– Вовсе нет. Любой публичный источник может продемонстрировать повышение процента женщин-политиков, рок-звезд, промышленников.
– Пятнадцать процентов. Вы придумали пятнадцать процентов.
Должно быть, это его предположение. Мила прекрасно умеет лгать.
– Конечно, статистически это не подтверждено. Но основное положение…
– Мы уже охраняем женщин, – перебил Трой. – Сотни женщин с успехом – это более чем девяносто девять процентов.
В выражении его лица было что-то не то. Он явно лжет! Но зачем ему это?
И тут до нее дошло. Девяносто девять процентов – это чтобы поиздеваться над ней.
– Вы сочиняете, – тихо заметила она.
– Любые источники подтвердят, что у нас обширная женская клиентура.
Она сдержала улыбку:
– Вы придумали насчет девяноста девяти процентов.
– Это моя компания.
– И все равно вы лжете.
– Я не лгу.
Она вскинула подбородок:
– Вот здесь. Около левого уха есть жилка, которая дергается, когда вы врете.
– Это абсурд.
– Соврите еще раз.
– Я скажу вам правду. Я не найму вас. Ни сейчас и никогда.
– Потому что я женщина.
– Потому что вы женщина.
– А это, по-вашему, означает, что я не могу драться врукопашную.
– Я не просто так считаю. Это факт.
– Но я умею драться, – вызывающе бросила она. – Хотите проверить?
– Вы слабы и тешите себя иллюзиями, – коротко рассмеялся он.
– Я не ожидаю, что выйду победителем.
– Тогда к чему этот вызов? – опешил он.
– Собираюсь удивить вас. Превзойти ваши ожидания.
– Вы можете покалечиться.
– Возможно, – пожала она плечами. – Но лишь совсем немного.
– А вдруг сильно?
– Мне действительно нужна эта работа.
– Неужели? Но я не собираюсь давать вам ее только потому, что вы достаточно глупы, чтобы вызвать меня на поединок.
– Испытайте меня.
В его кармане зазвонил телефон.
– Нет, – бросил он и ответил на звонок: – Слушаю.
Мила перегруппировалась, зная, что сможет выстоять против него и удивить своим искусством обороны. Кроме того, одним из его главных возражений против найма женщин в охрану было опасение, что они не смогут выстоять в рукопашном бою.
Она подумывала просто атаковать его. Ему придется защищаться. Тогда он, по крайней мере, увидит, на что она на способна.
– Все прошло быстро, – говорил он в трубку. – Я уже на девятом.
И на мгновение отвлекся. Почти отвернулся от нее. Колоссальное преимущество на первых секундах. Его ребра открыты, да и равновесие он не держит.
Он глянул на нее и мгновенно отпрянул, удивившись.
– Я должен идти, – сказал он в трубку и обратился к Миле: – Даже не думайте.
Вот тебе и нападение врасплох. Все же тактика довольно успешная.
Пискнул лифт.
Она отвлеклась ровно настолько, чтобы Трой успел сжать ее левое запястье. Попытался поймать и правое, очевидно решив завести ее руки за спину. Но для него она оказалась слишком проворна.
Мила уже собиралась ударить его в солнечное сплетение, когда из-за дверей лифта донеслись крики младенца. Она машинально повернула голову на звук.
Трой сжал второе запястье, лишив ее возможности сопротивляться.
– Это несправедливо, – проворчала она.
– В нашем бизнесе нет ничего справедливого, – парировал он, отпуская ее.
Двери лифта открылись. В кабине стояла привлекательная молодая женщина с фиолетовыми прядями в волосах, цветастой сумкой через плечо и вопящим ребенком в коляске.
– Он голоден, – сказала женщина Трою, выкатывая коляску.
Того явно ужаснуло подобное зрелище.
Мила знала, что он не женат. Может быть, подружка.
– Так покорми его, – нетерпеливо бросил Трой.
– И покормлю.
Женщина перевезла коляску через порог.
