- Так. Семейства Хауардов. Они происходят из Новой Англии, начинали, кажется, с текстильной промышленности. Во всяком случае, у них денег - куры не клюют. И Элейн тоже не из бедных.
- Да. Похититель затребовал полмиллиона долларов, не так ли?
- Что-то вроде того. В те времена - целое состояние. Хауарды заплатили выкуп и получили свою дочку живой и невредимой. Позже полиция схватила похитителя. Его судили.
Сесиль взволнованно хлопнула в ладоши.
- Мигель Лопес! Судебное дело против Лопеса. Оно получило почти такую же известность, как и само похищение. Они приговорили невиновного. Через пару лет служанка созналась, что дала ложные показания. На самом деле преступление совершил ее любовник. Когда он изменил ей, она пошла в полицию. Сторонники движения за гражданские права подняли большой шум, потому что невинно осужденный был американцем мексиканского происхождения.
Джон кивнул.
- Это захватывающая история. Была даже погоня за настоящим преступником. В конце концов его поймали четыре года спустя. Но тут дело не только в похищении. Ты заметила, что в газете нет фото девушки, только репортаж о предстоящей свадьбе.
- Да-а. Это выглядит странным. Ведь в светском обществе смотрят на свадьбу как на важное событие.
- Ее не фотографировали со времен похищения.
Сесиль подняла брови.
- В самом деле? Из-за того, что боялись нового похищения?
- Видимо. Тебе приходилось слышать о крепости близ Данкерта?
Сеси отрицательно покачала головой.
- Крепость - это дом Эндрю Хауарда, купленный им сразу же после возвращения Сузаны. С того времени он и живет там с дочерью. Эндрью развелся с Элейн через два года после похищения, и суд постановил, что девочка останется с отцом. Мать иногда навещает дочь, но они редко видятся. Сузана практически не покидает дома и территории поместья. Судя по всему, отец опасался, что с дочерью может что-нибудь случиться. В особенности в первые годы, когда стало известно, что настоящий преступник на свободе.
- Бедная девочка. Она напоминает мне Спящую красавицу.
- Действительно. А теперь насчет принца - Брайана Мэрфи. Ему предстоит разбудить ее поцелуем.
Сесиль чувствовала, как у нее в груди нарастает интерес к жизни, творческое возбуждение, давно уже не навещавшее ее.
- Джо, что тебе известно о крепости?
- Именно из-за нее я обратил внимание на статью, начну с этого. Я прочитал о Хауарде, и у меня в голове сработал колокольчик, тогда я проштудировал статью. Я не мог сначала понять, откуда мне известна эта фамилия. Потом вспомнил, что читал материал о доме Хауарда, когда только переехал в Финикс. Опубликовал его журнал, выходящий на юго-западе США. Сесиль перечислила несколько названий.
- Я думаю, это был "Аризона ревью", - уточнил Джон, - года четыре назад. Так или иначе, в том материале дом именовался крепостью.
- Завтра же иду в библиотеку искать копию статьи, о которой ты рассказал. - Она одарила его улыбкой. - Джон, ведь это может быть лучшая книга из всего, что я написала и напишу.
- Я и подумал, что моя информация может тебе понравиться, - ответил он с усмешкой.
Они замолкли, исчерпав литературную тему. Неожиданно обоих охватило смущение. Джон рассматривал ногти рук.
- Сес, насчет вчерашнего…
Она судорожно вздохнула. Внутри у нее все сжалось.
- Я надеюсь, что вел себя не чересчур грубо, - он изо всех сил тер большой палец указательным другой руки. - Я вовсе не хочу внушить тебе ужас.
- Все в порядке. Не беспокойся. Он смотрел прямо в лицо Сесиль.
- Я не хочу извиняться за свои поступки. Я так желал твоего поцелуя. - Тень улыбки скользнула по напрягшемуся лицу Джона. - Собственно, что я намерен делать в сей момент - это целовать тебя.
Сесиль глубоко прерывисто вздохнула.
