Они явно уступали нарядным леди - хрупким существам с подведенными глазами и нарумяненными щечками, надушенным красавицам полусвета, томно помахивающим веерами, - зачастую неблагородного происхождения, но непередаваемо очаровательным. Они висли на мужчинах и жадно "ели" их глазами, откровенно флиртуя у всех на виду. В ярких платьях с глубоким декольте, с бокалами шампанского в руках, они вели себя весьма развязно, так что Луиза отводила глаза и краснела. Ночью они станут еще вульгарнее, подумала она с отвращением.
Увертываясь от цепких мужских рук, стремившихся ее схватить и обнять, пропуская мимо ушей их недвусмысленные предложения и намеки, Луиза пожалела, что решилась прийти сюда. Но, вспомнив о цели своего приезда в Лондон, о родном Биерлоу-холле - ее любимом доме в Суррее - и об опасности навсегда потерять его, она собрала всю свою волю и продолжила поиски брата.
Два месяца назад она уже была в Лондоне и даже смогла уговорить Джеймса вернуться домой, но сельская жизнь быстро ему наскучила, он затосковал по столичной суете и вернулся в город…
Наконец она нашла небольшой зал, где стояли карточные столы и мужчины сосредоточенно играли в карты. Луиза поискала глазами брата, но неожиданно увидела высокую фигуру Тимоти Хекета, стоявшего в небольшой компании гостей, наблюдающих за игрой. Луиза, не колеблясь, направилась к нему.
Он обернулся, едва она дотронулась до его руки. Лицо его выразило крайнее удивление: он не верил своим глазам. Тимоти хотел увести ее, но в эту минуту Луиза увидела своего брата, сидевшего за карточным столом. Он весь подобрался, словно готовясь к прыжку, устремив горящий безумный взор на карты, лежавшие перед ним, и не замечая ничего вокруг.
- Боже мой! Луиза! Что вы здесь делаете? Разве Джеймс не отвез вас в Биерлоу?
- Отвез и даже обещал остаться, но не выдержал и через месяц вернулся в Лондон… На другой день я случайно обнаружила, что все ценные вещи, которые еще оставались в доме, исчезли. Я не сомневаюсь, что Джеймс взял их для продажи, чтобы на вырученные деньги попробовать отыграться. Мне ничего не оставалось, как приехать.
- Он будет вне себя, если увидит вас. Он много бы отдал, лишь бы не встретить свою сестру в подобном месте.
- Мне все равно, что с ним будет. Вы знаете, в какое тяжелое положение мы попали. Джеймс должен немедленно бросить игру, иначе случится непоправимое. Если он проиграет, нам уже нечего будет продать, и единственное, чем он сможет оплатить карточный долг, - это наше поместье.
- Я все знаю, но он словно одержимый, его ничем не остановишь.
- Вы говорили с ним?
- Да, но он и слышать ничего не хочет, - огорченно проговорил Тимоти.
- Тогда я сама с ним поговорю! - в отчаянии воскликнула Луиза и направилась к карточному столу.
- Постойте, Луиза, - взволнованно сказал Тимоти, беря ее за руку. - Не трогайте его. Представляете, Джеймс выигрывает! Если вы ему сейчас помешаете, он вам этого никогда не простит.
- Выигрывает?! - ошеломленно воскликнула она, пристально глядя на преданного друга своего брата. - И сколько же?
- Пятнадцать тысяч гиней.
Луиза ахнула, не веря своим ушам, и начала прикидывать, что можно будет сделать в Биерлоу-холле с такой уймой денег.
- Тогда убедите его не играть после выигрыша. Я боюсь, что, продолжая играть, он потеряет эти деньги.
Тимоти вздохнул.
- Ладно, я попытаюсь, но не уверен, что он послушается моего совета. Должен заметить, что он довольно много выпил для храбрости, а спиртное, как известно, лишает человека здравого смысла.
Вдруг Джеймс поднял голову и обвел всех отсутствующим взглядом. Каково же было его удивление, когда среди гостей он увидел свою сестру, с тревогой смотревшую на него своими янтарными глазами. Его лицо потемнело от гнева, но он овладел собой и решил, что не стоит бросать игру из-за вздорной сестры, которая ничего лучше не придумала, как притащиться к нему в Лондон. Когда Тимоти, подойдя к другу, наклонился и стал что-то шептать ему на ухо, он оттолкнул его, не желая слушать, но тут, к огорчению Джеймса, его партнер встал из-за карточного стола и, признав проигрыш, отказался играть дальше.
Луиза облегченно вздохнула, решив, что Джеймс закончил игру и теперь вернется домой с огромными деньгами в кармане. Но тут подошел другой игрок, сел напротив Джеймса, распечатал одну из двух новых колод, и они стали играть в пикет. Эта игра требовала недюжинной смекалки, и Джеймсу пришлось сделать над собой большое усилие, чтобы его мозг, затуманенный алкоголем, заработал.
В комнату вошла женщина и встала рядом с новым партнером Джеймса. У нее было умное, красивое лицо, стройная фигура, обтянутая фиолетовым платьем с глубоким декольте, и огненно-рыжие волосы, красноватый оттенок которых вызывал сомнение в естественности их цвета. Луиза шепотом спросила у Тимоти, кто эта женщина, и он ответил, что это не кто иной, как хозяйка дома - леди Брикнелл. Ее броское одеяние, дополненное дорогим ожерельем, и унизанные кольцами руки подтверждали слухи об огромном состоянии, которое оставил ей покойный супруг.
Луиза с любопытством разглядывала женщину, пользующуюся сомнительной славой и бывшую предметом сплетен и пересудов. Несмотря на то, что многие считали леди Брикнелл довольно вульгарной особой, она была желанной гостьей во многих аристократических салонах.
Увидев, что игроки целиком поглощены игрой и не обращают никакого внимания на небольшую толпу, окружившую карточный стол, леди Брикнелл, ободряюще похлопав партнера Джеймса по плечу, вернулась в зал, чтобы оказать внимание остальным гостям. Этот жест объяснил Луизе, что отношения между леди Брикнелл и партнером Джеймса более близкие, чем просто знакомство.
Сначала Джеймс выигрывал, но потом стал ошибаться и терпеть одну неудачу за другой. В отличие от Джеймса его партнер был совершенно трезв и, хорошо ориентируясь в сложившейся обстановке, уже несколько раз повышал ставку. Он держался спокойно и уверенно, и расклад карт на зеленом сукне его мало беспокоил.
Луиза с ужасом начала понимать, что из-за непростительной глупости брата они могут потерять все, что у них еще оставалось.
В эту минуту к ним подошел напудренный и нарумяненный джентльмен, с которым Луиза познакомилась при входе, и, растолкав других зевак, встал рядом с ней.
- Досточтимый лорд, - тихо проговорил Тимоти, - не могли бы вы немного посторониться и не мешать этой леди наблюдать за игрой? - Но сэр Чарлз, а именно так звали этого модно одетого джентльмена, ничего не ответил - он, не отрываясь, наблюдал за игрой. - Серьезному человеку грешно так бездумно сорить деньгами, - со вздохом сказал Тимоти.
- Если бы грешил только Джеймс! Да здесь весь дом погряз в грехе! Похоже, он проиграет и то немногое, что еще уцелело. Уверена, в своем проигрыше он обвинит меня и будет говорить, что именно я принесла ему несчастье.
- Ну, если он проиграет, вы тут совершенно ни при чем! Он же играет с самим лордом Данстеном!
- Лорд Данстен? Кто это? Джеймс никогда не произносил этого имени.
- Лорд Данстен редко бывает в обществе. Его считают непревзойденным игроком, и многие, кто рискнул сесть с ним за карточный стол, поплатились своим состоянием. Стоит ему повести бровью, как его партнер теряется и раскрывает карты.
- Он такой неприятный! - воскликнула Луиза.
- В действительности он очень обходителен и мягок, особенно с дамами, которые от него без ума. Это нетрудно понять, если хорошенько присмотреться к нему. Его несметное богатство и знатное происхождение дают ему право вести себя крайне независимо.
- Нет, он определенно мерзкий человек, - заключила Луиза.
- Он может позволить себе все, что ни пожелает. Его поместье в Суссексе поражает роскошью и красотой.
- Бедный Джеймс! Ему ни за что не выиграть у такого человека!
Луиза решила повнимательнее присмотреться к лорду Данстену. Его лицо показалось ей знакомым, но она никак не могла вспомнить, где его видела раньше. Чем больше она смотрела на него, тем сильнее ощущала властную притягательность этого человека, и это приводило ее в замешательство. Почему-то она была уверена, что лорд Данстен - хотя он сейчас сидел за карточным столом - довольно высокий, с широкими плечами и стройными ногами. В отличие от других джентльменов, выряженных наподобие пестрых попугаев, он был одет в иссиня-черный фрак с кипенно-белой сорочкой, что выгодно выделяло его среди остальных мужчин.
Он был без парика. У него были густые, слегка вьющиеся темно-каштановые волосы. Его лицо казалось высеченным из камня. Тяжелая челюсть, крупные черты, высокомерное выражение - все говорило о сознании собственного превосходства. Вздохнув, Луиза была вынуждена признать, что лорд Данстен на редкость красив.
Почувствовав на себе чей-то взгляд, Данстен поднял голову, осмотрелся и встретился глазами с Луизой. От долгого, изучающего взгляда его синих глаз она пришла в неописуемое волнение. Где-то она видела эти синие глаза, но где? Окинув ее пристальным, оценивающим взглядом, он удовлетворенно улыбнулся, и Луиза, почувствовав, что она ему понравилась, неожиданно залилась ярким румянцем.
Между тем Данстен перевел взгляд на стоявшего рядом с ней сэра Чарлза, и Луиза поразилась произошедшей перемене: лорд Данстен нахмурился, глаза презрительно сузились, от прежнего довольного вида не осталось и следа. Сэр Чарлз и лорд Данстен обменялись враждебными взглядами, и в ту же минуту Луиза заметила, как в глазах лорда появилось свирепое, хищное выражение, перешедшее в холодное презрение.
Сэр Чарлз слегка поклонился лорду Данстену, но тот не соизволил ему ответить, и, чтобы скрыть обиду, сэр Чарлз достал красивую серебряную табакерку и, взяв щепотку нюхательного табака, вдохнул его, прикрыв лицо изящным кружевным носовым платком. Заметив удивленное лицо Луизы, он вежливо извинился и быстро ушел.
Луиза посмотрела ему вслед, пытаясь представить, что могло вызвать такую враждебность между двумя джентльменами, и с еще большим упорством стала вспоминать, где она могла видеть Данстена. Она перебирала в памяти все места, где они могли бы встретиться, но под конец сдалась, так и не вспомнив.
Отмахнувшись от бесплодных размышлений, Луиза с замиранием сердца следила за игрой брата, с ужасом понимая, что он проигрывает лорду, который, словно ястреб, следил за каждым движением Джеймса. Ее охватило такое негодование, что она даже побледнела, но все же взяла себя в руки и притворилась, что ей безразлично, чем закончится игра.
Как бы обидно это ни было, но Луизе пришлось признать, что Данстен был более искусным игроком, чем Джеймс. Чем больше брат проигрывал, тем больше лорд втягивал его в игру, с каждым разом повышая ставки. Он видел, что Джеймс пьян и не может должным образом сосредоточиться на игре, но лорда это нисколько не волновало.
Когда Джеймс положил последнюю пачку банкнот от своего прежнего выигрыша, лорд Данстен поднял ставку еще на тысячу гиней, и Луиза не поверила своим глазам, когда Джеймс, находясь в состоянии крайнего возбуждения, принял новую ставку и написал долговую расписку.
Видя, как друг вот-вот проиграет все свое состояние до последнего пенни, Тимоти направился к карточному столу.
- Не дури, Джеймс, - сказал он, - если ты сейчас проиграешь, ты не сможешь оплатить такой огромный карточный долг. Сохрани хотя бы то немногое, что у тебя осталось от сегодняшнего выигрыша!
Джеймс бросил на Тимоти свирепый взгляд и добавил свою расписку к куче денег, которые Данстен положил на середину карточного стола.