Мила поняла, что диалог подошел к резкому и внезапному концу, поскольку эти двое теперь захлопотали над плачущим малышом. Однако нельзя допустить, чтобы это случилось!
Молниеносно приняв решение, она наклонилась над коляской:
– Какой чудный малыш!
По правде говоря, ребенок в эту минуту выглядел крайне непривлекательным: красное сморщенное личико, мокрые глаза, сопли из носа и широко открытый рот, из которого вырывается злобный вой.
Но Мила не могла позволить таким пустякам сбить ее с пути.
– Иди сюда, солнышко, – проворковала она, подражая поведению своей энергичной тети Нэнси с детьми, и взяла противного мальчишку на руки. – Что случилось, а? Ты голоден?
И почувствовала себя последней дурой, беседуя с ничего не понимающим младенцем столь тошнотворно-сладким тоном. Но это единственное, что сейчас может поддержать связь с Троем. А она полна решимости держаться рядом с ним.
Мила вынудила себя не морщиться и прижала залитое слезами и соплями личико ребенка к плечу. Погладила его по спинке, изумленная теплом и мягкостью маленького тельца. Словно в нем не было ни единой косточки и мышцы.
Крики сменились прерывистыми всхлипами.
– Пойдемте, – с беспокойством попросила женщина. – Это ненадолго.
Мила отказывалась смотреть на Троя, зная, что он взбешен ее навязчивостью. Вместо этого промаршировала мимо него по короткому коридору к дверям в конце.
Глава 2
Женщины осаждали квартиру Троя по разным, но одинаково досадным причинам. Хотя нет, не всегда, поскольку от Милы Стерн он отделается быстро, как только она положит ребенка. Правда, малыш замолчал у нее на руках, а ему не хотелось вмешиваться.
Кассиди наклонилась над диваном и принялась рыться в сумке, вытаскивая пеленки, фланелевые одеяльца и крохотные носочки.
– Вы ему нравитесь, – обратилась она к Миле, выпрямляясь и держа в руке бутылочку.
– Он такой милый, – пробормотала Мила.
Что-то сверкнуло на радаре Троя. Выражение лица Милы было абсолютно нейтральным, ей нет причин лгать насчет кого-то незамысловатого и простого вроде ребенка. Но по какой-то причине его подозрения пробудились вновь.
– Он может быть настоящим кошмаром, – вздохнула Кассиди. – Особенно по ночам. Трою придется притерпеться к его плачу.
– Это обо мне?
Ему совершенно не понравились ее слова.
Гостевые комнаты находились на противоположной стороне от хозяйской спальни, но, похоже, у этого парня легкие что надо!
– Кстати, я Кассиди Кизер, – представилась она Миле.
Мила явно удивилась и обернулась к Трою:
– Значит, вы женаты?
– Нет! – хором рявкнули оба.
– Кассиди – моя сестра, – пояснил Трой.
Взгляд Милы снова упал на него.
– Значит, этот малыш не ваш?
– Нет!
Трой опередил Кассиди на целую секунду.
– Я живу в Джерси, – пояснила Кассиди, забирая Дрейка у Милы. – То есть обычно я живу в Джерси. Но на время переехала. Я и Дрейк. Мы поживем с Троем, пока все не придет в норму.
Она села на диван и сунула бутылочку в рот Дрейка.
Малыш с энтузиазмом принялся сосать, сжимая и разжимая ручонки.
Мила присела на подлокотник кресла и стала наблюдать за кормлением.
– А что должно прийти в норму? – спросила она сочувственно.
Трой запротестовал. Ведь Мила не гостья и не имеет права занимать сестру болтовней, в то время как его обеденный перерыв близится к концу! Впереди тяжелый день, и он не намерен провести его голодным!
– Или пока я не привыкну к своему положению, – ответила Кассиди. – И к нему тоже. – Она улыбнулась Дрейку, пригладив его темные волосенки. – Правда, он прелестный?
– Ты могла бы отдать его на усыновление, – бросил Трой.