- Так что же тебя останавливает? Она даже не успела пожалеть о сказанном, как его руки с молниеносной скоростью замкнулись у нее на запястьях. Джо притянул женщину к себе на колени. Она смотрела на него, широко раскрыв глаза. Он усадил ее боком, обнял одной рукой за плечи, другой приподнял ее подбородок, и его губы с нажимом коснулись рта Сесиль.
Глава 6
Она не ожидала, что возбуждение потрясет ее с такой силой. Губы Джонни передали его страсть, но в поцелуях не прорывалась необузданность, как накануне вечером. Только нежность и ласка. Теперь он явно старался держать себя в руках. Лишь его рот не давал ей покоя. Кончик его языка проник за губы Сесиль, и она, не сопротивляясь, открыла ему дорогу пошире. Внезапно ее бросило в жар, когда его дыхание обожгло ей щеку, - немое свидетельство кипящих в нем эмоций. Джон не станет торопить ее, но не потому, что ему все безразлично. Он страстно хочет ее.
Язык Джона свободно странствовал у нее во рту, скользя по зубам, лаская ее язык. Ладонью он гладил нежную кожу щеки, другая рука касалась ее тонкой талии, затем поднялась выше, чтобы ласкать грудь. Сеси задрожала и положила руки ему на плечи, вцепившись в ткань его рубашки. Со вздохом Джон прошептал ее имя. Прервав поцелуй, его губы добрались до ее уха, осторожно исследовали его. Затем нежно прикусил мягкую мочку. Притянув женщину плотнее к себе, он накрутил ее длинные волосы на руку и приподнял их, чтобы его губы, ставшие мягкими, словно бархат, смогли коснуться ее шеи, повергая Сесиль в дрожь.
- Джо, подожди. Я… я не могу думать.
- А тебе и не надо думать, - пробормотал он, уткнувшись лицом в ее шею.
- Не уверена в этом. Я не знаю, способна ли сейчас правильно построить свои отношения с мужчиной, с любым мужчиной. Но с тобой - в особенности.
Она медленно высвободилась из объятий и встала, глядя на него. Он не предпринял ни малейшей попытки вернуть ее назад, только вздохнул и с сожалением посмотрел на нее. Сесиль нервным тоном закончила свою мысль:
- Ты не чувствуешь определенного неудобства? Я имею в виду - из-за Рори?
- Немного, - признался Джон, - но я все равно хочу тебя.
Сеси отклонилась в сторону, не отрывая от него изучающего взгляда.
- Ты всегда так уверен в себе. Разве это возможно? У нас все началось так неожиданно. Мне это кажется странным. Неправильным. Я чувствую себя почти виноватой, как будто я обманываю Робина.
Джон утомленно прикрыл глаза и кивнул.
- Я понимаю. Милая, я не хочу толкать тебя на поспешные решения. - Он раскрыл глаза и внимательно посмотрел на нее. - Я не хочу, чтобы это было окутано облаками сожалений и сомнений. Все должно происходить по твоей воле, по твоему желанию. - Джон взял ее руку и начал перебирать пальцы. - Мы пойдем не быстрее в наших отношениях, чем захочешь ты, ладно? Пусть у тебя будет время привыкнуть.
Она слегка наклонилась к нему.
- Джонни…
- Да?
В его черных глазах стояла тревога, и Сесиль от страха знобило. Если уж Джон что-то решил, он будет добиваться своего. Способен ли он отступить, если она обнаружит, что не готова к столь смелым шагам, лихорадочно соображала взволнованная женщина.
- Я не уверена, что смогу найти себя с новым мужчиной.
- С новым мужчиной? Ты хочешь сказать, что не рассчитываешь больше встретить любовь - никогда.
- Не думаю, чтобы это было возможным. Мои чувства иссякли уже так давно.
- Я тебе уступлю немного своих, - горько пошутил Джон. - Послушай, дорогая, не делай из этого трагедии. Если у нас с тобой ничего не получится, что ж, неудача постигнет меня не в первый раз.
Джон замолчал. Он надеялся скрыть от нее, как тяжело ему казаться легкомысленным, когда на самом деле его заветное желание - навеки привязать ее к себе.
