На террасе Стас энергично закивал – начал прощаться. Саша села на кровать и завернулась в халат. Закончив говорить, Стас вступил в спальню. Он отложил телефон на подоконник, вынул из-под мышки букет и грациозно двинулся к Саше. Он шел к ней против света, в ореоле сияния, изящно, немного, правда, галантерейно. Сейчас ему можно было дать от силы двадцать три года. Картинный красавчик, недаром многие девушки Губернского города сходили по нему с ума. Он подошел к сидящей Саше, осторожно положил ей на колени роскошный букет черный голландских роз, бережно взял ее лицо в свои большие теплые руки и поцеловал. Стас любил Сашу. Он тихо поцеловал ее вначале в левый глаз, потом в кончик носа, а уж потом в раскрытые губы. Саша почувствовала, как страстно Стас захотел ее. Но в комнате рядом была Ольга. Саша и сама почувствовала к Стасу влечение. Она обвила рукой его шею. Теперь Стаса излучал невероятно возбуждающие флюиды.
В тишине августовского утра раздался какой-то далекий стрекот.
– Все! Слышите?! – Стас вдруг выпрямился и замер. – Летят уже…
Саша невольно прислушалась. Стрекотание нарастало, и вскоре низко над лесом показались три серебряных вертолета. Издали они выглядели полупрозрачными ядовитыми стрекозами.
– Это полицейские вертолеты Robinson-R44! – взбудораженно прокомментировал Стас, перекрикивая быстро нарастающий гул. – Пошли!
Стрекотание превратилось в ураганный вой. По саду побежали волны шквалистого ветра. Вертолеты, описав дугу над домом, приземлились сразу за садом на бетонной площадке.
– Летим! – Стас рванулся к выходу из спальни. – Сашенька, ты с нами? Или на машине хочешь?
– Стас, но ты ведь знаешь… – Она запнулась. – Знаешь, что беременным нельзя летать.
Его понимающий взгляд скользнул по Сашиной фигуре.
– Оль, пошли скорей. – Стас грустно поглядел на Сашу. – Саш, ты не тяни. Тебе дольше ехать. Выходи уже. Ольга, в путь!
Ольга нерешительно поднялась с постели и затушила окурок.
– Мам, может, мне тоже с тобой? На машине?
– Как хочешь.
Саша вдруг вошла в ступор.
– Через двадцать минут будем на месте.
Ольга неуверенно двинулась с ним.
В семидесяти километрах отсюда, к западу, в заповедном краю, у Круглого озера, все было подготовлено для начала грандиозного праздника. Высокий берег озера превратили в ресторан с открытой эстрадой-ракушкой – на ней будут выступать лучшие артисты из Москвы. А само озеро на это время станет громадным бассейном, в котором пройдут соревнования по синхронному плаванию между лучшими коллективами страны и конкурс "Мисс Губернский город-99". Мэр прибудет на праздник по воздуху.
На бетонной площадке сразу за садом застыли в ряд три вертолета, сверкая тупыми стеклянными рылами. Вокруг них сновала охрана, особы, приближенные к мэру, и их семейства. Слышались возбужденные возгласы, крики и хохот. Из раскрытых кабин вертолетов звучало радио – летел веселый голос диктора под бравурную музыку. Саша стояла с краю, провожая мужа и дочь. Голос диктора был назойлив и особенно врезался в память:
"…В кабинетах знаменитого МУРа стартовал съемочный марафон телесериала "Каменская" по книгам Александры Марининой. Создатели фильма намерены отснять шестнадцать пятидесятидвухминутных серий, чтобы к концу года показать их на телеэкране.
Именно в МУРе служит главная героиня сериала майор Анастасия Каменская, которую играет популярная актриса Елена Яковлева. Почитательнице сигарет, кофе и мартини майору Каменской, известной по книгам своим аналитическим мышлением и даром предвидения, на сей раз на малом экране предстоит раскрывать сложнейшие преступления.
Генеральный директор НТВ-КИНО Владилен (сокращенно Владимир Ленин) Арсеньев сказал, что удалось собрать "удивительный актерский ансамбль", в котором Сергей Никоненко – у него это тринадцатая милицейская роль в кино, Дмитрий Нагиев, Сергей Гармаш, Андрей Ильин. В следующих фильмах сериала запланировано участие Вии Артмане, Валерия Приемыхова, Дмитрия Харатьяна и других кинозвезд…
Владимир Ленин-Арсеньев сообщил также, что "Каменская" – самый дорогой сериал на российском телевидении, однако назвать гонорары звезд отказался…"
"Оказывается, можно изменить свое настроение, если поменять цвет белья или купальника. Белый цвет не влияет на настроение и подходит всем без исключения. Черное белье предпочитают дамы, склонные к самоуглублению. Этот цвет помогает преодолеть неуверенность. Женщины, носящие серое белье, зачастую украшенное блестящей отделкой, отличаются удивительной преданностью и верностью. Голубой поможет женщинам сломя голову нестись за мечтой. Женщины, которые предпочитают фиолетовый цвет белья, рассудительны, благоразумны, погружены в мир собственных ощущений. Правда, за внешней холодностью этих "спящих красавиц" чаще всего скрыты эмоциональность и чувственность…"
Около Саши вдруг появилась Ольга. Она затеребила мать за рукав, стараясь вывести из оцепенения.
– Я тоже не полечу. Не хочу. С тобой поеду на машине.
– Почему?
– Не хочу, – упрямо повторила она.
– Езжайте уже! – крикнул им Стас. – Время дорого.
Они закивали ему, не трогаясь с места.
"…Зеленый – цвет жизни, весны и природы – выбирают те, кто боится чужого влияния и отличается развитой интуицией. Оранжевый цвет любят фантазерки, с которыми всегда весело и интересно…"
"13 сентября прошлого года всемирно известный аргентинский нападающий Диего Марадона в очередной раз попал в газетные хроники скандалов. Причина тому – страшнейшая автомобильная авария, произошедшая с ним на Кубе. Диего, проходивший в то время курс лечения от наркотической зависимости, не сумел избежать лобового столкновения с туристическим автобусом…"
Кабинки вертолетов захлопнулись одна за другой, и голос диктора пропал. Закружились винты, взметая пыль. Саша отыскала глазами Стаса. Он ей яростно жестикулировал, тыча пальцем в сторону стоянки, где парковался ее джип-лендровер, и крутя руками невидимую баранку, чтобы она срочно выезжала, без нее праздник он не откроет.
Винты вертолетов закружились быстрей. Воздух наполнился надсадным ревом. Саша с Ольгой инстинктивно попятились. Саша напоследок махнула Стасу, и его вертолет первым оторвался от земли.
Вертолеты, покачиваясь, точно балансируя, один за другим поднялись в воздух и взяли курс на Круглое озеро. Закрываясь ладонью от солнца, Саша следила за их полетом. Вертолет Стаса шел первым.
– Мам, поехали, что ль, и мы?
Они повернулись и неторопливо двинулись к машине. И тут в воздухе раздался зловещий скрежет, точно заскребли металлом об металл. Саша и Оля одновременно обернулись. Первый вертолет, со Стасом, как-то странно дрожал и качал носом, словно судорожно глотал воздух. Саша обмерла, застыла, глядя на вертолет. Скрежет резко оборвался, стало страшно тихо. Вертолет со Стасом, нырнув, колом полетел к земле.
У Саши остановилось дыхание. Ей еще казалось, что это может быть какой-то трюк, сейчас вертолет вырулит, приземлится… Но он грохнулся на самом краю леса. С запозданием до них долетел звук падения – точно лопнул воздух.
Дальше Саша помнила плохо. Ей казалось, что все вокруг мгновенно потемнело, как перед грозой. Там, где упал вертолет, теперь пылал громадный костер. Саша кричала, глядя, как деревья вокруг этого страшного костра быстро чернеют и, словно нехотя, вспыхивают гигантскими факелами.
III
Дмитрий Загудаев сидел вечером в своей квартире в Амстердаме и смотрел телевизор. Тут же в комнате обреталась его жена Елена. Было уже поздно, а их четырнадцатилетняя дочь все не возвращалась домой. Где же она, наконец? Где ее носит?! Амстердам не такой город, в котором можно вот так просто сидеть и не переживать за ушедшего из дома подростка.