Малыш действительно был прелестным. Наверняка найдутся десятки, если не сотни любящих, крепких пар, которые захотят его усыновить. Кассиди не в том положении, чтобы воспитывать ребенка. Она едва способна позаботиться о себе.
Но ее глаза рассерженно блеснули.
– Я уже сказала тебе, что обещала.
– Как вы можете говорить такое? – вмешалась Мила, окинув Троя яростным взглядом. – Это ваш племянник!
– Он не мой племянник, – процедил тот.
– Но будет, – заявила Кассиди. – По закону, с моральной и любой другой точки зрения. Тебе лучше привыкнуть к этому, Трой. И запомни, маленький Дрейк никуда от меня не денется. Никогда.
Теперь уже Мила растерялась.
– Она собирается усыновить его, – пояснил Трой, гадая, почему вообще потрудился что-то сказать. Миле давно пора уходить.
– А кто его настоящие родители? – спросила она.
– Его мать умерла, – мягко ответила Кассиди, снова погладив Дрейка по голове. – Она была моей хорошей подругой.
Малыш, к счастью, явно выказывал равнодушие к разговору. Голод утолен, а это все, что его заботило. Трой ощутил укол ревности и понял, что может принять подобное решение и для себя.
– Мне нужно идти на ланч, – объявил он, сверившись с часами.
У него в запасе менее получаса, прежде чем вернуться вниз. Болгары наняли "Пайниен секьюрити" для важного приема в ООН, который должен состояться в ближайшем будущем, и ему предстоит собрать команду.
– Бери все, что понадобится, – сказал он Кассиди и полез в карман за карточкой-ключом. – Это пропуск во все помещения и в эту квартиру. Но ты должна знать, что во всем здании установлены камеры. – Его взгляд остановился на Миле. – Мы можем проследить за всеми, в каком угодно месте, в любое время.
Она, очевидно, поняла.
– Вы знали о моем приходе.
– Видел, как вы прятались от Вегаса в лифте. Это так любопытно.
– Трус!
– Серьезно? Я трус?
– Могли бы сказать что-то.
– А почему я должен что-то говорить?
Кассиди быстро переводила взгляд с брата на Милу.
– Я всего лишь хотела поговорить с вами! – воскликнула Мила.
– И поговорили. Разговор окончен. – Он показал на дверь квартиры. – Служба охраны будет наблюдать за вами до самого выхода. Так что не пытайтесь ничего выкинуть.
– Кто вы? – спросила Кассиди.
Мила глянула на нее, но, очевидно, колебалась, не зная, что ответить.
– Я думала, вы его подружка. – Кассиди прижимала Дрейка к плечу, поглаживая его по спинке.
– Я хочу наняться на работу.
– Она хочет сказать, что преследует меня, – уточнил Трой.
– Добро пожаловать в клуб, – сказала Кассиди брату.
– Кто-то преследовал вас, – мгновенно сообразила Мила.
– Не знаю. Может быть. Все эти фанаты. – И коротко рассмеялась. – Полагаю, если вы не встречаетесь с Троем.
– Я не встречаюсь с Троем.
– В каком случае вы не знаете. Я певица. И у меня есть фанаты. Не безумное количество, но вполне достаточно. И некоторые посылали мне имейлы. Они немного меня пугают.
Мила воззрилась на Троя. Он пожал плечами, показывая, что не слишком встревожен.
– Я направил копии профайлеру.
– Можно посмотреть? – попросила Мила.
– Конечно, – кивнула Кассиди.
– Нельзя, – отрезал Трой. – Она здесь не работает, и это не ее дело.
– Почему она здесь не работает?
– А вот это не твое дело.
– Я серьезно.
– Я тоже. – Кассиди повернулась к Миле: – Почему вы здесь не работаете?
– Я пытаюсь. Но ваш брат не принимает на работу женщин.
Голубые глаза Кассиди широко раскрылись. Она оглядела брата с явным неодобрением.
– Это неправда. – Трой недоумевал, с какой стати приходится оправдываться. – Только в этом здании работают три женщины.
