Вера наконец очнулась, шлепнула креветкой по тарелке так ловко, что рыжеватый соус попал прямиком на бежевый галстук Серебровского, и жестко спросила:
– Ты позвал меня сюда, чтобы сказать именно это? Зачем? Это запросто можно было бы послать мне электронной почтой! Какого черта ты позвал меня сюда, Серебровский?
Игорь не спеша вытер салфеткой с галстука пятно от соуса и ответил:
– А чтобы убедиться, что ты придешь! И ведь не ошибся! – хмыкнул он и даже прихлопнул рукой по колену. – Ты ведь думала, что я растекусь перед тобой топленым маслом! Мол, ох-ах, какая ягодка Максимова и в сорок пять!
Вера вздрогнула, потому что Серебровский говорил именно то, о чем она думала, собираясь с ним на встречу, а он между тем продолжал:
– Ан нет! Ты хорошо выглядишь, да! Но не лучше, чем многие другие в твоем возрасте! Вот погляди! – И он шлепнул на стол перед Верой явно специально приготовленную и положенную поближе, во внешний карман пиджака, фотографию. На ней была изображена очень приятная темноволосая женщина в оранжевом платье, цвет которого придавал ее щекам юношескую свежесть. – Это моя жена! Верой тоже зовут, как я тебе уже говорил! Разве она хуже тебя выглядит? Да нисколько! Ну согласись, согласись!
Вера видела, что спокойствие Серебровского уже покинуло. Он явно нервничал. Над верхней губой проступили мелкие капельки пота, рот то и дело сжимался до почти безгубой щели. Черно-белая длинная челка упала на лоб, скрыв брови, и сквозь пряди сверкали белками глаза с почти растворившимися в темно-карей радужке зрачками. Поправив пиджачок, который, видимо, снять так уже и не придется, Вера расхохоталась и сквозь приступы смеха начала говорить сама:
– То есть ты, Серебровский, пригласил меня сюда, чтобы наконец взять надо мной верх! Сатисфакции жаждешь! Хочешь мне доказать, что я предмет недостойный, а потому хорошо, что между нами в юности ничего не вышло! Не пройдет у тебя этот номер, Игорек! Тебя и сейчас от меня трясет мелкой дрожью, я же вижу! Я была хороша, есть и буду! И твоей жене со мной не сравниться никогда, в какие бы абрикосовые платья она ни рядилась! И ты это понимаешь сам, а потому нервничаешь! И руки у тебя дергаются! И глаза бегают! Так что… – Вера встала, бросила наконец на тарелку вилку с вконец поникшей креветкой и закончила: – Не пошел бы ты…
Она не успела развернуться, как Серебровский резко вскочил со своего места, резким тычком, которого Вера не ожидала, усадил ее обратно на стул и, пригвоздив ее к нему тяжелым взглядом, протянул:
– Не-э-э-эт! Неужели ты думаешь, что просто так и уйдешь?
– А как я должна уйти?
– Не догадываешься?! Мы же взрослые люди! Давно не школьники! Я номер снял в гостинице неподалеку!
Вера горько усмехнулась, застегнула пиджачок на все пуговицы сразу, подняла на бывшего одноклассника абсолютно спокойные глаза и спросила:
– Ну и как ты меня собираешься транспортировать до своей гостиницы? Я ведь сама не пойду!
– Пойдешь! – прошипел он. – Куда ты денешься! Пришла сюда и туда пойдешь! Глупо ведь оставлять встречу школьных друзей незавершенной! Ты ведь знала, чем все кончится! Знала же, зачем шла!
– То есть, с твоей точки зрения, школьные друзья не могут встретиться просто так, для дружеской беседы? – удивленно спросила Вера.
– Друзья могут! – Серебровский театрально кивнул. – Да! Но мы с тобой никогда не были друзьями! Я тебя любил, а ты мной пренебрегла!
– Ну и что? Ты влюблен был только из стадного чувства – сам сказал! И потом… это было в далеком детстве. А сейчас у тебя очень миловидная жена! Вот и люби ее изо всех сил, хоть дома, хоть в гостинице неподалеку!
