– О, конечно, чувствую. Я благодарна тебе за помощь, которую ты мне оказывал. За добрые советы. – Она сжала кулаки, впившись ногтями в ладони. Еще несколько минут, и она уйдет. Любовь, женитьба… За кого он ее принимает? За полную идиотку? – Боюсь, я не разделяю твоих чувств, Зеб, – сказала она, стараясь, чтобы голос звучал ровно. – Должно быть, нелегко быть отвергнутым, особенно после того, как столько женщин сходило по тебе с ума. Но мы слишком разные. У нас нет будущего.
– О'кей, мы разные. Но это не значит, что у нас ничего не получится. Именно потому, что мы так не похожи, у нас есть шанс. – Он, наконец, сбросил руки с ее плеч и принялся нервно расхаживать взад-вперед. – Что произошло? Ты звонила в свою больницу – что такого они сказали, что ты передумала?
Хлоя не собиралась привлекать такой довод, как бывший муж, но Зеб оказался настойчивее, чем она ожидала.
– Если тебе обязательно надо знать…
– Мне надо знать, – нахмурился он.
– Мне сказали, что мой экс-муж порвал со своей подругой и что ему меня не хватает. Я поняла, что мне он тоже нужен.
– Ты не скучала по нему, когда мы предавались любви в горячей ванне? Когда у нас был пикник на солнечном лугу?
– Нет, конечно, – сказала она, гордясь тем, что голос ее звучит вполне обыденно, хотя сердце бешено стучит. – Но, как ты сказал, это был всего лишь летний роман. Пусть все так и останется.
– Нет, не пусть! – рявкнул он.
Встревоженная свирепым выражением лица Зеба, Хлоя повернулась, чтобы уйти, но он схватил ее за руку.
Она оттолкнула его свободной рукой, испугавшись, что между ними опять пробежит искра страсти. Он наклонился и завладел ее ртом, прижимая губы так, словно хотел навеки запечатлеть на них свой след. Пусть уедет в Сан-Франциско, пусть уедет хоть в Тимбукту, но этот поцелуй она не забудет никогда.
О, если бы это был тихий прощальный поцелуй! Но он захватил ее, одурманил, наполнил таким отчаянием и страстью, что она ответила ему, вложив в поцелуй всю душу. В нем была безнадежность крушения, боль и наслаждение, понимание, что это их последнее объятие. Не в силах сопротивляться, она отдалась во власть его ласк. Одной рукой Зеб ерошил ей волосы, другой страстно прижимал ее к себе.
Хлоя затрепетала и испугалась. Она почти готова была принести в жертву свою независимость и карьеру и остаться с ним! Чтобы наблюдать, как он забирает ее имение ради денег? Только ради денег! И все-таки она его любила. Она могла сколько угодно отрицать это, но в глубине души знала, что так оно и есть.
Она застонала. Собрав остатки сил, Хлоя оттолкнула его, вырвалась и убежала. Убежала ради спасения жизни, разума и своего будущего.
Зеб долго смотрел ей вслед даже после того, как она скрылась за углом амбара. Солнце по-прежнему стояло высоко в небе. Кучевые облака по-прежнему плыли над головой.
Ничего не изменилось. Только Зеб…
Он был измотан, опустошен. Привалившись к забору, чтобы не упасть, Зеб мог думать только об одном: она ушла. Она его не любит. Бросила ради кого-то другого. И Сэм еще полагает, будто у него есть шанс полюбить! Именно брат нашел его, когда солнце село за горы, а он так и стоял, прислонясь к забору, глядя в сторону "Ключей Парадиз".
– Какого черта… – начал Сэм.
– Она ушла, – выдохнул Зеб. – Уехала домой.
– Не вынесла твоей лжи?
Зеб покачал головой.
– Я ничего не успел сказать. – Он засмеялся, как будто зарыдал. – Зато она продает нам землю. Она ей не нужна. Хочет вернуться к своему бывшему мужу, представляешь? Дежавю, Сэм. Все это однажды уже было.
Сэм обнял брата за плечи, и они направились к дому. Прошли через заднюю дверь на кухню, Сэм усадил брата в кресло и поставил на огонь кофейник.
– Давай разберемся, – начал Сэм.
– Оставим все как есть.
Но Сэм настаивал.
– Она пришла попрощаться, да? – (Зеб кивнул.) – Потому что вдруг решила покончить с мечтами о здравнице и вернуться к бывшему мужу?
– Да, я же сказал тебе, да.
