* * *
Это должно было произойти жарким июньским полднем.
Через два часа предстояло официальное открытие бутика "Кей-эйч-и" в Париже.
Элоиза бросила последний пристрастный взгляд на внутреннее убранство магазина. Она не любила суету и спешку, поэтому предпочитала все делать заранее, чтобы последние горячие минутки можно было потратить на перепроверку результатов и торжественное ожидание судьбоносного момента.
Элоиза была удовлетворена увиденным. Медленно вышагивая вдоль застекленных прилавков, щедро подсвеченных огнями элегантных светильников, глядя на изысканные драпировки и восхитительные драгоценности, на огромные зеркала и маленькие зеркальца, Элоиза отчетливо осознала, каков он – успех – на глаз, на нюх, на ощупь.
Для создания этого исключительного интерьера и на рекламную кампанию им пришлось не только мобилизовать все скопленные денежные средства и инвестиционные вложения Теда Чарлтона, но и связать себя некоторыми долговыми обязательствами. Это, впрочем, никого не расстраивало, поскольку Харри авторитетно заверил своих компаньонок, что уже в первые недели работы парижского бутика они смогут начать отдавать долги.
До открытия оставалось еще достаточно времени, и Элоиза отправилась в свой отель – привести себя в порядок и переодеться для торжественного выхода.
Стоя напротив огромного зеркала в ванной комнате, женщина осознала, что не может справиться с волнением. Беспристрастное зеркало повторяло каждый ее неуклюжий жест, дрожь, растерянный взгляд.
Элоиза присела на высокий край ванны и честно проделала цикл дыхательных упражнений. Она мысленно воспроизвела в сознании последовательность предстоящего действа и, образно говоря, перешла на "автопилот", отключившись от сиюминутных переживаний.
Памятуя о том, что в Париже негоже ошибаться с макияжем, она сделала все в точности по схеме.
Просушив и расчесав медовые волосы, Элоиза собрала их высоко на затылке. Покрыв лицо тончайшим слоем золотистого тонального крема, затушевала веснушки. Далее аккуратно подчеркнула линию бровей, прорисовала четкую стрелку к внешним уголкам глаз. Сочетанием двух оттенков теней, светлыми, мерцающими на внутреннем уголке глаз, и теплыми кофейными – на внешнем, придала выразительности изумрудному взгляду. Покрыла пухлые губы блеском кораллового цвета, отчего они сделались еще чувственнее, еще сочнее, еще влажнее. Нанеся на ресницы тушь темно-коричневого цвета, Элоиза отступила на несколько шагов и всмотрелась в свое отражение. Когда ее рука потянулась к персиковым румянам, женщина благоразумно одернула себя. Все-таки она англичанка, и об этом забывать не стоит.
Презентуя собственную коллекцию, Элоиза украсила шею паутинкой колье из гагата и солнечного янтаря, которое сияющим водопадом ниспадало на ее грудь. В гарнитур входили также изящные серьги и широкий ажурный браслет с элегантной застежкой, плотно облегающий тонкое запястье.
Глядя на себя в зеркало, Элоиза расправила платье, собравшееся на бедрах. То самое черное платье для коктейлей, которое она купила как символ своего преображения.
Именно в таком наряде она наилучшим образом могла демонстрировать красоту своих украшений, как, впрочем, и собственную красоту. Но не о себе она думала в этот час, всецело радея за успех общего дела.
В дверь номера постучали, и Элоиза услышала призывный голос Харри:
– Ты готова? Поторопись! А то откроем лавочку без тебя! – шутливо пригрозил он.
– Без паники, сэр! Времени предостаточно, – парировала Элоиза, взглянув на часы.
Три часа длились официальная и последовавшая за ней неофициальная части открытия парижского бутика британского дизайнерского бюро "Кей-эйч-и". Казавшиеся просторными площади магазина за считанные минуты заполнились гостями. Двое нанятых французских служащих регулировали потоки, сверяясь со списками приглашенных.