– Но не в качестве секьюрити, – вставила Мила.
Он злобно уставился на нее, взглядом требуя, чтобы она заткнулась.
– Почему не в качестве секьюрити? – не унималась Кассиди. Держа одной рукой Дрейка, другую руку она сунула в сумку. – Я покажу вам последние имейлы.
– Мила уже уходит, а у меня ланч.
Ему стоит хотя бы попытаться.
– Иди на свой ланч, – велела Кассиди. – Мне требуется мнение женщины по этому поводу.
– До свидания, Мила Стерн, – стальным голосом отчеканил он.
– Я не потребую денег, – заверила Мила и, поднявшись, шагнула к Кассиди.
– Денег? За что? – опешил он.
– За потерянное время.
– Вы не работаете на меня.
– Вот это пришло вчера. – Кассиди протянула листок бумаги.
Трой невольно насторожился. Любопытство подстегивало. Этого он не видел.
– От кого имейл?
Мила оказалась проворнее и выхватила распечатку из руки Кассиди.
– Автор Блубелл Найтхок, – ответила та.
Мила читала сообщение, Трой встал за ее спиной, заглядывая через плечо.
В послании восхвалялись волосы, глаза и голос Кассиди. И написанная ею песня, которая, по мнению Блубелла Найтхока, была о нем.
– Это единственное новое сообщение? – поинтересовался Трой.
– Скажите, почему так важно слово "окно"? – спросила Мила.
Трой воззрился на нее:
– А что?
– Не могу сказать, – покачала головой Кассиди.
– Он использует его дважды, – пояснила Мила. – И оба раза в конце мысли, неловко переходящей к следующей.
Трой перечитал записку.
– Какая-то ерунда!
– Верно, – согласилась Мила, садясь в кресло и все еще глядя на распечатку.
Трой призвал на помощь терпение. Они вернулись к тому, с чего начали.
– Я умираю от голода, – заявил он обеим.
– Иди и поешь, – резонно заметила Кассиди.
Мила просто отмахнулась.
Она ухитрилась остаться в квартире Троя с Кассиди, пока он спустился, чтобы провести несколько встреч.
Теперь на обеденном столе громоздилось с сотню имейлов от поклонников. Кроме того, она составила список недавних концертов Кассиди.
Дрейк гулил в детской корзинке в углу гостиной. Кассиди на кухне болтала по телефону со своим бизнес-менеджером. Иногда до Милы доносились случайные слова или взрыв смеха.
Она рассортировывала имейлы по датам концертов. Теперь необходимо соединить их по карте. Для этого нужен сканер.
Она огляделась и увидела открытую дверь, показавшуюся подходящей. Поднялась посмотреть и обнаружила домашний офис Троя. И точно, на угловом столике стоял сканер.
– Могу я чем-то помочь? – раздался позади низкий голос Троя.
– Нет.
Она повернулась и увидела раздраженное лицо.
– По-моему, я сумела его запустить.
– Я имел в виду не в буквальном смысле, – нахмурился он.
– О чем вы? – улыбнулась она, не испугавшись его насупленной физиономии. Это Кассиди пригласила Милу остаться и просмотреть имейлы.
– Я имею в виду, какого черта вы делаете в моем офисе без разрешения?
Она спокойно выдержала его взгляд:
– Сканирую документы.
Он шагнул вперед, и пространство словно сжалось от его присутствия.
– Я думал, к этому времени вы уже уйдете.
– У вас по всему зданию камеры. Вы бы знали, что я ушла.
– Я не мониторю центр управления.
– Ваши служащие не уведомили вас?
Он промолчал. По его лицу было заметно, что служащие немедленно связались бы с ним.
Они не отводили друг от друга глаз, и в ней что-то дрогнуло. Нельзя отрицать, что он хорош собой. А мужественность и сила всегда ее заводили. Только странно, что его неприязнь не противоречила этим двум качествам. Трудно представить, что ее может слепо привлечь любой крутой парень.
На заднем фоне подвывал и повизгивал сканер.
