– Джина Росселини – двоюродная или троюродная сестра Зака – перебрала лишнего вчера вечером. Она занимает комнату рядом со мной. Сегодня часа в четыре утра там такое происходило! Глупая женщина. По-моему, все это было сыграно специально для Зака. Я хорошо знаю подобных особ.
– Мама. – Виктория мотнула головой, отчего ее белокурые волосы волной рассыпались по плечам. – Что ты пытаешься мне сказать? Что у Зака с Джиной какие-то отношения?
– Да она в течение нескольких лет была его любовницей, деточка. Я думала, ты знаешь. Об этом все знают.
– Откуда я должна была об этом узнать? – Виктория с ненавистью оглядела окружавшую обстановку: дорогие ковры, чудесные цветы в вазе, замысловатые светильники. Все это только подчеркивало леденящий холод слов ее матери.
– Ну, теперь-то ты знаешь, – решительно выговорила Корал. – У твоего отца любовница появилась за много лет до того, как он познакомился со мной. Надеюсь, ты не будешь так глупа, чтобы лезть в их отношения. Это удобно, когда у мужа есть любовница. Есть на кого переложить ту сторону жизни, которая представляется мужчинам столь важной. Конечно, если эта женщина знает свое место. Линда Уард знала.
– Линда… Тетя Линда? Ты хочешь сказать, что тетя Линда была папиной любовницей? – Виктория не могла поверить. Она всегда считала Линду Уард ближайшим другом своих родителей, особенно матери, которая не слишком жаловала других женщин. – И ты не возражала?
– Конечно, нет! – Мать выглядела возмущенной ее бестолковостью. – У всех мужчин есть любовницы, Виктория. Открой глаза, девочка! Конечно, хорошо бы этим женщинам быть поскромнее, чем Джина. Наверно, это из-за южной крови. Ведь у Зака мать – итальянка, и Джина ему под стать. Мужчины любят разнообразие, милочка!
Корал несколько понизила голос.
– Любовницы служат для удовлетворения… потребностей. Жен выбирают за их связи и положение в обществе, а также для продолжения рода.
– Зак… Он не такой, – попыталась защититься Виктория. – Что бы ни было у него до меня, все позади, я знаю. А на мне он женился, потому что любит, а не из-за моего положения или чего-то еще. – Пальцы ее сжались в кулачки.
– Возьми себя в руки, – прозвучал ледяной голос матери. – И не устраивай сцен, Виктория. Вне всякого сомнения, ты нравишься Заку. Но союз с Чийли-Браунами для него также немаловажен. Деловые интересы твоего отца простирались весьма далеко, и этот брак явится хорошим началом для объединения наших корпораций.
– Я тебе не верю, – сквозь слезы проговорила Виктория. – Не верю.
Но чуткий слух Корал легко уловил нотки растерянности. Холодные синие глаза сузились.
– Надеюсь, ты не будешь создавать проблем, Виктория. Ты ведешь себя слишком по-детски для двадцатилетней женщины. Часть ночи Зак провел с Джиной. Прими это и гляди в будущее открытыми глазами. Не знаю, какая часть наших гостей – я подчеркиваю – "наших" – в курсе, но ты должна проявить выдержку, чего, безусловно, ждет от тебя и Зак.
– Я тебе не верю. – Некоторое время Виктория тяжело дышала. – Ты просто ненавидишь меня. И всегда ненавидела. В детстве я не могла понять, почему, а сейчас поняла, что ты просто самовлюбленная эгоистка. Ты не любишь никого, кроме себя. И меня ты никогда не любила. Не думаю, что ты любила кого-нибудь вообще.
Виктория решительно поднялась.
– Я сейчас же разыщу Зака. Я твердо знаю: он скажет, что все твои слова – ложь. Он любит во мне меня и хочет жить со мной как с женой, если ты понимаешь, о чем идет речь.
– Виктория, – спокойным голосом произнесла Корал. Выдержка ей никогда не изменяла. – Сядь на место и возьми себя в руки. Мне стыдно за тебя.
