Аби не сомневалась, что любит Ника. Она вздрогнула, мысленно произнеся: "Я его люблю", – и ни на секунду не усомнилась в том, что он тоже любит ее.
Здесь, на берегу, он рассказал ей о своих страхах и разочарованиях. Они бродили почти всю ночь, и он вспоминал свой первый репортаж. Восемнадцать месяцев – полтора года – он провел на Дальнем Востоке, среди измученных войной людей, и как же обрадовался, когда его перевели в Европу! Полгода он прожил в Италии и Франции, прежде чем отправиться в Грецию, в которую навсегда влюбился, особенно в остров Родос. Его образ жизни ничем не отличался от простой жизни крестьян. Он выходил в море вместе с рыбаками. Они приняли его как родного, и он делил с ними радость и горе, веселился на свадьбах и горевал на похоронах.
Ник рассказал ей, как эти люди вдохновили его на первый роман. Многие из персонажей были его друзьями, с которыми он вместе жил, смеялся и плакал. Аби не уставала его слушать. Его живой язык и умение подчеркнуть самые важные детали словно воссоздавали перед ней далекие страны и отважных людей. Она чувствовала гордость от того, что он приобщил ее к своему прошлому, и от этого они становились еще ближе друг к другу. Ник все знал о ней, а она – о нем. Они словно закладывали фундамент будущей общей жизни.
Но они и спорили. Аби грустно улыбнулась. Их политические взгляды совершенно не совпадали, и они не находили согласия, обсуждая федеральные законы, законы штата, экономические нововведения – хоть это не мешало им уважать мнение друг друга.
День заканчивался смехом, нежными взглядами и такими же ласками. Ник не торопил время, давая Аби окончательно избавиться от воспоминаний прошлого.
В среду Аби в первый раз после несчастного случая пошла в магазин и очень обрадовалась, когда Ник приехал в час ленча. Он вновь наполнил корзину салатом, горячими булочками, фруктами… Аби провела его по крутой винтовой лестнице на третий этаж, где у нее хранились старые книги и журналы, собранные еще тетей.
Ник был просто заворожен дневниками морского капитана, который жил в Кэмдене в восемнадцатом веке и очень подробно описывал колониальный быт и свои морские путешествия с бесценным грузом табака, в основном в Англию.
У них уже выработалась привычка вместе отдыхать днем. На это время Аби сбегала от шумных покупателей, а Ник – от пишущей машинки, и они уединялись.
– Рапунзэль спустила бы мне сверху свои золотые косы, – пошутил Ник, когда Аби в первый раз повела его вверх по лестнице.
Аби рассмеялась, наморщив нос:
– Если тебе нужна девушка с длинными косами, надо было приехать неделей раньше.
В комнате с кондиционером дышалось легко. Ник немедленно уселся на пол и принялся листать старые дневники. Аби устроилась на подоконнике и стала соображать, какие календари ей заказать, пока еще есть время. Она сидела и вздыхала, просматривая один за другим рекламные проспекты.
– Закажу-ка я морской календарь. И еще один – с афоризмами, – объявила она, покончив с йогуртом. – Можно, конечно, и с красивыми мужчинами и женщинами… Ник, ты как думаешь?
Ник посмотрел на нее невидящими глазами.
– Ты думаешь, лучше животные, старинный интерьер и какие-нибудь древности?
Ник, улыбнувшись, покачал головой.
– Тебе что, вообще ничего не нравится? Ник, Ник, почему ты на меня так смотришь?
Она смолкла, когда он, как кошка, перебрался к ней на подоконник. У нее перехватило дыхание от его взгляда, и сердце бешено забилось в груди.
– Знаешь, я никогда не думал, что, наблюдая, как кто-то ест, можно получать эротическое удовольствие.
– Ник…
Аби широко открыла глаза, и у нее мгновенно вспыхнули щеки от его тревожащего душу взгляда. Она даже не заметила, как рекламные брошюрки, прошелестев, упали на пол. И ни о чем не могла думать. Страсть завладела ею, а его умелые руки быстро довели ее до такого же состояния, в каком пребывал он сам.