- Сейчас я хотел бы знать только одно: чувствовала ли ты… что-нибудь, когда я целовал тебя тогда. Или вспышка была только у меня?
Глаза Сесиль широко распахнулись.
- Ты что, шутишь? Ты же должен был понять… Ну, словом, конечно же, я наслаждалась. Мне было так хорошо, что стало страшно. Потому я и прекратила наши ласки. Я не хочу вступать в новые отношения слишком быстро или слишком глубоко. Ты меня понимаешь?
- Думаю, да. Ты боишься впустить в свою жизнь нового мужчину. Ты стала слишком ранимой.
- Да. - Сесиль с облегчением вздохнула. - Мне следовало знать, что ты все поймешь. - Она робко улыбнулась и протянула ему руки. - Давай остановимся на некоторое время, ладно?
- Ладно.
Он взял ее за руки и тоже поднялся, поднес к губам по очереди ладони и перецеловал все ее пальчики. К окончанию этой процедуры Сесиль едва стояла на ногах: они стали ватными.
- Мне, пожалуй, лучше теперь уйти, иначе я опять перестараюсь, - заключил Джон. Сеси засмеялась.
- Я никогда бы не поверила, что между мною и тобой отношения могли бы развиться в роман. Разве не странно, что нас влечет друг к другу после стольких лет дружбы?
Джон улыбнулся.
- Да-а, это может показаться странным. - Он наклонился к ней, прощаясь, и поцеловал Сесиль в губы быстро, решительно, словно не осмеливаясь на большее. - Я не увижу тебя до первой игры, где тебе будут вручать памятную медаль. Я полечу прямо на сборы из Пасадены.
- Понятно.
- Я позвоню тебе из лагеря.
- Правда? - Глаза женщины вспыхнули неожиданной радостью. Она улыбнулась. - Это хорошо. Я хотела бы услышать твой голос.
- Тогда ожидай звонка. - Джон внимательно посмотрел в лицо Сесиль, затем, словно что-то для себя решив, резко отвернулся. - Мне пора.
Она вслушивалась в звук его шагов, пока он шел через холл. Вот открылась дверь, затем щелкнул замок. Они снова увидятся только через несколько недель. При этой мысли сердце женщины сильно заныло.
В течение нескольких дней после их прощания Сесиль продолжала все глубже и глубже вникать в материалы о Хауарде и похищении его ребенка. В библиотеке в журнале "Аризона ревью" она нашла статью об их доме на краю пустыни. Прочитав репортаж, она еще больше заинтересовалась домом-крепостью. Она решила еще раз заглянуть в газетный архив. Не составляло большого труда установить, что этот весьма предприимчивый бизнесмен разбогател не только на производстве текстиля. Хотя начал именно с него.
После изучения газет дошла очередь до микрофильмов со статьями из газет, где были отклики на похищение. К концу этого вечера от чтения у нее разболелись глаза, а голова кружилась. Зато Сесиль день за днем проследила не только всю историю похищения, но и подробности частной жизни и финансовые дела семьи Хауард. Перед ней предстала симпатичная, с пышными формами Элейн Вине - голливудская дива с золотистыми волосами до плеч. Она была все время в центре внимания прессы как героиня известных фильмов, не обходила пресса и ее предыдущие замужества. Семью Хауард подавали как почтенный род с корнями из Новой Англии, при этом упоминались текстильные фабрики, которыми владела семья, однако журналисты больше писали о подвигах Эндрыо Хауарда, который значительно преумножил семейный капитал, прорвавшись в сравнительно молодую отрасль - электронику. По слухам, он владел авиалиниями и отелями. Благодаря Эндрью его клан выдвинулся из разряда богатой знати в ряды сверхбогачей.
В ту ночь Сесиль бредила семейством Хауардов, а наутро позвонила в Нью-Йорк. Стаей, ее постоянный редактор, пришла в восторг от идеи создания новой книги, агент по распространению среагировал тоже положительно. Воодушевленная их поддержкой, Сесиль решила, что пора приступать к серьезной работе. Она сложила чемодан, швырнула его в машину и помчалась в Лос-Анджелес, где в подшивках местных газет можно было найти гораздо больше материалов о похищении Сузаны и процессе над Мигелем Лопесом, поскольку оба события происходили в этом городе.