– Я этого не понимаю.
– Таковы женщины, – зло сказал Зеб. В голове эхом отдавались слова Хлои: "Мне тоже его не хватает… Всего лишь… летний роман…"
– Хлоя не такая. В этом бегстве нет смысла.
– Джоанна ведь сбежала.
– Да, но Хлоя совсем другая. Она настоящая. Она тебя любит. Ручаюсь, я слышал это в ее голосе, видел в глазах…
Зеб посмотрел на брата. Как трогательно. Бедняга так серьезно, так настойчиво старается поберечь его чувства.
– Не беда, – печально улыбнулся Зеб. – Не бойся, я справлюсь. Спасибо за кофе, это кстати, приведет меня в чувство. Просто она застала меня врасплох.
Сэм смотрел с недоверием. Может, Зебу удастся его убедить, но сначала ему самому нужно убедиться.
– А что, если она узнала про плотину? – предположил Сэм, усаживаясь напротив Зеба.
– Говорю тебе, я не успел рассказать.
– Она могла узнать от кого-то другого.
– Она нигде не была без нас, – возразил Зеб. – Уж мы постарались. Кто бы ей рассказал?
– Кто угодно. Вильма, Барни, Арчи.
– Я бы догадался. Ты ее не знаешь: она бы рассвирепела, взорвалась. А она была спокойна. Я выставил себя полным идиотом, сказал, что люблю ее. – И он уткнул голову в руки.
Сэм вскочил на ноги.
– Пойду и выясню.
– Нет, не пойдешь.
– Тогда иди сами, – приказал Сэм.
– Чтобы опять все это выслушивать? Что она испытывает ко мне одну лишь благодарность, что здешние места не для нее, что она хотела всего лишь летнего романчика… На сегодня с меня хватит. Пойду завтра, – буркнул Зеб, лишь бы успокоить брата.
Ноги его больше не будет в "Ключах Парадиз". Он никогда больше не сунется в ту ванну, потому что сразу вспомнит о ней, как она обнимала его, раззадоривая, дразня… Он не хочет пить воду из ее родника, проезжать на лошади через ее сад. Ни завтра, ни когда-либо еще.
– Завтра она может уехать, – предупредил Сэм.
– Знаю.
Она уехала на следующий день. Назавтра Зеб, себе вопреки, приехал верхом в Ключи – его влекло туда как магнитом, он одновременно и надеялся, и боялся, что она еще там. Но Хлои нигде не было. Остались лишь кое-какие вещи: гамак покачивался под деревьями, на камне возле кострища стояла кружка с тарелкой. Больше ничего. Пусто.
Вода бесстрастно капала в бассейн, пар поднимался над покосившейся баней.
Зеб толкнул дверь в хижину, где она жила и которую так старательно отчистила. На полу стояли банки с продуктами, рядом – кофеварка. Слишком тяжела, чтобы тащить с собой. Но матрас исчез. Зеб наклонился подобрать с полу мятую газету, и ему в глаза бросился заголовок: "Наводнение упорствует. Еще один козырь для сторонников плотины".
Он задохнулся. Грудь сдавило. Значит, Сэм был прав, она все узнала. И ничего не сказала. Почему? Почему не залепила ему пощечину, как он того заслуживает? Потому что гордая. И потому что ей было очень больно. Он врал, он надувал ее, а она знала. Все время знала.
Он сел на пол и прочел статью так, как должна была читать она, прочувствовал, каково это – узнать, что тебя предали. Хуже того: она ведь наверняка решила, что он домогался ее, чтобы отнять землю. Последнего он отрицать не мог; нет ему прощения, что не сказал про плотину, что обманывал с деньгами. Но он не мог допустить, чтобы она считала, будто любви он с ней предавался с корыстной целью. И не допустит! Он найдет Хлою, все ей расскажет, а потом с легким сердцем отпустит к бывшему мужу.
Он нашел ее через двенадцать часов. Зеб не мог ехать быстро – боялся пропустить. Он не мог ехать медленно – боялся потерять. Каким-то чудом – не иначе, старик Горацио подсказал – он заехал на стоянку грузовиков в мелком городишке штата Юта и увидел ее машину, припаркованную возле мотеля.
Зеб зарегистрировался и получил номер рядом с ней. Потом прошел через парковочную площадку и заглянул в окно ресторана. Она сидела одна, склонившись над тарелкой. У Зеба гулко забилось сердце. Во рту пересохло. Он не сможет выговорить ни слова после всего. Можно, конечно, написать все на салфетке, но что? "Прости меня" или "Я тебя люблю"? Глупо.