Было множество супермоделей, коллег-дизайнеров, модных критиков, редакторов всемирно известных глянцевых журналов, несколько общественных деятелей, спортсменов, звезд кино и шоу-бизнеса.
Организаторы потратили огромные суммы на приобретение дорогого шампанского и закусок, а также на памятные подарки полезным гостям.
– Помнится, я говорил вам, Элоиза, что вы прирожденная победительница! – восторженно произнес Тед Чарлтон, который не мог оставить без внимания звездный час своей подопечной.
Элоиза грустно улыбнулась ему в ответ и прошептала:
– Не устаю повторять, сколь многим я обязана вам, Тед.
– Перестаньте, прошу вас, – скромно отмахнулся от благодарности американец. – Могу я у вас спросить, милая леди… – осторожно начал он, заставив Элоизу сосредоточиться. – Этот Маркус Коварис…
– Что такое? – встрепенулась она.
– Как хорошо вы его знаете?
– Ужинала с ним пару месяцев назад, а задолго до этого встречала, но не более трех раз. Почему вы спрашиваете об этом, Тед?
– Вы с ним друзья? – продолжал допытываться Тед Чарлтон.
– Друзья здесь, со мной, – твердо произнесла Элоиза. – А с Маркусом мы просто знакомы.
– Я так и думал, – пробормотал он.
– И все-таки почему вы меня об этом спросили? – начала собственное расследование Элоиза.
– Это тема для отдельного разговора, моя дорогая, – серьезно произнес мистер Чарлтон. – Потом я вам все обязательно объясню… Вы согласитесь поужинать со мной?
– Хорошо, Тед, – откликнулась заинтригованная его расспросами женщина.
То ли это было мистическим совпадением, то ли следствием вероломства Маркуса Ковариса, но только они, завершив свой напряженный разговор, тотчас увидели перед собой словно возникшую из ниоткуда исполинскую фигуру одиозного грека.
Это было тем более странно, что пригласительного билета ему никто не посылал.
– Привет! Элоиза, Тед! Рад видеть вас снова, – церемонно раскланиваясь, провозгласил Маркус.
Своим появлением без приглашения он возмутил хозяйку приема. Своим высокомерным тоном – тем более. На его ехидном лице читалось желание поскандалить. Элоиза, с боязливостью относящаяся к возможности самого незначительного конфуза, внутренне собралась, сконцентрировалась, словно превращаясь в разящую неприятеля стрелу.
Она сощурилась. Маркус заметил этот недобрый взгляд и издевательски изобразил нечто подобное.
Кто мог знать, как долго он находился в шумной толпе и украдкой наблюдал за Элоизой? Быть может, он даже слышал ее разговор с Тедом. Нет, это явное преувеличение, поскольку у Элоизы имелась благоразумная привычка всегда разговаривать тихо.
Да и не заметить в любой толпе Маркуса Ковариса было невозможно, поскольку этот великан возвышался надо всеми.
– Не ожидала увидеть тебя вновь, – лениво произнесла Элоиза, взяв с подноса бокал шампанского.
– Как же я мог пропустить такое событие? Надеюсь только, что ты простишь мне мое долгое отсутствие… Тотальная занятость… тотальная, – озабоченно покачал головой Маркус и театрально тяжело вздохнул.
– О, как я тебя понимаю, – саркастически посочувствовала ему женщина.
– Ты всегда была понимающей девочкой, – не к месту напомнил Маркус.
– Видишь ли, я меняюсь. И меняюсь очень стремительно, за что не устаю благодарить окружающих меня людей, – с целым букетом подтекстов произнесла Элоиза.
– Надеюсь, все изменения к лучшему? – высокомерно спросил Маркус.
– Какими бы они ни были, не тебе о них судить, – резко осадила его женщина.
– О любых изменениях я могу судить только по твоей внешности. Ты стала еще прекраснее, голубка моя, – комплиментом смягчил противостояние Маркус. – Твой дизайн? – спросил он, положив ладонь на ее грудь поверх янтарного колье.
– Как и все здесь, – ответила, отступив от него на шаг, Элоиза.
– Впечатляет! – признал он. – Настоящий европейский шик… Прими мои искренние поздравления. Ты действительно многого достигла за такой короткий срок.
– Благодарю. Ты очень любезен.
– Меня удивляет твой тон, Элоиза. Ты сомневаешься в моей искренности? Ты думаешь, я не способен оценить талант ближнего? – наигранно обиделся Маркус.
– Нет. Я лишь сомневаюсь в целесообразности этого затянувшегося разговора, – холодно развеяла его подозрения Элоиза.
– Давай просто отбросим все эти светские условности и побеседуем о том, что нас действительно волнует, – вызывающе предложил Маркус, враждебно взглянув на Теда Чарлтона, который во время завуалированной перепалки стоял неподалеку.
– Если бы такая тема существовала, можешь быть уверен, я бы выслала тебе приглашение, – иронически заверила его Элоиза.
– Согласен. Ты не выслала. Но Тед сделал это, – ошарашил ее Маркус.
– Что я слышу? – возмутилась она, гневно взглянув сначала на Маркуса, затем на Теда.
– Поговорим лучше о тебе, лисонька, – предложил грек, взяв Элоизу под руку и отведя в сторону. – Я подозреваю, что слегка подпорчу твое реноме недотроги. Уверен, многие мужчины Франции видят тебя в своих снах.
– Я не улавливаю ни одной мало-мальски ценной мысли, Маркус, – проговорила, остановившись, Элоиза. – Ты вторгаешься на мой праздник, говоришь дерзости, ведешь себя возмутительно. Могу я попросить тебя уйти?
– Не так скоро. Я позволяю себе некоторые вольности, лишь памятуя о наших близких отношениях, которые ты вряд ли рискнешь отрицать. И нам, поверь, есть что обсудить, лисонька. Поэтому приглашаю тебя отужинать со мной.
Элоиза, сощурившись, посмотрела на Маркуса. Так она действительно походила на очаровательную рыжую лисичку. Женщина попыталась отыскать в толпе Теда Чарлтона, причастность которого к этому эпизоду казалась подозрительной, но высмотреть Теда ей не удалось. Она помнила, что за миг до появления Маркуса согласилась поужинать с американцем, который хотел объяснить ей нечто важное. Поэтому она ответила Маркусу:
– Жаль, что приходится отказывать. Но мой график пребывания в Париже плотно расписан.
– Действительно, жаль, – притворно посетовал грек. – Тогда отложим это до лучших времен. Помнится, последний наш совместный ужин удался на славу. Мы многое успели, но еще большее осталось невыполненным. Придется наверстывать.
– Избавь меня от этих вульгарных намеков, – возмутилась женщина и оставила Маркуса.
– Элоиза, это восхитительно! – перехватила ее Кэти.
– Да-да, – согласилась она, не останавливаясь.
– Что случилось? Он расстроил тебя? – обеспокоенно спросила подруга.
– Пойдем к Харри: Скоро – время прощаться с гостями, – увлекла ее за собой Элоиза.
Когда последних гостей проводили, торжествующий Харри сказал:
– Дамы, Тед, предлагаю отужинать сегодня вместе и отметить это судьбоносное событие!
– Я уже приняла приглашение Теда, – поспешила откреститься от шумного застолья Элоиза.
– Не страшно. Если мы соберемся все вместе – это будет замечательно! – заявил Тед. – Мистер Коварис, не желаете присоединиться к нам? – окликнул он греческого магната, который не торопился покидать магазин-салон.
– Замечательная идея! – поддержал Харри, на которого успех действовал опьяняюще. – Предлагаю посетить ночной клуб в Латинском квартале.
