Я спокойно перевернула зеркало, прерывая связь, после чего засунула его в карман, и все это в процессе тщательного и в тоже время осторожного долизывания с моего пальчика остатка крема, после чего посмотрела на шефа. Вопросительно посмотрела.
Он на меня.
Не выдержав моего молчаливого осуждения, мрачно спросил:
– Что?
– Вы знаете, – осторожно отбирая у начальства свою длань,– давно хочу пообщаться с вашей матушкой.
– Зачем? – удивленно спросил он.
Удивление выглядело крайне комично, если учесть наличие на начальственной морде лица ошметков торта.
– Обсудить детали коронации, – ядовито улыбнулась я.
И тут лорд Эйн произнес:
– Моя мама умерла производя меня на свет. Я стал причиной ее гибели. Леди Эйн мне мачеха, но так как она вторая жена отца я вынужден называть ее в соответствии с этикетом. Сожалею, Виэль, мне и самому хотелось бы познакомить вас с матерью, но как видите это невозможно.
Я так и застыла, с приоткрытым от удивления ртом. Поразило не сказанное, поразила фраза Эйна " Я стал причиной ее гибели"... Он что, до сих пор винит себя?!
И тут шеф одним движением с магии применением лишил себя тортовой маски на лице, после чего прошел к столу, сел, посидел так, барабаня пальцами по столу, и грустно произнес:
– Видимо ради нормального диалога, мне стоит тебя для начала уволить. Что ты там говорила о зарплате?
Заученно отчиталась:
– Замок, ежегодный доход, отпускание всех девушек из Зандарата обратно домой...
В этот момент над нашими голосами раздался истерический визг "Это моя подвязка для чулков!", и мы оба синхронно скривились, но я все же нашла в себе силы бодро продолжить:
– Отпущение нашего короля на свободу.
Шеф встал, печально посмотрел на меня и тихо сказал:
– Иди ко мне.
И я пошла, как завороженная, пряча смущенный взгляд и порозовевшие щеки. Подошла, близко– близко, Эйн нежно обнял.
Завыл.
Не шеф, буран.
И мы улетели... в спальню.
Я в первый миг, осознав, где мы находимся, смутилась еще сильнее, но шеф, оставив меня посреди спальни, сходил в гардеробную, вернулся с моей белоснежной шубкой, галантно помог надеть, сам завязал завязки впереди, накинул капюшон на голову, поправил выбившиеся волосы, заправив мне за ушки, улыбнулся, с нежностью которой я в нем даже не подозревала, вновь обнял.
Завыла.
Не я, вьюга.
Закружила, ослепила мелкими холодными острыми, как крохотные иголочки снежинками, и нас понесло куда– то далеко.
В полете было холодно, но шеф обнял меня одной рукой поверх шубы, второй под нею, и эта его вторая так согревала, а еще возможность уткнуться лицом в его грудь, чтобы спрятаться от жалящих снежинок. Летели долго. Минут пять, не меньше, а потом мягко опустились куда–то.
Я открыла глаза, отстранилась от начальства, огляделась – "куда– то" оказалось деревенькой у подножия гряды гор. Деревенька казалась сказочной – маленькие круглые белые домики покрытые снегом, яркий уютный свет из окошек, дымок из труб, аромат чего–то вкусного смешанный с запахом мороза, сотни мелких белых собачонок, похожих на белоснежные меховые шарики, с заливистым лаем бросились к нам на встречу.
Рассмотрев поселение и почти добежавших до нас собачонок, я уже собиралась поинтересоваться у шефа, что это мы тут вообще делаем. Но начальство опередило вопрос, величественно произнеся:
– Надеюсь, ты сможешь узнать своего короля.
Я посмотрела на него, на подбегающих животных, и уточнила:
– Среди собак?
Удостоив меня мрачным взглядом, шеф пробормотал "Будь оно все проклято" и направился в деревушку, проигнорировав подбежавших и весело запрыгавших вокруг нас собачонок. Естественно я устремилась за руководством, изумленно озираясь по сторонам и рассматривая поселение. Здесь было потрясающе, вот просто потрясающе. Наверное, я бы захотела тут жить, вот.
На заливистый собачий лай из деревушек начали выглядывать жители, ими оказались люди, причем все розовые, в смысле как я, в смысле моей расы. Эти люди выглядели счастливыми, довольными жизнью, их лица явно были привычны к улыбкам, и они улыбались до тех пор пока... ну пока не замечали шефа. А вот стоило им узреть снежного лорда, как улыбки сменялись жутким испугом, все прятались обратно в домики и следили за нами уже испуганными глазенками, выглядывая из окошек.
А шеф решительно вывел меня в центр деревушки и грозно спросил:
– Как там твоего короля звали?
– Эээ... – если честно я не помнила.
Точно вот знаю, что его дед носил гордое имя Борунас Метатель Первый, а вот как нынешнего короля... Нет, ну серьезно, ну где король и где мы!
– Ну?! – еще грознее потребовал ответа шеф.
Проблема в том, что королевские указы подписывал его первый министр, Эллонкар ТабГода, и подписывал он их просто "Именем короля". А собственно каким именем то...
– Виэль? – начиная подозревать грядущие неприятности, произнес шеф.
– У меня память девичья, – тихо призналась я.
– Насколько девичья? – вопросило начальство.
Осознавая, что сейчас выкручиваться не время и не место, я бодро отрпортовала:
– В общем, он такой коротышка, у него нос огромный, глазки мелкие и за щеками толком не видно, живот – во, – продемонстрировала беременность предродового размера, – и такие тоненькие ручонки, что как– то всегда в моем представлении с излишним жирком не вязалось и...
Лорд Эйн на меня так посмотрел. Ну, так, что на секунду даже нехорошо стало.
А затем, повысив голос, возвестил:
– Всем мужчинам построиться.
Собачки от одного такого тона в рассыпную бросились к домикам и там попрятались. На месте людей я бы тоже не высовывалась, но они почему– то вышли, в смысле одни мужчины вышли, построились в три ряда – низенькие впереди, ну и дальше по росту, так чтоб ывсе были видны. Они и были видны – от чего– то загорелые, в черных брюках и белых меховых безрукавках, подчеркивающих рельефы загорелых мускулистых рук. Все коротко стриженные. Все мускулистые. Все вроде суровые, но какие– то довольные. И среди них не было ни одного толстяка... Ни единого. Даже пухленьких не имелось.
– Абзац, апостроф и параграф, – растерянно пробормотала я, переводя взгляд с одного рудокопа на другого.
Рудокопы тоже переводили взгляды с меня на шефа.
– Ну? – полюбопытствовало мое начальство. – Кто из них твой король? Учти, выкупать всех безумно дорого, но десятка два я потяну.
Ох... Еще раз осмотрела всех – да не было тут толстяков! Ни одного!
И я уверенно сообщила шефу:
– Нашего короля тут нет. Или вас обманули или у вас информация неверная, но точно могу сказать – ни один из них не король.
Шеф посмотрел на меня раздраженно, я на него уверенно, из– за колодца, который весь обнесенный снежно– кирпичным срубом находился шагах в пяти от нас, раздалось вдруг неожиданное:
– Король Геллена имеется в виду? Есть. Я его лично у лорда Эйна за семь золотых выкупил.
Мы посмотрели на колодец, колодец на нас не смотрел и вообще сделал вид, что его тут не присутствует. После шеф подчеркнуто вопросительно посмотрел на меня, я на выстроившуюся толпу. Толпа безмолвствовала.
Сглотнув, я позвала:
– Ваше величество?
В ответ тишина. Нет, серьезно, тишина. То есть никто даже не откликнулся.
– Вот видите, – обратилась я к колодцу, – его тут нет.
Колодец никак не отреагировал, но из– за него вышел представитель подгорного народа, подошел к нам, встал, сложив руки на груди, почесал бороду, оглядел строй мужиков, пожевал губами, видимо пересчитывая, и уверенно заявил:
– Все тут, никого не убыло.
Я посмотрела на строй, строй безразлично смотрел на меня, а из переднего ряда донеслось меланхоличное:
– Разойтись– то можно? Я чай не допил, остынет же.
– Сейчас– сейчас, – засуетился представитель подгорного народа. – Лорд Эйн, что– нибудь еще?
Мой шеф не ответил, мрачно глядя на меня. Вспомнила его незабвенное: " Мы не убиваем тех, кто способен держать кирку в руках... Если ты своего короля в лицо помнишь, есть шанс отыскать его в соляных шахтах". Получается, если не помню, то шанса нет?!
– Ввваше величество... – снова позвала я.
А в ответ тишина, он вчера не вернулся из шахты... Ну в смысле он вернулся, но почему молчит– то? Может не понимает, для чего его вообще ищут и боится обозначить себя.
В общем я сделала шаг от шефа, и начала решительно и бодро:
– Уважаемый король Геллена, я ваша верная подданная, и я гарантирую, что мы явились сюда ради вашего освобождения и триумфального возвращения на престол Геллена!
Звучало, конечно, пафосно, но, по– моему, очень даже воодушевляюще, и я была уверена, что король сейчас отзовется. Была просто убеждена в этом! И уже собиралась склониться в реверансе перед монархом...
Но из строя рудокопов раздалось шокирующее:
– Да, счас!
Складывающая ноги для реверанса я поскользнулась, едва не рухнув не ледяную площадь, благо шеф поддержал железной рукой, и потрясенно переспросила:
– Что?!
В ответ тишина.
– Ппростите, что? – слабеющим голосом переспросила я.
И тут один из тех, что был позади, то есть самый высокий, гордо заявил:
– Юная леди, его величество не скрываясь обозначил свою позицию в отношении восстановления прав династии на престол. Если вам она не понятна, обозначу проще – нам и тут хорошо.
Я потеряла дар речи, одновременно нахлынуло отчаяние и вообще слезы на глаза набежали. Я... я... а он... точнее они... а я...
И тут шеф произнес:
– Вон тот король, – и указал на одного рудокопа с первого ряда, который торопливо замотал головой, мол "не я". Но лорд Эйн добил: – "Да счас" – произнес именно он. Все, успокойся, лицо я запомнил.
И так сразу легко стало, приятно, когда шеф берет все на себя.
А лорд Эйн, повернувшись к задумчивому представителю подгорного народа, сурово спросил:
– Сколько?
– Пятнадцать тысяч? – на восходящих вопросительных нотках произнес представитель подгорного народа.
От такой наглости даже я дар речи потеряла, шеф же скрипя зубами напомнил:
– Вы у меня его за семь золотых приобретали.
– Таки да, – согласился мужик, – но я у вас его приобретал как рудокопа, а вы– то у меня его как короля купить собираетесь. Согласитесь, пятнадцать тысяч за короля целого государства, это очень даже заниженная цена.
– Согласен, – мрачно произнес шеф, даже не взглянув на меня. – Сколько за весь остальной аппарат управления Геллена?
Что?! Он сейчас что сказал?
– Так... так... так... стоп! – возопила я.
На меня недовольно посмотрели и Эйн и представитель подгорного народа. Последний премерзко осклабился и посоветовал:
– Вас, девушка, не спрашивают, обалдевайте от щедрости вашего любовника молча и почтительно.
Зря он так.
Круто развернувшись, решительно подошла к нему и протянула руку со словами:
– Виэль Мастерс, почетный личный секретарь лорда Эйна. Заслуженный работник, незаменимый помощник и ценнейший кадр, которого вы только что самым гнусным образом имели несчастье оскорбить. За такие оскорбления обычно платят кровью, уважаемый... Уважаемый кто?
Основательно сдувшись подгорный представился:
– Энгус Таматар Бородач Топорович.
– Очень приятно познакомиться, – кивнула я.
Ну а после уже продолжила в том же ключе:
– За такие оскорбления обычно платят кровью, уважаемый Энгус Таматар Бородач Топорович. Вы готовы сразиться на дуэли с лордом Эйном?
– Это шутка? – с надеждой уточнил подгорный.
– Нет, я совершенно серьезна, – с самым серьезным выражением лица, сообщила я.
– Слушайте, – занервничал Энгус Топорович, – о каком оскорблении вообще идет речь?
– О смертельном, – мое выражение лица стало еще серьезнее.
Мужик с надеждой глянул на шефа, надеясь, что тот развеет недоразумение, но шеф сурово молчал, только глаза почему– то были красные, а еще взирало начальство исключительно на меня.
– Девушка! – воскликнул Топорович.
– Почетный секретарь Виэль Мастерс, – поправила я.
– Хорошо, пусть будет так! – негодующе согласился подгорный. – Почетный секретарь Виэль Мастерс, а что я по– вашему должен был подумать, заметив как вы оба, нежно обнимаясь, заявились к моим шахтам?
– Что у нас тесное деловое сотрудничество, – наставительно сообщила я.
– Так именно "тесное" я и предположил, – заметил Энгус Топорович, и в чем то он был, несомненно, прав.
Но только в чем– то.
– Вы меня смертельно оскорбили, – отчеканила я.
– Чем?! – возопил подгорный. – Предположением интимной связи с самым достойным лордом Зандарата?
Кое– кто явно пытался вывернуться. Не на ту попал:
– Умалением моих профессиональных достоинств! В общем так, я оскорблена. Шеф, этот подгорный хочет смерти!
Повернулась, посмотрела на шефа. Судя по его взгляду он тоже бы от смерти не отказался, причем от моей. О чем он мне и сообщил, прошипев сквозь зубы:
– С удовольствием, дорогая.
То есть я все поняла правильно. А вот Энгус не понял, и испуганно завопил:
– Подождите! Стойте! Не надо! – после задумчиво добавил: – К слову, кажется сегодня с утра было объявление по всеобщей зеркальной связи о безвременной кончине уважаемого лорда...
На нас с подозрением посмотрели.
– Можете гордиться собой, вас убьет труп, – съязвила я.
Энгус Топорович посерел.
Я же, обернувшись к шефу, вопросила:
– На какое число данного месяца внести в ваше расписание дуэль со смертником из подгорного клана по имени Энгус Таматар Бородач Топорович?
Шеф не ответил. Я вообще сомневаюсь, что он ответил бы, но вот Энгус был убежден в своей скорой смерти, а потому правильно оценил обстановку и угрюмо спросил:
– Сколько?
Ну вот, совсем другой разговор.
Развернувшись к владельцу солевых шахт радостно сообщила:
– Сорок тысяч.
– Что? – едва не рухнул он.
– Слишком мало за вашу жизнь? – язвительно поинтересовалась я. – Оцениваете себя дороже?
Плюнув на снег, Энгус яросно посмотрел на меня, и начал безбожно торговаться:
– Тысяча!
Я пожала плечами, мило улыбнулась и сказала:
– Пятьдесят.
– Что?! – не поверил подгорный. – Деву... леди Виэль, боюсь вы не знакомы с основами науки о торгах. Так вот вам сейчас полагается, как минимум, сказать "тридцать девять тысяч", а не повышать ставки. Кто вообще так торгуется, скажите на милость?
– Я, – сделала гордое признание. – Шестьдесят тысяч.
– Что?!
– А будете упорствовать дальше, дойдем до семидесяти, – мило улыбаясь и хлопая ресничками, сообщила я.
Почесав бороду, Энгус задумчиво произнес:
– Это какая– то неправильная техника торгов.
– Мы, почетные личные секретари, используем именно ее, – я была крайне горда собой.
Подгорный, осознав насколько вляпался, осторожно предложил:
– Король и его советники подойдут?
– Нет!!! – раздалось из обалдевшего строя.
– Думаю, я возьму всех, – обрадовала я присутствующих.
Присутствующие банально утратили дар речи все и сразу, ну кроме шефа, который прошипел раздраженно "Виэль!" И кстати, напомнил мне этим, что есть индивиды, определенно нуждающиеся в трудовом перевоспитании.
– Не грустите, – поспешила я утешить расстроенного Энгуса Топоровича, – я так думаю, дней через семь, мы вам задарма продадим Харниса и т т его приспешников.
– Что? – переспросил лорд Эйн.
– Шеф, не нервничайте, – поспешила я его успокоить. – В конце концов, вы же не хотите иметь оппозицию под боком, а они точно поспешат перехватить наш прогрессивный опыт. Так что трудовое перевоспитание самое то будет, я серьезно.
– Лорд Харнис... – протянул уже прикидывая размер мышечной массы названного, – все его сторонники... – даже заулыбался.
Я думаю, я бы тоже заулыбалась, там столь мускулистые экземпляры, что на них только пахать и пахать, в смысле рудокопить и рудокопить.
– Ладно, забирайте, – не прекращая лыбиться произнес Топорович, и передал лорду Эйну облачко пара.
Нет, серьезно, выглядело как облачко, подлетело к шефу и растворилось у его плотно сомкнутых губ. А губы у начальства были не просто сомкнуты, они у него побелели от гнева, и взирало начальство на меня очень-очень так мрачненько. Я слегка занервничала, но потом сразу не до этого стало - лорд Эйн повернулся к рудокопам и произнес:
- Собрать домочадцев и вещи, и к проходу в ртутные пути. Пять минут.
И все молча, без возражений бегом помчались к своим уютным домикам. На миг мне их стало жаль, даже самой не хотелось покидать это место, но только на миг, потом я подумала про Геллен, долг перед отечеством и вообще - король он или как? Хотя учитывая недавнее поведение тут скорее "или как". Поглядела вслед убегающим, повернулась к шефу, с желанием спросить чего дальше и… слова в горле застряли. Откашлялась, укоризненно сообщила:
- Нельзя же так.
- Как? - ледяным тоном поинтересовался шеф.
- Как будто вы меня сейчас прибьете, - пояснила начальству.
- Близок к этому, - ничуть не шутя сообщил он.
Я сглотнула.
- Чаю? - предложил представитель подгорного племени.
- С удовольствием! - обрадовалась я.
- Нет времени, - отрезал шеф.
Энгус Топорович кивнул, и исчез за колодезным срубом, оставляя меня наедине с шефом. Мне, если честно, оставаться сейчас с начальством не очень хотелось, но только до тех пор, пока Эйн не спросил:
- Что у нас дальше по списку?
- По какому списку? - не поняла я.
И тут вернулся Топорович с двумя бокалами вина в руках. Один протянул мне, вторым чекнулся и хитро улыбаясь произнес тост:
- За обновление моих шахтерских кадров!
- Поддерживаю, - собственно поддержала я.
Мы выпили, под суровым и неодобрительным взглядом шефа.
Я вообще думала всего глоток выпить, но глянула на шефа, перепугалась и допила все. Топорович тут же извлек из-под тужурки запотевшую бутыль явно древнего винца, и предложил налить еще, я не отказалась, у меня от одного вида начальства такая жажда возникала, любой житель пустыни позавидует. Ну а потом появились печальные рудокопы с не менее печальными детьми и женами, кстати королеву нашу я вот сразу узнала, у нее волосы очень примечательные - голубые. Так что в полненькой даме явно в положении и с малолетним принцем на руках королеву я узнала, да. Реверанс сделать попыталась, но жена бывшего рудокопа на меня так глянула, что я и второй бокал допила. К слову на дворе была ночь, мне бы в кроватку уже и спатки, вот.
Но не вышло, лорд Эйн молча отобрал у меня бокал, в который Топорович уже намеревался подлить, сунул подгорному с таким видом, что даже тот проникся плохим настроением моего начальства. А затем начальство, крепко ухватив под локоток, уволокло к луже, которая оказалась тут же на площади, и скомандовав шахтерам "За мной", шагнуло в пошедшую рябью воду.