– Я уже взрослая, мама, и не собираюсь жить по твоей указке. Я и так никогда не забуду, какой скандал ты устроила, когда я собралась в Румынию. Какие интриги плела, чтобы помешать мне поехать. Но тогда тебе ничего не удалось, и снова не удастся. Я умею принимать собственные решения – запомни это.
Когда Виктория ворвалась в комнату, Зак говорил по телефону. Увидев жену, он резко оборвал разговор.
– Тори? – Показалось ей или нет, что на его лице промелькнула тень тревоги? – Что случилось? – Он взял ее за руки и прижал к себе. – Что с тобой? Ты выглядишь расстроенной.
– Моя мать… – Виктория тяжело дышала, стараясь успокоиться. – Она рассказала мне про тебя и Джину.
– Что именно? – Голос звучал спокойно, но взгляд стал напряженным.
– Она сказала, что Джина – твоя любовница. – Виктория отстранилась и поглядела ему в глаза. – Что ты женился на мне из-за отцовских связей. Что все было решено уже давно.
– Еще что-нибудь? – Он смотрел на нее без всякого выражения.
При разговорах с другими она часто видела у него такое лицо. Но не с ней. С ней он всегда был открытым и дружелюбным. Виктория побледнела.
– А разве этого недостаточно? Это правда?
– Тори, давай найдем тихий уголок и побеседуем.
– Куда ты ходил ночью? – спросила Виктория и, не дожидаясь ответа, тут же сама ответила: – Ты был у Джины, которая на нашей свадьбе напилась как сапожник?
– Давай оставим этот разговор.
Он больше не называл ее "Тори". В тот же момент Виктория догадалась, с кем он говорил по телефону. С Джиной Росселини.
– Почему Джина напилась, Зак? – спросила Виктория, игнорируя его нежелание говорить. – Потому что ты женился на другой? А она считала себя единственной? А почему ты женился на мне? Потому что мое положение в обществе лучше, чем ее?
– Это все Корал тебе наговорила? – мрачно спросил он.
Но он ничего не отрицал. Она не могла поверить, что все это происходит с ней.
– Скажи, решив на мне жениться, ты рассчитывал на объединение корпораций? – деревянным голосом спросила Виктория. – Просто ответь "да" или "нет".
– Да.
– И часть ночи ты провел у Джины?
– Да.
– Она – твоя любовница… – Это был не вопрос, простое утверждение.
Но он ответил ровным голосом:
– Это было давно. Все осталось в прошлом.
Как ей хотелось ему поверить! Но увы!
– Почему ты не рассказал мне раньше? Тем более что знал, что она приглашена на свадьбу? – с упреком спросила Виктория. Особенно обидным было то, что Джина ей очень понравилась.
– Потому что это уже не имело никакого значения, – ответил Зак и попытался взять ее за руки.
– Не имело значения?
Как ей понять этого мужчину? Как понять мужчин вообще? Виктория почувствовала, что вот-вот расплачется.
– Недавно вы обедали вместе, – вдруг вспомнила она. – Мне ты тогда сказал, что помогаешь ей с покупкой квартиры. Знакомишь с нужными людьми. – Фиалковые глаза наполнились слезами. – А на самом деле устраивал свое любовное гнездышко? А сегодня утром?… Я тебя ненавижу.
– Вик! – Он попытался схватить ее руку, но она резко отшатнулась. – Перестань кричать и выслушай меня. Я тебе все объясню.
– Ты оставил меня в первую брачную ночь и отправился к другой. Ты все еще любишь ее. Стоило ей позвать, и ты бросился к ней!
– Виктория, ведь ты моя жена. – Его пальцы сжали ее запястье. – Я люблю тебя.
– Скажи, что она тебе безразлична, – потребовала Виктория. – Скажи, что не покупал ей квартиру, что я ошибаюсь.
Его молчание было красноречиво. Нет, она не услышит желаемого ответа.
– Я хочу побыть одна.
– Я пойду с тобой…
– Нет, – отказалась она тоном, не терпящим возражений. – Иди к гостям. Мы договорим позже. Сейчас у меня нет сил. – Ее голос прервался. Зак попытался привлечь ее к себе, но Виктория шарахнулась от него. Как она ненавидела его в эту минуту. – Пожалуйста, Зак, – вымученно выговорила она. – Если ты когда-нибудь хоть немного любил меня, дай мне побыть одной.
– Черт подери, – процедил он сквозь зубы. – Твою мамашу расстрелять мало.
– Я скоро вернусь. – Она резко повернулась и бросилась к лифту. Он не последовал за ней. Сердце ее колотилось как сумасшедшее.
Все ее вещи были заранее упакованы для путешествия на Ямайку, но Виктория даже не взглянула на них. Она схватила только сумку с самым необходимым и бросилась на кухню. Из отеля она вышла через черный ход, так как у парадного ее мог караулить Зак. Мысль увидеть его снова казалась ей нестерпимой.
Некоторое время она беспомощно стояла на остановке, дрожа от прохладного мартовского воздуха и не зная, куда пойти. Ни в одном из их роскошных особняков в Уимблдоне и Кенсингтоне появиться было нельзя – именно там Зак стал бы ее искать в первую очередь. То же относилось и к друзьям их семьи. Она была в полной растерянности. И тут вспомнила об Уильяме.
Уильям был братом ее одноклассника. Она знала его с восьмилетнего возраста, детьми они часто играли вместе. Уильям шутил с ней, разыгрывал ее, словно ему, пятнадцатилетнему, было по-настоящему весело с восьмилетней малышкой. С тех пор Виктория часто проводила каникулы в семье Уильяма. Ее мать была только рада, что не надо возиться с ребенком. Потом родители Уильяма уехали за границу, а сам он остался в Англии. До сих пор они сохранили теплые отношения.
По своей работе, Уильям нередко уезжал в командировки, но Виктория знала, что сейчас он дома. С Заком они никогда не встречались, приглашение на свадьбу он вежливо отклонил. Вряд ли Зак вспомнит о его существовании.
Уильям обрадовался ее приходу, терпеливо выслушал все жалобы, дал выплакаться, бормоча какие-то бестолковые утешения. Потом сварил ей кофе, и они благополучно проболтали до вечера.
Радушный хозяин предложил Виктории пожить в его дачном домике в Тунисе, который достался ему в наследство от бабушки.
С тех пор она с Заком не виделась.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Донесшийся из кухни упоительный аромат отвлек Викторию от мрачных мыслей. Похоже, Зак не соврал, говоря, что умеет готовить.
– Сегодня ты выглядишь совсем девочкой.
Она пристально посмотрела ему прямо в глаза.
– Внешность может быть обманчива, вслух произнесла она и добавила про себя, что на этот раз так и есть. Она взрослая женщина, да к тому же беременная. Не в силах выдержать изучающий взгляд Зака, Виктория отвернулась, пряча лицо под волной густых шелковистых волос.
О ребенке ему знать не надо. Как ни плохо понимала она мужчину, за которого так опрометчиво вышла замуж, одно она сознавала отчетливо: он принадлежит к типу самцов, которые своего не упустят. И будет биться до конца за то, что посчитает принадлежащим империи Хардинга, не принимая в расчет чужие чувства. Сама она выросла под опекой нянюшек и не желала такой судьбы для своего ребенка. Он не виноват, что его отец думал вовсе не о нем, а о том, как приумножить свои капиталы, мать же была слишком юна и неопытна и в предсвадебной суматохе совсем забыла про противозачаточные таблетки, а после того кошмарного утра ей и в голову не пришла возможная беременность. Она просто хотела убежать как можно дальше.
– Иди поешь. – Голос звучал отчужденно.
Викторию это устраивало. Зак стал для нее чужим, мужчина, в которого она влюбилась, был плодом ее собственной фантазии. Ее Зака не существовало никогда.
Они сели завтракать за крошечным столиком, на котором еле умещались две тарелки. Виктория с удивлением обнаружила, что омлет и рыба, запеченная с лимоном и пряностями, действительно восхитительны. Зак откупорил бутылку вина, но Виктория попросила налить ей стакан апельсинового сока.
Когда очередь дошла до кофе, Зак начал разговор:
– Итак? – (Виктория уселась в кресло и выжидающе посмотрела на своего так называемого мужа.) – Тебе не кажется, что ты достаточно меня наказала, или ты хочешь продолжать свои выкрутасы?
– Выкрутасы? – Только боязнь испортить черным кофе чужую мебель остановила Викторию. – Ты в самом деле считаешь это выкрутасами, Зак? – Виктория решила, что безопаснее поставить чашку с кофе на стол. Как смеет он говорить ей такое?
Заметив ее дрожащие руки, он продолжил уже помягче:
– Если ты ведешь себя как ребенок, то и я буду обращаться с тобой соответственно. Как ты могла уйти, не сказав ни слова? Глупость какая несусветная!
– А я и есть дура, Зак, – с вызовом ответила Виктория. Кровь прилила к ее щекам. – Только полная дура могла поверить тебе, Зак!
– Но я не обманывал тебя, – сказал он с обезоруживающей искренностью. Видя ее сомнение, он продолжил: – Не веришь?
– Ты говорил, что любишь меня.
– Я на самом деле люблю тебя. Ведь это ты бросила меня. Я-то никуда не сбегал.
– А ты считаешь, что у меня не было на то оснований? В первую же ночь ты оставил меня и ушел к другой.
– У меня не было выбора, – примирительно ответил он, – мне позвонил человек, нуждающийся в помощи. Помочь ей мог один я.
Конечно, с сарказмом подумала Виктория, никто, кроме тебя. Вслух она произнесла:
– Тогда почему ты ничего не сказал мне? Или ты собирался рассказать?
– Не собирался.
Такого ответа Виктория не ожидала. Она думала, что он соврет, и расстроилась, что он не стал утруждаться даже этим.
– Не было никакой нужды расстраивать тебя из-за моих проблем.
Так значит это "его проблемы"!
– Ты женился на мне по расчету, – с отчаянием произнесла Виктория. – Не смей отрицать этого. Я знаю, что это так. Ты посчитал меня дурочкой, которую не нужно принимать всерьез!
– Все это абсолютная чепуха! – раздраженно ответил Зак. – Я не собирался тебя обманывать. Если бы ты спросила меня о Джине или о слиянии корпораций, я все бы тебе честно рассказал.
– Как я могла спросить о том, о чем понятия не имела?! – воскликнула Виктория.
Раньше она всегда считала себя миролюбивым существом, но сейчас, окажись у нее в руке что-нибудь тяжелое, она с удовольствием запустила бы этим в Зака. Как ей хотелось ударить его побольнее!
Устыдившись своей несдержанности, она попыталась взять себя в руки и успокоиться.
– Ты купил Джине квартиру? – спросила она прерывающимся голосом. – Незадолго до свадьбы?
– Я не буду отвечать на этот вопрос, пока всего не объясню, – ответил он, с тревогой глядя на ее побледневшее лицо.
– Уж ты объяснишь!
– Виктория! У меня есть обязательства, которыми я не могу пренебречь.
– Понимаю. Обязательства перед твоей любовницей.
– Нет, перед членом моей семьи. Она – моя кузина. Ее мать специально позвонила мне из Италии и попросила помочь Джине. Я не мог отказать.
– А ее мама знает, что ты спишь с ее доченькой? – с издевкой спросила Виктория.
– Все мои отношения с Джиной закончились задолго до нашей встречи, – терпеливо напомнил Зак. – Клянусь тебе.
– Я тебе не верю.
Оба замолчали. Виктория удивлялась, что мир до сих пор не перевернулся. Солнце по-прежнему ярко сияет на небе, шелестят деревья, благоухают цветы… Может, Зак и любит ее по-своему, но он такой же, как ее мать. Он не для нее. Жить с ним значило бы изменить себе, а на это она не пойдет никогда. Дело не в Джине, дело в отношении к жизни. За те месяцы, что он ухаживал за ней, они ни разу не говорили ни о чем важном, он ни разу не открылся перед ней.
Она хочет, чтобы ее дитя росло в настоящем мире, среди настоящих людей, а не среди блестящей мишуры, которую так любила ее мать. Как бы ни было трудно, она не возьмет ни пенни ни у Зака, ни у матери. С ними у нее больше нет ничего общего. Она так решила и не собирается идти на попятную.
– Виктория, не делай глупостей, – услышала она голос Зака. – Не разбивай себе жизнь из-за пустой гордости. Позволь мне объясниться. Давай начнем все сначала. – И затем добавил с горячностью: – Все будет хорошо, поверь мне.
– Слишком поздно. – Она посмотрела на него полными слез глазами. – Все слишком далеко зашло. Нам не надо было жениться. Ты сам должен это понимать.
– Но мы поженились, – рявкнул в ответ Зак. – Черт возьми, мы это уже сделали. Ты моя жена, а я своего не отдам.
Он бросился к ней, обнял и горячо поцеловал. Ответное желание вспыхнуло в ней, ее изголодавшееся по ласке тело готово было поддаться сильным объятиям, но рассудок отчаянно запротестовал. Виктория яростно сопротивлялась, хотя понимала, что борется не с мужем, а с самой собой.
– Прекрати…
– Я так давно мечтал об этом.
– Я не хочу, – запротестовала она, уворачиваясь от его настойчивых губ.
– Ты хочешь, – прошептал он ей на ухо. – Та ночь была только началом. Впереди еще столько любви. Ты – моя, Тори, и знаешь это.
Виктория похолодела. О какой любви он говорит? Это не любовь, это животная страсть, удовлетворение сиюминутной прихоти. Он никогда не любил ее, он вообще не знает, что значит любить.
Он купил квартиру Джине накануне их свадьбы. На ней он женился, поскольку она обладала всеми качествами, требующимися от будущей миссис Хардинг. Ему нужны были дети, и в ней он видел только детородную машину. Он и не думал порывать с Джиной.
Как же Виктория ненавидела его в эту минуту!
Ее холодность не осталась незамеченной.
Он проговорил:
– Не спорь со мной, Тори. Ты – моя, ты ведь знаешь это. Тебе со мной не справиться.
Это верно, подумала Виктория. Но и она не такой легкий орешек. Она никому не позволит диктовать ей свою волю.
– Я хочу развода, Зак, – сказала она вслух. – Как можно быстрее.
– Нет.
– Я не отступлю.
– Я тоже, – страсть обернулась злостью. – Я много раз говорил тебе, что своего не отдам. Это как раз тот случай.
Эти слова заставили Викторию инстинктивно прикрыть рукой живот. Нужно вернуться в Англию и снова спрятаться. До развода или пока ребенок не родится – смотря что случится раньше.
– Ты не сможешь помешать мне развестись с тобой, – храбро проговорила она, хотя и не чувствовала такой уверенности. – Нельзя насильно заставить женщину жить с человеком, которого она не любит.
– Но ты меня любишь… – (Виктории было нечего возразить, и только привычка с детства скрывать свои чувства помогла ей не выдать себя.) – Я был твоим первым мужчиной и хочу остаться последним.
Какая наглость!
– Так, значит, женщина – это цветочек только для одной пчелки, а пчелка может перепархивать с цветочка на цветочек. Я тебя правильно поняла?
– Я этого не сказал, – горячо возразил он.
– Тебе и не надо говорить. Это типичный мужской взгляд, с начала времен ничего не изменилось: муж развлекается, как ему вздумается, а супруга, как верная Пенелопа, сидит дома, чиста как первый снег, и ждет своего повелителя… Такая жизнь не для меня, дорогой!
– Виктория, смешно было ожидать, что я девственник. Да, у меня были женщины до тебя. И что?
– До меня – да. – Она судорожно вздохнула, стараясь подавить подступающую тошноту. – Но я не ожидала, что они будут и вместо, и во время меня. Прошу тебя, уходи. Я плохо себя чувствую, мне надо прилечь.
– Собираешься поплакать в одиночестве? Будь по-твоему, я ухожу. Но не вздумай снова удрать от меня, Тори. – Зак приподнял ее подбородок и пристально посмотрел в глаза. – Один раз я могу снести такую выходку, но дважды – это будет перебор. Я ясно выразился?
Каким тоном он с ней разговаривает? Угроза разозлила Викторию. Эта злость помогла ей продержаться те несколько минут, пока Зак неторопливо собирался. Прощаясь, он обнял ее и произнес:
– Что-то в твоем бледном личике волнует меня до глубины души. Особенно в контрасте с твоим хмурым видом.