- Ты ошибаешься, Тимоти. Вот увидишь, я с лихвой верну себе все, что проиграл.
- Так вы будете продолжать? - спросил Данстен недовольным тоном.
- Да, буду, - не колеблясь, ответил Джеймс.
Луиза старалась не смотреть на непроницаемое лицо лорда Данстена, убеждая себя, что он мерзкий человек и достоин полного презрения. Но в то же время в ее душе нарастал гнев против брата: как он посмел сесть за карточный стол, если уже спустил все ценное, что у них оставалось от родителей? Отец пришел бы в ужас от одной мысли, что его сын играет в азартные игры… Хотя, если бы отец занимался своим имением, а не проводил все дни на псовой охоте, сейчас его дети не оказались бы в таком отчаянном положении.
Луиза отошла от карточного стола только тогда, когда закончилась последняя партия. Джеймс потерял весь сегодняшний выигрыш. Все было бы ничего, но он задолжал лорду Данстену еще четыре тысячи гиней! Конечно, для богача Данстена эти четыре тысячи были более чем скромной суммой, но для Джеймса и Луизы эта потеря была настолько значительной, что могла перевернуть весь привычный уклад их жизни.
- Благодарю вас за блестящую игру, - сказал победитель несчастному Джеймсу, когда тот отдавал ему долговую расписку на четыре тысячи гиней.
Впервые за все время, что он провел за карточным столом, лорд Данстен улыбнулся, довольный своей победой, принесшей ему девятнадцать тысяч гиней, чего нельзя было сказать о его партнере, которому впору было пойти и застрелиться.
- Проклятая судьба, - спокойно сказал лорд Данстен своим звучным, бархатным баритоном. - Но это уж как кому повезет. Неплохо бы сейчас перекусить, а? Что вы на это скажете, Фрейзер?
- Да, я не против, но… я сейчас, с вашего позволения, - сказал Джеймс и направился к Луизе и Тимоти, чтобы отчитать сестру за ее безрассудное появление в подобном заведении и немедленно отправить домой.
Лорд Данстен пошел за ним.
- Если вы хотите отыграться и вернуть свои деньги, то я предоставлю вам такую возможность. Не могли бы вы посетить Данстен-хаус в среду вечером? Вы и мистер Хекет были бы желанными гостями! Вы можете прийти с вашей дамой, - предложил он, окидывая Луизу равнодушным взглядом, от которого она пришла в ярость: ее оскорбило и обидело, что он говорил о ней в третьем лице, вместо того чтобы пригласить ее лично, как принято обращаться с приличными леди. Луиза все больше убеждалась, что лорд Данстен и впрямь отвратительное чудовище.
- Да, разумеется. Благодарю вас, - ответил Джеймс, не придав значения убийственному взгляду сестры, которым она буквально пронзила брата.
- О, Джеймс, мы не можем принять это приглашение, - возразила Луиза, не обращая внимания на его гневные взгляды. Обворожительно улыбаясь всем троим, она подошла к брату и проговорила, пустив в ход все свое женское кокетство и хитрость: - Джеймс, ты обещал мне, что вечером в среду мы поедем куда-нибудь поразвлечься!
- Ничего я тебе не обещал, - буркнул Джеймс, недовольно глядя на сестру.
- Нет, обещал! - В другое время она бы не посмела спорить или перечить брату, но обида, вызванная пренебрежительным отношением этого наглого Данстена, придала ей смелости и уверенности в себе. - Мало того, что ты весь вечер просидел за карточным столом, так ты еще отказываешься от своего обещания! Раз так, то мне лучше уйти!
Джеймс пришел в неописуемую ярость, когда понял, что сестра прикинулась его подружкой, и не знал, как ему поступить. Воспользовавшись образовавшейся паузой, лорд Данстен уставился на Луизу, размышляя: правда ли, что Джеймс пригласил ее на вечер в среду, или она ведет двойную игру?
- Разве нельзя поехать поразвлечься в другое время, мисс… - сухо поинтересовался лорд Данстен.
- Дивайн, - выпалила она первое, что ей пришло в голову, и одарила Данстена божественной улыбкой, чтобы оправдать выбранное наспех имя.