Зеб вошел и сел напротив Хлои. В отчаянии сделал большой глоток пива из ее стакана – без этого он не смог бы заговорить.
– Я думал, ты не пьешь пиво, – начал, было, он.
Ничего себе, проехать сотни миль, сто раз повторить то, что собираешься сказать, – и ляпнуть такое!
Хлоя спокойно придвинула к нему стакан.
– Не пью. Я заказала для тебя, когда увидела, что ты идешь через стоянку. – Она глубоко вздохнула, как будто он ей помешал. – Зачем ты приехал, Зеб? Куда ты едешь?
– Куда? – эхом повторил он; откинувшись на спинку дивана, он упивался ее видом, как в пустыне изнывающий от жажды путник пьет воду. Не обращая внимания на шумную компанию шоферов за соседним столом, он продолжил:
Приехал сюда. Поеду куда угодно следом за тобой.
– Зачем?
– Я должен кое-что сказать тебе. То, чего не сказал в последнюю встречу. Это не займет много времени. Ну же, доедай свой ланч.
– Ничего, я не голодна. Может, выпью бокал белого вина.
– Вина из Юты? – спросил Зеб, готовый предоставить ей все, что она ни пожелает, даже если для этого придется исколесить всю Калифорнию. Он сделал знак официанту, тот кивнул и через минуту принес бокал чего-то очень холодного, с виду похожего на белое вино.
Спокойно глядя на него поверх бокала огромными темными глазами, Хлоя ждала его рассказа.
Перед тем как начать, он еще раз глотнул светлого пива, сжав стакан, чтобы не дрожали руки. Он волновался сейчас даже сильнее, чем когда рисковал жизнью в любительском родео.
– Ты знала про плотину? – спросил он. Она кивнула. – Знала, что я хотел купить твою землю, чтобы потом перепродать и на этом сделать деньги. Я очень сожалею. Сожалею, что лгал тебе. По меньшей мере, скрывал правду. Это было мерзко.
У нее задрожали губы.
– Мерзко было то, что ты одновременно занимался со мной любовью. Неужели нельзя было обойтись без этого? – Она смахнула слезы.
Ему хотелось перегнуться через стол и утешить ее. Обнять, чтобы прошла ее боль. Но он только поставил локти на стол и подался вперед.
– Хлоя, послушай. То, что произошло между нами, не имело никакого отношения к твоей земле.
– Однако оказалось эффективным средством. Я почти поверила, что небезразлична тебе.
– Так оно и есть.
– Да, конечно. Ну что ж, если это все…
Он накрыл рукой ее руку.
– Нет, не все. Не знаю, как это случилось, но через какое-то время я понял, что люблю тебя.
Она вырвала руку.
– Да, ты вчера это говорил.
– Но ты не поверила. – Это был не вопрос, а утверждение.
– С какой стати я должна тебе верить?
– Потому что это правда. – Его охватила паника. Она начинает проявлять беспокойство. Что, если она встанет и уйдет? Как ее удержать? Как заставить выслушать? И в самом деле, с какой стати она должна ему верить? – Хлоя, а что, если ты продашь свою землю Бюро мелиорации и на эти деньги построишь здравницу в другом месте?
– Где же?
– В Зет-Баре.
– Здравница? Ты же высмеивал эту идею, помнишь?
– Из-за того, что до твоего имения долго надо идти пешком и отсутствуют удобства. В Зет-Баре есть и дорога, и электричество.
– Ты сказал, что понадобится куча денег.
– Но у тебя есть куча денег.
– А как же вы и ваши коровы?
– Для всех хватит места: для меня с Сэмом, для скота, для тебя и… твоей семьи, – сказал он.
– А какой у тебя в этом интерес? – Она отпила глоток вина.
– Мой интерес – это ты. Я смогу, время от времени тебя видеть.
Прищурившись, она изучала выражение его лица.
– Что еще?
– Буду получать с тебя ренту.
– Значит, коммерческая сделка, – констатировала она, постукивая пальцами по бокалу.
– Если ты так хочешь, – сказал он, отчаянно надеясь, моля, чтобы она всерьез приняла то, что он обдумывал последние двенадцать часов.
– А ты чего хочешь? – спросила она.
