Примерно через час слезы прекратились, точнее, закончились. Абсолютно опустошенная девушка поднялась с пола и побрела к телефону:
- Алло? Мадам Кох? – заговорила в трубку обессиленным голосом. – Вы могли бы оказать мне услугу?
К обеду у дверей уже стояла Лара с пакетами в руках, Марина осторожно впустила ее и тут же заперла дверь.
- Что случилось, дорогая? Твой голос был такой встревоженный.
- Просто нездоровится.
- Ох, как нехорошо. Надо беречь себя. Ну, иди, отдыхай, я сейчас что-нибудь приготовлю.
- Большое вам спасибо, - Марина даже обняла ее.
И пока Лара суетилась на кухне, Мар пошла в душ. Она рывками снимала с себя одежду, казалось, будто этот мерзавец испачкал ее. Девушка активно намыливалась и смывала пену, затем снова намыливалась, и снова смывала. Это было похоже, скорее, на тихую истерику. И когда с "дезинфекцией" было покончено, она легла в постель, к тому моменту по квартире уже распространились приятные ароматы еды, мадам Кох чудесно готовила. На улице тем временем просветлело, скромные лучи солнца закрались в комнату и блеклыми полосами легли на пол, стены. Звякающая посуда, гул от телевизора, шум проезжающих авто за окном – все это успокаивающе подействовало на Марину, куда лучше ощущать жизнь вокруг себя, чем мрачную тишину.
Далее был ужин в компании чудесной старушки Лары, женщина с таким упоением рассказывала о временах своей молодости, о любовных романах, путешествиях. Даже сейчас она не желала сидеть на месте, как многие дамы ее возраста, Лара любила жизнь в движении.
- А как вы познакомились с Амиром? – спросила Мар.
- Мы вместе работали, дорогая.
- Правда?
- Да. Я была переводчицей в арабском посольстве, много ездила по различным странам. Амир пришел к нам около двенадцати лет назад совсем еще мальчишкой. Помню, его посадили в юридический отдел и старшие по должности заваливали тоннами бумаг, ох как ему это не нравилось. Арабы очень своенравные люди, гордые, а уж по молодости тем более, он хотел сразу в гущу событий. Я же видела в нем невероятное стремление, острый ум, находчивость и упорство. Амир никогда и ни перед чем не останавливался. Мы с ним неплохо сработались, я помогла ему освоиться в Европе, познакомиться с традициями, свела со многими нужными людьми. И посмотрите, этот парень добился всего. А сейчас еще и красавицей женой обзавелся.
- Вы считаете, он хороший человек? Вы верите ему?
- Конечно! - удивилась Лара. – Амир очень добрый, он, конечно, может вспылить, но никогда не переступит черту. Его превосходно воспитали родители. Мне довелось общаться со многими арабами, Амир же всегда выделялся на их фоне.
- Хорошо бы, - вздохнула Мар.
Вечером мадам Кох отправилась домой, а Марина разлеглась на диване и задремала. Ей снилось всякое: то она летит домой в Россию, то бродит по саду Мади Джалала, то куда-то бежит. Утомленное сознание выдавало хаотичные образы, которые путались, смешивались, преобразовываясь в нечто совершенно новое.
Проснулась девушка от того, что кто-то ее взял на руки и куда-то понес. Открыв глаза, Мар со сна улыбнулась и тихо прошептала:
- Амир…
- Тише, тише, любовь моя. Спи.
И тут сон как рукой сняло, Марина буквально подлетела в воздухе:
- Ты вернулся?!
- Да, - он крепко обнял ее.
- Боже мой, наконец-то, - Мар обхватила его шею руками и подпрыгнула, скрестив ноги у него за спиной, после чего принялась целовать.
Двое упали на кровать, они срывали друг с друга одежду. И когда та осталась везде и повсюду, Марина села на него сверху.
- Не бросай меня больше, - прошептала она.
Амир же приподнялся, прижал жену к себе. Этой ночью они любили друг друга дерзко, но чувственно, проникновенно. Кожа покрылась мельчайшими капельками пота, губы приобрели ярко-бордовый оттенок от бесконечных поцелуев, пальцы впивались в простынь, сердца бились в такт.
Рассвет влюбленные встретили вместе. Мар лежала на его груди и чувствовала спокойствие, умиротворение, он гладил ее по волосам, проводя пальцами от макушки и спускаясь к спине.
- Ты же больше не уедешь? – заговорила она.
- Этого я пообещать не могу. У меня такая работа.
- А что у тебя за работа?
- Защита интересов моих соотечественников, отслеживание соблюдения правопорядка по ведомствам. Ты же знаешь. И кстати, возможно скоро нам предложат перебраться в Женеву.
- Правда? – поднялась Мар и посмотрела на него сияющими глазами. – Мы сможем уехать отсюда? Навсегда?
- А тебе здесь не нравится?
- Нет, - ответила с грустью в голосе, поскольку вспомнились недавние события. – Видишь ли, тут кое-что произошло, после этого совершенно не хочется здесь жить. Была бы возможность, уехала бы сегодня же.
- В чем дело? – Амир сразу сел и взял ее за руку.
- Есть один сосед, в общем, он ко мне пристает. А когда тебя не было, то и вовсе распоясался.
Сейчас его глаза вспыхнули, на шее запульсировала вена:
- Кто он?
- Зовут Евгений, живет этажом выше. Только прошу, - Мар уже заметила, как Амир рассвирепел, хоть и старался не подавать вида, – не убей его в порыве гнева.
- Конечно, не убью, - усмехнулся он и резко успокоился. – Я же законопослушный гражданин и адвокат к тому же.
Однако Амир не успокоился на самом деле. А вечером, прежде чем пойти с женой на прогулку, кому-то позвонил:
- Алло, - послышалось на другом конце.
- Жду тебя завтра у себя в кабинете, - заговорил на родном языке. - На ресепшене скажешь, что принес документы по делу Фахиджи.
- Хорошо.
И они разъединились.
Глава 19
Амир сидел в своем кабинете и перебирал четки. Его взгляд был как всегда спокойным, невозмутимым, хотя в душе полыхало пламя. За долгие годы он хорошо научился скрывать эмоции, это стало необходимостью. Сдержанность, беспристрастность и объективность – наиважнейшие качества в работе и верные спутники по жизни.
Он ждал посетителя, с которым вчера говорил по телефону. И через пятнадцать минут раздался звонок, заговорила секретарь Хлоя:
- К вам прибыл курьер, привез бумаги.
- Да, проводите его.
И в дверях показался курьер, который вальяжно прошел к столу и протянул руку Амиру, но тот плавным движением указал на стул:
- Садись.
- Спасибо, - мужчина сел и уставился на Амира в ожидании.
- Ну, что расскажешь?
- Все в порядке, твоя жена вела себя примерно.
- Правда? А ты, Каид? Ты примерно себя вел?
- О чем ты? Все согласно договоренности.
- Неужели? А я разве просил тебя знакомиться с моей женой? Разве я просил тебя лезть ей под юбку? – сейчас глаза Амира заблестели, он сжал четки и подался вперед.
- Наябедничала, значит, - усмехнулся Каид, коего по совместительству звали Евгением.
- Как оказалось, я пригрел на груди змею. Какое ты имел право касаться чужой женщины, грязная собака?! – повысил голос Амир.
- А кто просил за ней следить?
- Я просил присмотреть, а не следить.
- Зачем она тебе? – до селе спокойный Каид больше не выдержал и вскочил с места. – Ты же превратишь ее жизнь в Ад!
- Не заговаривайся! Где был бы ты, если бы не я? А? Не в том ли самом Аду? Я спас тебя от смертной казни, дал новое имя, новую жизнь здесь.
- Так не спасал бы, я тебя не просил.
- Зато твой отец просил, и я ответил добром ему за добро. Он помог моему отцу, я же помог его сыну. И сейчас ты смеешь зариться на святое! Хотя, с кем я говорю, - Амир отложил четки. - Жалкий безбожник!
- Я люблю ее, - произнес Каид, смотря в окно.
И тогда Амир встал, подошел к нему и заговорил ледяным голосом:
- Сегодня же ты съедешь из квартиры, уберешься из города и забудешь мое имя и имя моей жены.
- А если нет?
- Тогда ты узнаешь, какой кары тебе однажды удалось избежать.
- Угрожаешь?
- Я руки о тебя пачкать не стану, но есть и другие.
Каид, молча, отвернулся и пошел к двери, но на прощание все же сказал:
- Берегись того, чтобы твой язык не отрезал твою шею! Ты плохо кончишь, сын Мади Джалала.
Домой Амир возвращался с тяжелым сердцем, все-таки не попроси он своего должника о помощи – ничего бы и не было. Теперь же степной шакал вышел на охоту, а выпустил его – он. Но как только зашел домой, то все думы растворились в глазах той единственной, которую любил.
Марина встретила мужа накрытым столом, а когда они поужинали, девушка усадила его на диван, завязала глаза и просила не подглядывать, сама же отправилась в комнату, где на кровати ее дожидался наряд для танца. Она надела браслеты на руки и ноги, затем облачилась в костюм, а Амир послушно ждал жену в гостиной, уже скоро послышалась арабская музыка, на лице Амира сразу появилась улыбка, но когда до ушей донесся звон монеток, то он снял с глаз повязку и застыл от увиденного. Перед ним стояла женщина небывалой красоты, ее оголенный живот и обнаженные стройные ноги разбудили желание. Однако Амир не ожидал того, что случилось после - Марина начала танцевать и танцевала так, как не удавалось многим женщинам востока, а уж он повидал немало танцовщиц за свою жизнь.
Мягкий приглушенный свет, звуки думбека и аль-уды, звон бубенчиков на браслетах Мар – все это окутало тело Амира мягким шелком влечения. Для него Мар исполнила особый танец, в нем было столько страсти и интимности, что у мужчины больше не осталось терпения ждать окончания, он подхватил ее на руки и положил на диван.
- Амир? – томно произнесла Мар.
- Да…
- Я люблю тебя. И всегда буду любить.
Он же без лишних слов подтянул ее к себе, поднял вверх юбку и коснулся руками бархатной кожи любимой.
Марина полностью вверила свою жизнь в руки этому человеку. Когда он был рядом с ней, то все вокруг преображалось: чужая страна уже не казалась такой чужой, слова матери о нем теряли какой-либо смысл, а другие мужчины и вовсе исчезали. Амир безоговорочно влюбил в себя девушку.
Наутро, провожая мужа на роботу, Мар как-то осторожно осмотрелась, пока стояла на лестничной площадке, что не ускользнуло от глаз Амира, он тогда дотронулся до ее лица:
- Не волнуйся, больше этот человек тебя не потревожит.
- Что случилось? Ты с ним…
- Ничего особенного, мы встретились, поговорили, и он решил подыскать себе квартиру получше и где-нибудь подальше.
- Спасибо тебе.
- Никто и никогда не посмеет причинить тебе вред, пока я жив.
С того дня, как русский парень Евгений, а точнее на половину араб, на половину русский Каид съехал, Марина снова обрела покой. Она продолжала заниматься танцами, фрау Келер уже доверяла ей группы новичков, когда уезжала на гастроли с коллективом лучших танцоров и танцовщиц, Амир продолжал работать, мать Мар успокоилась и больше не докучала дочери компроматом на мужа и, казалось бы, все вернулось на круги своя.
Целых три месяца беззаботной и счастливой жизни пролетели незаметно. В один из дней Мар возвращалась домой, ей оставалось пройти всего-то пару домов, вдруг она услышала за спиной спешные шаги, а обернувшись, ощутила, как сердце стремительно уходит в пятки, к ней шел Евгений. Когда он поравнялся с ней, то без разговоров взял под локоть и отвел в сторону. Двое скрылись в переулке:
- Что вы здесь делаете? – попыталась было возмутиться девушка.
- Тихо, - цыкнул на нее тот. - Сейчас ты, молча, и спокойно меня выслушаешь, - и Марина замолчала. – Ты думаешь, я просто сосед, который запал на красотку с нижнего этажа? Нет. Твой муженек нанял меня следить за тобой.
- Это неправда.
- Ага, как же. Меня на самом деле зовут Каид Сулейман аль Биди, Амир в свое время помог мне, так что наше знакомство длится уже очень давно. Не буду вдаваться в подробности, они ни к чему. Но знай одно, этот человек разрушит тебя, ты превратишься в его безмолвную тень, безропотно следующую за ним туда, куда пожелает господин Амир Абдель. Я же могу спасти тебя, вернуть домой, к родным.
- Что за бред? Я не верю.
- Глупая и наивная дурочка, сколько еще тебе нужно доказательств? Он похитил тебя, переправил в Эмираты, где упрятал в дом своего папаши, потом привез сюда. Ты думала, Амир когда-нибудь позволит тебе жить свободно? Сними розовые очки. Ты и дня не была без присмотра. Поначалу был я, но скоро будут и другие. Мне же не наплевать, даже больше, я влюбился в тебя. Не губи свою жизнь, позволь помочь тебе.
- И в чем суть? – взгляд Марины наполнился печалью, она посмотрела на него потухшими глазами. – Раз уж у меня появился один хозяин, то судьба моя – быть ему верной, менять одного на другого не собираюсь.
- Не понимаешь ты, на что себя обрекаешь. Я воровать тебя не собираюсь, мне также чужды все эти варварские традиции. Да, мой отец араб, но мать русская и воспитывала меня она.
- Мне пора. И прошу, очень прошу, оставьте меня в покое, господин Каид. Уже больнее вы мне сделать не сможете.
- У тебя есть моя визитка, подумай. Одно твое слово и ты будешь свободна. Я же могу стать достойным мужчиной.
- Прощайте.
И Мар пошла в сторону дома. Пустота тогда поселилась в душе, не хотелось ни плакать, ни кричать, ни требовать объяснений от мужа, хотелось просто упасть и лежать, долго лежать, до тех пор, пока все вокруг не обратится прахом. Как же она была наивна, посчитав, что ему можно доверять. Хотя, что еще оставалось? Он окружил ее любовью, затуманил разум, создал миф, разыграл представление. В жизни такое случается на каждом шагу, сотни обманутых девушек с разбитыми сердцами роняют слезы от злости и отчаяния. Обращаются к Богу со словами "За что мне все это? Почему я?", но ответа так и не получают. А ответ-то кроется в них самих и звучит он просто - "Потому что ты доверчивая дура".
Дома она достала из шкафчика бутылку вина, села за стол и через минуту по поверхности покатилась пробка. Марина уже не знала, куда деваться. На родину ей почему-то вовсе не хотелось, скорее всего, не хотелось позориться, здесь же ее терзали постоянные сомнения, только-только, казалось бы, жизнь налаживалась и вдруг "бум" - очередное крушение надежд. Сколько можно трепать душу человеку? Сколько еще она сможет выдержать, живя с тем, которого оказывается, вообще не знает. Все его слова, все-все признания, обещания – все это ложь.
Амир вернулся с работы, но его никто не встретил. Марина лежала в кровати и крепко спала, а все потому, что выпила целую бутылку вина и заела парой таблеток снотворного. Девушка провалилась в глубокий и не совсем здоровый сон, где не было ни образов, ни звуков, лишь кромешная тьма. Амир попытался ее разбудить, только ничего не вышло, поэтому накрыл жену одеялом и вышел из комнаты.
Мар проспала так до утра, а когда открыла глаза, то Амира уже не было. Но так даже лучше, все равно не было желания смотреть ему в глаза или разговаривать. Сегодня она даже на танцы не пошла, вместо этого отправилась в парк, но не тот, что раскинулся поблизости, а в тот, где не так давно танцевала на радость зрителям. Прохаживаясь по мощеным дорожкам, отчаявшаяся девушка смотрела на окружающих и думала, что наверно сейчас где-то засел очередной наблюдатель и следит за ней, а после побежит с докладом к хозяину.
И пусть светило солнце, и пусть теплый ветер трепал волосы, пусть природа цвела всеми красками, только какая в том радость, если жизнь рушится подобно крепости, на которую то и дело совершают набеги, жгут, бьют тараном в стены. Она была сильной женщиной, стала сильной, но рано или поздно наступает момент, когда силы все же заканчиваются, руки опускаются, вера в слова иссякает.
Марина даже не слышала, как в сумочке трезвонил телефон, Амир вот уже третий час пытался дозвониться до нее, но все тщетно. Мар подошла к лавке, села, достала из сумки пакет, с упакованным в него пивом. После вина болела голова, так что, пора было облегчить страдания. Она пила некогда противное для нее зелье и чувствовала, как боль постепенно проходит. И вот, содержимое бутылки почти закончилось, вдруг неожиданно к горлу подступила тошнота, ей ничего не оставалось, как воспользоваться рядом стоявшей урной. Бедняжку буквально выворачивало наизнанку, тогда и головная боль снова вернулась, к коей еще и желудочная добавилась.
- Вот блин, - усмехнулась она, вытирая рот салфеткой. – Эх, я не Настя, пиво не мое лакомство. Была бы она сейчас здесь, и за себя бы выпила, и за меня. Как же мне не хватает тебя, Настюха, как же не хватает.
- Вы себя хорошо чувствуете? – раздался голос местного полицая.
- Благодарю, все нормально.
И страж правопорядка поспешил откланяться.
- Какая же я идиотка, - продолжила монолог Мар. – Господи, купилась на всю эту чушь. Кротость, услужливость, танцульки. Дура, дура, дура, - стукнула она себя несколько раз по лбу. – Я загнанный зверь, который только и может, что жалобно скулить. Амир, мой любимый Амир, за что же ты так со мной? А может и правда, вернусь-ка домой, в Москву. Приду к родителям, упаду на колени и буду челом бить, пока рога не вырастут. Ну, поругают, пожурят, а потом снова, хочешь мороженое, хочешь пирожное. Или нет? А может они меня в монастырь сошлют, чтобы больше не опростоволосилась, - тихо захихикала Марина. - Вот это было бы правильнее. Туда меня, кретинку.
Она уже хотела встать и пойти дальше, но увидела вдалеке своего горячо любимого мужа. Марина сразу заулыбалась и развалилась на лавке. Когда он подошел, то не мог понять, что вообще происходит. Перед ним сидит не девушка, а бледное изваяние с бутылкой в руках:
- Что случилось, Марина?
- О! – еле поднялась та. – Нашел, значит. Уже сообщили, да? Рассказали, как твоя непутевая жена бродит по парку?
- Кто сообщил? О чем ты?
- Врать умеешь идеально. Был бы у меня сейчас Оскар, непременно вручила бы, как лучшему актеру.
- Ты что, пила? – Амир окончательно растерялся. – Все, поехали домой.
- Нет, не поеду! Буду жить здесь, на лавке. Мне же здесь место? Я ж как собачка у тебя.
- О, Господь Милостивый, что ты творишь?
- Аллах тебе здесь не поможет. Ты уже все сделал, а Каид подтвердил.
И сейчас он все понял.
- Все-таки не послушался, шакал. Оклеветал меня.
- Разве? А в чем клевета? Разве не ты его приставил ко мне.
- Я тебе все объясню, только прошу, поехали домой.
- Эх, Амир, Амир. Сейчас поедем, а вот объяснять мне ничего не нужно. Все, хватит. Сыта по горло твоими объяснениями. Ни твой Бог, ни мой не хотят, чтобы мы были вместе.
- Не говори так, - его глаза заблестели.
- Прости, любимый, - коснулась она его лица. – Пора открыть глаза.
Двое медленно направились к выходу, у ворот их дожидалось такси, они сели и поехали, только каждый сидел у окна и думал о своем.
Глава 20
Конечно же, Марина не стала слушать Амира, все его слова казались очередной порцией отменного вранья. Он пытался оправдаться, пытался извиниться, но разве это уже так необходимо?
Пролетела еще одна неделя, оба ходили словно тени: бесшумно, бесцельно. Мар все думала, какое принять решение. Жить так все равно уже не имело смысла, а если и уйти, то только домой. Время лечит, в конце концов, и ее излечит. Амир прекрасно понимал, что скоро все изменится, скоро он зайдет в пустую квартиру, где не будет ничего, возможно, не будет даже записки.