"Пускай их", – кричала его поза.
Я закусила губу так сильно, что клыки прошли насквозь.
– Что еще задумал Мэдиган? Скопировать мои органы? Вивисекцию[1]?
Это были самые страшные вещи, пришедшие мне на ум, но дядя вскинул голову, и по смеси ужасного стыда и мольбы о понимании на его лице я поняла, что дела обстоят значительно хуже.
– Он хотел скопировать тебя, чтобы создать больше испытуемых с тройным совместимым ДНК, но как только озвучил мне свою идею, я его вышвырнул...
Я почувствовала, что щиты Кости треснули, за секунду до того, как урна с прахом полетела в Дона и врезалась в стену за его спиной.
Хотя от силы броска среди обломков образовалось тонкое облако пепла, никто из нас не сдвинулся с места.
Мари изумленно огляделась, а потом медленно растянула губы в улыбке.
– Интересно, – сказала она, глядя на Кости.
– А еще весьма странно, – бормотание Тайлера не предназначалось никому конкретному.
Кости, казалось, не волновало, что он раскрыл перед Мари свои способности к телекинезу. С ненавистью глядя на Дона, он указал на него пальцем.
– Ты заслуживаешь оставаться призраком вечность.
– Я, я не... – начал Дон.
– Замолчи, – прогремел Кости.
Его начало трясти, и когда он опустил щиты, по комнате разлилась волна, полная силы его ярости.
– Ты позволил Мэдигану увидеть, насколько она ценный супер-солдат, ты разжигал его аппетит и не подпускал к ней на протяжении многих лет. Черт возьми, сейчас Кэт полностью превратилась в вампира, но Мэдиган все еще одержим ею. И когда он занял твое место, ты знал, что он продолжит свою работу, но не раскрыл нам правду. Поэтому сейчас тебе нечего сказать в свое оправдание.
Я ничего не говорила, видимо, еще не оправившись от эффекта взорвавшейся бомбы. У нас с Доном действительно всегда были сложные отношения. Когда мы встретились, он меня шантажировал, принуждая на него работать.
И только узнав о нашем с ним родстве, я поняла, почему дядя вел войну против вампиров. Макс, мой отец, обратившись в вампира, убил их родителей.
В течение многих десятилетий Дон считал, что брат поступил так, потому что стал вампиром, пока наконец не признал, что Макс был мудаком еще человеком.
– Котенок, пусть он расскажет, где это.
Резкий тон Кости выдернул меня из задумчивости.
– Где что?
– Здание, которое Мэдиган использует для экспериментов.
Он принялся кружить вокруг Дона и приостановился, чтобы размельчить ботинком осколок урны.
– Он работает над ними не на вашей базе, – продолжил Кости. – Ты знаешь каждый ее сантиметр, и потом, я бы прочитал об этом в мыслях одного из сотрудников. Так где Мэдиган проводит эксперименты? Скорее всего, там же сейчас Тейт и остальные парни.
– Где? – спросила я Дона, разрывая губу, пока произносила одно-единственное слово.
– Шарлотсвилль, Виржиния, в старом заводе сантехники на Гаррет-стрит, но здание пустовало в течение многих лет.
– Мы все же проверим, – заявил Кости. – Мэдиган ни за что не отказался бы от своего любимого проекта, а его интерес к Кэт и отсутствие моих людей лишь подтверждают мое мнение.
Мари встала и легким движением пальцев заставила Остатки исчезнуть, словно втянув их невидимым вихрем. Потом направилась к Кости и Дону, двигаясь весьма угрожающе по сравнению со своим прежним расслабленным видом.
– Когда вы найдете это здание, то закроете его и уничтожите все, связанное с экспериментами.
– Именно это я и намерена сделать, – сказала я, все еще разрываясь от чувства вины за то, что сделала с Доном, и гневом за то, что он позволил Мэдигану сделать со мной.
– Одного намерения недостаточно. У вас есть шестьдесят дней.
– Что? – вспылила я. – Мы даже точно не знаем, где это здание. Кроме того, Мэдиган многие годы работал секретно. Он мог оборудовать тайные лаборатории, устроить целую их сеть по всей стране!
– Именно, – сказала Мари.
Указав на меня пальцем, она определенно нарочно использовала безымянный, из которого пустила кровь для вызова Остатков.
– Я не единственная, кто не потерпит, чтобы люди создавали супер-солдат, соединяя наши генетические коды, – Мари пошла дальше. – Если вы не уничтожите этот проект за шестьдесят дней, я помогу Совету стражей устранить его другими средствами.
– У вас, ребята, есть совет? – заинтересованно спросил Тайлер.
Я не ответила, слишком занятая обдумыванием ее намека. Выражение "выжженная земля" отлично описывало то, что произойдет, если за дело возьмутся Мари и правящий орган вампиров.
Они не остановятся на убийстве Мэдигана и его безумных ученых, они убьют всех, вплоть до последнего офисного работника или садовника. Уничтожат сотни сотрудников, не говоря уже о моих друзьях, если те еще живы.
Столь массовая резня может заставить мировых лидеров перестать закрывать глаза на существование вампиров и упырей.
Мари знала об этом, но она и стражи пойдут на любой риск, чтобы не допустить межвидового слияния. В конце концов, с тех пор, как появилась возможность превращать людей в полувампиров и полуупырей одновременно, вампиры и вурдалаки воевали уже дважды.
В последний раз тем человеком была я, но полное обращение в вампира не дало войне разгореться в полную силу. Высокомерный дурак Мэдиган понятия не имел, какое осиное гнездо разворошил, и если нам повезет, он умрет прежде, чем узнает об этом.
Разумеется, нам потребуется не только удача, о чем мне напомнил мрачный взгляд Кости. Я посмотрела на Мари, не представляя, как все успеть в столь сжатый срок, но знала, что мы обязаны справиться.
– Похоже, это значит, что мы увидимся через шестьдесят дней.
Улыбка Мари была грустной.
– Я надеюсь на это, Смерть, ради всех нас.
Глава 7
В фургоне пахло, как в итальянском ресторане, заполненном курильщиками травки.
Надо сказать, в настоящий момент я не особенно хотела разговаривать с дядей, поэтому, если Дон и собирался посетить Шарлоттвилль, то путешествовал по лей-линиям. Мы же запаслись достаточным количеством чеснока и травки, чтобы удержать на расстоянии бесплотную армию.
Тайлер тоже не пожелал исследовать с нами бывшую лабораторию Мэдигана.
Медиум заявил, что на сей раз они с Декстером отсидятся в сторонке. Мудрый выбор. Зато у меня появился человек, которому можно было доверить Хельсинга.
Участвуя в наших битвах, кот наверняка уже истратил восемь из девяти своих жизней. И я не собиралась тащить его в сражение, которое могло оказаться самым опасным из всех.
Однако из Нового Орлеана мы отправились не в Шарлоттвилль, а сперва заскочили в Саванну, штат Джорджия.
Зная вкусы человека, за которым мы приехали, я ожидала увидеть либо величественный особняк, либо стрип-клуб, но мы остановились у скромного городского дома, расположенного неподалеку от парка Форсайт.
– Может, у нас сломался навигатор? – пробормотала я.
Тут дверь открылась, и из дома неторопливо вышел высокий темно-рыжий вампир. Приостановившись, он послал воздушный поцелуй растрепанной блондинке, которая задержалась в дверях, несмотря на то, что была одета в одно лишь полотенце.
– Держи лопатку наготове к моему приходу, – пропел ей Ян.
– Даже знать не хочу, что это значит, – первым делом сказала я, когда он забрался в трейлер.
Ян щелкнул языком, усаживаясь на сиденье позади нас.
– А ты не знаешь? Позор тебе Криспин. Так давно женат, а все еще не отшлепал жену металлической лопаткой.
Я уже привыкла, что Ян считает всех вокруг такими же извращенцами, как он сам, поэтому не пропустила удар.
– Для кухонных забав мы предпочитаем использовать венчик от блендера, – с серьезным выражением лица сообщила я.
Кости прикрыл улыбку рукой, а Ян откровенно заинтересовался.
– Я такого не пробовал... эй, да ты же врешь!
– Думаешь? – усмехнулась я.
Ян вздохнул и с преувеличенной покорностью взглянул на Кости.
– Оказаться связанным с ней родственными узами настоящее испытание.
На этот раз Кости не пытался спрятать усмешку.
– Вот почему можно выбирать друзей, но не семью, кузен.
На лице Яна промелькнули эмоции, прежде чем он спрятал их за своей обычной ухмылкой, словно говорившей: "да, я боль в заднице и горжусь этим". Будь на месте Яна кто-то другой, я бы поклялась, что те эмоции выражали почти детскую радость от того, что Кости назвал его кузеном. Благодаря недавним событиям они обнаружили, что еще людьми их связывали кровные узы, делавшие Яна не только вампирским родителем Кости, но и его единственным живым родственником.
А значит, я никогда от него не избавлюсь. Но принимая во внимание прегрешения моей родни, Ян на их фоне казался просто святым.
– По телефону вы о многом умолчали. Так что за кризис на этот раз? – скучающим голосом протянул Ян.
Кости изложил план Мэдигана по созданию супер-солдат путем смешивания ДНК вампира, гуля и человека. Когда он закончил, Ян уже не выглядел так, будто боролся с зевотой.
– Я предвидел наступление этого дня с тех пор, как услышал, что люди клонировали овцу. Смерть, ты как обычно в глубокой заднице.
– Сейчас главное ликвидировать программу с минимальными разрушениями, – и борясь с острой болью, я добавила: – И спасти наших друзей, если они еще живы.
Ян хмыкнул.
– Это еще не все. Если Мэдиган преуспел, вам также придется уничтожить все плоды его трудов.
Я была рада, что за рулем сидел Кости, поскольку в моем теле застыл каждый мускул.
Я так волновалась о последствиях возможного слияния двух видов, что не подумала, насколько все будет ужасно, если оно уже произошло.
Если вампиры или гули узнают, что их сильные стороны можно объединить и наделить ими любого представителя человеческой расы, их реакция будет зверской. Разверзнется не Третья Мировая Война, а Мировая Война против вампиров и гулей.
– Ты прав, – мой голос звучал хрипло. – Если Мэдиган успел создать генетически смешанных солдат, их придется уничтожить прежде, чем вампиры или упыри догадаются о существовании такой возможности.
Или другие правительства попытаются воспроизвести эксперимент Мэдигана.
Я не произнесла этого вслух, но тем не менее все подумали о том же. Внезапно предоставленный Мари шестидесятидневный срок показался очень щедрым.
– Этого могло и не случиться, Котенок, – Кости расширил свою ауру, обволакивая мои эмоции успокаивающей лаской. – Скорее всего, лабораторные крысы Мэдигана все еще на стадии разработки.
– Надеюсь, – прошептала я.
А если нет, мне придется казнить людей за их генетическое отличие – преступление, в котором сама я была виновна с момента рождения. Я задумалась, смогу ли осуществить задуманное.
И еще более сложный вопрос – что случится, если не смогу?
Шарлоттвилль напомнил мне большую версию города, в котором жили мы с Кости. Он тоже располагался рядом с Голубым хребтом, и вид их покрытых облаками вершин вызвал во мне приступ тоски.
Я выросла среди невысоких холмов в деревне Огайо, но когда первый раз увидела горы, они стали для меня неким подобием дома.
Вот там-то мне сейчас и хотелось оказаться. Дома, с Кости, в окружении гор, которые, казалось, удерживали остальной мир на расстоянии.
Последние месяцы относительного затишья приблизили меня к тому, что большинство людей называли нормальной жизнью, и, к собственному огромному удивлению, она мне понравилась.