– Чего я хочу? – Показалось ли ему, или и вправду ее тон смягчился, а глаза заблестели ярче? – Вчера я сказал тебе, что хочу на тебе жениться. Это правда. Но ты, я знаю, не хочешь. Ты предпочитаешь роман летом и брачные узы круглый год. Ты говорила, что зимой тут можно сойти с ума, так что…
– Заткнись, – перебила она, и слезы побежали у нее по щекам. – Мне надоело слушать твои предложения. Ты ничего обо мне не знаешь. – Она вскочила и выбежала из ресторана.
В окно он видел, как она перебежала через стоянку к мотелю и хлопнула дверью. Убежала, но недалеко. Он не спеша, допил стакан, оплатил счет, пошел и вынул из машины сумку, потом открыл свою комнату.
Приложив ухо к стене, он услышал, что она плачет, но заставил себя оставаться на месте. На этот раз она сама должна прийти к нему. А что, если не придет? Должна. Он позвонил портье и пожаловался, что соседка производит слишком много шума. Через две минуты раздался стук в дверь. Зеб облегченно вздохнул.
Хлоя стояла на пороге, уперев руки в бока. На ней были шорты и водолазка. Волосы спутаны, по щекам полосами размазана тушь, вокруг глаз черные круги. Она свирепо смотрела на него, вздернув подбородок; никогда еще она не казалась ему такой прекрасной.
– Как ты смеешь звонить и жаловаться на меня? Как ты смеешь снимать комнату рядом с моей?
– А что? Хорошее место. Но я не могу спать в таком шуме. Заходи, дам тебе ночной колпак.
Она оглядела комнату и понюхала воздух.
– Пахнет кофе. – После целого дня, проведенного в дороге, запах казался божественным.
– Эспрессо. Я привез твою кофеварку, ты ее забыла.
– Однако ты самонадеян. А если бы меня не нашел? – спросила она, опасливо заходя в комнату. – Сколько бы ты еще ехал?
– Всю жизнь, – улыбнулся он.
Она так пристально всматривалась в его угловатое лицо с незнакомыми признаками усталости и тревоги, как будто в первый раз видела. Всего час назад она думала, что никогда больше его не увидит. Всего час назад она была уверена, что выплакала все слезы по дороге из Колорадо. И вот он возник из небытия, и слезы опять полились ручьем – от облегчения, неуверенности и вспыхнувшего – еще слабенького – лучика надежды.
– Садись. Налью кофе.
Она осторожно присела на краешек огромной кровати и стала смотреть, как он наливает густой, темный кофе в бумажные стаканчики.
– Я думала над твоим предложением, – сказала она. – Оно очень щедрое, особенно если учесть все его… ну, в целом.
Он пожал плечами, как будто это не имело значения, но она знала, что имеет.
– Кроме всего прочего, меня смущает то, что нарушается семейная традиция. Я не исполню мечту дедушки о развитии Ключей.
– А ты уверена, что он об этом мечтал? – Зеб подал ей кофе и осторожно опустился рядом с ней на кровать. – У Горацио все легко приходило, легко уходило. Я думаю, "Ключи Парадиз" он выиграл в покер. Он не придавал большого значения этому клочку земли. Как-то сказал, что для него это место, где можно повесить шляпу. Он ко всему относился легко.
– Мистер Крейн говорил то же самое.
– Ты встречалась с Арчи… о Господи, Хлоя, ты же не думаешь…
– А что еще я должна была думать? Ты сделал все, чтобы я не могла с ним поговорить. Даже отвез на пикник и занялся со мной любовью. – Она сказала это с возмущением, но ей все труднее было злиться. Аромат кофе, жар его такого близкого тела, память о сказочном полдне постепенно растопляли в душе ненависть.
– Наши любовные отношения никак не связаны с охотой за твоей землей. Я не собирался в тебя влюбляться. Я ни в кого не собирался влюбляться. От этого сплошные неприятности. И вот он я – за тысячу миль от дома, выставляю себя полным идиотом, а ты… – Он взъерошил волосы. – Чему ты улыбаешься?
Она положила руку ему на плечо и улыбнулась сквозь слезы.
– Не могу удержаться. Я тоже не хотела в тебя влюбляться. Не хотела летнего романа, вообще никаких романов. Говоришь, сплошные неприятности? Я не знаю, как быть. – Она прикусила губу и вопросительно посмотрела на него.
Но он не собирался облегчать ей задачу.
Зеб заложил ей за ухо прядь волос.
– Наверное, надо все обдумать, – предложил он. – Переспать с проблемой, как говорится.
– Хорошо, – согласилась она и поставила свой кофе на тумбочку. – Только если сделаем это вместе.
