Я стояла под душем, пока не кончилась горячая вода и пока моя кожа не покрылась пупырышками. Мягкость халата и полотенца, которым я обернула волосы, только усилили ощущение того, что я нахожусь во сне. Я продолжала пребывать в этом убеждении и когда вытирала зеркало от пара и вглядывалась в свое отражение, пытаясь увидеть, как мое изменившееся внутреннее состояние сказалось на мне внешне.
Как и можно было ожидать, никакие внешние признаки этого не выдавали. Мои глаза не засияли новым светом, морщинки вокруг них не разгладились, губы не улыбались сами собой.
Обнаженная, я села на кровать, чтобы расчесать спутанные волосы. Монотонные движения меня расслабили, введя в состояние чуть ли не гипноза. Мои чувства обострились. Гладкость белья разобранной постели, теплый ночной воздух, врывающийся через открытые окна, свободное скольжение зубьев расчески по волосам – все это словно создало вокруг меня уютный кокон.
Я нанесла на кожу ароматизированный крем и натянула мягкую пижаму. Волосы свободно лежали на моих плечах и спине. Каждая мышца в теле расслабилась и отдыхала. Лежа на спине, я смотрела в потолок и впервые в жизни не считала на нем трещины. Я создавала из них мысленные образы – птица, женский профиль, часы.
Что-то во мне снова изменилось – то, для чего невозможно подобрать слов. Впервые за много лет у меня не возникло чувства того, словно я стою перед закрытой дверью, со страхом ожидая того момента, когда она откроется, – наступила пора перемен.
Хотя мое тело и мозг были довольны проистекающими внутри меня изменениями, следуя за новым направлением моих мыслей, но вот желудок выразил протест. Я вырвала себя из полулетаргического состояния и спустилась вниз, чтобы его задобрить, – с момента моего возвращения прошло несколько часов, и город уже спал.
Ставя замороженную еду в микроволновку, я услышала приглушенные крики сквозь кухонную стену, общую с соседями.
До того как приобрести дом, я была у миссис Осли, чья квартира являлась зеркальным отражением планировки моей собственной. Я остановила выбор на этом доме из-за лучшего состояния, в котором он находился, но помню ощущение возникшего у меня чувства дежа-вю, когда я вышла из одного дома и вошла в другой. Это чувство было слегка искажено – создавалось ощущение, что я проникла по другую сторону зеркала.
Запищала микроволновка. Голоса за стеной стали громче. Что-то грохнуло в стену, да так сильно, что висящая над моим кухонным столом картина закачалась. Через мгновение в окне, из которого был видна заплатка моей лужайки, мелькнула тень, и я подошла к окну.
Задняя дверь дома миссис Осли была широко распахнута, и на задний двор падал прямоугольный сноп света. Вдруг из двери что-то вылетело и приземлилось на траве. Следом на траве оказался Гевин.
– Я тебя предупреждала! – закричала с задней веранды миссис Осли. – Либо ты приводишь в порядок свое барахло, либо я выкидываю его к чертовой бабушке! Дэннис приедет через каких-то дохлых пятнадцать минут, и я не хочу, чтобы твое чертово барахло повсюду валялось в моем гребаном доме!
Меня сначала передернуло от ее лексики, и только потом я внезапно осознала, что олицетворяю собой презираемый мною типаж подглядывающего сквозь жалюзи соседа. Я отступила от окна, но продолжала видеть все, что происходит на улице. Продолжала слышать крики миссис Осли, а также глухие удары о траву вылетающих из ее дома предметов.
Я не сразу поняла, что это были книги.
Эта сука выкидывала книги! Одна из них попала Гевину в плечо и, шелестя страницами, упала в траву. Он нагнулся, чтобы поднять ее, хотя его руки уже были заняты другими книгами. Его лицо исказилось.
Миссис Осли выкинула еще одну, и тут до меня дошло, что она не просто кидается книгами, а старается попасть в Гевина. Очередной тяжелый снаряд в твердом переплете ударил его в бедро, и так сильно, что он пошатнулся и сделал шаг назад.
Говорят, что в состоянии аффекта люди способны поднимать машины и вбегать в горящие здания. Должно быть, мое состояние было близко к этому, так как я, не думая, выскочила из задней двери своего дома во дворик.
Наши носовые платочки-лужайки разделены решетчатой оградой высотой по пояс. Это я установила ее, оберегая свою личную жизнь, как только въехала в дом. Это уберегало меня от вторжений соседей на мою территорию, хотя сейчас ограда, наоборот, не позволяла мне ее покинуть.
– Гевин, ты в порядке? – спросила я.
Он вздрогнул, хотя должен был заметить, как я выбежала из кухни. Открыл рот, чтобы ответить, но его мать его опередила:
– Возвращайся в дом, Гевин.
Я перевела взгляд на нее. В луче света, вырывавшегося из ее дома, она казалась лишь силуэтом, но я по-прежнему видела в ее руке бокал. Видимо, даже раздражение, в котором она пребывала, швыряясь книгами, не могло заставить ее с ним расстаться.
Гевин снова нагнулся, чтобы поднять книги.
– Оставь их, – велела ему мать. – Живо в дом!
– Какие-то проблемы, миссис Осли? – спросила я. Мой голос прозвучал холоднее, чем я хотела, являя собой контраст с ее горячностью.
– Нет, мисс Каванаг, – выплюнула она слова, словно какую-то гадость. – Почему бы вам не вернуться к себе и не заняться своими делами?
– Гевин, ты в порядке? – спокойно повторила я свой вопрос.
Он кивнул и двинулся к дому. Остановился, чтобы поднять раскрывшуюся книгу, угодившую прямо в лужу, оставшуюся после полуденного дождя. Обложка и корешок книжки пострадали от удара и воды, и несколько листов выпали, когда он ее поднял. На уцелевших листах проступили грязные разводы.
Это был мой "Маленький принц". Книга, подаренная мне в детстве нашей соседкой миссис Купер. Гевин передал ее мне через ограду, избегая встречаться со мной взглядом.
– Извините, – пробормотал он.
Я молча взяла книгу. У меня не было слов. Также молча я смотрела, как он бредет к задней двери. Его мать посторонилась, впуская его внутрь. Затем она ушла, хлопнув дверью.
Я осталась стоять в пижаме, держа в руках испорченную книгу.
Глава 10
Я взглянула на нарисованную картину, изображавшую голову устрашающего волка с ягненком в зубах, и заметила:
– Ты пригласил меня сюда в первый же день нашей встречи. "Закланный ягненок".
– Запомнила, значит. – Он открыт передо мной дверь, пропуская внутрь. – Давай найдем столик.
– Такое название паба вряд ли забудешь. Здесь можно поесть?
– И очень хорошо.
– Замечательно. Я умираю с голоду.
Мы нашли столик ближе к концу зала. Улыбнувшись, он подал мне меню, которое ничем не отличалось от меню других подобных заведений: рыба, чипсы, пирог с мясом.
– Рада, что ты питаешься, – изучая меню, сказал он.
– Естественно, питаюсь, – засмеялась я.
– Поэтому я и рад, – объяснил Дэн. – Некоторые женщины не едят, а ковыряются в еде. Щиплют ее как травку.
Я не отрывала взгляд от меню, стараясь не покраснеть.
– Ну, я от еды не отказываюсь.
– И это мне нравится, – заявил Дэн, и я невольно подняла на него глаза.
– Да? – Так же как он имел привычку говорить с самим собой, я обожала настаивать на вопросах, на которые можно было бы и не отвечать.
– Ага, – ухмыльнулся он.
Комплименты в мой адрес, а не в адрес моего ума ввергают меня в смущение. Не потому что я сразу уверена в том, что они не искренни, а потому что никогда не знаю, ожидают ли эти люди услышать от меня ответный комплимент.
– Хорошо, – сказала я и перевела взгляд на официанта. – Мне, пожалуйста, рыбу с картошкой фри и татарским соусом, а еще чипсы. И… может быть, "Гиннесс"?
Я взглянула на Дэна. Он кивнул.
– Два пива. И то же касается еды.
Официант, который явно не был старше минимального возраста лиц, употребляющих алкоголь, улыбнулся.
– Ну надо же. Девчонка, которая пьет настоящее пиво. Круто. Большинство цыпочек глушат легкое.
Дэн сначала взглянул на меня, затем перевел взгляд на молодого человека.
– Значит, она не большинство цыпочек.
Официант кивнул, соглашаясь с его оценкой:
– Вижу.
И тут я поразилась их различию. Дэн, опрятный, хотя и не пижон, предпочитающий дорогие деловые костюмы или брюки хаки, оксфордские рубашки и необычные галстуки. Сегодня он был в прямых темно-синих джинсах с заниженной талией, черном свитере тонкой вязки, легком настолько, что его можно носить в жару, с поднятыми до предплечий рукавами и открытым воротом, в котором виднелась белая футболка. Одежда простая, но элегантная.
Официант, напротив, носил джинсы с черным кожаным ремнем, утыканным маленькими гвоздиками. Его гладкие как шелк волосы были коротко подстрижены сзади и длиннее спереди, падая ему на лоб и закрывая один глаз. Его руки были в тату, уши и брови нашпигованы предметами пирсинга. Так же как и соски – это было заметно сквозь туго обтягивающую его торс белую футболку. У него были потрясающе голубого цвета глаза и голос, выдающий в нем завзятого курильщика, довольно-таки низкий для столь худощавого телосложения. Он сверкнул в мою сторону белозубой улыбкой, и я поняла, почему группа девушек, сидящих в углу, захихикала при нашем появлении.
– И как тебя зовут?
Дэн запустил руку в карман и вытащил пачку сигарет. Предложил мне, и я взяла одну. Мужские сигареты, а не слабенькие ментольные или гвоздичные. Я позволила ему ее зажечь и затянулась достаточно глубоко, чтобы произвести впечатление на обоих мужчин, прежде чем выпустить дым изо рта серией из нескольких колец кругов.
– Неплохо, – восхитился официант. – Джек.
– Дэн. – Они обменялись рукопожатиями. Дэн легким кивком указал на меня. – А это…
– Дженнифер, – без запинки солгала я.
– Приятно с вами познакомиться, Дженнифер. – Джек поднес мою руку к губам и поцеловал костяшки.
Я кинула взгляд сквозь дым на Дэна. Он улыбнулся. Я снова взглянула на Джека, который либо заигрывал со мной, либо у него не хватало извилин. Вряд ли я соответствовала его типу – слишком стара, слишком консервативно одета.
– Ща вернусь, – сказал он. – Свистните, если я вам понадоблюсь.
Так и есть – заигрывает. Я поняла это по взгляду, которым он одарил меня, прежде чем отбыть. Я смотрела, как он возвращается к бару, остановившись на пути у столика юных студенток и вызывая у них новый взрыв смешочков. Оглянувшись через плечо, Джек снова одарил меня безупречной улыбкой.
– Он посчитал, что ты классная. – Дэн затушил сигарету.
Я почти не курила, положила свою тлеющую сигарету в пепельницу.
– Так считаешь?
– Определенно.
Я задумчиво посмотрела на него.
– Тебя это напрягает?
У меня не было причин для этого. Мне было просто любопытно. Дэн осклабился.
– Не-а. Почему ты представилась вымышленным именем?
– Не люблю представляться всем, кому попало.
– То есть знакомиться под вымышленным именем для тебя обычное дело.
Я аккуратно поставила меню в подставку.
– Да.
– Мне ты сказала свое настоящее имя.
Я посмотрела ему в глаза и уже не в первый раз почувствовала что-то, чего не могла понять.
– Да.
– Знакомство под вымышленным именем может аукнуться в дальнейшем, если ты вдруг решишь продолжить знакомство и узнать человека получше, а этот человек обнаружит, что ты солгала ему с самого начала.
– Тебе я сказала правду, – ровно ответила я. – Стоит ли заморачиваться по поводу того, что я говорю остальным?
– Наверное, не стоит. – Дэн посмотрел в сторону бара, где Джек наполнял наши стаканы пивом. – Ты находишь его привлекательным?
Я несколько секунд смотрела на Джека.
– Он молод.
– Это не ответ на мой вопрос.
– Симпатичный, – ответила я. – Продолжатель традиций панк-групп и готов.
Дэн зажег новую сигарету.
– Если бы ты не была со мной, пригласила бы его к себе?
Джек вернулся с пивом, поэтому я ответила не сразу. Поставив стаканы перед нами, он снова ослепил меня улыбкой и сообщил, что еда скоро будет готова. И как будто был разочарован, когда мы сказали, что нам больше ничего не надо.
– Может быть, – сказала я, когда Джек отошел обслуживать других посетителей. – Сомневаюсь, но может быть.
– Хочешь, я уйду, чтобы тебе было легче принять решение?
Я подумала, что он пытается меня шокировать или пробует выяснить, как я реагирую на неожиданные предложения, но я всего лишь взяла сигарету и выпустила несколько колечек дыма. Дэн откинулся на стуле и поднес стакан ко рту, не сводя с меня испытующего взгляда.
Я тоже пристально смотрела на него.
– А ты хочешь уйти, чтобы облегчить мне решение?
Он кинул взгляд в сторону Джека и наклонился ко мне.
– Я хочу смотреть на тебя, когда ты будешь с ним.
Рука с сигаретой застыла в воздухе. Лицо Дэна находилось вблизи моей щеки. Я слегка наклонила голову в его сторону.
– Вот как?
Он кивнул и на секунду прикоснулся ко мне губами чуть пониже уха.
– Да.
Затушив сигарету, я отодвинулась от Дэна и выпила немного пива. Внутри образовалась какая-то пустота, но меня охватил жар. Взяв полы кардигана, я стянула их вместе, закрывая шею, нащупала пальцами пришитые вдоль воротника бусинки. Потерев их в задумчивости подушечками пальцев, я положила руку на стол.
– Ты хочешь просто смотреть? – Моргнув, я отпила еще немного пива в ожидании ответа Дэна.
Он снова перевел взгляд на Джека.
– У тебя на уме что-то другое?
Я тоже перевела взгляд на Джека. Тут он обернулся, заметил, что мы оба смотрим на него, и слегка мне кивнул. Я посмотрела на Дэна, но тут обнаружила, что не могу произнести ни слова. Как отвечать мужчине, с которым спишь, согласна ли трахнуться с другим в его присутствии?
– Ты хочешь с нами обоими?
Он умел выражать то, о чем я думала.
Я кивнула, по-прежнему не в силах выдавить из себя ни звука, хотя только одна мысль об этом меня возбудила.
Лицо Дэна стало задумчивым.
– Тебя это сделает счастливой?
– Счастливой? – Я засмеялась. – Не знаю, сделает ли это меня счастливой. Я просто думаю, что мне это… может понравиться. Ты уверен, что не хочешь того же?
Я кивнула в направлении девчонок в углу. Одна из них уселась другой на колени и стала изгибаться всем телом, словно под музыку. Исполнив этот эротический танец, она заслужила аплодисменты и поощрительные взгляды нескольких парней, сидящих за столом рядом с ними.
– Девушка с девушкой, – пробормотала я. – Бисексуальность как новый вид греха.
Дэн снова наклонился ко мне и, расчесав пальцами волосы на моих плечах, приподнял их и положил ладони мне на шею.
– Если бы я попросил тебя побаловаться с другой женщиной, ты бы сделала это? – прошептал он мне в ухо.
Я сглотнула, ощущая сухость в горле, и только потом ответила:
– Если только для тебя.
– Элли, черт, ты такая охренительная… – пробормотал он. – Я не могу…
Он обнял меня, чего я никак не ожидала, и уткнулся лицом мне в шею. Я сидела не шевелясь, чувствуя тепло его рук на своей спине, и не понимала, не сказала ли я что-то не то. Либо, наоборот, мой ответ превзошел все его ожидания.
Дэн выпрямился и заглянул мне в глаза.
– Ты красива, знаешь это?
Я покачала головой:
– Не говори так. Мне не нравится.
Обняв мое лицо ладонями, он провел по губам большим пальцем.
– У тебя самый возбуждающий и потрясный рот. Как насчет этого?
Я улыбнулась.
– У меня большой рот.
– Кто тебе это сказал? – Он снова стал пропускать мои волосы сквозь пальцы, как будто ласкал их, чем одновременно меня и ошеломил, и растрогал.
– Мать. Брат.
– А-а, – протянул он. – Много ли они знают?
Я не ответила. Он провел пальцем по брови. Я почувствовала себя глупо, но позволила ему это сделать.
– Если я попрошу тебя сделать это с другой женщиной, ты сделаешь это для меня. Не для себя.
Я слегка пожала плечами, не совсем понимая, что ему от меня нужно.
– Допустим.
Убрав руки от моего лица, он оглянулся через плечо и нашел глазами Джека.
– Но с ним ты сделаешь для себя. Я помолчала, подыскивая слова.
– Дэн, – наконец сказала я и в этот раз подалась к нему, положила руки на его плечи, касаясь его колен и встречаясь с ним взглядом. – Для чего нам этот разговор? Зачем? Зачем мы его затеяли?
Он провел ладонями вдоль моих рук, погладил запястья и взял мои руки в свои ладони.
– Фигли я знаю. Но не хочу останавливаться, что бы это ни было.
Не знаю, что могли думать люди, наблюдая, как мы сидим не размыкая рук, серьезно глядя друг другу в глаза. Не знаю, но мне было на это плевать. Это простое прикосновение наполнило меня восторгом, хотя оно же и удерживало меня на земле. Я была взволнована, но не волновалась.
Сидя в "Закланном ягненке" вместе с Дэном, который держал меня за руки и спрашивал, хочу ли я переспать с ним и с Джеком одновременно, я позабыла о цифрах. Как если бы он нажал на выключатель, вырубивший мои мозги, но включивший естество. Желание заставило меня позабыть о цифрах, но с Дэном мне было хорошо и без них.
Я бросила еще один взгляд на Джека.
– Думаешь, он согласится?
– Думаю, он даст отрезать себе яичко, чтобы оказаться у тебя между ног.
– Не каждому дано так своеобразно выражаться, – заметила я.
Дэн со смехом наклонился ко мне и прижался ртом к шее.
– Да, Элли, думаю, Джек просто жаждет тебя поиметь.
Говоря это, он просунул руку мне под юбку и дотронулся до укрытого кружевами местечка. Я содрогнулась от его прикосновения. Покусав мне мочку уха, он отодвинулся, оставив меня восстанавливать сбившееся дыхание.
Я выпила полстакана пива, прежде чем нам принесли еду, но чувствовала себя опьяневшей, как если бы выпила три. Джек поставил перед нами тарелки, положил салфетки и серебряные столовые приборы. Я уставилась в стол, когда Дэн с ним о чем-то коротко переговорил, после чего Джек удалился.
Мы поели. Жир стекал с наших пальцев, губы кривились от кисловатого вкуса уксусного солода. Еда была отличной. Дэн кормил меня кусочками своей рыбы с пальцев, что только усиливало чувственное удовольствие. Глупо, конечно, и мы запачкались, но ритуал был очень и очень сексуальный.
Вздохнув, Дэн отодвинул от себя пустую тарелку, вытер руки салфеткой и похлопал себя по животу:
– Неплохо.
Я не смогла умять все, но и на тарелке оставила не так много. Джек, оставивший нас, чтобы мы спокойно поели, снова возник у нашего столика.
– Может, нужна коробка?
– Спасибо, нет, – покачала я головой.
Та же усмешка. Она преображала его лицо. Мне подумалось: а сколько юбок в ответ на нее задралось? Что-то подсказывало мне, что немало.
– Какие еще планы на вечер? Может, выпьете что-нибудь еще?
Я снова покачала головой. Дэн собственническим жестом положил руку на спинку моего стула.
– Вообще-то, Джек, нам было бы интересно узнать, во сколько ты заканчиваешь работу.
– Примерно через полчаса, – не задумываясь, ответил он.
Я не могла отвести от него взгляда. На его языке блеснул гвоздик, а я представила себе, каково будет почувствовать этот язык на своем теле. Гвоздик наверняка теплый, подумала я, и мои соски затвердели.