– Вам следует уйти, – бросил он.
– Не хотите узнать, что я обнаружила?
– Мы оба знаем, что Кассиди не грозит реальная опасность.
– Мы оба, неужели?
Она готова зайти так далеко. Хотя, возможно, Кассиди приходится терпеть безвредное, хотя и раздражающее обожание, предметом которого может стать любая хорошенькая молодая женщина, что уж говорить о публичной личности.
– Вы здорово постарались, – признал он. – Просто очень здорово. Из кожи вон лезли, чтобы я согласился взять вас на работу. Нужно отдать вам должное.
– Спасибо. Поэтому возьмите меня на работу.
– Ни за что.
– Почему нет?
Он презрительно закатил глаза:
– Опять вы тянете время.
– Я вполне серьезно. Какие могут быть в наше время причины для того, чтобы не нанимать женщин?
– Хотите правду?
– С удовольствием послушаю.
– Ладно. Это простое уравнивание мышечной массы.
Она дала себе дополнительное мгновение, чтобы сформулировать ответ. Это ее последний и единственный шанс заставить его передумать. Чем проще, тем лучше. Проще и прямо.
– Умение может преодолеть мышечную массу.
– Может быть, – к ее удивлению, согласился он.
Она слегка приободрилась:
– И не забудьте о знаниях и уме.
Он расправил плечи. Не похоже, что она собирается капитулировать!
– Не забываю. Но нанимаю хорошо тренированных людей. Умных людей. Опытных. Ловких. Нанимаю за сноровку. И только потом, когда увижу, что все эти качества в наличии, рассматриваю силу и мощь.
– Я обладаю всеми этими качествами.
– Да сколько вы вообще весите?
– Сто двадцать фунтов. Почти.
Он жалостливо покачал головой:
– Предположим, на вас нападают крепкие парни, оба по пятьсот фунтов. Что вы сделаете?
– Пристрелю обоих, – не колеблясь, ответила она.
– Вы не вооружены.
Мила знала, что в эту игру могут играть двое.
– Как насчет вас? Как станете контролировать ситуацию, в которой два парня вооружены, а вы нет?
– Я никогда не хожу без оружия.
– Вы знаете, о чем я, – спокойно ответила она, глядя на него в упор. – Бывают моменты, когда даже вы, мистер Двести… как там дальше?
– Двести два фунта пятнадцать.
– Мистер Двести два пятнадцать, сплошные мышцы и сухожилия, бывают моменты, когда сила противника перевешивает вашу.
– Не так часто, как у вас, – тихо сказал он.
Что-то мелькнуло в глубинах его глаз, и она снова ощутила сексуальное влечение. Пока они говорили, он шагнул ближе. Или это шагнула она. Поскольку чувствовала его запах. А от него пахло хорошо. Еще пара дюймов, и до нее донесется жар его тела.
Мила сказала себе, что хочет драться. Не целовать его. Но она знала, это ложь. Ее учили честно воспринимать реальность любой физической встречи. Все меньше факторов ставили ее в абсолютно невыгодное положение.
– Пытаетесь отвлечь меня, – догадалась она.
– Это вы пытаетесь отвлечь меня.
Он подался вперед, еще больше сократив расстояние между ними.
– Я не нарочно.
– Конечно, нарочно.
– Думаете, я способна на это? – Она подбиралась все ближе. – С вами? При вашей-то самодисциплине! Неужели я могу отвлечь вас сексом?
Его лицо дрогнуло.
– А если и смогу, вам, возможно, придется нанять меня, потому что такое вряд ли удастся всему вашему мускулистому братству.
– Это ваше сильнейшее качество? – издевался он. – Не думал, что вам захочется этим хвастаться.
Но он продолжал удерживать ее взглядом. Казалось, даже воздух сгустился вокруг них.
Она поняла свою ошибку.
– Не самое сильнейшее качество. Мое сильнейшее качество в данный момент – нож, нацеленный в вашу почку.
– У вас нет ножа.
– У меня есть нож. В ножнах.