Дома я пользовалась острыми металлическими предметами только для работы в своем новом саду, а крики слышала лишь от Хельсинга, когда коту начинало казаться, что ему уделяют мало внимания.
Отправляясь на охоту, я испытывала привычное нетерпение, но как бы сильно ни хотела убить Мэдигана, если бы могла обменять возможность прикончить его своими руками на то, чтобы все это закончилось, то согласилась бы в ту же секунду.
Наверное, именно это люди называют старением. Или, возможно, спустя столько лет охоты, убийств и перегруппировок для начала новой охоты, я поняла, что не должна ничего доказывать ни себе, ни кому-либо другому. В шестнадцать лет на тот смертельный путь меня направила ненависть к вампирам... и к самой себе.
Но благодаря Кости, вся та ненависть давно исчезла. Фактически на ее место пришла жизнь.
И я хотела вернуть себе эту жизнь, а на пути у меня стоял лишь один человек. Мэдиган. Я стиснула зубы. Только он мешал мне оставить охоту и убийства.
Мы бросили фургон на лесной поляне и для разведки арендовали небольшой седан.
Потом дождались наступления темноты и принялись кружить по Гаррет-стрит мимо завода по изготовлению сантехники настолько медленно, насколько могли, не вызывая подозрений.
Как и предполагал Дон, здание выглядело заброшенным. Автомобильная стоянка пустовала, свет нигде не горел, а камеры видеонаблюдения не работали.
Либо так, либо кого-то следовало уволить, поскольку объективы на двух камерах были разбиты, делая их совершенно непригодными.
– Похоже, это место не использовали многие годы, – заметил Ян.
Как и сказал Дон. Меня затопило разочарование. И что теперь?
– У нас нет времени дожидаться, когда Мэдиган наконец покинет базу, – сказал Кости. – Я бы с наслаждением поймал его и выпытал правду, но, прежде чем он вылезет наружу, могут пройти недели.
– Даже если нам повезет, и он покинет базу завтра, то "исчезновение" Мэдигана так скоро после нашего визита слишком очевидно укажет на его похитителей, – добавила я.
Штурмовать и захватить мою бывшую базу мы не могли по той же причине.
Так мы раскрыли бы свои карты какому-нибудь из подручных Мэдигана и дали бы ему возможность перепрятать базу.
Или усилить на ней охрану. Нет, элемент неожиданности был нашим единственным преимуществом. К счастью, Мэдиган не знал, что Дон превратился в призрака.
Из-за крайней осторожности Мэдигана мы никак не могли выведать его планы по слиянию видов, не сделав еще более параноидальным, чем сейчас.
До того дня, когда я появлюсь, чтобы убить его, но мы собирались справиться с проблемой иначе.
– Можно проверить другие базы, которые Дон раньше использовал в качестве убежищ, – начала я, но "тссс" Кости заставило меня замолчать.
Я огляделась, сжимая серебряный нож. На нас никто не нападал, и я не чувствовала никакой сверхъестественной энергии. Так в чем же дело?
Ян тоже осмотрелся и пожал плечами, как бы говоря "без понятия".
Я посмотрела на Кости. Он хмурил брови, склонив голову набок.
– Слышишь? – тихо спросил он.
Я максимально напрягла органы чувств. Шум проезжающего поблизости транспорта смешивался со звуками из ресторанов и других заведений по всей улице, но ничего угрожающего я не услышала.
– Я не слышу ничего необычного, – пробормотал Ян.
– Не ты, – сказал Кости с оттенком извинения. – Котенок.
Я? Что я могла услышать, если даже Ян не мог... Ах, точно. Я отвлеклась от звуков и сконцентрировалась на гуле мыслей за ними. Через некоторое время в мой разум просочились обрывки фраз. Большинство доносилось из домов через улицу, но некоторые, казалось, исходили из какого-то другого места.
Из-под заброшенного здания, которое мы проверяли.
Кости заулыбался.
– Мэдиган не закрыл свою старую базу, он перенес ее под землю.
