интимных… и подробных деталях.
* * *
- Эй, мистер, вы что, пытались, вроде того парня Винсента, отрезать себе ухо? - спросил у Рика один из учеников Холли, когда тот возвращался со своего утреннего семинара. Рик сморщил лоб, пытаясь вспомнить, как зовут мальчишку. Бобби.
- Не понимаю, о чем ты? - удивился Рик.
- О пластыре у вас на лице. Так вы пытались отрезать ухо, как тот парень Винсент?
- Нет. - Рик понятия не имел, кем мог быть этот Винсент.
- Ну да. Небось промахнулись. А если нет, то что вы пытались сделать?
- Избавиться от плохого настроения, - почти про себя проворчал Рик.
К несчастью, мальчишка услышал.
- И вы себя порезали?
- Нет. Я ударился о пивную бочку.
- Кто-то ударил вас? - Бобби от возбуждения даже приплясывал. - У-у-у! Когда? Кто? А вы ему врезали в ответ? А у него тоже шла кровь? Было много-много крови?
- Нет, много крови не было.
- Не было! - Вид у Бобби стал разочарованным. - Почему не было?
Рик растерялся. Конечно, этот мальчишка не так напугал его, как болтливая рыжеголовая девочка, но Рик не чувствовал себя специалистом в общении с детьми. Черт возьми, у него ноль опыта в этом департаменте.
Конечно, он тоже когда-то был мальчишкой, но с тех пор прошли световые годы. Что в таких случаях надо говорить? Как полагается отвечать на такие вопросы?
- Эй, у вас звезды на пластыре! - в восторге закричал Бобби, к величайшему облегчению Рика сменив тему разговора. - Холли дает липучку со звездой только особенным людям.
Рик посмотрел на липкий пластырь, обернутый вокруг сустава указательного пальца. Он даже не обратил внимания, что напечатано на липкой ленте, и не удивительно, если вспомнить о сумеречном его состоянии после того, как прошлой ночью он почти что обладал Холли. На столе. В офисе "Внутреннего взгляда". Это не уйдет из памяти долгое, долгое время.
Мысленно он был все еще с ней, гормоны мчались, превышая скорость, плоть в состоянии боевой готовности. Очень неудобное состояние. Если он испытывает такое беспокойство, то, черт возьми, надо надеяться, что и Холли страдает от той же проблемы.
- Эй, Холли! - закричал Бобби. - Этот парень подрался.
- Да, я слышала, - сказала Холли, подходя к ним.
- Вы дали ему липучку со звездой, - сказал Бобби.
- Мы здесь все нарушаем порядок, - объяснила Холли. - Бобби, ты готов идти?
- Конечно.
- Куда вы собираетесь? - спросил Рик, недовольный ее манерой не замечать его.
- В "Рай", - ответила Холли.
- В рай, значит? - задумчиво проговорил Рик. - Я думал, рай там, где мы были вчера вечером.
На мгновение Холли растерялась, не зная, как ответить на его игривую реплику. Остроумный ответ не приходил в голову. Вместо этого она вспомнила, как его губы ласкали ей грудь, и моментально сердце бешено застучало от возбуждения.
- На Маунт-Рейнир, - проговорила Холли после затянувшейся паузы, оттягивая свою свободную майку от тела, потому что вдруг ей стало ужасно, ужасно жарко. - Угу, мы собираемся на Маунт-Рейнир.
- По-моему, Холли, вы немного рассеянны сегодня, - весело заметил Рик, довольный, что не он один потрясен тем, что случилось между ними прошлым вечером.
- Я? У меня была деловая ночь… Я хотела сказать - утро. Деловое утро. Итак, Бобби, ты готов?
- Конечно.
- Прогулка только для детей? - спросил Рик.
- Нет. Для всех, кто хочет уйти… Я хотела сказать - пойти… - Практически Холли все время запиналась и оговаривалась. - Ладно, Рик. Хватит.