- Да так, - девушка задумчиво бросила взгляд на противоположный берег. Там паслась Вьюга, не бросившая ни хозяйку, ни хозяйкину поклажу. Заявившись к шалашу, устроенному оборотнем для Тай (сам он вполне мог довольствоваться каким-нибудь кустиком) и бродя поблизости, она не давалась в руки Каррену, терпеливо ожидая, когда поправиться Тай.
- Кстати, ты знаешь, что твоя лошадь наполовину единорог? - спохватился Каррен, разглядывая точную голову насторожившейся кобылы, словно услышавшую, что говорят о ней, и изящно изогнувшую шею, дабы показать себя во всей красе.
- Её прежний хозяин мне сказал об этом, только ни он, ни я не знаем, как такое возможно. До сих пор никому не удавалось скрестить обычную лошадь и единорога, а, как известно, этим занимались лучшие эльфийские маги.
- В эльфийских лесах последнее время что-то неспокойно, - внезапно сообщил Каррен, вытащив из воды удочку и обнаружив, что наглые рыбёшки аккуратно объели наживку, не тронув крючок. - Шерт! Интересно, если бы моей второй ипостасью являлся кто-нибудь из кошачьих, я был бы более удачлив в рыбалке?
Тай улыбнулась тому, как Каррен скачет с одной темы на другую. Своим отношением к жизни, характером и поведением он до боли напоминал ей другого, кого уже нет на этом свете. Лекс. Воспоминание тупой болью толкнулось в сердце, но тут же отпустило, затаившись лёгкой печалью. Словно кто-то успокаивающе провёл рукой по её волосам. Тай бросила взгляд на Каррена. Возможно, судьба в его лице делает ей подарок.
- Серебряный лес вообще на ушах стоит, - продолжал Каррен. - А всё началось с ссоры двух принцев. И чего они не поделили? Всегда были не разлей вода. Старший за младшего, наверное, убить бы смог.
"А ведь он почти сделал это, только пять лет спустя" - усмехнулась про себя Тай, слушая оборотня.
- Лишь бы опять войны не было. Эльфы играют значительную роль в Империи, и, если начнут какую-нибудь заварушку, втянут туда всех остальных.
- Тайны эльфийского двора, - протянула Тай, подсекая и вытаскивая из воды средних размеров рыбёшку. - Откуда такая осведомлённость?
Каррен завистливо вздохнул, провожая взглядом брошенную в траву добычу.
- Достаточно иметь уши, чтобы знать обо всём, что сейчас происходит.
Таина напряглась. Надо же, видимо, она настолько отгородилась от всего окружающего мира, что даже не в курсе, что происходит в Империи. А ведь она излазила её вдоль и поперек.
- Послушай, Каррен, а в Заветном лесу всё спокойно? Понимаешь, на нас напали норлоки, едва мы успели в него въехать, и произошло это практически днём, что для нежити весьма странно.
- Да что-то неладное твориться, я это чутьём чувствую. Раньше нежить носа из леса не показывала, а сейчас обнаглела настолько, что последний раз, я видел норлока неподалёку отсюда. Не хотел тебя пугать раньше времени, - очередная рыбёшка сорвалась с крючка Каррена. Чертыхнувшись, оборотень бросил удочку на землю. - А ведь ты мне так и не рассказала, как оказалась в лесу.
- Это длинная история, - улыбнулась Тай. - Ты действительно хочешь её услышать?
Каррен утвердительно кивнул, и она рассказала ему всё, с самого начала, сухо, сдержанно, опуская ненужные детали. Тот, благодаря кому она до сих пор жива, имеет право знать, что представляет собой спасённая им девушка.
Каррен задумчиво сидел, глядя вдаль.
- А ведь Маэриэль не всё рассказал вам об этом артефакте, - хитро прищурился оборотень. - Теперь, понятно, почему эльфы последнее время так разволновались.
В очередной раз удивлённая такой хорошей осведомлённостью в эльфийских делах обычного с вида оборотня, девушка молчала, ожидая, что он скажет дальше.
- Раньше эльфийское долголетие не зависело ни от каких магических вещичек. Жили себе долго и припеваючи, удивляя окружающих отличной регенерацией. Это было давно. Легенды гласят, что эльфы чем-то прогневали свою богиню. Вот та и заключила всю их живучесть в камешек обычного горного маарита, прозрачного как слеза. Этот камень всегда должен был находиться в храме богини, чтобы эльфы жили долго, не старели и процветали. Только самое интересное началось тогда, когда камень в первый раз украли, кто это был, уже не помнят. Конечно, камень нашли и вернули. Но, оказалось, что в зависимости от того, представитель чьей ветви этот камень возлагал обратно, та ветвь и ставилась правящей. Две другие благодать могли получить только через посредство главенствующей ветви. До этого все леса были равны, а с тех пор между эльфами начались раздоры. Камень теперь крали они сами, никак не способные договориться между собой, кому править. Видимо, в этом и заключалось наказание богини. Наконец, когда они договорились, камень выкрали дроу. Чем дальше камень от храма, тем слабее эльфийская регенерация. Правда эффект не мгновенный, а начинает действовать постепенно. Была война, и, чтобы не сеять панику, в храм подложили подделку, об этом мало, кто знал. А настоящий камень пропал. Не знаю, кто и что спасло нас в той войне, дроу вполне были способны прибрать к рукам всю Империю. Поговаривали, что на нашу сторону встали какие-то неведомые силы. После окончания войны артефакт так и не нашли. Маэриэль почувствовал зов камня, только благодаря тому, что он не обычный эльф. Он может вызывать духов умерших. Попросту говоря, некромант. Такие рождаются раз в сто лет. Вот он и вернул камень. Теперь правит Серебряный лес. Вполне возможно, что Золотой лес это очень не устраивает, ведь около ста лет артефакт долголетия находился в его власти. А вот Белый лес, породнившийся с Серебряным, теперь успокоился. Ну что ты на меня так смотришь, у меня тоже есть свои тайны.
Многое из того, что он рассказал, даже она не знала. Чего уж проще, казалось бы, договориться трём лесам между собой, и править по очереди, равное количество лет. Они пытались, только стоило им это сделать, происходили какие-нибудь катаклизмы.
- Постой, ты сказал, что Серебряный и Белый леса породнились?
- Ну-да. Пять лет назад, когда сыграли свадьбу Маэриэль, младший принц Серебряного леса, и Ариэлла каэ Рун. А ты что не знала?
Она не знала. Последняя ниточка, связывающая её с прошлым нелепой надеждой, оборвалась.
Глава 4
- Что собираешься делать дальше? - поинтересовался Каррен.
Они сидели у костра. Удивительно, оборотень оказался неплохим кулинаром, сварив из пойманной рыбы (целиком и полностью заслуга Таины) отличную уху.
- Поживу здесь, надеюсь, не прогонишь? - хитро прищурилась девушка, глядя сквозь языки пламени на сидящего напротив мужчину.
- Хм, дай подумать, - Каррен изобразил работу мысли. - Если пообещаешь, снабжать меня свежей рыбой хотя бы через день, то, пожалуй, смирюсь с твоим присутствием.
Он притворно вздохнул. Пять лет назад она, пожалуй, смутилась бы, что кому-то доставляет неудобство и не заметила бы подвоха. Но сегодня Тай рассмеялась и, запустив в Каррена попавшейся под руку веточкой, сказала:
- Тебе надо было родиться котом! Впервые вижу волкадлака, обожающего рыбу.
- Сам до сих пор себе удивляюсь.
- Мне здесь нравиться, Каррен. Возможно, я когда-нибудь останусь тут жить, построю дом, - задумчиво глядя вдаль, неожиданно сама для себя сказала Тай.
- Даже, несмотря на близость Зааветного леса?
- А чего я там не видела?
- Странная ты, - Каррен блеснул глазами. - Хотя, если откормить, из тебя выйдет неплохая жена.
- Я подумаю над твоим предложением, - серьёзно заявила девушка, а в глазах мелькнули смешинки.
- Что ты, я пошутил! - наигранно испугался оборотень.
В Заветном лесу происходило что-то странное. Вся нежить, живущая здесь, никогда не покидала его границ, удерживаемая в нём какими-то неведомыми силами. Более того, она предпочитала обитать ближе к пустошам. Вполне удовлетворённое этим фактом магическое сообщество не совалось в Заветный лес. Дел после войны и так было невпроворот. Кроме того тварей хватало на всей территории Империи.
Теперь же нежить не только вышла за границы Леса, но и начала разгуливать по округе. В основном, это были норлоки и гарши, относительно небольшие по размеру твари, опасны они были больше тем, что сбивались в стаи. По всей видимости, происходили какие-то изменения в магическом фоне Пустошей, и это грозило вылиться в крупную проблему. Таина решила, что при первой возможности сообщит о происходящем в Академию.
В Залеск они вернулись вместе в начале рюина. Осень только вступала в свои права, вызолотив верхушки лиственных деревьев. Днём солнышко ещё припекало по-летнему, но к ночи ощутимо холодало. О ране в груди напоминал лишь тонкий шрам (всё-таки Каррен отлично разбирался в травах и грамотно их использовал). Жизнь скатывалась в привычное русло, дорога манила за собой. Вот только никогда не угадаешь, как повернётся судьба в следующий момент. Перед бурей всегда бывает затишье.
Зима в этом году была ранняя.
Вьюга оступилась, недовольно всхрапнув, и тут же выровнялась. Задремавшая прямо в седле девушка вздрогнула и открыла глаза. Кожу лица ощутимо пощипывало, мороз к вечеру начинал усиливаться, а до ближайшего селения было ещё ой как далеко. Ведь, знала же, что не успеет до ночи добраться до жилья. Дорогу после вчерашней метели всю занесло снегом. Лошадь в иных местах по колено в него проваливалась. Тем не менее, что-то гнало её вперёд, и вместо того, чтобы остаться во Вражках до утра, она отправилась дальше, хотя дело было за полдень.
Сжав окоченевшими от неподвижности ногами бока лошади, Тай решила поторопить её, чтобы успеть хотя бы до полуночи добраться до ближайшего селения. Но Вьюга вдруг начала вести себя странно, всхрапывая и косясь в сторону леса, лошадь подпрыгнула на месте, явно чем-то напуганная. Прогнав остатки сна, Таина успокаивающе положила руку на холку кобылы, всматриваясь и вслушиваясь в окружающее пространство. Пришедшее в ответ чувство было странным. В лесу что-то произошло, определённо что-то плохое, но ключевым в этом ощущении было, то, что это уже случилось, и самой Тай никакая опасность на данный момент не грозила. Девушка ощутила настоятельную потребность узнать о произошедшем. Она спешилась и, свернув с дороги, двинулась вглубь леса, утопая в рыхлом снегу и таща за собой упирающуюся лошадь.
Зрелище, открывшееся Тай, заставило её выругаться. Вся поляна была залита кровью, повсюду лежали мёртвые тела. Тут явно совсем недавно произошла схватка. Вдруг Тай заметила слабое шевеление на противоположной от неё стороне поляны. В сгущающихся сумерках было сложно рассмотреть, что там находилось, поэтому девушка, выпустив повод из рук, двинулась в ту сторону. Рядом с сосной, опёршись на неё спиной, сидел её убийца - наследный принц Серебряного леса Торнариэль. Он был жив, но явно неважно себя чувствовал, о чём говорила смертельная бледность его лица. Торн смотрел на Тай своими невыносимо голубыми глазами, в которых, однако, не было удивления. Либо решил, что уже умер, либо опять не узнал.
Проклиная себя за мягкосердечие, Тай бухнулась перед эльфом на колени. Торнариэль тяжело дышал, явно испытывая сильную боль, но на красивом лице не дрогнул ни один мускул. Поражаясь эльфийской гордости, видимо не позволявшей крон-принцу, даже в такой ситуации, выражать свои истинные чувства, Тай обнаружила, что у него сильно распорот бок. Что ж, возможно, это и не смертельное ранение для живучих эльфов, вот только мороз мог легко закончить начатое кем-то дело.
- Помоги, - прошипел он сквозь зубы. Девушка замерла. Её убийца просил, спасти ему жизнь. Ирония судьбы. А в голубых глазах читается скорее злоба на происходящее, чем просьба. А ведь она не сможет отказать, не сможет бросить в ночном лесу живое существо. К утро, в таком случае, от него вообще ничего не останется. Сильные морозы обозлили диких зверей, и они разорвут эльфа прежде, чем он замёрзнет насмерть. Быть разорванным живьём не пожелаешь, даже врагу, даже тому, кто пытался тебя убить.
Таина поднялась и направилась к Вьюге. Надо было наскоро перевязать рану и уезжать отсюда подальше. Ей здесь очень не нравилось. Пришлось разорвать на ленты свою запасную рубашку. Закончив с перевязкой (всё это время эльф лежал с закрытыми глазами, но она чувствовала, что он в сознании), Тай подвела Вьюгу и, попросив её встать на колени, помогла Торну сесть верхом. Выведя лошадь обратно на дорогу, девушка взобралась на неё позади принца и они тронулись. Спустя немного времени она поняла, что дальнейшее их передвижение невозможно. Во-первых, необходимо было, как следует, обработать рану, во-вторых, Торнариэль начал впадать в беспамятство и Тай практически держала его в своих объятиях, рискуя в любой момент сползти вместе с ним на землю, всё-таки эльфийский крон-принц был довольно тяжёлым.
Они устроились совсем рядом с дорогой. Поначалу пришлось уложить эльфа прямо на снег, пока Тай срезала ножом и таскала лапник. Затем девушка, громко ругаясь, перетащила практически неподъёмного для неё эльфа на устроенный ею лежак. Вплоть до полуночи она работала не покладая рук. Необходимо было развести костёр, вскипятить воду, промыть и обработать рану, оказавшуюся не единственной, были и другие помельче, сделать перевязку.
Управившись со всеми делами, девушка, набросав в костёр побольше веток, упала на лежак рядом с эльфом и, запретив себе даже думать по поводу того, что она делает, обняла своего врага, зарываясь в одеяла, одно из которых лежало снизу, другое же укрывало их. Сон тут же подхватил девушку в свои объятия, даря ей такое желанное отдохновение и забытьё.
Первое, что почувствовала Тай, когда открыла глаза, была боль в левой руке. Стряхнув с себя остатки сна, она обнаружила, что лежит на левом боку, обняв обеими руками эльфа и закинув на него правую ногу. Причём левая рука, находящаяся под Торном всю ночь, была, видимо, им отдавлена и к тому же ужасно затекла. Таина подняла лицо от груди эльфа, в которую беззастенчиво уткнулась, и встретилась глазами со взглядом Торнариэля. Он был явно не против её объятий, спокойно разглядывая лицо Тай. И тут вдруг Таина ощутила, что он тоже обнимает её за талию, прижимая к себе. "Как грелку!" - фыркнула мысленно Тай, пытаясь освободиться.
- Отпусти, - девушка высвободилась и села, оглядевшись. Солнце стояло уже довольно высоко, оставаться в лесу ещё на одну ночь решительно не хотелось. Тай принялась за дело. По новой разведя костёр и вскипятив воду, она вернулась к эльфу и, стараясь не встречаться с ним взглядом, начала обрабатывать его раны, причём его ушастая светлость даже не морщился.
- Зачем ты это делаешь?
Вопрос застал её врасплох. Она подняла глаза на Торна и удивлённо спросила:
- Обрабатываю раны?
- Нет! Помогаешь мне?
- Действительно, зачем? Надо было прикончить тебя там на поляне. Ведь именно это ты имел в виду, прося меня о помощи? - что за глупые вопросы задаёт этот остроухий.
Торнариэль усмехнулся, отчего-то оставшийся довольный её ответом.
Закончив перевязку, Таина помогла Торну встать и уговорила Вьюгу снова опуститься на колени, чтобы эльф смог сесть верхом. Приготовившись опять взбираться на лошадиный круп, что было очень несподручно делать в тёплой одежде, при наличии ещё одного всадника, девушка неожиданно была подхвачена Торнариэлем, ловко забросившего её себе за спину. После такого усилия эльф пошатнулся и Тай вновь пришлось обнять его за талию, чтобы он не сверзился на землю.
Вьюга бежала там, где позволяла дорога, но чаще шла шагом. Спустя какое-то время Торн уснул, Тай поняла это по его внезапно отяжелевшему телу, и склонившейся к её плечу голове. На этот раз он не спешил сползти с седла, значит, контролировал себя во сне. Это вселяло надежду, что эльф скоро поправится и избавит её от своего общества. Девушка подумала, как же несправедлива к ней судьба. Вместо того, чтобы обнимать её, красивый мужчина сам беззастенчиво дрыхнет в её объятиях. "Эх, самой бы не уснуть!" - подумала девушка, ощущая накатившую дремоту.
Уже стемнело, когда показались огни приближающегося селения. У Тай ужасно устали ноги, привыкшие к опоре стремян, тело ломило, глаза чесались, к ведунье не ходи, чтобы понять, что эта ночёвка в лесу не прошла для её здоровья бесследно. На постоялом дворе ей помогли спешиться, а увидев хорошую платёжеспособность вновь прибывших, помогли перенести эльфа в комнату и обработать ему раны. Тай едва на ногах держалась от усталости, её знобило. Закончив перевязку, она поднялась с колен и почувствовала, что в глазах темнеет. Ухватившись за край довольно узкой кровати, девушка подумала о том, будет ли приличным и здесь завалиться в одну кровать с эльфом, и потеряла сознание.
Глава 5
Торнариэль, крон-принц Серебряного леса сидел в предрассветных сумерках на жесткой неудобной табуретке, прислонившись к стене, и думал обо всём произошедшем за последнее время. Кроме узкой кровати, грубо сколоченного стола в комнате больше не было никакой мебели. Поэтому, даже если бы эльфу и захотелось устроиться поудобнее, сделать это было решительно не на чем.
Благословенна эльфийская регенерация, усиленная небезызвестным артефактом. Раны затянулись, и лишь лёгкая слабость напоминала о том, что они ещё всё-таки свежие. Правда, на этот раз заживление произошло, даже слишком быстро. Не уж то девчонка как-то приложила к этому свою руку. Вряд ли она могла использовать магию, резерв до сих пор должен быть запечатан. Метку ставили с ограничением в пять лет, поэтому спустя положенный срок она и самоликвидировалась. С магическим резервом всё обстояло совсем по-другому. Его могли распечатать только архимаги Академии, а без согласия Торна они бы этого не сделали. Как бы там ни было, чувствует он себя отлично. Теперь необходимо было решить, что же делать дальше?
Проблемы начались, когда Маэриэль, его одарённый братец, вернул артефакт долголетия в храм. Правящей стала эльфийская ветвь Серебряного леса. Белый лес ловко подсуетился, использовав смерть Лекса каэн Рун, чтобы породниться с ними. Претензии белых эльфов на взгляд Торнариэля были нелепы. Маэр по их словам должен был возместить семье Рун потерю сына собой, женившись на их дочери Ариэлле. Хотя доказать, что в смерти Лекса виноват младший принц Серебряного леса никто не мог. Каково же было удивление Торна, когда Маэриэль согласился. Этим он косвенно признал свою вину. Крон-принц решительно не узнавал своего брата, таким он никогда не был. Умный, хитрый, даже в какой-то мере расчётливый, Маэр никому бы не позволил обвести себя вокруг пальца.
Сейчас, мыслями возвращаясь на пять лет назад и глядя на лежащую на кровати девушку, Торн начинал понимать, что так изменило его братца. Испытывать чувств к Ариэлле Маэр не мог по той причине, что питал их к другой. Иначе чем объяснить его бурную реакцию, когда он узнал, на что осудил девчонку крон-принц. И всё-таки Маэриэль не бросился на её поиски, а вместо этого пошёл под венец с белой эльфийкой. Теперь Торн знал почему. Неведомо, какая кошка между ними пробежала, ведь за что-то Тай хотела убить Маэриэля. Чем бы не провинился перед ней его брат, он знал, что она не простит его. И возможно женитьба на эльфийкке Белого леса была попыткой загладить свою вину.