"Многие находятся без еды намного дольше, чем Соло, - внезапно проговорил Икс, заставляя мужчину обратить на него внимание. - Это правильно, что он делится".
На его одежде был виден след от ожога, как раз над сердцем, кожа стала бледной, в глазах читалось напряжение, но улыбался он так, же счастливо, как и прежде.
"И разве ты не слышал? - добавил Икс. - Намного лучше давать, чем получать".
- Девушка? - прошептал Соло.
Человечек излучал удовлетворение.
"В безопасности".
- Как? - Он ничего не слышал, да и времени прошло совсем немного.
"Темнота не может оставаться на свету".
Непонятно, что это означало с точки зрения безопасности Вики, но иной успокоился. Она была в безопасности. И это все, что имело значение.
- Итак, ты влюбился в нашу надсмотрщицу, признайся? Я так и думала, - заговорила Крисс. - Ну, романтик во мне это одобряет. Это типичная история "Красавица и Чудовище", и я в деле! Когда братья приедут, чтобы забрать меня, а они приедут, то удостоверюсь, что убила Вику, но так, чтобы небольшая часть осталась в качестве сувенира для тебя. Клянусь. Пожалуйста. Теперь, дай мне мед!
Так или иначе, Соло удалось сохранить спокойствие. Он не станет обсуждать свои чувства к Вике - какими бы они не были - и не позволит себе реагировать на то, что его назвали чудовищем, пока ничего нельзя с этим поделать.
Однако Соло знал, как выигрывать. Это было двойным ударом для Кортэз. И третий… бедная мертвая девушка.
Так все ее будут называть.
- Не достаточно хорошо, - парировал он. - Поклянись, как я сказал. - Мужчина сделал вид, что собирается откусить половинку булочки. - Иначе, ты ничего не получишь.
- Хорошо, хорошо, - быстро ответила она. - Я клянусь, что не наврежу ей снова. Когда-либо. И чем-либо.
Прошла секунда, и все ее тело вздрогнуло, как будто его подключили к электрическому генератору. Позвоночник дернулся, став полностью прямым.
- Что это было?
- Напоминание, что тебе не понравятся последствия, если нарушишь свое обещание, - предупредил он.
Крисс сжала челюсть.
- Ты - хитрый Веселый Красный Гигант, однако? Ладно, при условии, что отдашь мне половину, как и обещал. - Ее длинные, изящные пальцы помахали более энергично.
Соло бросил ей часть. Как и прежде она поймала еду и проглотила каждый кусочек.
"Ты можешь хоть что-нибудь сделать правильно сегодня? Если хочешь поделиться с ней, прекрасно, но надо заставить ее работать на тебя за это, - отрезал доктор Зло. - Под "этим" я имею в виду половину той самой маленькой булочки, а не всего мешка".
Удовлетворенно вздыхая, Крисс откинулась назад в своей клетке, напоминая редкую жемчужину в море тусклых камней.
Жизнь Соло была бы легче, если бы он мечтал об этой пленнице всю ночь. Вместо этого была Вика, он был увлечен ею, хотел поговорить, хотел узнать и… хотел спасти, даже от себя. Его руки сжались в кулаки. Она была его билетом отсюда. Соло должен был сделать то, что необходимо, даже с ней.
- Эй! - крикнул кто-то из пленников. - Новенький. Гамбурглер.
- Что ты дал Крисс? - спросил еще один.
- Я тоже хочу!
Соло щелкнул зубами на говорящих, и они успокоились. Двое даже склонили головы, признавая хищника, намного более опасного, чем они сами, и не желая раздражать его, даже заточенного в клетку.
Таргон послал ему воздушный поцелуй. Киттен наблюдала за Соло с выжидающим нетерпением.
Без слов он взял часть бекона себе, бросил половину того, что осталось в сумке ей, а другую половину Таргону.
Она поймала свою часть и спрятала. Каамил-Ализ покачал головой и швырнул еду Теран.
- Милый жест, но я не могу съесть это, - сказал Таргон. - Моя женщина… - Он захлопнул рот и замолчал. И затем, должно быть, решив, что этого не достаточно, повернулся спиной к пленнику.
Интересно.
- Я так рада, что ты поделился с Киттен, не заставляя ее давать самую тупую клятву из когда-либо существующих, - промурлыкала Крисс. - Она дикая женщина, между прочим. Удивительно, что ты заставил ее поговорить с тобой, а не плеваться проклятиями, но никогда не сможешь воспользоваться этой информацией.
Соло съел бекон, смакуя вкус.
- Я не бездонная бочка, - отрезала Киттен.
Голоса вне поляны привлекли его внимание.
- Они будут здесь меньше чем через час. Двигайте своими ленивыми тушами. Живо, живо, живо!
- Ты прикрепил шипы на лопату?
- Накорми змей, Раса! Если они стащат еще что-нибудь у меня из рук, я начну кусаться.
Бисеринка пота скатилась по спине Соло. Воздух уже был теплым и влажным и станет еще горячее и влажнее, когда наступит полдень.
- Что, такой как ты, может предложить Вике? - спросила Кортэз, перекатываясь на бок.
Соло не ответил, и сделал тоже, что и Таргон - отвернулся.
- Ладно. Намек понят, - пробормотала она. - Это не история Красавицы и Чудовища, хотя, похоже. Ты хочешь Вику, Киттен и, возможно, меня. Определенно меня. Я довольно сексуальна. Ну, считай меня больше не заинтригованной… если наша надсмотрщица не принесет что-то больше, чем еду. Если ты получишь колбасу, то буду твоей рабой пожизненно. Ну, половину жизни. Мои братья убьют тебя.
Снова Соло не знал, что ответить.
- Ты подготовился к тому, что произойдет?
Напоминание затопило его с предчувствием. Скоро открытие цирка.
- Просто делай то, что говорят, - предупредила Крисс. - Ты будешь ненавидеть себя за это, но так будет лучше. Поверь мне.
* * *
"Возможно, я не готов к этому", - подумал Соло.
Заплатив пятнадцать долларов с человека, один за другим они шли через поляну. Люди останавливались перед каждой клеткой и изучали оголодавших иных, ели сахарную вату, мороженое, хот-доги и крендельки с солью, в которые были добавлены вещества, вызывающие привыкание.
Люди знают, что пленники под наркотиками?
Некоторые посетители смотрели со страхом и удивлением. Некоторые выискивали недостатки. Некоторые бросали кусочки еды в пленников. Соло не обращал внимания на еду попадающую в него, но он наблюдал, как другие поднимали её и ели, отчаянно хватая то, что могли получить, хотя могли получить, больше, когда Вика кормила их.
Он должен был разделить свою щедрость со всеми ними, понял Соло с оттенком вины.
Дети прибегали время от времени, смеясь и бросая камни, а не еду, прежде чем их выгоняли вооруженные охранники. Это, конечно, объясняло, откуда появились камни, которыми швыряли в дочь Джекиса.
- Потанцуй для меня, Жемчужина, - попросил один из мужчин Крисс, в то время как двое других нетерпеливо кивали.
Не произнеся уничижительных комментариев или оскорблений, Кортэз танцевала, скользя руками по телу к голове, а затем к бедрам. Мужчины стояли и стонали, выражая свое одобрение, даже при том, что каждое ее движение сопровождалось скрежетом зубов и ненавистью в глазах.
Просто делай то, что говорят. Ты будешь ненавидеть себя за это, но так будет лучше. Поверь мне.
Даже теперь Соло считал наоборот. Если ты презираешь себя за какие-то действия, то потом никогда не будет лучше.
Только Киттен бросила вызов людям. Она выплевывала проклятия, как и говорила Крисс, пытаясь поцарапать и укусить любого, кто подойдет слишком близко.
Некоторые женщины среди зрителей просили, чтобы мужчины-иные сняли набедренные повязки, и они повиновались. Даже Таргон, со своей привычной улыбкой… теперь которая напоминала разбитое на кусочки стекло.
Никто не попросил Соло что-нибудь сделать. Он частично превратился, его кожа стала легкого красного оттенка, глаза, вероятно, пылали, а клыки и когти вышли наполовину. Однако, некоторые, с более выносливыми желудками, рассматривали его с болезненным любопытством, не понимая, что, если хоть один столкнется с ним взглядом, ярость, кипящая в нем, может дать силу необходимую, чтобы разорвать решетки и нанести ущерб прежде, чем охранники выстрелят в него.
Соло слышал шепот "уроды" и "отвратительные", тоже самое слышал всю свою жизнь, только теперь ничего не мог с этим поделать.
Он просто должен был принять это. Отреагировать - означало потерять сознание, а это делало Соло намного более уязвимым, и сейчас ни место, и ни время, чтобы проявлять любую слабость.
"Держу пари, что ты хочешь убить этих людей", - заговорил доктор Зло. Он был бледнее, чем прежде, и неустойчивее.
- Я знаю, что мне делать.
Причинить ущерб Соло мог в любое другое время…
"Ты должен запомнить их лица, и когда выберешься, выследишь преступников и дашь им почувствовать немного твоей боли".
"Есть другой путь, ты знаешь", - перебил Икс прежде, чем Соло ответил. Икс всегда поддерживал его добротой и состраданием, прилагая все усилия, чтобы помочь Соло и поощрить его. Бледность Икса практически исчезла.
"Не смей подкармливать его поощрениями. Мы не можем простить такое поведение". - Всегда доктор Зло был рядом, приводя своего антипода в ярость и дальше.
Ну, это работало.
"Да, он может, - парировал Икс, - но я собирался сказать другое. Это ужасная ситуация, но есть свет в конце тоннеля, если ты будешь искать его, а не держать глаза закрытыми".
- Мои глаза не закрыты, - проворчал Соло. Они открыты и смотрят на человеческую пару, которая только что остановилась перед ним, разинув рот. Почему они не были возмущены тем, какие условия жизни иные были вынуждены терпеть? Почему они не…
Он пристально посмотрел на каскад светлых волос позади пары. И сосредоточился. Выглядывая из-за дальней клетки, за ним с заинтересованным и виноватым выражением лица наблюдала Вика.
Ее губа была разбита, и на щеке виднелся новый синяк.
- Икс, - прорычал иной. Он не спас ее. Девушку избили.
Мужчина возле клетки попытался произвести на женщину впечатление, протягивая руку, как будто был достаточно храбр, чтобы показать, что Соло не зверь, а домашнее животное.
Желания, против которых Соло боролся, начиная с пробуждения в этой клетке внезапно, захватили его. Желание причинить боль тем, кто хотел причинить ущерб ему. Желание ответить жестокостью на жестокость. И все же, было новое. Желание добраться до Вики. Защитить.
Молниеносными движением Соло дотянулся, схватил мужчину за запястье и повернул. Кости с хрустом сломались.
Раздался вопль боли.
Один из охранников шагнул вперед - его пистолет был уже наготове.
Соло сможет оправиться от выстрела. За эти годы в него стреляли, его избивали, и много еще чего, что человеческий разум мог придумать. Тем не менее, он понял, что не должен был делать этого. Ему надо оставаться спокойным. Даже убрав человека, все еще невозможно добраться до Вики.
Затем Соло отпустил человека и поднял руки вверх, ладонями наружу - сама невинность
- Я требую вернуть деньги! - кричал пострадавший, когда слезы бежали по его щекам. - Ой, ой, ой, и компенсацию! Оплатите все мои медицинские счета, ой, ой, ой. Мне сказали, что не навредят, но посмотрите на это. Она сломана! Ой, ой, ой. Лживая реклама - это преступление.
Хмурясь, охранник убрал оружие, чтобы осмотреть рану человека.
"Ой-ой. Теперь у тебя неприятности", - глумился доктор Зло, смеясь. Здоровье и жизненная сила возвращались к его щекам. Он больше не шатался.
"Сосредоточься на свете", - настаивал Икс. Изрядно побледневший и ослабевший.
Не было света в такой ситуации.
Охранник отправил человека, вероятно, к врачу, и приблизился к клетке.
- Я надеюсь, ты понимаешь, что деньги, которые мы ему теперь должны, сдерут с твоей шкуры. - С этими словами он нажал кнопку, которую когда-то нажимала Вика, после чего наступал паралич.
Соло заревел, когда теплота распространилась от его запястий по всему телу, также, когда он сердился, только сейчас эта теплота была более сильной и перемещалась намного быстрее. Река, которая только что освободилась от дамбы. Он боролся с внезапным приступом слабости… боролся с наступающей уязвимостью…
Он проиграл.
Последнее, что он увидел, когда его веки отяжелели, была Вика, ее длинные волосы, её глаза блестели странным безумием. Она мчалась к нему, полная решимости добраться, пока второй охранник не схватил ее за талию, заставляя остановиться.
Соло заревел еще раз, пытаясь дотронуться до нее, но не смог.
Глава 11
Не радуйся ради меня, неприятельница моя! хотя я упал, но встану; хотя я во мраке, но Господь свет для меня.
- Книга пророка Михея 7:8
Около двух часов ночи луна выглядела, словно серп из золота в черном усеянном звездами небе.
Посетители цирка разошлись, и теперь артисты собирались около большого, сверкающего костра в центре поляны, вокруг которой размещались клетки с иными.
Вика дрожала от страха. Но на сей раз не за себя, а за новичка. Голубоглазый, так она прозвала его.
Плата в размере пятнадцати долларов, которую ее отец потерял вместе с "компенсацией", а также раздражение от необходимости иметь дело с сердитым человеком, все это он должен будет возместить за счет шкуры Голубоглазого.
Мужчина не просыпался, с тех пор как вкололи огромную порцию наркотиков, добавляя новую дозу каждый час.
Ее отец хотел держать иного послушным до нужного времени, и оно наступило тогда, когда все его работники и Вика могли засвидетельствовать наказание Голубоглазого.
Артисты принесли складные стульчики и разместили их перед клетками. Среди зрителей промелькнула Раса - женщина-карлик с бородой из шипящих змей. Глотатель шпаг - транссексуал с четырьмя руками, сиамские близнецы гимнасты, и, по-видимому, тысячи других.
В центре установили столб с торчащими крюками, к которым привязали за наручники Голубоглазого, стоящего на коленях. Огонь полыхал рядом с ним, бросая золотые блики на бронзовую кожу его голой спины.
Не было и намека на красный. Но он будет. Очень скоро, и это будет красный другого рода.
Джекис пнул Соло в бок, чтобы разбудить - послышались аплодисменты.
Когда Голубоглазый поднял голову, то быстро заморгал, возможно, пытаясь сосредоточиться.
Джекис ходил вокруг него, высоко подняв руки. Он остановился перед иным и повернулся лицом к зрителям.
- Этот мужчина - это отвратительное существо, осмелился прикоснуться к человеку без разрешения, - кричал ее отец, раззадоривая толпу. Вика продолжала читать по губам. - Он намеренно хотел причинить непоправимый вред, даже после того, как был предупрежден об обязательности хорошего поведения.
Сквозь толпу пронесся крик "Фуу", и вибрация от него почти сбила Вику с ног. Она оглядела людей, с которыми выросла, надеясь, молясь о том, чтобы найти хотя бы одно сочувствующее лицо, что кто-то, встанет и крикнет, "Это неправильно. Я не позволю вам причинить ему боль". Кто-то сильный, способный заставить ее отца отступить.
Вместо этого она почувствовала ехидное ликование и порочное удовольствие. Выражения лиц казались маниакальными, благодаря сценическим костюмам, которые до сих пор были на артистах после последнего шоу. Пестря всевозможными: блестками, перьями, короткими пышными юбками, кружевом и колготками, блестящими торсами, и расписными штанами.
Люди, будучи изгоями, принимались только для развлечения толпы. Теперь, они хотели веселья и думали, что заслужили хорошее шоу. Джекис получил признание, в конце концов.
Мышцы на спине Голубоглазого сжались, и он выпрямился. Осмотревшись, мужчина внезапно насторожился.
Кто-то бросил в него горстку поп-корна, и желтые зерна дождем просыпались над телом иного.
Ярость сверкала в его глазах… и огонь, горячее, чем костер, горящий рядом.
Вика догадывалась, что задумал Джекис. Только не это.
- Пусть это будет уроком для всех, - продолжал отец, поворачиваясь… поворачиваясь лицом к публике. Он говорил еще что-то, но стоял спиной к Вике, чтобы она не могла прочитать по губам. Толпе нравилось представление, неважно угрозы или оскорбления произносил Джекис, поскольку люди смеялись. Потом Джекис снова повернулся в сторону Вики и продолжил, - … узнают, что неповиновение влечет за собой страдание.
Приветствия присоединились к смеху. Желудок Вики скрутило. Так много потрясений, на которые она реагировала в последнее время, от чего чувствовала, будто в животе взбивали масло.
Когда отец протянул руку, Матас вложил в раскрытую ладонь кнут, и Вика отпрянула, скрываясь в тени. Джекис хотел крови девушки, и если бы заметил ее, то избил бы тоже.
Кое-что странное произошло сегодня. Через несколько минут после ухода Матаса из ее трейлера, снова замерцали огни.
Она открыла дверь, ожидая, что он вернулся.
Вместо Матаса на пороге стоял Джекис. Угрюмый и разъяренный.
- Ты посмела не повиноваться мне? Осмелилась подвергнуть себя опасности, зная, что для меня, ты - самая драгоценная вещь в мире?
Он толкнул Вику обратно, ворвался вслед за ней и ударил.
- Прости, - прошептала Вика.
- Почему ты делаешь это со мной? - Пощечина. - Зачем заставляешь причинять боль, тебе это нравится? - Еще одна.
Но в этот раз, Джекис вскрикнул от боли. Он. Не она. Как будто ее кожа каким-то образом порезала его.
А затем в голове Вики, раздался голос. Это был фактически первый звук, который девушка услышала за эти годы. Потрясенно, она потерла уши, покачала головой, только чтобы понять, что звук шел не снаружи… он возник внутри.
Но этот голос не принадлежал ей. Шок превратился в замешательство, а смятение в ужас.
Она сошла с ума?
"Не давай ему бить себя", - произнёс голос.
Затем немного громче: "Ты сильная".
А потом еще громче: "Ты победишь".
Возможно, она сумасшедшая, но ей разрешили, будто слова наполнили силой изнутри. Вика, каким-то образом набралась смелости и закричала отцу в лицо:
- Нет! Я не позволю тебе!
Отец отшатнулся на несколько шагов, как бы оступившись, прежде чем остановиться и размять кости в суставах, готовясь к серьезным действиям.
Но, вместо того, чтобы ударить Вику, он приостановился, и капелька страха появилась в его глазах. Страх. Проявленный перед ней!
- Меня ждут на арене, - пробормотал он, словно был сбит с толку. - Разберусь с тобой позже.
Испугался Джекис или нет, но никогда не забывал наказать, никогда не прощал и не проявлял милосердие. Даже к ней, его предполагаемой любимой дочке.
Поэтому Вика решила вернуться в зоопарк и проверить Голубоглазого. В конце концов, избиение уже ждало ее. Подходящее время, не подчиняться и делать то, что хочется?
Когда девушка вышла из трейлера, голос вернулся:
"Позже, ты снова будешь сопротивляться. Позже, ты опять победишь".
- Кто ты? - спросила она. - Что ты?
Тишина. И все же казалось, будто теплое одеяло обернулось вокруг нее, укрывая, и исчезло секунду спустя, словно этого никогда не было. Как если бы Вику просто обняли и потом отпустили.
Но… это означало, что она не сумасшедшая. Это означало, что некто пытался помочь ей.
Некто… абсолютное добро из другого мира? В конце концов, если зло может проявляться, очевидно, добро тоже.