Нитка рта Серебровского неестественно выгнулась, а глаза тяжело потускнели, налились темнотой.
– Издеваешься, да? – глухо спросил он, и при этом его правая рука непроизвольно дернулась. Игорь перехватил ее за запястье левой, будто опасаясь, что ударит сидящую перед ним женщину.
Вера отшатнулась. Не такой она представляла встречу одноклассников. Ситуация выходила из-под контроля. Конечно, можно позвать кого-нибудь на помощь, только как это будет выглядеть… Пришли вместе улыбающиеся и довольные друг другом и вдруг… Нет, не надо никого звать. Серебровский не опустится до банального насилия. Тем более здесь, на людях. Не потащит же он ее из кафе, в самом деле, силой! Смешно!
Мгновенно успокоившись, Вера вдруг сообразила, что Серебровский не принес ей в подарок даже банальных красных гвоздик. То есть он заранее был настроен негативно и, может быть, именно на такой вот скандал. Впрочем, нет… Тогда бы он не стал снимать номер в гостинице… Да неужели он и впрямь рассчитывал на то, что она, Вера, ляжет с ним в постель?! А она? На что она рассчитывала? Почему так тщательно одевалась? Зачем купила новое ажурное белье? Неужели для того, чтобы Серебровский раздевал ее в этой самой гостинице? Неужели она этого хотела? Не может быть! Зачем ей Игорь?! У нее есть муж, который лучше бывшего одноклассника по всем статьям! Неужели ее просто потянуло на развлечения из-за приевшегося однообразного быта? Неужели она готова была так низко пасть? Во имя чего?
Веру передернуло. Серебровский заметил это и спросил, кривясь:
– Я тебе до такой степени отвратителен?
– Мне отвратительна ситуация, в которой мы по твоей милости оказались, – ответила она и опять встала со своего места. – Пожалуй, мне пора.
Серебровский посторонился, пропуская ее, и сказал в спину:
– Прости…
– Конечно, – ответила она, не обернувшись, и быстро пошла к выходу из зала кафе "Айсберг", который ей вдруг показался сейчас, среди лета, нелепо и вульгарно разряженным в блестящие зимние украшения. Впрочем, нелеп не только зал. Эта встреча была также нелепа. Она была обречена с самого начала. Как там говорят: в одну реку не входят дважды. Детство безвозвратно ушло, и нечего пытаться в него вернуться. Чревато.
* * *
Хорошо, что Андрея не было дома и он не видел Верино позорно раннее возвращение со встречи с одноклассником. Муж сказал, что в ее отсутствие посетит своего приятеля Вовика, в компании которого любил смотреть футбол по телевизору. Футбол – мероприятие длинное, тем более что после того как… просто необходимо еще и выпить за выигрыш или за проигрыш любимой команды. Таким образом, у Веры было достаточно времени, чтобы привести в порядок свои чувства.
Зайдя в квартиру, она взяла пачку сигарет, которую пару дней назад отобрала у дочки, снова вышла из квартиры, прямо в нарядном платье уселась на подоконник лестничной площадки и закурила. Отбирать сигареты, конечно, было глупо и бессмысленно, потому что Таська непременно купит другие. Она вовсе не скрывала от родителей, что курит, но пару дней назад Вере доставило несказанное удовольствие вырвать из рук дочери сигареты. И вот теперь эти сигареты пригодились.
Надо же, как "торкают"! Верина голова сразу пошла кругом. Таська, ее родная девочка, курит такие сигареты, от которых разум можно потерять! Что же делается в этом мире! Девчонки курят! Где-то таскаются по ночам! А чего бы им не таскаться, если взрослые наоткрывали для них кучи ночных клубов, игорных залов, массажных салонов, баров, ресторанов! Таська небось никогда в жизни не пошла бы в этот пошлый "Айсберг"! У нее хороший вкус! Вон какая красивая сигаретная пачка!