Он кивнул и расплылся в улыбке. Выключил свет и очень медленно, с бесконечной нежностью снял с нее рубашку и лифчик и уткнулся головой в ложбинку меж грудей.
Последние крохи сопротивления растаяли в тепле его объятия. Но этого ей было мало. Встав коленями на матрас, она расстегнула ему рубашку, джинсы и бросила их кучей на пол. Он может позволить себе не спешить, а она не может. Он хочет все обдумать, а она нет. Она и так уже два дня борется с желанием забыть обо всем и вверить себя чувствам.
Он не разочаровал ее: отдался ей всем сердцем, душой и телом. И последние ее сомнения исчезли в момент кульминации.
Оставался лишь один вопрос, который ее беспокоил. В свете фар проезжающих мимо грузовиков она провела пальцами по его крутому подбородку, наслаждаясь и любуясь им. Любуясь даже тем, как волосы торчат во все стороны и полуопущены тяжелые веки.
– Как мы сумеем переспать с проблемой, если вместе не можем заснуть? – лукаво спросила она.
– Можно остаться еще на одну ночь, – предложил он. – Но это вряд ли поможет. Ты ли виновата, кровать, ванна… или сад, но что-то есть такое, что не дает мне уснуть рядом с тобой.
– Выспишься, когда приедешь домой.
Он откатился в сторону и подпер голову рукой.
– Домой я поеду только с тобой.
– Это значит – поедешь в Сан-Франциско?
– Хоть на край земли.
Она улыбнулась, встала с кровати и начала одеваться.
– Тогда поехали.
– На край земли? – спросил он и сел на кровати, наблюдая, как она просовывает в шорты свои длинные стройные ноги.
– На ранчо. Домой, в Зет-Бар.
ЭПИЛОГ
В ту зиму на ранчо снегу насыпало под самую крышу. Забор весь оказался под снегом. Домашний скот загнали в амбар. Новый бык занимал отдельное стойло, соответствующее его положению. Сэм Боуи уехал в Денвер учиться животноводству. Двое других Боуи, молодожены, вечерами сидели у камина, пили кофе-каппуччино, приготовленный в новой большущей кофеварке – подарок Зеба на Рождество, вспоминали прошлое, строили планы на будущее. Хлоя протянула Зебу образец брошюры.
– Что ты об этом думаешь?
""Горячие Ключи Парадиз", где некогда индейцы племени юта зимовали на термальных водах, переместились вверх по ручью на ранчо Зет-Бар. Благодаря чудесам новейших технологий, минеральные воды, знаменитые тем, что лечат подагру, ожирение, разбитые сердца и старые огнестрельные раны, снова к услугам гостей здравницы, а также массаж, верховая езда и изысканная кухня. Гостей встречает конный экипаж. Здравница расположена на высоте 2700 метров. Ваша радушная хозяйка, она же владелица – Хлоя Хадсон Боуи".
– Ты меня сразила. Еду лечиться. Хотя бы для того, чтобы увидеть, как радушная хозяйка будет встречать меня в конном экипаже, – поддразнил он.
– А что, думаешь, не смогу? – Она подбоченясь стала перед камином. – Если я не умею ездить верхом, это еще не значит, что не смогу править упряжкой.
– Душечка, ты сможешь сделать все, за что возьмешься, – сказал он и усадил ее себе на колени. Приподняв кудри на затылке, он поцеловал нежную шею и вдохнул ее опьяняющий запах. – Кто еще смог бы превратить половину скотного ранчо в роскошную здравницу?
Она уютно устроилась в его объятиях.
– До конца еще далеко. Но без тебя я не могла бы даже приступить к проекту. Ты изменил направление ручья, ты прокопал холм с другой стороны и нашел свой собственный горячий ключ.
– Наш собственный, – поправил он.
– Наш собственный ключ. Наше ранчо, наш бык и наше джакузи. Да, кстати, помнишь наш разговор о том, до чего приятно среди зимы плескаться в новой ванне и смотреть, как за окном падает снег?
– До чего приятно делить эту ванну с тобой. В любое время года. Например, сейчас. – Он вместе с ней выбрался из кресла.
– Зебулон Боуи, – едва сдерживая смех, сказала она и просунула руку ему под рубашку. – Ты намерен затащить меня в горячую воду?
– С первого дня, как тебя встретил, – заявил он, взглянув на мягко падающий снег. – И так будет всегда. – Он подхватил ее на руки и, шагая через две ступеньки, ринулся наверх.