Он провел языком по ее трепещущим губам, впитывая их сладость, прежде чем прижался к ним с такой страстью, что голова у нее вдруг сделалась совсем легкой и пустой. Она обняла его за шею, притягивая к себе, и он прошептал:
– Клубничный йогурт – тоже оружие Афродиты.
Его руки гладили ее спину, и он откинулся назад, чтобы полнее ощущать соприкосновение их тел. Он целовал ее подбородок, шею, и она страстно выгнула тело, давая ему понять, что вся ее плоть жаждет его ласки. Ник прижался губами к ее груди, коснулся зубами сосков. Потом его губы опять вернулись к ее устам. Их разделяла только одежда, а Аби все плотнее прижималась к нему, забыв обо всем на свете и требуя новых ласк.
– Ах, вот вы где, – промурлыкала Ди. Ее слова обрушились на них, как холодный душ. – Я умираю от голода, чуть не падаю в обморок, не знаю, что делать с покупателями, телефон трезвонит… Да, кстати, Ник, звонил твой отец. Он просил кое-что купить на рынке. Вот список. Он там готовит нечто французское на обед и…
– На днях я оставлю тебя тут одну, – прошептал Ник на ухо Аби.
Высвободившись из его объятий, Аби встала, виновато улыбнулась сестре и поправила юбку. Как ни тягостно было, она и Ник покорно выслушали все, что хотела сказать им Ди.
Негромкий шум вывел Аби из приятного забытья и вернул к реальности. Оба семейства собрались в Галл-коттедже. Никак им с Ником не удается побыть наедине. Ди стала совершенно некстати появляться то днем в магазине, то вечером на берегу, где они обычно гуляли. А ведь есть еще ее мама и его отец.
Старший Маквэл, любивший вкусно поесть, настоял на том, чтобы делить с миссис Клер кухонные заботы, и у них уже вошло в привычку обедать вместе. Когда Аби возвращалась из магазина, она заставала их спорящими о каком-нибудь рецепте или приправе, либо о том, сколько нужно держать на огне то или иное блюдо. Вечерами они продолжали спорить за картами или за фишками. Вот и сейчас, кажется, дело шло к очередной баталии.
Аби улыбнулась. Несмотря на явную несовместимость характеров, старшие вроде бы неплохо ладили, по крайней мере у мамы наконец-то засияли глаза. И то верно, их жизнь совершенно переменилась с приездом Маквэлов.
– Джон, номер восемь, номер восемь, – сердито повторяла Клер, читая правила очередной купленной для развлечения детской игры. – Можно использовать любые слова, которые есть в словаре, только не иностранного происхождения. А ты придумал иностранное слово!
– Разве?.. Не знаю. Его часто используют.
– Где? Уж не в Древнем ли Риме?
– Ладно, ладно, – засмеялся Джон. – Попробую придумать другое слово, чтобы в нем было бы столько же букв. А ты пока свари мне кофе.
Клер насмешливо взглянула на него и отправилась на кухню.
– Аби, – позвала она, взглянув на часы. – Пора бы уже Дэну приехать за тобой. Ты ему сказала, что будешь тут?
– Да, мама.
Она сразу заметила, что при упоминании о Дэне занятый романом Ник перестал печатать.
– Кто такой Дэн? – спросил он, выглядывая из кабинета.
Он сразу обратил внимание, что Аби не в своих обычных шортах, а в летнем платье и трехцветной накидке, которые ей очень шли. Аби простодушно улыбнулась ему и, взяв в руки сумочку, достала тюбик губной помады.
– Дэн Симонс – тренер нашей школьной футбольной команды, – сказала она как ни в чем не бывало, но пристально следя при этом в зеркальце за изменившимся выражением его лица, что доставляло ей несказанное удовольствие.
Ник кашлянул и засунул руки в карманы джинсов.
– У тебя с ним сегодня свидание?
– Разве я говорила о свидании? – переспросила Аби, изображая совершенную дурочку и в душе радуясь его ревности.
– А зачем он приедет?
– Ну, – сказала она, неторопливо укладывая в сумочку помаду и зеркальце, – Дэн еще возглавляет английское отделение. Сегодня мы решили собрать учителей, чтобы подумать, какие книги нам могут понадобиться в новом учебном году. Через пять недель начинаются занятия в школе, и мне совсем не хочется видеть в магазине хнычущих ребятишек: какая-нибудь книга им может понадобиться завтра, а я могу получить ее от издателя в лучшем случае через шесть недель.
– Как он выглядит? – стараясь говорить как можно безразличнее, спросил Ник. – Ты его давно знаешь?
– Дэна? Да уж довольно давно. Он твоего возраста. Очень красивый. Загорелый блондин…
Ник огорченно вздохнул, и Аби с трудом сдержала смех:
– У него еще обожаемая жена и мальчики-близняшки восьми лет, которые каждый месяц покупают у меня комиксы.
– Ах, ты выдумщица!
Он схватил ее за руку и, сверкнув глазами, сжал губы, так что Аби сразу поняла: он сердится на нее за этот розыгрыш. Но тут позвонили в дверь.
Дэн Симонс, к неудовольствию Ника, полностью соответствовал описанию, и, несмотря на очевидную искренность Аби, Ник не смог удержаться:
– Как поживают ваши жена и детишки?
Тут уж Аби рассмеялась во весь голос и поскорее увела учителя, но по дороге обернулась и послала Нику воздушный поцелуй.
В последний раз махнув Дэну на прощание рукой, Аби подумала, что вечер прошел замечательно. Учителя снабдили ее списками нужных книг. Им очень хотелось поскорее закончить с делами, ведь у них впереди еще несколько недель отпуска. А Аби предвкушала большой оборот и существенную прибыль в тихие зимние месяцы.
– Наконец-то ты вернулась, – услыхала она в темноте мужской голос.
Сначала она чуть не бросилась бежать прочь, а потом рассмеялась, узнав Ника.
– Я очень хорошо поработала, – улыбнулась она.
Он обнял Аби за талию и повел за угол ее дома.
– Тебе совсем не хочется побыть со мной перед сном? Неужели нравится меня мучить?
Он взял из ее рук сумку и отбросил, а потом всем телом прижался к Аби.
Аби невинно взмахнула ресницами и прижала руку к груди, защищаясь от него. Он рассмеялся, и ей опять стало так хорошо с ним, что она не заметила, как сама потянулась к нему.
Шутливо зарычав и оскалившись, словно волк, Ник сказал:
– Ты должна понести наказание за сегодняшний розыгрыш, – глаза его блеснули, он склонился к ней и нежно стал целовать мочку уха с золотым шариком, подбородок, податливые губы.
Аби сама удивилась, как ей легко отвечать на ласки этого мужчины, как ее тело тянется к нему и как оно беспрекословно ему подчиняется.
Их уста слились, и они оба были опалены мгновенно вспыхнувшей страстью. Ник гладил ей спину, потом его рука опустилась ниже, и легкая материя не мешала ощущать его горячие руки. Он прижимал ее к себе, и у нее не осталось ни тени сомнения в том, как сильно он желает ее и какую власть она имеет над ним.
– Я ужасно тебя ревновал сегодня, – он вдруг охрип, когда говорил ей на ухо эти слова.
Аби ухватилась за его ремень и потерлась щекой о его колючий подбородок. Ей захотелось как-то унять их внезапно вспыхнувшие чувства.
– Я же шутила, – прошептала она, игриво покусывая его за мочку уха.
– Знаю, – ответил он и отодвинул платье у нее на плече, чтобы ощутить ее нежную кожу. – Но как я подумал, что кто-то будет с тобой наедине, коснется тебя… Это ужасно? – Он недовольно скривился.
Аби приложила палец к его губам, и в ее глазах была только любовь.
– Кроме тебя, Ник, у меня никого нет. Никакому другому мужчине нет места в моей жизни…
– Но он может появиться, – перебил Ник. – Ты сама разве не видишь, какие взгляды бросают на тебя покупатели в магазине? А на пляже!
Она тихо рассмеялась. Ее рука медленно скользила по его груди, пока не добралась до шеи, а потом до затылка.
– Меня волнуют только твои взгляды.
Аби поцеловала его в закрытые глаза, прежде чем коснулась губ, и вновь в ее жилах вспыхнул огонь, и она затрепетала в его объятиях.
Неожиданно загорелся свет и скрипнула входная дверь. Аби и Ник отскочили друг от друга.
– Ну говорил же я Клер, что тут кто-то есть, – торжествующе произнес Джон.
Ник кашлянул и с трудом взял себя в руки, чтобы вежливо улыбнуться:
– Я как раз напоминал Аби, что завтра ей должны снять швы. Всем известно, как она боится врачей.
Аби наклонилась, чтобы поднять свою сумку, и благодарно улыбнулась Нику:
– Когда ты приедешь в магазин?
– Около часу, – ответил он, еле сдержав веселый смех.
– Эй, – донесся до них звонкий голосок Ди, – плита уже гудит!
– Хорошо, – отозвался Джон, жестом приглашая Ника и Аби в гостиную. – Сейчас будете есть настоящую английскую лепешку.
– Мои тоже неплохие! – возмущенно крикнула Клер из кухни.
– Но ты не пробовала мои. Я взял рецепт у кока с "Королевы Елизаветы".
– Джон, ты положил в тесто все то же самое, что и я обычно кладу. Не понимаю, почему твои лепешки должны быть лучше, – не успокаивалась Клер; она появилась в тот момент из-за спины Джона. – Как дела, Аби?
– Все в порядке, – ответила Аби. – Похоже, теперь все в сборе? – смеясь, обратилась она к Нику.
Он обнял ее за плечи, и они последовали за родителями на кухню.
7
– Абигайль Фэйт Уэтэрби, – услыхала Аби за спиной голос Леоны Дэвит, и от испуга глаза у нее стали еще больше. – Вы представляете, каким разлагающим образом действуете на общество… своими книжками?
Аби тяжело вздохнула и стала считать пальцы, выглядывающие из ее белых сандалий.
– Что случилось? – спросила она, одаривая миссис Дэвит самой располагающей улыбкой.
– Вот… этот мусор я нашла в отделе семьи. Как вам пришло в голову такое заказать? – она брезгливо пожала плечами, бросая Аби не понравившуюся ей книжку. – Интересно, ваша мать знает, что вы тут выставляете?
Речь шла о справочнике по сексу, который отлично расходился и числился в бестселлерах.
– А в чем дело? Книга написана двумя весьма уважаемыми врачами, миссис Дэвит. К тому же я поставила ее на верхнюю полку, она не бросается в глаза, – Аби говорила спокойно, стараясь не смотреть на стремительно поднимавшийся и опускавшийся носок черной туфли миссис Дэвит. – Никому из подростков мы не даем эту книгу. Мы очень внимательно…
– Неужели? – миссис Дэвит зашлась в кашле. Ее крючковатый нос почти касался верхней губы, плечи ходили ходуном под белой блузкой с длинными рукавами, а руками она стряхивала несуществующие пылинки с синей юбки. – Эта книга не одна у вас такая. Я насчитала по крайней мере еще шесть, только в одном отделе. Один Бог знает, что у вас есть еще для развращения нашей молодежи. – Ее выцветшие голубые глазки не отрывались от летней безрукавки Аби и ее узких брючек. – Вы очень похожи на вашу богемную тетушку Эмили.
Аби мысленно поздравила себя с умением сохранять невозмутимость и выдержку. Не было смысла спорить с миссис Дэвит, поэтому Аби, все еще изображая вежливую улыбку, делала вид, что внимательно выслушивает ее нотации, а в голове у нее вертелись слова: "Покупатель всегда прав". Наконец, сверкнув глазами, Аби оторвала кусок от рулона оберточной бумаги, и резкий звук заставил замолчать увлекшуюся даму.
– Вы совершенно правы, – заявила Аби. – Как только я закончу с инвентаризацией, я немедленно займусь этой секцией. Нет, лучше я попрошу маму, – твердо сказала она.
Миссис Дэвит согласно закивала.
– Клер – очень разумная женщина, – проговорила она и стала перекалывать пучок на голове, хотя это совершенно не требовалось.
– Да, мама – человек разумный, – подтвердила Аби и потихоньку стала оттеснять миссис Дэвит к выходу. – Я совершенно уверена: она оценит ваши замечания и сделает все как нельзя лучше.
Аби улыбалась, изо всех сил стараясь сдерживать себя, чтобы не наговорить миссис Дэвит лишнего. Потом она помахала ей рукой.
– Неужели это та самая старая дева, которая прочитала мне лекцию о проклятых и запрещенных книгах и о цензорах? – услыхала она мужской голос.
Аби улыбнулась, увидев Ника в теннисных шортах и спортивной рубашке, который стоял, привалившись к стене.
– Надо бы тебе подарить туфли со скрипом, – сияя глазами, пошутила Аби.
– Что тут происходило?
– Да пожаловала наша "местная достопримечательность", вечно всем недовольная миссис Леона Дэвит, – Аби наморщила нос. – Она всегда приходит в полнолуние и критикует наш магазин. В прошлый раз ей не понравился отдел домоводства.
– А что такого можно найти в кулинарных книгах? – изумился Ник.
– Слишком много книг, рассказывающих, как изготавливать наливки и коктейли, разлагают нашу молодежь, – передразнила Аби, потом пожала плечами и вздохнула. – Мне всегда легче бывает с ней просто согласиться и разойтись. Я просто говорю ей то, что она хочет услышать, и она оставляет меня в покое до следующего месяца. Даже представить трудно, как много на свете таких дам. У нас тут вообще не соскучишься.
Тень набежала на лицо Ника. Он вспомнил свой разговор и Биллом Йорком из компьютерного отдела и прикусил губу. Надо бы поговорить с Аби. Чем больше проходит времени, тем труднее ему решиться на откровенность.
Аби положила увесистую пачку книг на пол.
– Интересно, что заставило тебя расстаться с твоей любимой машинкой?
– Я закончил, – с улыбкой объявил Ник. – Рукопись ждет встречи с редактором.
Он подошел к стеллажу и взял последний номер "Бизнес уик".
– Подожди, подожди. Я же еще не прочла последнюю главу, – жалобно проговорила Аби, обиженная неожиданной таинственностью.
– А я никогда не раскрываю до выхода в свет концовки своих романов, – решил он помучить ее. – Завтра повезу в Нью-Йорк, – с нарочитой небрежностью произнес он, листая журнал.
Аби провела языком по внезапно пересохшим губам.
– Ты отправишь ее по почте? – с надеждой спросила она.
– А? – Ник читал сводку деловых новостей. – Нет. Мне повезло. Я купил билет на утренний рейс.
В магазине горели все лампы, но Аби показалось, что кругом кромешная темнота. Тем не менее она продолжала автоматически двигаться и что-то перекладывать с места на место. Больших трудов ей стоило заставить свой голос звучать как ни в чем не бывало. В ее сердце поселилась страшная пустота.
– Да-да, конечно, повезло. Ты очень быстро написал книгу.
– Нет, – донесся до нее голос Ника. – Она уже была процентов на восемьдесят сделана до моего приезда сюда, а с твоей помощью дело пошло еще быстрее.
Аби закрыла глаза, мечта, чтобы время остановилось и Ник продолжал бы жить здесь, пока она не станет для него столь же необходима, как он для нее.
– Значит, твой отпуск заканчивается. За три недели ты много успел…
Как она ни старалась, голос у нее задрожал и губы скривились в жалкой гримасе.
– Да, пожалуй, немало, – сказал Ник, переворачивая страницу.
Аби боялась расплакаться и в конце концов остановила взгляд на яркой обложке книги, которую держала в руках. Она нежно обводила пальчиком карандашный рисунок, изображавший влюбленную парочку.
Он многое успел сделать. За три недели Ник стал ее другом, которому она не побоялась доверить самую страшную тайну своей жизни, а теперь он уедет и никогда уже она не увидит своего возлюбленного. Впервые Аби пожалела, что не переступила последнюю черту, отделявшую ее от этого мужчины. Как сквозь туман услыхала она голос Ника.
– Что?.. Что ты сказал? – еле слышно переспросила она, борясь со спазмами в горле.
– Я сказал, что неплохо бы нам отпраздновать… может быть, пойдем куда-нибудь пообедаем? – повторил он, ничего не замечая. – Я слыхал, где-то здесь есть фантастический греческий ресторан. Там бы я рассказал, что у меня получилось в последней главе.