И только после этого из неё бурным потоком полились слова. Она рассказывала Насте о страхе быть осмеянной из-за того, что она встречается с девушкой. О страхе перед тетей и дядей – вдруг узнают, такой позор будет. О страхе перед будущим – ведь никакого будущего у этих отношений никогда не было и быть не могло. О том, как тяжело изо дня в день только отдавать, и принимать любой поступок, любые слова, только мыча иногда сквозь слезы: "Лена-Леночка… Маленькая… Глупая… Злая… Что ж ты делаешь-то…"
И постепенно Женька начала понимать, что для того, чтобы что-то изменить в своей жизни, приходится жертвовать. Жертвовать любовью, дружбой, или еще чем-то. И если ей хочется спокойствия, семьи, и чтобы всё было как у людей – придётся забыть, выкинуть из головы эту сумасшедшую девчонку с ярко-синими глазами и смешными чертиками…
В эти тяжелые недели девушка окончательно увлеклась интернетом. Просиживала ночи напролет в одном и том же чате, общаясь с разными людьми, знакомясь и прощаясь. Перестала видеться с Лёкой, с Яной. Только Кристине был открыт доступ в новую Женькину душу. И как прежде проводили они вечера, укутываясь в сигаретный дым, и ставшие уже ненужными слова.
А потом случилось то, что в один миг перевернуло всю жизнь девушки и вдруг в одночасье наполнило её новыми, невиданными ранее красками.
11
Всё началось с обычного никнэйма в чате. Женька общалась со старыми знакомыми и вдруг увидела строчку: "К нам приходит Илия". И что-то ёкнуло в душе. И всплыла в памяти фраза, сказанная на одном из сеансов Настей: "Вам нужно попытаться влюбиться, Женя. В кого угодно – хоть в соседа по лестничной площадке".
– А почему бы и нет?, – пронеслась мысль и Женя смело бросилась в бой.
Так началась другая, совершенно новая жизнь. Илия при знакомстве оказался обыкновенным Ильей, молодым хирургом из Москвы. Он совсем недавно пережил несчастную в своей невзаимности любовь и теперь был подавлен и растерян.
Смешно, но вместо влюбленности Женька нашла человека, которому просто нужна была помощь. Длинными ночами девушка просиживала в чате, пытаясь вытащить Илью из состояния глубокой депрессии. Они говорили абсолютно обо всем – иногда могли проговорить по восемь-десять часов подряд, но и этого было безумно мало.
Женя не обольщалась. Она знала, что как только Илье станет лучше, он уйдет. Она знала, что ни о какой любви не может быть и речи – как и о том, чтобы увидеться в реальной жизни.
Они были друг для друга как будто спасительными канатами – тянули вместе то, что раньше не под силу было вытащить в одиночку.
Так прошло два месяца. За это время Лёка успела окончательно очаровать Янку, переехала к ней жить и вся светилась от радости. И впервые в жизни Женьке было… всё равно? Нет, не всё равно, но как-то равнодушно отнеслась она к этому событию. Кольнул в сердце застарелый страх и затих устало.
Дни проходили как в тумане, Женя словно впала в анабиоз – ночами разговаривала с Ильей, а днем приходилось работать, в полусонном состоянии, на излете сил. Но наступал вечер и она вновь и вновь стремилась к синему экрану монитора.
Какие сказочные картины открывались Женьке в общении с Ильей… Нереальные в своей простоте и красочности. Он мог говорить о чем-то очень банальном, а Женя читала и видела своими глазами то, о чем ей рассказывали.
Они редко говорили друг о друге. Прятали за неумелыми комплиментами и пустыми словами тягу друг к другу. Избегали даже банального "я скучал", "я рада тебе".
Всё изменил один вечер.
– Привет!, – Лёкин голос с трудом прорывался сквозь помехи, и Женька еле-еле разбирала слова, – Я тебе с мобильного звоню. Пошли погуляем?
– Я не могу…, – начала, было, девушка, глядя на компьютер. Через час они должны были пересечься в чате с Ильей. Начала и… осеклась. Неужели она была готова сказать "нет"? Сказать "нет" Лёке – невероятно… – Да, давай встретимся. Конечно.
– Давай минут через пятнадцать? На набережную приходи. К каменной лестнице. Лады?
– Хорошо. Внизу увидимся.
– Договорились. Бывай.
Лёка отсоединилась, а Женя внимательно посмотрела на трубку телефона и решила, что это либо временное помутнение рассудка, либо…
Улыбнулась и отправилась собираться.
12
Лена появилась, как всегда, стремительно. Подлетела к одиноко стоящей Женьке, поцеловала быстро в губы и вручила букет красных гвоздик.
– Привет, мелкая.
– Привет. А в честь чего цветочки?
– А что, уже нельзя дарить красивым девушкам цветы просто так?, – Лёка улыбнулась и, взяв Женю за руку, повела её вдоль набережной.
– Можно, почему нет. Спасибо. Что случилось у тебя, чудовище?
– Ничего. А почему должно было что-то случиться?
Женька внимательно посмотрела на чертят в синих глазах, вздохнула, и, присев на лавочку, спросила:
– С Янкой поругались, что ли?
– От тебя ничего не скроешь, – рассмеялась натянуто и села рядом, – Мне поговорить с тобой надо, мелкая.
– О чём?
– О нас.
– Опять…Это было бы смешно, если бы не было так грустно, – улыбнулась Женя.
– Да уж… Жень… Как ты думаешь – может, у нас что-то и получится, а?
– Солнышко, сколько раз уже мы пытались? И всё зря. У нас с тобой на роду написано быть только друзьями, – один Бог знает, как тяжело дались девушке эти слова, – Мы уже взрослые люди и можем оценивать ситуацию правильно. Ты ведь не любишь меня.
– Люблю!
– Может быть. Но любишь совершенно иначе. Не так, как… Можно было бы любить.
– Я запуталась совсем, мелкая. Я не могу без тебя…
– Но и вместе у нас не получается.
– Женька, я многое поняла теперь. Я вела себя с тобой, как свинья. Я заставляла тебя мучиться, страдать. Но ты дорога мне, безумно дорога. У меня в жизни ты была самым светлым моментом. Я знаю, я была не права. Я не слушала тебя, не понимала. Не давала себе труд задуматься о том, что чувствуешь ты… Но я тебя люблю, и это факт. И теперь всё будет по-другому, понимаешь?
Лёка еще что-то говорила, а Женя смотрела на звезды в глубине залива, дождалась момента, загадала желание и вдруг… поняла. Поняла, что слушает сегодня Лену вполуха. Поняла, что думает только о том, что уже полчаса Илья ждет её в чате и, наверняка, волнуется. И поняла, что в этот момент он, его спокойствие, его уверенность гораздо важнее мифической надежды на счастье.
Это внезапное решение заставило девушку вздрогнуть. А потом в голове появилась какая-то легкая мелодия, как будто на скрипке кто-то заиграл вдруг. И стало тепло и хорошо. И пузырьки счастья наполнили Женькину душу. Она посмотрела на Лёку, а потом вдруг притянула её лицо к себе и поцеловала долгим поцелуем.
– Это… Ты что? Согласна?, – Лена выглядела ошарашенной.
– Я люблю тебя, Леночка, – улыбнулась Женя, – Я никого и никогда не буду любить так, как тебя. Но эта любовь – мой крест на всю оставшуюся жизнь. А сейчас я поняла, что в мире есть еще много других вещей, кроме моей любви к тебе.
– Что? Что ты имеешь ввиду?
– Ты поймешь. Обязательно поймешь, но позже. А теперь прости… Мне нужно бежать.
Поднялась и побежала вдоль пляжа. А Лёка сидела, пыталась прийти в себя, и всё еще чувствовала вкус горячих губ на своих губах.
***
Никто не открывал. Женька в отчаянии со всех сил стукнула кулаком в дверь и громко выругалась.
– Ого! Жень, ты что, еще и материться умеешь?, – невообразимо родной голос донесся откуда-то снизу, – Давно звонишь?
Кристина чмокнула девушку в щеку и начала копаться в сумочке в поисках ключей. Она была похожа на кинозвезду в своей элегантной курточке и длинном брючном костюме. Даже большой круглый животик нисколько её не портил.
– Залетай, – ключи, наконец, нашлись, – Разувайся, раздевайся, ложись, насиловать будем…
– Ты в своём репертуаре, – Женька запыхтела, развязывая шнурки на ботинках, – Дай хоть поцелую тебя, что ли? А то сто лет не видела…
– Целуй, что ли! Бессовестная твоя душа! Только засосов смотри не наставь, а то Толик нас обеих на живодерню сдаст, – Кристина подставила губы под поцелуй, пристальным взглядом глянула на покрасневшую Женю и втолкнула её на кухню, – Ну, рассказывай.
– Рада тебя видеть.
– Ха! Это и ежу понятно. Ты рассказывай, что их величество опять учудило?
– А почему ты думаешь, что она что-то учудила?
– Женечка!, – Кристина почти легла на стол и задумчиво погладила девушку по голове, – Когда ты появляешься у меня без звонка с таким лицом – это может означать только одно: что-то случилось. А раз все твои мысли и разум заняты только обеим нам известной особой, то вполне логично предположить, что она опять предложила тебе руку и сердце… Во временное пользование, конечно.
Женька засмеялась. Ну, не смогла сдержаться – что такого?
– Ты угадала. Руку и сердце мне предложили. Но я к тебе по другому поводу.
– Дааа? А что, в твоей жизни есть еще другие поводы, кроме их сиятельства?
– Кристин, не язви. Я серьезно. И повод… есть повод.
– Дааа? И какой же?
– Я приняла сегодня очень важное решение. Пора менять свою жизнь. Кардинально менять. Насовсем.
– Всё интереснее и интереснее… И что за решение?
– Погоди, не перебивай. Кристинка, я тебя люблю.
– Ого! Это признание?
– Воспринимай как хочешь. Так получилось, что ты и Саня – мои единственные настоящие друзья. Лёка не в счёт, сама понимаешь…
– Ага, и теперь ты решила МНЕ предложить руку и сердце, чтоли?, – Кристинины глаза округлились и медленно, но верно полезли на лоб.
– Да дослушай ты, бесстыжая!
– Я слушаю, ты только не пугай так…
– В общем, я хочу, чтобы ты меня поняла. Так, как я живу дальше жить нельзя. Потому что это не жизнь. Я уже взрослая, у меня всё сложилось, есть квартира, работа, друзья. Но всё это не имеет никакого значения потому что, по сути, всё плохо, и мне это надоело. И то, что я сейчас скажу должно остаться между нами, ладно? И обещай, что поймешь меня…
– Обещаю, – озадаченно пробормотала Кристина, – Давай говори уже, чтоли, а то мне как-то жутко стало…
– В-общем, я решила…
13
Конечно, был скандал. Скромненький такой, небольшой скандальчик. И слезы были, и тесные объятия, и крики. И ругалась Кристинка долго. Но потом всё же поняла… Даже нет, не поняла – приняла.
И Женька с головой окунулась в новую жизнь.
Уволилась с работы, дни проводила у Кристинки на кухне, за бесчисленными чашками кофе и сигаретами, а ночами с головой погружалась в электронные строчки и телефонные звонки.
Но чем ближе становился час "икс", тем беспокойнее было на душе – Женька постоянно думала о том, сможет ли она сказать всё Лёке, и сможет ли вообще сделать то, что задумала. Страшила неизвестность, и она же горячила кровь сладкими предчувствиями.
И всё случилось. Обыденно и просто – как будто и не было недель страхов и сомнений. Рано утром Кристина и Ромик проводили Женю на вокзал и вскоре поезд Таганрог-Москва застучал по рельсам…
– Я всё сделала правильно, – убеждала себя Женька, лежа на второй полке плацкартного вагона и уткнувшись взглядом в окно, – Пусть она не знает пока. В конце концов, это всего лишь неделя – а потом я вернусь и… поговорю с ней.
В этом убедить себя оказалось легко. Гораздо сложнее было справиться с волнением от предстоящей встречи. Женька словно смотрела на себя со стороны и не верила, что она это делает. Сорваться в незнакомый город к незнакомому мужчине… Это была как будто не она. А, может быть, это просто была новая Женя, еще не успевшая привыкнуть сама к себе.
Когда Женька еще училась в школе, её учитель по литературе часто повторял одну и ту же фразу: "Нельзя ждать, когда всё вокруг тебя поменяется. Меняться нужно внутри. Если не можешь внутри – меняй снаружи. А если и снаружи не можешь – делай хоть что-то, только не сиди на месте".
И вот она меняла. Меняла, не давая себе ни на секунду остановиться, задуматься… Её тянуло к этому одинокому московскому мужчине, который неожиданно и внезапно стал таким близким и родным.
Поезд подошел к Москве ранним утром. Женька не спала. Быстро переоделась в туалете, дрожащими руками изобразила на лице некое подобие макияжа и побросала косметику и тапки в сумку. Она волновалась. Боялась увидеть не того человека, которого представляла себе. Боялась, что он увидит не ту, которую ждал.
И вот – Москва. Перрон. Толпа народа, плавно текущая в одну сторону. Женька выпрыгнула из вагона и заметалась взглядом по сторонам.
Увидела. Шагнула вперед. И утонула в теплых ласковых объятиях.
***
– Я приготовил твоё любимое блюдо, – Илья хлопотал на кухне, что-то доставая из холодильника и попутно зажигая плиту, – И вино у меня есть… Выпьем?
– Илюш, какое вино в восемь утра?, – натянуто рассмеялась Женька и забилась поглубже в угол. Так было уютнее – потому что именно так она всегда сидела у себя дома. В углу, на табуретке, поджав ноги.
– Ничего! Ради такого случая можно и в восемь, я считаю, – Илья, наконец, закончил заставлять стол приборами и салатницами и плюхнулся напротив Женьки. Спохватился, достал пепельницу. И замолчал, буравя голубыми глазами Женино лицо, – Ну ты как?
Как… В этот момент Женька даже сама себе не смогла бы, пожалуй, ответить на этот вопрос. В смятении, в панике, счастливая, уничтоженная… Она не могла понять сама себя. Илья был такой родной и в то же время чужой… Желанный, выстраданный и… незнакомый. Женя не могла понять обуревавших её чувств – еще вчера она многое знала об этом человеке и он был ей очень близок. А сегодня… Сегодня это был тот же человек и в то же время совсем другой.
– Илюх… Давай всё-таки выпьем, а?, – нарочито бодро предложила Женя и спрятала взгляд от настойчивых глаз, – За нашу встречу. За то, что она состоялась наконец. Я… Я очень рада, что я здесь.
– И я рад, что ты здесь, Жень. За нас.
Дальше стало легче. Алкоголь теплыми волнами растекся по венам и освободил дыхание. И уже реже Женька прятала взгляд, тихонько, исподтишка, но она всё же смотрела на Илью и понимала, что это – он, тот самый, к кому она так стремилась.
Остаток дня прошел в долгих разговорах и неумелых, неловких попытках "случайно" прикоснуться, послушать биение пульса, и ритм сходящего с ума сердца.
Вечером они пошли гулять в лесопарковую зону. Брели по безлюдной аллее, прислушиваясь к голосам, шумящим где-то вдалеке. И Женька всей кожей ощущала необыкновенное дыхание осени.
– Жень…, – внезапно заговорил Илья, – А ты Лёке сказала, куда едешь?
– Нет…
– Почему?
– Не знаю. Наверное, потому что не смогла, – Женька остановилась и посмотрела в глаза Илюше. Коснулась щеки. Плеча. Улыбнулась ласково. – Забудь о ней, Илюш. Помнишь, в наш последний разговор я сказала тебе, что какой бы ты ни был, ты стал для меня очень родным и близким.
– Помню, – голос Ильи вдруг разом стал хриплым и низким.
– Теперь… Сегодня… Ты стал мне еще ближе…
Позже Женька уже не могла вспомнить, кто сделал первый шаг. Она только почувствовала теплые губы на своей щеке, переносице… Теплая волна подхватила её сердце и бросила в бесконечный омут. Она целовала Илью, впитывая в себя его запах, исследуя каждый миллиметр его губ. И сходила с ума, ощущая ответный поцелуй. В эти прикосновения они вкладывали всю тоску по ласке, по нежности, всю разделенно-неразделенную любовь и негу.
И когда через час они оказались в одной постели, это было так же правильно и естественно, как дыхание золотой осени и тихое пение поздних птиц.
И началась сказка.
Каждую секунду они были вместе. Гуляли по Москве, заходя в маленькие уютные кафешки чтобы выпить кофе или перекусить чего-нибудь легкого. Илья ни на секунду не отпускал Женьку от себя – держал за руку, улыбался и шептал на ухо глупые нежности.
А Женя таяла. Чуть ли не впервые в жизни она ощущала постоянную заботу – ей дарили цветы, готовили завтрак и угощали кофе. Первый раз она могла ни о чем не думать и радоваться этим волшебным золотым дням.
Конечно, не всё было просто – и иногда Женька, поймав взгляд Ильи, прятала глаза. Она чувствовала всё, что беспокоило его, но ничего не могла с этим поделать.
Ведь не так просто изменить то, что вросло в тебя и стало частью твоей жизни.