Остаток недели Сесиль провела в Лос-Анджелесе, с трудом осиливая микрофильмированные тексты, от которых голова раскалывалась. Она делала бесконечные записи, изучала журналы с публикациями о похищении и о суде над мнимым преступником. После такой напряженной работы Сесиль решила возвратиться домой в субботу. Она хотела побыстрее разобраться в собранном материале и набросать, хотя бы в основном, план будущей книги.
К моменту, когда Сесиль въезжала на свою улочку, силы ее были на исходе. Она заковыляла в дом с чемоданом, который, казалось, стал вдвое тяжелее, чем при ее отъезде в Лос-Анджелес. Она сложила вещи в кухне, сбросила туфли и направилась к бару, чтобы налить хорошую порцию джина с тоником.
Наслаждаясь напитком, она позволила себе ни о чем не думать. В это время зазвонил телефон, испугав ее резким звуком, хотя аппарат находился довольно далеко - в кухне. Сесиль вздохнула: сегодня вечером она не в силах была даже говорить по телефону. Тем не менее она встала и подошла к аппарату.
- Алло!
- Сеси, дорогая, где ты пропадаешь? - На другом конце провода был Джон.
Внутри у нее все задрожало: она не ожидала звонка так скоро, ведь он только что уехал.
- Привет, Джо. Как ты там? - Ей удалось сделать голос спокойным, хотя на душе было далеко не безмятежно.
- Все отлично. Я только что вернулся после свадебной церемонии и приема.
- Да? Ну, как все прошло?
- Без сучка и задоринки, если не считать, что подружка невесты вместе с цветами бросила и корзинку, в которой их несла.
Сеси стало смешно.
- Ну, подобные эпизоды, видимо, предусматриваются программой. Помню, на моей свадьбе маленькая дочка двоюродного брата вместо цветов бросала лепестки, ей понадобилось целых полчаса, чтобы пройти под главным нефом, выполняя этот ритуал.
- Послушай-ка, Сесиль, - заговорил он вдруг серьезным тоном, - я скучаю по тебе. Она поперхнулась.
- Я… Я тоже скучаю по тебе.
- Очень?
Она выдохнула воздух и слегка засмеялась.
- Угу-у. Очень. А ты что, пытаешься удовлетворить свое самолюбие?
- Речь сейчас не о моем самолюбии. Не оно требует удовлетворения. У меня такое впечатление, что сборы в этом году будут особенно неприятными.
Джонни едва удалось справиться со словами, готовыми сорваться с языка. Если бы их разговор затянулся, он принялся бы изливать ей душу, заговорил бы о давней любви к ней. Вместо этого он откашлялся и прочистил горло, ему, хотелось сделать то же самое и со своими мозгами.
- Я уже должен заканчивать. Позвоню тебе из лагеря.
- Хорошо. Это будет радостью для меня. Они неохотно распрощались; повесив трубку, Сесиль долго стояла в задумчивости. Внезапно она представила, что тренировочные сборы продлятся целую вечность. Как много времени пройдет, прежде чем Джон возвратится!
Сесиль с головой ушла в работу. Она продолжала искать факты и их анализировать, намечая пути поиска информации, договариваться с нужными людьми об интервью. Одна из главных трудностей состояла в том, чтобы этих, людей найти.
Свободного времени почти не оставалось. Ее так радовало, что она снова способна чем-то увлечься, кроме того, работа помогала ей не скучать по Джону. К ночи она настолько выматывалась, что могла только упасть в постель и уснуть. Лежать без сна и думать не было сил. Ей некогда было размышлять о будущем, о роли Джона в нем.
Как-то она заехала пообедать к Грейс и подверглась мучительному допросу с пристрастием насчет Джонни Кью. В конце недели позвонили родители. Мать интересовалась: начала ли она снова работать. Отец спрашивал, ходит ли она уже на свидания. До чего типично это было для них обоих!