- Мисс Дивайн, - сказал он, слегка удивившись необычному имени девушки, - я редко кого приглашаю в Данстен-хаус, но если уж приглашаю, то отказов не принимаю. - И, глядя на Джеймса, добавил: - Приглашение остается в силе. Приезжайте, если надумаете.
Он так пристально посмотрел на Луизу, что ей показалось, будто взгляд его синих глаз проник в самую душу, посеяв в ней какое-то смутное беспокойство. Едва заметно поклонившись, он направился к двери и внезапно вспомнил, что дама, стоявшая между Тимоти Хекетом и Чарлзом Мередитом, и есть та самая девушка, которую он видел пару месяцев назад в Воксхолле, а затем в соборе Святого Павла и которая тогда произвела на него сильное впечатление. Вне всяких сомнений, она любовница Фрейзера и знакомая этого ненавистного Чарлза Мередита, заклятого врага и соседа по поместью. Как могла женщина, так истово молившаяся в соборе, вести такую безнравственную, пустую жизнь? - спрашивал он себя, вспомнив ее одухотворенное лицо, обращенное к Богу.
Элистер улыбнулся при мысли, что независимо от того, любовница она Фрейзера или нет, он найдет способ познакомиться с ней поближе. От него не ускользнуло, что его заклятый враг Чарлз Мередит тоже неравнодушен к мисс Дивайн, и у него тут же созрел план, как отомстить своему ненавистному соседу: взять и увести капризную красавицу прямо из-под носа сэра Чарлза!
Но, поразмыслив, он пришел к выводу, что ему не стоит размениваться на подобные мелочи. У Элистера было много недостатков, но мстительность и злопамятность были не в его характере, и он решил оставить сэра Чарлза в покое.
Глава вторая
Как только лорд Данстен ушел, Джеймс дал волю своему возмущению и накинулся на сестру:
- Что ты себе позволяешь?! Как ты посмела унизить меня в присутствии такого влиятельного человека? И вообще, что ты тут делаешь?
- Сказать тебе? - зло спросила Луиза, бросив на него негодующий взгляд, но, заметив, что гости стали коситься на них и прислушиваться к разговору, решила, что не стоит выяснять отношения на виду у совершенно незнакомых людей. - Сейчас же отвези меня домой! Я ни на минуту не останусь в этом доме!
Джеймс и сам хотел уехать, так что Луизе не пришлось его долго упрашивать.
В карете они молчали и старались не смотреть друг на друга. Джеймс хотя и злился на сестру за ее строптивость, но испытывал угрызения совести из-за своей непростительной глупости и горько раскаивался, что не последовал совету Тимоти и не прекратил играть после выигрыша. Теперь, когда он понял всю серьезность своего положения, от его былой самоуверенности не осталось и следа.
- Как ты посмела приехать в Лондон без моего разрешения? Да еще прийти в Брикнелл-хаус - дом, неприемлемый для благовоспитанной девушки из порядочной семьи? Не хватало еще, чтобы ты попала в руки Чарлза Мередита - известного на весь Лондон ловеласа, отъявленного волокиты без чести и совести! Отец оставил ему приличное состояние, но сэр Чарлз очень скоро пустил его по ветру, пристрастившись к карточной игре, впрочем, как и я.
- Разве тебя не пугает его судьба? Вы оба ведете пустую, бессодержательную жизнь.
- Этот Чарлз Мередит - никчемный пустозвон, с которым ни один здравомыслящий человек не захочет иметь дело.
- Откуда я могла это знать? Впрочем, он мне сразу не понравился - слишком уж откровенно начал ухаживать за мной, говорить избитые комплименты, хотя был учтив и вежлив. Я понимаю, что для него это привычное дело, но мне очень обидно, что моя жизнь скучна и однообразна по сравнению с жизнью веселых, беззаботных леди, с которыми я столкнулась на этом вечере.
Луиза не сомневалась, что Джеймсу будет неприятно слышать это, но, пребывая в подавленном настроении, он оставил ее признание без ответа.
- С чего ты вдруг представилась как мисс Дивайн? - спросил он сестру недовольным тоном.