Глава 8
Однажды мой друг, Влад, сказал, что звукоизоляция не препятствует телепатии, и доказал, что мысли слышны даже сквозь самые толстые стены. Как были слышны сейчас, вопреки крайней бдительности правительственного чиновника, который тайно поддерживал Мэдигана с момента увольнения из команды Дона.
Даже вампирские сверхострые чувства не улавливали ни малейшего визуального или акустического намека на то, что бывшая лаборатория все еще работает и спрятана в четырех этажах под тем же местом.
Узнать о ней помогла только наша с Кости способность читать мысли, хотя если бы не он, я бы ничего не заметила.
Мы проследовали за мыслями сотрудника ко входу в объект, спрятанному внутри лифта на парковке в двух кварталах от заброшенного завода.
Четыре доступные кнопки доставляли на указанный этаж парковки, но нажатие одновременно первой и третей, вкупе с введенным кодом позволяло спуститься под землю к секретному туннелю, ведущему к базе.
Тот, кто приложил столько усилий для маскировки, не стал бы экономить на видеонаблюдении, поэтому мы не решились ловить сотрудника в гараже.
Вместо этого Кости подождал на другой стороне улицы и последовал за светловолосым молодым человеком в очках, когда тот сел в свой автомобиль и выехал с парковки. Мы с Яном на своих двоих разошлись в противоположные концы улицы. В какую бы сторону ни повернул мужчина, мимо нас он бы не проскользнул.
У меня получилось перекрыть большую часть дороги, притворившись, что я споткнулась и подвернула лодыжку. Автомобиль молодого человека с визгом затормозил в нескольких дюймах от меня.
– Какого хрена, дамочка? – рявкнул он, опуская стекло.
Я держала голову опущенной, чтобы волосы прикрывали лицо. Кто знает, вдруг Мэдиган распространил мои фотографии среди своих работников.
– Моя лодыжка, – воскликнула я дрожащим голосом. – Кажется, я ее сломала.
Сзади раздался раздражающий сигнал автомобиля.
– Сломала или нет, убирайся с дороги.
Я встала, не отводя волосы с лица, а потом, попробовав сделать шаг, рухнула обратно с притворным вскриком.
– Не могу! – завопила я.
Несколько людей наблюдали за нами с тротуара, но ни один не предложил мне помощь.
Спасибо, господи, за безразличие общества. Если бы я не перекрыла дорогу, работник Мэдигана отнесся бы ко мне с таким же равнодушием, судя по его мыслям, но я стала препятствием, которое требовалось устранить. С гневным раздражением он вышел из машины и подошел ко мне.
– Давай руку, я...
Это все, что он успел сказать, прежде чем я встретилась с ним взглядом и с облегчением заметила, как его глаза немедленно потускнели. Я опасалась, что Мэдиган обезопасил своих работников от внушения, давая им вампирскую кровь.
– Молчи. Садись в машину на пассажирское сиденье, – велела я низким, звучным голосом, устраиваясь на месте водителя. Блондин выполнил приказ, не проронив ни слова.
При таком повороте событий у наблюдающих вырвалось несколько вздохов, но тут к ним подобрался Ян.
– Это мой, мой и мой, – приговаривал он, забирая у зевак телефоны, и при возникающих протестах поблескивал гипнотическим взглядом. Теперь мы, по крайней мере, могли не беспокоиться о выложенных в сеть видео.
Я нажала на газ, не дожидаясь Яна. Он знал, куда мы направляемся. Отъехав достаточно далеко, я оставила машину в темном безлюдном месте, дернула к себе блондина и взмыла в ночное небо.
Вот только слишком поздно осознала, что допустила ошибку. Я приказала человеку молчать, но забыла приказать не бояться. Когда мы оторвались от земли примерно на милю, на мои джинсы потекло что-то теплое. Я глянула вниз и убедилась в своих подозрениях.
– Фууу, ты обмочился!
Ссыкун, разумеется, не ответил. Я отстранила его насколько могла и запоздало велела не бояться. Он успокоился, однако пятно на штанах продолжило расти.