Джон, к ее удивлению, звонил дважды или трижды в течение недели, шутил и забавлял ее. За его звонками и работой время тянулось не так бесконечно долго. Незаметно подошла четвертая неделя, как Джон был в тренировочном лагере. День торжественной церемонии приближался. Вручение мемориальной медали было назначено на вечер субботы, церемония должна; была происходить в перерыве между таймами во::; время первой показательной игры "Мустангов" в сезоне. Как обычно, предполагалось, что игроков доставят на матч самолетом и сразу же после его окончания отправят назад в лагерь.
В четверг, в конце дня, Сеси поехала на стадион, чтобы встретиться с Мэри Браун, координатором программы. Там присутствовали владельцы клуба Чак и Гэрри Расби, президент Ассоциации жен спортсменов команды Синди Фенн, а также представитель госпиталя. Мэри разместила их на трибуне, показала, где будут стоять тренер мистер Сойер и Джонни Кью, проработала с каждым из присутствующих роль, отведенную ему по сценарию. Мэри упомянула, что во время игры Сесиль будет находиться в директорской ложе. Сама она заглянет туда во время первого тайма на случай, если у Сесиль появятся какие-нибудь вопросы.
Сеси в знак согласия кивнула и поспешила поскорее уехать. В субботу утром она слишком разнервничалась и весь день не могла работать. Она бесцельно бродила из угла в угол, потом долго лежала в ванне, затем перепробовала несколько причесок, окончательно остановившись на том, что стянула волосы конским хвостом на затылке. Макияж она сделала очень скупой, полакировала ногти. Все это она проделала медленно, чтобы не попасть в смешное положение, приехав на стадион слишком рано.
Она прибыла вовремя. Сесиль шла не спеша по галерее, рассматривая висевшие на стенах картины. Ложа хозяев клуба находилась в центре южного сектора. Хотя ей не улыбалось смотреть на игру из ложи братьев Расби, она должна была признать, что ее снедало любопытство: каковы самые шикарные апартаменты с ложами, принадлежащие частным лицам, расположенные между верхним и средним ярусом.
Сеснль замедлила шаг, чтобы не пропустить нужный ей номер. У двери ложи она дважды сверила правильность названного ей номера, оправила юбку и вежливо постучала. Дверь тут же открылась, перед ней стоял скромно одетый, с сединой господин. Он улыбнулся, взял бокал в другую руку, чтобы приветствовать Сесиль рукопожатием.
- Здравствуйте. Я - Ронни Дилан.
- Сесиль By, - назвала себя гостья. Из-за спины открывшего раздался громоподобный глас:
- Сеси! Входите же.
Ронни Дилан отступил в сторону, пропуская ее вперед. Она глубоко втянула в себя воздух в двинулась дальше.
Глава 7
Большая комната встретила ее страшным шумом и обилием незнакомых лиц. Сесиль беспомощно оглядывалась, пытаясь определить, что назвал ее по имени. В глаза ей бросился Чак Расби, стоявший в дальнем углу с приветственно поднятой рукой. Он извинился перед своими собеседниками и пошел ей навстречу.
- Я вижу, Рон, что вы встретили нашу гостью. Дорогая, вы прекрасны, как всегда. Я постоянно твердил Рори, что ему чертовски повезло, когда он нашел вас.
- Значит, вы вдова Робина By? - спросил Дилан. - Наконец-то я имею честь познакомиться с вами. Я всегда был самым верным поклонником таланта вашего мужа.
- Да, смерть Робина - страшная потеря для всех нас, - в тон ему сказал Чак Расби. - Дорогая, позвольте мне представить вас.
Придерживая ее одной рукой за плечи, Расби увлек ее за собой.
Придя в себя, Сесиль обнаружила, что народу в комнате не так уж много, как ей показалось на первый взгляд, не больше десяти-двенадцати человек. Гости сгруппировались несколькими кучками. Моли, жена тренера Сойера, сидит, откинувшись на спинку дивана, и разговаривает с Глорией Мэлдон и Линдой Расби. Все дамы одеты по последней моде. Моли подняла глаза и заметила Сесиль; она встала, улыбнувшись, вежливым жестом остановила говорившую что-то Линду и произнесла своим низким, хорошо поставленным голосом: