* * *
"Черт, черт, черт! - думала Катерина, падая на землю и уходя от удара длинного двуручного меча. - Они лучше вооружены! Они лучше… Они напали неожиданно! Где этот чертов Аликан? Хорошо, что не успела…"
Мысли у нее были простые и ясные: Аликан наверняка был агентом Твердыни с тех самых пор, как жил у них много лет назад. Ну и что, что его пытали? Психика талисцев - один-в-один человеческая, уж во всяком случае в социальном отношении. Ильза говорила, что все стайные общества развиваются по сходным законам. А значит, и стокгольмский синдром на месте. Аликан знал, что они нападут сегодня, и хотел, чтобы Чиан тихо и мирно спал, чтобы его можно было взять без боя… Кто знает, может, он и остальных воинов отравил?..
Впрочем, непохоже было, что воины Талиса лежат, потравленные, по палаткам: драка в кругу шатров кипела нешуточная. Вспыхивали огни, похожие на свечные, громко, истошно визжали карулы…
Свечные огни - это были самые настоящие фонари со свечами внутри, кованые такие. Катерина споткнулась об один. Охренеть. Блин, какого черта ни Бес, ни Ильза, никто вообще, не сказали ей, что ча-ола настолько лучше развиты?! Вот и мечи у них есть… Если сейчас еще выяснится, что и кольчуги…
Кольчуг не было, только кожаные нагрудники - по ним, да еще по аккуратно подстриженным гривам и можно было отличить ча-ола, когда случайная вспышка света вдруг выхватывала из темноты два или три сцепившихся силуэта.
Катерина тоже гвоздила кого-то топором по пути, непонятно, своих или чужих. Не поняла даже, попала или нет. По ней никто не попал (что неудивительно, ростом она была куда ниже большинства мужчин).
Путь ее лежал к мусорной куче.
Мусорные кучи доканывали ее как рассадник антисанитарии на каждой постоянной стоянке талисцев; видно было, что племя ходит тут много лет, и кое-где эти образования превратились в настоящие курганы. Вот и тут: почти не задержав дыхания, Катерина взлетела по круче и щелкнула переключателем браслета.
- Катерина, что?.. - ответил ей заспанный голос Стюарта.
- Ракету! - крикнула она. - Ракету-осветитель! Давай живо, по моим координатам!
- Какого…
- Вопрос жизни и смерти, Стью! Если тут не будет света, мне крышка.
- За тобой катер послать?
- Ракету, мать твою!
- Ладно… ладно… вот, все, послал.
- Когда будет?
- Минута десять секунд, но что…
- Отбой. Потом объясню.
Стюарт, конечно, не имел право посылать никакой ракеты без согласования с капитаном, и будь у них большой корабль, он бы, несомненно, за это поплатился. Но в небольших экипажах народ действовал более самостоятельно, и разумные лидеры - а Старик и Бес были, безусловно, разумны - смотрели на это сквозь пальцы. А если Катерина погибнет сегодня, то под ее гибель все спишут, и влетит Старику, а не Стюарту.
Вот и хорошо, Старика Катерине ничуть не жаль.
Разумный вариант - дождаться ракеты здесь, на мусорной куче. Ча-ола сюда не полезут. Минута десять секунд… Страшно долго, конечно. И она тут будет, как благоразумная девочка, стоять?..
Снизу тонко, жалобно, закричал карул, и Катерина шестым чувством уловила - это не кто-нибудь, это ее Травка. Черт, как же она не подумала ее отвязать!
Тупая, жесткая ярость, подавляемая, всколыхнулась в ней, подступила к горлу. Сжав топор, Катерина молча, резко рванулась вниз, к мечущимся огням и ревущим людям.
Ее топор врубился в плоть, впервые по ее воле. Катерине было почти все равно, в свою или в чужую, она шла на зов, защищать своих. Главнее этого ничего не было в жизни.
* * *
Чиан Малик, вытаскивая свой меч из поверженного врага, не думал, но чувствовал: любовь - вот что дает силы биться. Они, люди со звезд, говорила ему Катерина, не умеют ни драться, ни любить.
Может быть, они не умеют даже умирать.
Но он обязательно научит ее, и она останется с ним.
Он думал так, когда его окружили.
* * *
Пахнет рыбой. И кровью. Запах очень похож на человеческий. Кольчуги у них несерьезные, конечно; нужно знать, куда бить. Ударить ногой, потом развернуться, вломить топором, и даже особенно неважно, острием или обухом - при правильной инерции сила удара все равно достаточна, чтобы раскроить череп.
Искаженная болью морда оказывается совсем перед глазами, нужно выплюнуть шерсть… Откуда шерсть во рту?
И вообще, почему так долго?
Только она успела так подумать, как над неудачным побоищем вспыхнул яркий, ослепительный свет. Гротескное поле, усеянное замершими в испуге, пораженными фигурами ча-ола и талисцев…
И Катерина, облизав пересохшие губы, воскликнула первая:
- Талисцы! Люди со звезд с вами! Ваши предки с вами!
Она не знала, правильно ли построила фразу, и на этом ее лингвистические возможности оказались полностью исчерпаны. Но слова, хриплые и чужие, упали в напряженную, изумленную тишину над полем боя, и опрокинули ход событий.
* * *
Когда длинная вереница карулов идет по кромке дюн, вдоль степи, над ними высоко в небесах разворачиваются подсвеченные солнцем рулоны облаков. Огромный воздушный океан, пронизанный солнечной радиацией.
Небольшая помеха для тех, кто летит на космическом корабле.
Постоянная угроза и источник жизни для тех, кто ползет по мохнатой шкуре планеты.
И шумит море.
* * *
- Оказалось, что ча-ола не захватили спящий лагерь только из-за Аликана, - Катерина говорила, не глядя на Ильзу. - Они давно готовились к этому походу: дополнительный гарнизон пришел в Твердыню вовсе не для того, чтобы защитить ее, а чтобы сделать превентивную вылазку и погубить талисцев еще в степи. Бог знает, почему ча-ола не хотели дождаться их в стенах Твердыни, где у них было тактическое преимущество… Наверное, у них тоже идиоты во главе войск стоят, только по-другому идиоты, чем Чиан. А может быть, кто-то у них хотел выслужиться перед начальством…
- Да, это всем свойственно… - чуть улыбнулась Ильза.
- Ну вот… они напали первыми. У них был какой-то специальный жир, который позволил им пройти мимо карулов незамеченными. Но у Аликана опять болели ноги, он не спал. Сидел на краю палаток, пялился в темноту. Услышал, закричал… предупредил.
- Его зарезали?
- Ударили по голове, - Катерина дернула плечом. - Он потерял сознание и провалялся так всю битву. Но хоть не затоптали…
- А твой вождь? Чиан Малик?
- А вот его затоптали, - Катерина скривилась. - Как говорила моя бабушка - не геройствуй.
- На себя посмотри, - вздохнула Ильза. - Давай я хоть шрам тебе уберу, что ли?.. Напоследок.
Катерина коснулась кончиками пальцев саднящего, плохо заживающего рубца на скуле.
- Не стоит, - она криво улыбнулась. - Там, куда я иду, шрамы украшают воина.
- Имей в виду, с моей точки зрения ты совершаешь страшную глупость. А что если воины перестанут тебя одобрять? Или еще что? Или у тебя зуб заболит…
- Я знаю, - перебила Катерина. - Я все это уже обдумала. Уж поверь.
- Там ничто не будет сдерживать развитие твоих внутренних деструктивных импульсов. Об этом ты тоже подумала?
- А может, наоборот? Может, простой и естественный образ жизни пойдет мне на пользу?
Ильза только брови приподняла.
Катерина смотрела на подругу, пытаясь как-то без слов ей сообщить, что все это, черт побери, тоже на чаше весов; а на другой - морозный воздух, запах дыма, карульи посвисты, море на рассвете и на закате, ощущение свободы…
Травка вот выжила; ее даже не ранили. Она ластилась к Катерине после боя, облизывала руки.
В итоге Катерина сказала:
- Знаешь, когда вереница людей идет по степи… - запнулась.
- Что?
Ильза - умничка, несмотря на свой ОКР и патологическую манию чистоты. Она смотрела так, будто старалась понять. Но Катерина никогда не умела говорить. Она только качнула головой.
- Понимаешь, что жизнь короткая. Там, в степи. Иногда даже вообще… не успела начаться - и кончилась. Мы здесь это забыли. А важно… умирать тоже нужно уметь. И иногда важно не прожить подольше, а умереть правильно. Или хотя бы вовремя.
"Как Чиан", - подумала Катерина, но не добавила.
- Ты очень любила его? - спросила Ильза.
- Я к нему хорошо относилась.
* * *
- Вы же понимаете, что это самоволка? - сурово сдвинул брови Старик. - Признаться, даже с вашим набором подростковых показателей я этого не ожидал.
- А вы напишите рапорт, что я погибла от рук туземцев, занимаясь мирным изучением нравов и обычаев, - Катерина, преодолевая себя, отстегнула с руки браслет, положила его на стол перед капитаном. Тяжело далось: слишком уж ей в голову вбили никогда такого не делать. - Тут в записях достаточно материала, чтобы это подтвердить. И еще… если погиб член экипажа, у вас так появится повод раскатать Твердыню по бревнышку и достать нужные детали.
- По камушку, - поправил ее Старик.
- Что? - удивилась Катерина. - Нет, именно по бревнышку. Вы ее видели вообще, Твердыню эту?
* * *
Твердыня смотрелась несерьезно: густой частокол из заостренных пик за земляным валом. Раньше из-за вала торчала одна хлипкая деревянная башня, теперь от нее остались только обломки, которые уже даже не дымились. Лес для крепости тащили с гор - вот они эти горы, дыбятся до неба. Почти весь Перешеек скалистый, талисцам заповедано не сходить на твердую землю.
Твердыня стережет узкий проход, по которому могут пройти карулы, и где они ходили испокон веков, не меняя маршрута. Пока не появился более предприимчивый народ.
Сейчас караван карулов двигался беспрепятственно: обожженные, посеченные дождем обломки на крохотном пятачке земли больше не грозили бедой. Что там, они и напугать-то никого не могли.
Несколько мальчишек даже отбежали в сторону и помочились на ограду.
- Этим дело не кончится, - проговорил Аликан, ехавший бок о бок с Катериной.
На голове у него топорщилась махрами неуклюжая повязка, шерсть казалась потускневшей, но в целом он держался неплохо.
- Через десять лет мы завершим круговой путь опять и снова будем проходить перешейком. А ча-ола опять пришлют людей из городов и поставят здесь новую крепость. Или две крепости. Нас же будет столько же. Или еще меньше. И мы ничего не сможем сделать, потому что люди Талиса не уходят с тропы карулов.
- Кстати, давно хотела спросить… а что такое "талис"? Это область? Божество? Но я не помню у вас… то есть у нас таких божеств.
- Талис значит "путь" на старом языке, - пожал плечами Аликан. - А может, море. Но когда-то мы прокладывали пути по морю.
- Скоро снова будем, - пообещала Катерина.
Под теплым кожухом из шкуры летучей рыбы на ней была надета сумка-планшет из синтетического материала. И в ней лежали карбоновые листы с чертежами самых простых судов: каяков, каноэ, лодок, проа, пирог, кочей, брига с оснасткой и даже - чем черт не шутит! - почти современной шхуны с косыми парусами. Прощальный подарок Стюарта. Он плакал, когда шаттл отвозил ее обратно к талисцам.
Пусть плачет. В конце концов, для них, для корабля, она умерла. А мертвых положено оплакивать.
- Да, вождь, - согласился Аликан. - Будем.
И вдруг добавил невпопад, с болью:
- Если бы только..!
* * *
Талисцам разрешено меняться. Будущее открыто перед ними. Вечный заданный путь - но пройти его можно по-разному.
Несчетное множество шагов по земле и воде - длиннее, чем дорога между звезд.
Так кончается песня о Катилине, вожде Талиса.
* * *
Катилина тогда не оплакивала Чиана, а вот Аликан - да.
Талисцы тогда первыми опомнились от яркого света, да еще гостья со звезд собрала их и повела в бой. Они опрокинули ча-ола.
Но Чиана не было видно, когда Катилина ломаными, неуклюжими фразами звала всех к оружию. И когда они победили, Тотуга, а не Чиан, поднял Катилину на своем плече, чествуя за победу.
Аликан, который наблюдал за боем со стороны, сразу пошел искать брата среди раненых, а нашел среди убитых.
Катилина отыскала их обоих, когда Аликан баюкал истерзанную голову брата у себя на коленях, и выл, сожалея о том, что после каждой встречи расставались они почти врагами, и что он никогда не мог заставить Чиана поверить ему.
Что ж, теперь Чиан в чертогах предков, и может быть, он поймет… Может быть, они ему растолкуют…
Катилина села рядом с Аликаном, вся в крови. Начала ощупывать его лоб.
- У тебя лоскут кожи висит почти, - сказала. - Пойдем, возьмем у Баны бинты. Нужно тебя перевязать, что ли.
- Скажи… - у него только одно было на уме. - Скажи, ты давала ему?.. Из-за этого он?..
- Нет, - Катилина глядела в глаза. - Не успела. Все думала, как обойтись без этого.
- Будь нашим вождем, - попросил тогда Аликан. - Только ты и можешь, звездная. За тобой они пойдут.
- Окей, - ответила Катилина. А когда он не понял, повторила: - Ти-ла, Аликан.