Какой же все-таки сволочью оказался Серебровский! Мало того что выбрал дешевый кабак, пришел на встречу без единого цветочка, так еще и пытался ее унизить! Вот идиот! Разве так разговаривают с женщиной, когда хотят затащить ее в постель в номере соседней гостиницы! Вот интересно: а если бы он запел песнь о неизбывной любви, неужели пригодилось бы новое белье? Неужели она пошла бы с Игорем в тот самый номер?
Вера яростно раздавила сигарету в плоской жестяной баночке, которую кто-то из соседей предусмотрительно поставил на подоконнике и всегда содержал в чистоте. Она явно не знала ответов на свои вопросы, и это ее окончательно разозлило.
Глава 3
КИРА
Кира повесила телефонную трубку, чувствуя легкое раздражение. Нет, все-таки она правильно сделала, что отказалась от встречи с Сашей. Лучше посидеть дома, чтобы Стас в ее отсутствие не притащил домой очередную девку. Сам подцепит какую-нибудь дурную болезнь и еще всех в доме заразит. Парню девятнадцать лет, а чтобы сосчитать его девушек, уже не хватает пальцев на обеих руках. Как только она, Кира, за дверь, Стас тут же заявляется с очередной пассией, а может, и не с одной. Такой раскрепощенный нынче молодняк пошел! Конечно, можно было бы соединить приятное с полезным и пригласить друга к себе, благо у нее с сыном разные комнаты, но Саша не любит к ней приезжать, когда дома есть кто-нибудь еще. Оно и понятно: его, холостяка, раздражает и бесцеремонный, нагловатый Стас, и бесконечные звонки старшей Кириной дочери Ольги. Уже несколько раз случалось, что Саше приходилось уходить восвояси, поскольку Ольга вдруг, без всякой изначальной договоренности, приводила к матери свою двухгодовалую дочку Танечку. А Танечка и Саша вообще несовместимы. Девчонка воспринимает всех взрослых как собственность: смело забирается к Саше на колени, обнимает за шею, пытается кормить его своими конфетами, а он совершенно не знает, как себя при этом вести. Сидит, деревянно и натужно обхватив девочку ручищами, чтобы не упала с колен, а на лице выражение самой страшной муки.
Кира прошла в свою комнату и включила телевизор. Пощелкала кнопками пульта, не нашла ничего интересного и села за компьютер. Вот ведь тоже игрушка для взрослых! Недавно она зарегистрировалась на сайте "Школьные товарищи", предложила это же самое сделать Саше, и они с ним теперь почти ежевечерне посылали друг другу сообщения о всякой ерунде. Жизнь наполнилась каким-то новым смыслом. Они были знакомы с Сашей уже почти десять лет, но эта интернет-переписка, как казалось Кире, внесла нечто новое в их уже давно устоявшиеся отношения. Они будто бы стали любовниками, которым строит козни враждебно настроенное окружение, и они вынуждены общаться таким вот новым способом. Кира писала Саше сообщения, отправляла их в Сеть и казалась себе юной девушкой, которая кладет любовную записку в дупло старого дуба, откуда ее вытащит такой же юный ее возлюбленный, прочтет и обязательно ответит. Она каждый раз ждала ответов Саши с душевным трепетом, будто в них явится наконец для нее какое-то откровение. Никаких откровений не было. Он дежурно отвечал на ее вопросы, своих вопросов задавал мало, что в общем-то было для него нормальным. Он никогда особенной разговорчивостью не отличался. Да Кира и сама не слишком владела словом. Ей легче было что-то сделать для Саши, чем говорить о любви. Она и не говорила. Более того, она не была уверена, что любит его. Они встретились с ним в горькие для обоих дни, а потому поначалу стали друг для друга просто утешением, потом как-то притерпелись, притерлись, вроде бы стали необходимыми. Они вместе проводили праздники, иногда ездили парой в отпуск, но Саша никогда не просил ее о большем. Кира не знала, хорошо это или плохо. Если бы он попросил ее руки, то она, скорее всего, не согласилась бы. Стас принимал Сашу в штыки, да и Ольга с Танечкой… Выйди мать замуж, дочь уже не смогла бы так часто совать ей девочку. А Кире, пожалуй, Танюшка важна не менее, чем Саша. А может, и более… Кто такой Саша? Приходящий любовник! А Танечка – родная кровинка! Внученька!
Несколько раз, правда, Кира предлагала Саше пожить у нее, и он даже соглашался. Они оба как бы проверяли, смогут ли сосуществовать вместе. Обычно дольше трех дней Саша у Киры не выдерживал. И дело было даже не в Стасе и вечной Танюшке. Его тяготил чужой дом. Он, старый холостяк, привык жить так, как ему хочется. Он томился и не знал, как себя вести, куда сесть, что сделать. Кира начинала придумывать ему занятия, каждый раз предлагая для начала почистить картошку, а потом вела либо к текущему крану в ванной, либо к плохо работающему бачку в туалете. Последний раз Саша передвигал ей холодильник в кухне, потому что Кира задумала поменять интерьер, и стоящий на старом месте агрегат никак не давал расположить у окна свежекупленный уголок мягкой мебели. Душой она понимала, что это совсем не то, что надо бы предложить Саше. Но зачем еще нужен мужчина в доме, если вдруг начать передвигать холодильник самой или взяться самостоятельно чинить бачок в туалете. Сразу после холодильника или бачка Саша обычно уезжал. Кира для вида пыталась его удержать, но на самом деле была рада его уходу и всегда раскрепощенно вздыхала, когда оставалась одна. Саша действительно был чужеродным элементом в ее доме, и без него она отдыхала.
Несколько раз Саша приглашал ее в свою холостяцкую однокомнатную квартиру. Кире нравилось, что он всегда содержал ее в чистоте, хотя, конечно, того порядка, который может обеспечить женщина, не наблюдалось. Она с радостью принимала его предложения и всегда оставалась ночевать, пока однажды не нашла на полочке в ванной, за стаканчиком с зубной пастой и щетками, тоненькое серебряное колечко. Она его не тронула и даже ни о чем не спросила Сашу, но огляделась по сторонам с гораздо большим пристрастием. То, что она увидела, ее неприятно поразило. Кира вдруг поняла, что здесь бывают и другие женщины, вовсе не она одна. На компьютерном столе за монитором совершенно беззастенчиво лежала инкрустированная перламутром заколка для волос, на замочек которой намотались темные волоски и, как показалось Кире, издевательски шевелились. Из кучи рубашек, наваленных на кресле, выглядывал кончик совсем не мужской одежды: что-то шелковое, лиловое, отделанное кружевом. Кира не могла позволить себе вытащить на свет эту вещицу, чтобы рассмотреть, но не обратить Сашиного внимания на свои находки не могла.
– Это что? – спросила она, указав сначала на кончик женского белья, а потом на заколку со все еще шевелящимися волосками.
Саша посмотрел на Киру, как ей показалось, снисходительно и сказал:
– Ну извини. Конечно, надо было убрать.
– То есть ты извиняешься только за то, что вовремя не убрал? – возмутилась Кира.
– А за что я еще должен извиняться? – очень естественно удивился он.
– То есть у тебя бывают другие женщины?
– Не понимаю, что в этом странного? Я мужчина, и у меня, естественно, бывают женщины.
Кира почувствовала, как у нее похолодели ладони. Она потерла их друг о дружку, чтобы согреть, и жалко спросила:
– А как же я?
– А что ты? Ты – это ты! Ты – это одно, а они – совершенно другое!
– И что же я? Что – они? – опять спросила Кира, ожидая услышать еще что-нибудь не менее неприятное.
Саша как-то неопределенно пожал плечами и ответил:
– Они приходят и уходят, а ты остаешься всегда. Вот такая между вами разница.
– А если я остаюсь всегда, то, может быть, они, другие, не нужны? Тебе меня мало, Саша? Сколько раз в неделю тебе нужен секс?
– Берешься обеспечить? – усмехнулся он.
Более всего ей хотелось ударить его по щеке и гордо удалиться, но она понимала, что останется ни с чем, а на ее место тут же набегут новые женщины с заколками и без, с серебряными и золотыми кольцами и в разноцветном шелковом белье. Кира смогла только вымолвить:
– А тебе не кажется, что это непорядочно по отношению ко мне?
– И что же здесь непорядочного? Я всегда с тобой, когда тебе этого хочется. Но ты часто занята то с детьми, то с внуками, и только в это время я себе позволяю что-то…
– То есть ты меня не любишь… – горько обронила она.
– А ты-то разве меня любишь… – без всякого вопроса в голосе ответил он.
– Мне кажется, что да…
– Вот когда перестанет казаться, тогда и поговорим.
Кире еще сильней захотелось его ударить за то, что он даже не посчитал нужным ее хотя бы обмануть. Что ему стоило сказать о любви? Глядишь, тогда бы и она в ответ… Она в очередной раз сдержалась и опять спросила то, о чем почему-то никогда ранее не спрашивала:
– А почему ты не был женат? Ведь не был же?
– Не был.
– Так почему?
– Не хотелось как-то…
– Не хотел надевать на себя брачное ярмо и тянуть?
– Нет, дело совсем не в этом.
– А в чем же? Разве на твоем жизненном пути не было достойных женщин?
– Ну… почему… Достойные всегда были, но такая, на которой захотелось бы жениться, так и не встретилась.
– Ты никогда никого не любил? – Кира продолжала свой допрос с каким-то мазохистским удовольствием. Она понимала, что может услышать то, о чем ей лучше никогда не знать, но удержаться уже не могла.
Саша тяжело вздохнул, оглядел ее не менее тяжелым взглядом и, вместо ответа, тоже спросил:
– Зачем тебе это знать?
– Зачем-то нужно… – отозвалась Кира. – Сама не знаю… Может быть, в зависимости от твоего ответа что-то изменится в наших отношениях?
– Смешно! Как прошлое может изменить настоящее?
– И все же ответь: ты любил кого-нибудь?
– Любил. Будешь смеяться, но только в детстве-юности. Одноклассницу. Нам было по семнадцать лет, когда мы расстались.
– То есть вы… как бы дружили, что ли?
Саша рассмеялся, долго качал головой, потом уставился недвижимым взглядом в окно, будто вспоминая ту свою одноклассницу. Когда Кира уже совсем отчаялась услышать ответ, он вдруг сказал:
– Нет, мы не дружили. Она меня вообще не замечала. Любовь моя была безответной, но от этого не менее сильной. Я тогда был счастлив только тем, что каждый день мог видеть ее в школе.
– И ты никогда не пытался сказать ей о своей любви?
– Это было бы бесполезно. У нее был роман с другим, очень красивым парнем, по которому сохла чуть ли не половина девчонок нашей школы.
– Она вышла за него замуж?
– Откуда я знаю? Сказал ведь: последний раз видел ее, когда ей было семнадцать лет.
– Чуть старше Джульетты…
– Да, она была как Джульетта… Очень красива.
– И тебе никогда не хотелось ее найти?
– Хотелось всегда. Но я не знаю как. Да и нужно ли? Она просто обязана быть замужем. А я ничего хорошего не могу ей предложить. Как был никем в школе, так и остался полным неудачником.
– Любят вовсе не за то, удачлив человек или нет.
– Возможно. Но неудачникам лучше не совать свое свиное рыло в калашный ряд.
– А вдруг у нее тоже в жизни все сложилось вовсе не так, как иногда предрекают красавицам. Знаешь ведь поговорку: "Не родись красивой…"
Саша скривился, потом отер ладонью лицо, будто хотел стереть нахлынувшие воспоминания, и сказал:
– У нее просто обязано все быть хорошо.
– Почему?
– Не знаю. Возможно, мне просто хочется, чтобы у нее все было хорошо.
– Значит, ты действительно любил ее…
– Я тебе так и сказал.
Кира встала с дивана, медленно прошлась по комнате и остановилась в задумчивости у компьютера. Она взяла в руки заколку, которая так и валялась за монитором, покрутила ее в руках, потом бросила обратно и вдруг сказала:
– А давай попробуем твою одноклассницу найти.
– Как? – Саша жалко улыбнулся и опять пожал плечами.
– Через "Школьных товарищей"! Кто там только не виснет, на этом сайте!
Кира включила компьютер и спросила: