- А у вас нет лучших или худших! - спорила в том же обвинительном ключе Лена, продолжая так и сидеть на согнутых коленках. - Они все великолепны, как законченное музыкальное произведение!
- Идемте-ка кофейку попьем, - предложил он.
Оттолкнулся плечом от стены, сделал шаг к ней и протянул руку. Ленка, взявшись за предложенную ладонь, только сейчас сообразив, что сидит до сих пор далеко не в утонченной позе, торопливо поднялась, смутившись, что нисколько не остудило ее воинственного пыла.
- Столик совершенно уникальный!
- Чем же? - перехватив ее за локоть и мягко, но настойчиво направляя по коридору в сторону кухни, полюбопытствовал Денис.
На самом деле, при всей его внешней отстраненности и спокойствии, ему почему-то было невероятно важно ее мнение, именно ее! И показалось, что если она поймет, почувствует…
Этот столик любимый, знаковый и важный для него. Денис с самого начала, с эскизов и подбора дерева, знал, что делает его для себя, но не в этом дело! Он поставил перед собой некую сверхзадачу - если справится так, что предмет "зазвучит", получится, то станет заниматься производством, не получится "запеть" произведению - останется реставратором.
Справился! И понимал, что великолепно! Любил этот столик.
И - на тебе! Ждет, и с каким-то замиранием, рецензии этой Невельской и даже нервничает, честное слово!
Она замолчала, задумалась, пока Денис вел ее через коридор, оставив стоять посреди кухни, положил все ее сумки в кресло и пошел к столешнице, варить кофе, наблюдая за ней краем глаза.
Елена Алексеевна, увлеченная разбором своих впечатлений, и не заметила, где оказалась, не оборачивалась по сторонам, осматриваясь в незнакомой обстановке, как сделала бы любая женщина.
- Так чем же? - повторил вопрос Денис, усмехнувшись этой ее задумчивости.
- Он очень созвучен с вами, - старалась объяснить свои ощущения Лена, - всем, неяркой цветовой гаммой, линиями. Ну, не знаю! Такая внешняя строгость, классика форм, даже сдержанность и музыкальная ажурность резьбы, деталей - то, что не сразу бросается в глаза, словно он хранит множество тайн и тихо-тихо поет о них, а услышать может не каждый, как ваша визитная карточка, что ли. Я бы назвала его просто: "Арбенин".
У Дениса убежал кофе, так он поразился этому ее видению, словам, которые она подобрала.
А Ленка смутилась ужасно и пнула себя мысленно, очередной раз, все-то она сегодня нехорошая у себя!
"Ты какая-то притыркнутая, Лена! Полезла под стол, уселась посреди холла, теперь еще и речь толканула идиотскую! Поздравляю! Показала себя в лучшем свете, профессионалка хренова! Чего тебя понесло?! "Внешняя строгость"… "множество тайн"… "поет…" Нет, ну не ку-ку?"
Хорошо, он повернулся к ней спиной, вернувшись к плите, повторить процесс заваривания кофе, хоть не так неудобно, и можно перевести дыхание и пережить первые, самые трудные мгновения неловкости!
- Вы с чем кофе пьете? - не поворачиваясь к ней, спросил Арбенин.
- С молоком, без сахара.
- Есть хотите? - так же, спиной к ней.
- Нет, спасибо.
- Присаживайтесь к столу.
Ах ты ж господи, светскость крепчала! Ленка опасливо огляделась по сторонам, осматривая обстановку кухни и стол, предложенный к испитию кофия. Не дай бог, и здесь какие-то его вещи есть! А то она опять обо всем забудет и полезет изучать, окончательно оконфузившись!
Пронесло!
Стол - ну а как же! - тоже был антикварный, конец девятнадцатого века, круглый, на одной массивной ножке, но не арбенинский, и на том спасибо! Хотя… она б и его поизучала с удовольствием, и остальную мебель в кухне, не менее интересную.
Пока возможности не представилось. Перед ней, на столе, появилась чашка с кофе.
Надо о чем-нибудь говорить! И желательно легко и непринужденно. Ага! Ленка маялась, а господин Арбенин никаких комментариев ее пламенной речи не дал, проигнорировал скорее всего, молча пил кофе.
Вот тебе и поработали вместе!
- Скажите что-нибудь, а то мне неудобно! - не выдержала она.
- Я не знаю, что сказать, - поставив чашку на блюдце, отозвался Денис. - Мне понравилась ваша оценка.
- Спасибо, мне полегчало, - язвительно заметила Лена.
Он пожал плечами - что-то вроде "как угодно". Жест такой, зараза, непонятный, не то похвалил, не то безразличие выказал. А Денис предпринял попытку пояснить:
- Я не очень умею и не люблю облекать в слова категорию чувств.
- Да, - кивнула Лена, немного отпуская внутреннее напряжение, - это я уже поняла, Денис Васильевич. Делами у вас куда как лучше получается. Кстати, о деле! - окончательно взбодрилась она. - Мы с вами здесь расположимся?
- Нет. В кабинете. Идемте, - поднимаясь из-за стола, предложил он.
- Надеюсь, по дороге и в самом кабинете мы ваших работ не встретим, - поделилась опасениями Лена. - А то я снова полезу рассматривать.
- Нет, не встретим, - улыбнулся он. - У меня не так уж много в доме своих работ.
- Но они есть, и вы мне их покажете! - в момент загорелась Ленка и спохватилась: - Потом, разумеется. Если можно.
- Можно, - продолжал улыбаться он. - Потом. Разумеется.
- Вы душка! - совсем уж разошлась она.
- Да? В таком случае вы первая, кто это заметил! - рассмеялся искренне Арбенин, чем немало подивил Елену Алексеевну.
Кабинет располагался на первом этаже. Собственно, как Лена узнала позже, на первом этаже располагалась вся хозяйская часть дома - спальня, большая гостиная с камином, за ней малая гостиная с домашним кинотеатром, еще одна спальня, поменьше, библиотека, кабинет, большая кухня-столовая, две ванные комнаты и туалетные, небольшая тренажерная. На втором этаже располагалось гостевое пространство, несколько спален, бильярдная, кабинет с компьютером и всем необходимым, две ванные комнаты, а на третьем, мансардном, одна гостиная с телевизором, книжными шкафами и баром.
Кабинет состоял из великолепной антикварной мебели.
Нет, ну, интересно, а какая еще мебель может быть в доме у краснодеревщика такого уровня? Пластмассовые стулья, что ли?
А что? Может! Нечто вроде "фига работе!", как в том анекдоте: "Пришел домой с завода, а вокруг станки, станки…"
У Ленки чесались руки и мозги заодно, рассмотреть все подробно, потрогать, изучить, но она сдерживала себя, в том числе и размышлениями о "станках".
- Лен, - вернул ее в настоящее Денис, заметив, как она разглядывает интерьер, - посмотрите потом, я же обещал. Садитесь, я покажу, что есть у меня из снимков.
Ленка уселась на предложенный стул, но не смогла удержаться от высказывания - ну не смогла, и все!
- Хорошо, что у вас не чиппендейл. Мне эта кабинетная мебель меньше всех нравится.
- Почему? - полюбопытствовал Артем. - Хорошая мебель, интересная.
- Не знаю, так сложилось. - И, увидев фотографию на мониторе, переключилась: - Опаньки! Вот это да! Это чье?
Денис подсел рядом, принялся объяснять…
Пошла работа! И затянула!
Они попробовали сделать комментарий к одному из предметов, Денис давал определения работ, технические наименования, Лена набрала текст, разместив внизу под картинкой.
- Теперь как-нибудь красиво это сформулируйте, - предложил Денис.
- Да не надо тут ничего формулировать! - с жаром возразила Лена.
- А что, так и оставить? - сомневался он.
- Оставить! Вы же сами, Денис, говорили: нечто вроде энциклопедии, каталога! На фига тут расцвечивать словесными оборотами? Название, стиль, год или приблизительное время изготовления, если возможно, имя автора, размеры, технические параметры и примененные приемы. Лаконично и просто!
- Не знаю, - задумался он.
- Вот вы сами возьмете этот альбом в руки, откроете, - убеждала Ленка, - что бы вы хотели прочитать под снимком? Литературные изыски или четкую информацию?
- Да, вы правы, меня бы интересовала только информация.
- Продолжим? - искрила трудовым воодушевлением Елена Алексеевна.
- А давайте поедим, - тормознул рабочий порыв Денис Васильевич, - времени-то сколько?
- Три, - удивилась Лена, посмотрев на сотовый.
- Именно. И есть хочется. Я вчера что-то готовил.
- Вы еще и готовить умеете? - удивилась она.
- Умею, - не стал скромничать Денис. Оказалось, готовил он вчера плов. Вкусный.
Ленка взялась помогать накрывать стол, овощи свежие резать. Денис было отказался от помощи, но она, все еще не переключившись с дела на отдых, двинула идею, что диван раннего классицизма надо бы поставить перед софой. И Арбенин, напрочь забыв про свой запрет хозяйничать гостье, окунулся в разговор.
Они продолжили обсуждение за обедом, заспорили о чем-то, и Ленка, желая убедить в своей правоте, быстрой ланью смоталась в кабинет и обратно - он и возразить не успел, принесла и открыла свой ноутбук.
Так и не заметили, как пообедали, помыли посуду - Денис мыл, Лена вытирала полотенцем - и снова оказались в кабинете. И просидели бы - вот сто пудов! - до ночи, увлекшись, но вразумил звонок Василия Федоровича.
- Лен, ты там надолго застряла? - поинтересовался заботливый сын.
- А сколько времени? - спохватилась забывчивая мать.
- Да пять уже. Что, зависли? - понял диспозицию Васька.
- Ага, - призналась Лена. - У тебя как дела?
- Как они у меня могут быть? Хорошо, как обычно.
- Молодец! - порадовалась она.
- Я-то молодец, а ты когда дома будешь?
Лена вопросительно посмотрела на Дениса: когда она дома будет? Не зная предмета разговора, он спросил:
- Что?
- Василий Федорович интересуется, долго мы еще планируем работать.
Денис посмотрел время на экране компьютера, прикинул что-то в уме, уточнил:
- А вам пора?
Ей пора. По-хорошему больше часа ехать, если повезет и пробок не будет, пока они тут закруглятся, договорятся о следующей встрече, обсудят детали, в лучшем случае дома она часов в семь вечера окажется.
Конечно пора.
Денис прочитал в выражении ее лица эти размышления, кивнул понимающе, почувствовав легкое разочарование.
- Мы еще немного поработаем, Василий Федорович. Я скоро буду.
- Да ладно, не спеши уж так, раз надо. Зоя Львовна сегодня специально ходила, взяла для меня диск с научно-популярным фильмом о теории Дарвина.
- Да на кой фиг тебе это надо? - возмутилась антипедагогичная мать.
- Для общего развития, - хохотнул Васька.
- Да тебе ни для общего, ни для частного развития ни за каким чертом не нужна такая тягомотина! Ты и так слишком умный, не знаю, куда деваться!
- Лен, это же научная теория, и ее еще пока никто не отменял. Мы это в школе изучаем, правда, теперь говорят, что это один из возможных вариантов развития человечества. Но про животных там все грамотно.
- Не грузи меня, Васька, - скорчила рожицу Лена. - Что, станете смотреть?
- Нам с Зоей Львовной интересно, тем более что фильм снят на Би-би-си, и съемки там классные.
- Да на здоровье, раз нравится! - благословила Лена. - Я приеду часа через два-три. Постараюсь.
- Можешь не спешить, - напутствовал Васька. - Пока!
- Целую! Пока!
Она нажала отбой, откинулась на спинку стула, прикрыла глаза и потерла веки пальцами. Устала. Ничего, ничего - бывает. Ерунда.
- Вам надо ехать? - спросил откуда-то издалека, как ей показалось, Арбенин.
- Ехать надо, но можно не торопиться слишком, - открыла глаза и посмотрела на него, - я бы прервалась ненадолго.
- Давайте чаю попьем. И на сегодня, пожалуй, закончим, - решил Денис.
Они пили чай, обсуждая перспективы задуманного, дальнейшие действия.
- Я завтра с Забариным поговорю. Расскажу, что мы тут с вами надумали.
- Хорошо. Но если возникнут трудности с изданием альбома, мы придумаем что-нибудь. Можно через другие издательства действовать.
- Можно, - согласилась Лена, - но это запасной вариант.
И что-то еще, еще говорили, мелочи незначительные.
Ему не хотелось ее отпускать. И без всякого анализа чувств, эмоций было понятно почему.
А отпускать придется. И провожать.
А ей… Ну, тут мы имеем запутанные навороты чувств, эмоций, не поддающиеся вообще какому бы то ни было анализу, но уезжать от него Лене совсем не хотелось.
Но надо.
- Ладно! - подбодрила себя тоном и прихлопыванием ладошками по столу Лена. - Поеду! - И резко поднялась.
Денис кивнул, встал, вышел из кухни. Принес из кабинета ее вещи, поставил на столик, отчего Ленка мысленно сморщилась, достал из стенного шкафа ее плащ, поухаживал, придержав.
Лена решительными движениями вдела руки в рукава, запахнулась, затянула пояс.
- До встречи! - попрощалась, изобразив бодрость. - Проводите?
Денис не ответил, смотрел странным задумчивым, напряженным взглядом. Она развернулась к двери, взялась за ручку…
Он неуверенно кашлянул в кулак сзади нее, а Ленка почему-то застыла, напряглась вся, окаменев мышцами спины, как…
- Останься… - тихо попросил он.
Лена медленно разжала пальцы на дверной ручке. Оказалось, она вцепилась в нее до хруста в суставах и не заметила даже, так же медленно повернулась к Денису и всмотрелась ему в глаза.
- Мы же друг другу не понравились? - спросила совсем не о том.
- Тогда нам хотелось не понравиться, - ответил он. И попросил еще раз, тихо: - Останься…
И шагнул к ней, оказавшись совсем близко, а Лена улыбнулась, не отпуская его взгляда, позабыв напрочь все данные себе наистрожайшие запреты не вступать ни в какие личностные отношения с ним! Какие запреты?!
- Трудно было сказать, да?
- Я не умею словами, Лен…
Она положила ему ладони на грудь и сообщила доверительным тоном:
- Знаешь, Денис Васильевич, говорят, что никогда не поздно начать учиться!
У Дениса перехватило в горле, он положил большую ладонь ей на затылок, притянул к себе и, заглянув сверху вниз, совсем близко в ее золотистые глаза, предупредил:
- Я тебя сейчас поцелую…
Нагнулся и поцеловал.
В первую секунду Лена подумала: "Удивительно", а потом думать перестала, так это оказалось здорово! Денис прижал ее к себе еще сильнее, оторвав от пола, подержал так, поставил, не прерывая поцелуя, развязал пояс и скинул с Лены плащ и только тогда оторвался. Посмотрел близко-близко в глаза, улыбнулся, что-то в них разглядев важное для себя, и повторил поцелуй, умудрившись стянуть с нее свитерок вместе с лифчиком, отпустив ее губы на полсекунды. И Лена заторопилась стаскивать с него футболку, запуталась в ней, он помог, рванул нетерпеливо одним быстрым движением руки и вернулся к ней, прижал. У Лены мурашки побежали по телу, когда она грудью почувствовала его торс.
Но что-то было не так… Что-то не так!
Она поняла что! Как только Денис снял с нее свитер, он перестал держать ее ладонями. До этого и держал, и гладил по спине, она чувствовала их жар, приятный и распаляющий.
И вдруг перестал.
Лена остановилась, отстранилась от него, пытаясь понять, как он ее обнимает. Он прижимал ее к себе, но без участия ладоней.
- Что? - не понял он.
- Обними меня! - потребовала Ленка, уткнувшись в его ключицу лбом.
Он прижал сильнее, но кистей не расцепил и не гладил, как прежде.
- Ты… - попыталась спросить она, не зная как.
- Что? - не понимал Денис.
Лена запрокинула голову, заглянула ему в лицо.
- Ты не любишь прикасаться к телу? - получился корявый вопрос.
Но он понял. Расцепил руки и показал ей свои ладони.
- У меня грубая кожа на руках от работы, я могу сделать тебе больно или неприятно.
Ленка мысленно перекрестилась: "Слава тебе господи!"
Взяла его кисть двумя руками, наклонилась и поцеловала в середину ладони. Денис дернулся, как-то всем телом, пытаясь убрать руку, но она не дала, перевернула и, продолжая удерживать, провела его ладонью по своему плечу, от плеча передвинула на грудь. Он смотрел на их руки, она ему в глаза, медленно перемещая ладонь на вторую грудь.
- Не больно, - шепотом сказала Ленка. - Приятно. Очень.
- Лен… - Денис посмотрел ей в лицо непонятным взглядом.
- Не думай об этом, не держи в голове! Забудь! - потребовала она.
Он резко выдохнул, словно под водой полчаса находился, схватил ее за руку.
- Идем! - взмолился Денис.
И потащил за собой, через коридор, большую гостиную, в спальню. Они задыхались, добираясь, от бурлившей в предчувствии крови в венах, от желания…
Денис осторожно подтолкнул Лену на кровать, встал рядом на одно колено и начал снимать с ее ног ботинки.
- Я сама, - попробовала сопротивляться Лена.
- Нет! - распорядился Денис.
Снял, поднялся и с серьезным видом приступил к расстегиванию юбки. Ленка села и потянула его на себя, Денис не удержался, и они упали вдвоем на кровать. И принялись целоваться, словно что-то наверстывали, безумно, жарко, и Денис умудрился-таки стянуть с нее юбку вместе с колготками и трусами, а Ленка сунулась расстегивать его джинсы…
И в этот момент снова что-то стало не так!
Она не могла ни черта понять, только чувствовала, что переменилось все! Куда делось? Вот только что они держали это нечто искрящееся, дурманящее в руках - и…
Лена старалась вернуть то состояние, целовала Дениса куда дотянется - в ключицу, в ухо, в грудь, в шею - не помогало! Он отвечал, но отстраненно, мимоходом, между действиями. Осторожно отодвинув ее руки, сам снял джинсы, куда-то вдруг делся. Лена его потеряла. Снял носки, обувь, приподняв ее под спину одной рукой, второй откинул одеяло с покрывалом, нырнул в кровать и накрыл их.
И вроде вернулся к ней, и прижал, и поцеловал. Но волшебство исчезло…
Было, мутило разум, зашкаливало температурой, обещало, звало… и исчезло!
- Стоп! - громко потребовала Лена, остановившись сама. - Стоп!
Подкрепив свое требование резким движением рук ладонями вперед.
Денис не перестал ее обнимать, остановился, уткнулся в подушку лбом выше Лениной головы и подумал: "Все! Твою дивизию!"
Когда она попросила его забыть и не думать о руках, он забыл! Вообще все забыл на свете! Благодарно, радостно, и заспешил, уверенный, что сейчас взорвется от желания. Но стоило ей дотронуться до застежки на его джинсах, как он пришел в себя, и выскочил из жарящего ожидания, и вспомнил про ногу.
И как бы она его ни просила, надо все-таки контролировать свои руки, он может ненароком сделать ей больно, забывшись. А ногу надо немедленно прикрыть, нельзя ей показывать!
Меньше всего на свете он хотел бы напугать ее, или сделать больно, или неприятно.
А она звала, звала за собой и вдруг остановилась и приказала: "Стоп!"
Сейчас начнется такая хрень с разговорами, выяснениями, упреками! Он не понимал, что сделал неправильно, что сделал не так, знал наверняка - проходил миллион раз все это с Викторией. Та тоже любила остановиться в разгаре и долго объяснять, что он делает не так, с обязательным пояснением, почему он так делает - как же! - выводами и долгими наставлениями, как надо правильно, после чего ему вообще ничего уже не хотелось!
Денис приготовился выслушать, что Лена собирается донести до его сознания, и не знал, как дальше со всем этим жить!
- Денис, - позвала она его.