Страшный пример перед глазами – соседи. Тоже русские, живут здесь уже больше шести лет. Приличные люди, такие же, как и Дмитрий с Еленой, коммерсанты. А дочь их к своим пятнадцати годам сделалась такого блядского вида, что глядеть на нее невозможно без содрогания. Оно и понятно. В школах почти ничему не учат, все обучение проводится при помощи тестов: да или нет, верно или неверно. Уроков на дом не задают. Балдей не хочу.
– Зря мы сюда приехали, – высказал вслух свои сомнения Дмитрий.
Елена только грустно вздохнула.
– Надо было в Германию ехать, а не в этот отстойник, – продолжил Дмитрий, хотя понимал, что выбора у них не было. Здесь, в Амстердаме, жили их партнеры, с которыми был налажен какой-никакой бизнес. А в Германии – никаких зацепок!
В Москве у Дмитрия с Еленой была сеть мебельных магазинов. Незадолго до дефолта 1998 года Дмитрий открыл совместное предприятие с голландцами. Голландцы поставляли ему предметы интерьера в стиле хай-тек. Он уже начал было налаживать производство в том же стиле хай-тек у себя на родине, но дефолт перемешал все карты. СП задохнулось. Магазины стали убыточными. С остатками нерастраченного капитала Дмитрий с семьей уехал в Амстердам…
Дочери все не было. По телевизору крутили какой-то гнусный фильм с физиологическими подробностями как раз про девочек-подростков.
– Переключи, – поморщилась Елена.
Дмитрий щелкнул пультом. На экране появился кузнечик в траве крупным планом.
– Оставь, – попросила жена. – Я люблю про животных.
Кузнечик кого-то зверски пожирал. Голос за кадром объяснил:
"У самца уховертки два пениса, каждый из которых по длине превышает саму уховертку. Эти органы очень хрупкие и легко ломаются, вот почему насекомое рождается с запасным. Самка богомола начинает поедать самца еще во время спаривания или же закусывает им сразу после коитуса.
Самец осьминога оставляет свой половой орган в теле самки. Затем у него вырастает новый. Иногда рыбаки находят в телах самок такие "подарки"…
Противные слизняки могут показаться еще более противными, если узнать, как они размножаются. У этих существ присутствуют как мужские, так и женские гениталии. Когда два слизняка встречаются, каждый пытается откусить пенис другого. Тот, кому это удается, становится папой, а другой слизняк соответственно – мамой".
На экране кузнечика сменил русский соболь. Голос за кадром продолжал:
"Соболя способны сношаться восемь часов в режиме нон-стоп. А по числу эякуляций первое место занимает хомяк, у которого их бывает до пятидесяти в час. Самец кенгуру способен спариваться пять раз на дню. А у самца льва был зафиксирован рекорд: восемьдесят сношений за сутки!"
– Да уж… – протянула Елена. Она была эффектной брюнеткой с красивыми длинными глазами и неплохой фигурой. Но Дмитрий давно уже стал безразличен к жене, воспринимал ее как партнера по бизнесу. Сексуальной жизни у них не было почти никакой – время от времени и редко.
А телевизор продолжал травить Еленину душу:
"Самцы паука-няньки разработали собственную стратегию спаривания, аналогов которой нет в природе. Чтобы не быть съеденными агрессивной самкой, которая гораздо крупнее их, они сначала приносят своей избраннице "дар любви", например мертвое насекомое. Вручив подарок, самцы незамедлительно притворяются мертвыми и падают у ее ног. Самка, перестав обращать внимание на незадачливых поклонников, погружает челюсти в принесенное насекомое. Пока она занята, самцы "оживают", заползают под нее и начинают спариваться".
Елена порывисто поднялась со своего места, виляющей походкой прошлась перед телевизором и опустилась рядом с Дмитрием.
– Дим, – нежно начала она. – Мы много работаем, но мало отдыхаем.
– Разве? – удивился Дмитрий, не отрываясь от экрана. – Мы работаем не больше других. По-твоему, это много? В Москве мы вкалывали без выходных. И это было нормой. А тут у нас руки и ноги атрофируются. Мне кажется, пора возвращаться домой.
"Спаривание барсуков – это акт, который длится в среднем добрых девяносто минут. Причем самки барсуков предпочитают заниматься любовью в темноте".
– Я не о том… – Она погладила его колено. – Ты не понимаешь?
"…у божьих коровок существует оргазм, который длится полтора часа и может повторяться три раза подряд. Кроме того, божьи коровки страдают венерическими заболеваниями, и у них так же, как у людей, существует извращенный секс… Самец кенгуру способен спариваться пять раз на дню".
Дмитрий понял, в чем дело, переключил с мира животных на горячие новости, но было поздно.
– Ну?.. Не понимаешь? Давай прямо тут… – верещала Елена ему в самое ухо.
В прихожей затренькал долгожданный звонок. Светлана вернулась!
Елена сорвалась и побежала открывать дочери дверь, а Дмитрий равнодушно глядел на громадный костер, догорающий на экране. Чадящий огонь со всех сторон поливали пожарные брандспойты. Вокруг чернели обугленные деревья – действие разворачивалось на краю леса.
"Еще один метеорит прилетел?" – удивленно подумал Дмитрий.
Костер и пожарные машины заслонил паренек с микрофоном и неожиданно сказал по-русски:
"…мэр Станислав Верхоланцев и сопровождавшие его лица направлялись на традиционный городской праздник. По предварительным данным, на борту вертолета находилось четыре человека вместе с пилотом. Однако, как сообщили в МЧС, точное число попавших в катастрофу людей будет известно позднее. В результате катастрофы, помимо Станислава Верхоланцева, погибли его помощник Петр Иванов и руководитель управления по туризму администрации города Яков Белозеров. Исполнение обязанностей погибшего мэра взял на себя его первый заместитель Иван Петров…"
Дмитрий медленно начал меняться в лице. Сквозь приятный легкий загар проступила полотняная бледность. Сердце забухало в горле. Дмитрия кинуло в озноб, он мгновенно замерз. Но тут же ему сделалось душно. На лбу и щеках появилась испарина. Все лицо пошло розовыми пятнами, которые быстро наливались киноварным цветом.
– Мэр Губернского города… – прошептал Дмитрий, пытаясь осмыслить только что увиденное. – Мэр Верхоланцев погиб… Вертолет с ним упал. А раз он погиб, значит, его больше нет…
Он совершал глотательные движения, глядя сквозь экран, на котором уже горел нефтяной танкер у берегов Южной Африки.
Когда в комнату вернулись оживленная Елена и Светка, Дмитрий все сидел остолбенело с раскрытым ртом перед телевизором, транслировавшим уже репортаж с фестиваля детского рисунка.
– Папанчик, тебе нехорошо? – Дочь тревожно всмотрелась в остановившиеся глаза отца. – Тебя колбасит?
Дмитрий ее не услышал. Светлана перевела недоуменный взгляд на телевизор, в котором мелькали веселые детские каля-маля.
– Про насекомых насмотрелся наш папуля, – хитро улыбнулась Елена. – А он у нас такой. Как что увидит, тут же хочет повторить.
Дмитрий порывисто поднялся с дивана. Первым его желанием было сразу ехать в Губернский город. Он прошелся взад-вперед по комнате, судорожно потирая руки.
– Просто наш папочка сегодня очень-преочень устал, – лукаво засмеялась Елена, – и ему пора отдыхать. Пойдем, я тебе постелю и в постельку уложу… Пойдем.
Елена схватила его за руку мертвой хваткой и потянула в спальню.
– Сегодня утром… – хрипло произнес Дмитрий, откашливаясь и инстинктивно освобождая руку. – Сегодня утром мэр Губернского города разбился на вертолете. Летел на праздник. А вертолет упал. Сегодня там праздник был.
– Да? – безразлично переспросила Елена, продолжая тянуть Дмитрия в спальню и подавая украдкой от дочери красноречивые знаки глазами и ртом. – И что нам теперь делать, а?
– Верхоланцев его фамилия.
– Верхоланцев? Ах, ну да, – вспомнила Елена и немного ослабила нажим. – Ты ведь его знал, кажется.
Да, Дмитрий один раз имел с ним дело – пытался наладить производство хай-тековской мебели на комбинате в Губернском городе. Ему устроили встречу с мэром как с держателем контрольного пакета акций этого комбината. Мэр усомнился в рентабельности начинания и Дмитрию отказал.
– И тебе, папан, его так жалко? – не понимала Светлана.
– Не-а, – признался Дмитрий. Ему не было жалко Верхоланцева. И даже наоборот.
– А чего тогда мы тут стоим?! – Елена усилила нажим. – Найдут нового мэра. Пойдем.
Елена увлекла его в спальню и с силой захлопнула дверь.
– А теперь скажи, как ты любишь меня, дорогой. – Она расстегивала его рубашку на груди. Ее глаза мутились. Покончив с рубашкой и вытащив ее из брюк, Елена сама молниеносно разделась догола и припала в зверском поцелуе к груди Дмитрия. Больно кусая его живот, она боролась теперь с тугим брючным ремнем. Глаза ее окончательно помутились. Елена только тихонько ухала и рычала. Она, как всегда в таких ситуациях, быстро лишалась дара речи. Если у нее сейчас спросить что-нибудь, даже самое простое, она ответить не сможет. Вместе с речью Елена теряла и способность мыслить. И поэтому не могла справиться с ремнем. Она не понимала, что он легко расстегивается, и пыталась его разорвать или просто стянуть брюки. Последнее ей наконец удалось. Навалившись на Дмитрия всей тяжестью, она опрокинула его на кровать и, царапая до крови длинными ногтями его бедра, стащила с него последнюю досадную помеху на пути к торжеству идеи, которая владеет всеми на свете, даже мерзкими слизняками.
Теперь Дмитрию стало свободно. Елена больше не замечала его странной задумчивости по поводу кончины мэра далекого Губернского городка. Она вообще не замечала и не думала ни о чем, тем более о существовании какого-то мэра.
Дмитрий лежал на спине, поглаживая Еленину шею и разметавшиеся волосы, и осознавал невероятную новость, припоминая подробности катастрофы. "Зацепившись за провода ЛЭП, машина мэра замерла в воздухе, наматывая на хвостовой винт двенадцатимиллиметровый провод с напряжением двести двадцать киловольт… Сначала порвались провода, затем отломился хвост вертолета, а еще через мгновение и сам Robinson-R44, сопровождаемый снопами искр, камнем полетел вниз с тридцатиметровой высоты…"
Однако он уже не помнил о Верхоланцеве. Дмитрий думал о его жене, Александре, ставшей теперь вдовой. Саша была единственной и неповторимой любовью Дмитрия Загудаева. Когда-то – было такое дело – Саша тоже его любила. Они знали друг друга с незапамятных времен. Но судьба их романтических отношений складывалась странно и переменчиво. Им никак не удавалось сойтись раз и навсегда. Все вдруг оказывалось против них. В самый последний момент обязательно возникала какая-нибудь помеха. А главной помехой стал мэр Губернского города Станислав Верхоланцев.
…И началась-то их любовь тоже неясным, неуловимым образом. Старшеклассником Дмитрий прогуливал школу, блуждал по улицам и оказался в маленьком проходном скверике у метро "Кировская". Там-то он и встретил в первый раз неприметную девочку со скрипичным футляром. Это была Саша. Что-то сразу запало ему в ней. Лицо? Глаза? Потом он специально приходил в этот скверик в надежде встретить ее еще раз и понять, что в ней такого, почему его так к ней тянет. Он увидел ее. Но подойти постеснялся. А она, оказывается, этого так ждала…
Потом они потеряли друг друга на долгие годы. И вдруг во время событий октября девяносто третьего в толпе у Моссовета встретились снова. Саша первая узнала его… Времени у них было мало, они не успели даже обменяться телефонами. Саша только обмолвилась вскользь, что работает корреспонденткой в женском журнале Bête noire, и почти тотчас же им пришлось расстаться.