– Боюсь, я не смогу. Я устала, – пожаловалась Кэти. – Предпочитаю вернуться в отель – к сыну и Фло.
– Подождите минуточку, – задержал Кэти мистер Чарлтон. – Я хочу вам кое-что сказать. Одно маленькое объявление! – церемонно анонсировал Тед. – Дамы и господа, хочу торжественно объявить, что накануне открытия бутика продал долю своего участия в компании "Кей-эйч-и" мистеру Коварису, который убедил меня, что заинтересован в этом успешном проекте. Я счастлив был разделить с вами, мои юные друзья, этот тернистый путь восхождения. Теперь же позвольте мне скромно удалиться. Я нахожусь в том возрасте, когда следует уступать дорогу более перспективным и молодым коллегам. Да и, если говорить откровенно, мистер Коварис сделал мне столь выгодное предложение, что я не смог отказаться. Харри меня понял. Надеюсь, поймете и вы, Элоиза.
– Я не понимаю, Тед! Как вы могли принять такое решение, не посоветовавшись с нами? – спросила ошарашенная Элоиза Смит, непонимающе оглядывая присутствующих.
– Но это не так, милая леди, – возразил ей Тед Чарлтон. – Я все обсудил с Харри. Без его согласия я никогда бы не сделал ничего подобно го.
– Харри знал, Кэти, полагаю, тоже. Узнать мое мнение, известить меня никто не посчитал нужным. Я полагала, мы сотрудничаем на позициях равноправия?! Такой тезис, во всяком случае, значится в учредительных документах.
– Прости, Элоиза, – вступил Харри. – Не думал, что ты примешь это близко к сердцу. Я и Кэти решили тебе до открытия ничего не говорить, потому что ты была занята организацией приема, – виновато произнес управляющий.
Элоиза перестала понимать, что происходит. Похоже, она стала жертвой предательства со стороны самых близких людей, каковыми со студенческих лет считала Харри и Кэти. И то, что в этом был замешан Маркус Коварис, который вел себя необъяснимо подло, чему она не могла найти достойного объяснения, задело ее больше всего.
– Мы были уверены, что с твоей стороны не будет возражений, – присоединилась к увещеваниям Кэти. – Ты сама сказала, что Маркус Коварис – твой давний друг. Он предложил нам хорошие условия. Мы надеялись, что это станет для тебя приятным сюрпризом в день открытия…
– Хорош сюрприз, ничего не скажешь, – процедила Элоиза.
Она поняла, что опротестовывать что-либо бесполезно, поскольку все бумаги уже подписаны. Да и доводов у нее не было, кроме дурного предчувствия.
– Я заверил Харри, что никоим образом не собираюсь вмешиваться в управление компанией, – обратился к Элоизе Маркус Коварис. – Вот только меня не вполне устраивает название компании. Оно звучит несколько неопределенно. Ну, с чем может ассоциироваться аббревиатура "Кей-эйч-и" в мире моды? Другое дело "Ювелирный дом Элоизы Смит". Звучит элегантно, весомо. И Элоиза как дизайнер имеет на это полное право.
– Но мы вместе выбирали это название для нашей фирмы, – поспешила вмешаться Кэти. – Аббревиатура звучит загадочно, этим и привлекает к себе внимание. Мы и логотип сделали соответственный, и он успешно на нас работает, – возмущенно частила она, оскорбленная неожиданным выпадом нового совладельца.
Теперь все пребывали в подавленном настроении. Все, кроме Маркуса.
– Мы с Харри ответственные родители. Нам бы очень хотелось, но мы не сможем присоединиться к вам за ужином, – сухо проговорила Кэти, которая с трудом сдерживала обиду и негодование.
– Я еду с вами, – сказал Тед, присоединившись к возмущенной чете.
– Тогда ты со мной, – деловито сообщил Элоизе Маркус. – Обещаю незабываемый десерт.
– Спасибо, я поеду в отель с друзьями, – попыталась отказаться женщина, которая хоть и сердилась на коллег за их опрометчивый поступок, но не приветствовала желание Маркуса внести раздор в их многолетние отношения.
– Нет, Элоиза. Ты оставайся с Маркусом. Вам есть что обсудить, – с многозначительным подтекстом проговорила Кэти, которая поддалась на провокацию греческого бизнесмена и, видимо, была настроена на ссору с подругой.
– Предпочитаю решать самостоятельно, если никто из присутствующих не возражает! – резко и отчетливо проговорила Элоиза.
– Я тебя не принуждаю, Элоиза. Но нам действительно необходимо поговорить, – твердо произнес Маркус Коварис.
После всего произошедшего Элоиза решила не присоединяться к своим друзьям и позволила им уйти, надеясь на то, что по здравом размышлении они образумятся.
ГЛАВА ПЯТАЯ
– Маркус, должна сказать прямо, я очень недовольна. Ты вторгаешься в мою жизнь после пяти лет неизвестности, забываешь обо мне после первой же ночи и возвращаешься, когда тебя не ждут. Совершаешь необъяснимые поступки, пытаешься рассорить меня с друзьями и коллегами, с которыми я близка со студенческих лет. И проделываешь это с наиневиннейшим видом. Скажи, что дурного я тебе сделала и когда?
– Просто я хочу вернуть то, что всегда принадлежало мне, – бесхитростно ответил Маркус.
– И что же это? – с саркастической усмешкой осведомилась Элоиза.
– Мы не узнаем, пока не разложим весь пасьянс до конца, – путано ответил Маркус.
– Ты вообще нормальный? – прозаически усомнилась в его адекватности англичанка.
– Не знаю. Но у меня есть колода, которую я волен тасовать, как мне заблагорассудится. И карты говорят, что ты мне должна. И не только деньги. Кстати, твой успешный ювелирный бизнес зиждется на ворованных деньгах. На деньгах, которые должны принадлежать моей семье. Пусть я не обеднел, голубка, но это вопрос принципа.
– Ты ненормальный, Маркус, либо я совсем не понимаю, о чем ты говоришь. Никогда! Повторяю, никогда в жизни я не воровала, – взволнованно проговорила Элоиза Смит, которая, как всякий честный человек, очень болезненно относилась к подобного рода обвинениям.
– Сядь! – прогремел над ее головой голос Маркуса Ковариса, сбросившего маску ироничного джентльмена.
Элоиза открыла рот, собираясь что-то возмущенно возразить. Но он повысил голос вновь:
– И молчи! Сейчас я говорю. – Склонившись над ней, он прошипел: – Меня не обманешь. Мне хорошо известно, что таится под этой личиной невинности, которую ты издавна предъявляешь миру вместо своего истинного лица. И я мог бы долго восторгаться твоим неподражаемым актерским мастерством, если бы твое притворство не погубило мою семью.
– Что за чушь! – воскликнула Элоиза.
– Молчать! – громогласно перебил ее гневный грек. – Ты в первую очередь дочь своей матери – аферистки, какой свет не видывал. Ты мастерски овладела ее приемами и ужимками. Милое личико, опрятная одежка, невинная дружба с пожилыми миллионерами, обещание несбыточных наслаждений, а вместо них – оскудевшие банковские счета жертв. Классические схемы обмана, на которые попадались, попадаются и, несмотря ни на что, будут попадаться престарелые богатеи, верящие, что время их радостей земных еще не прошло.
– По какому праву ты приплетаешь к своим обвинениям мою мать?! – рассвирепела рыжая женщина.
– Умоляю, Элоиза! Довольно этой игры в святое неведение! Никогда не поверю, что бойкая дочурка не знала, чем промышляет мамаша, – ехидно проговорил Маркус.
– Если не замолчишь, я тебе врежу! – пригрозила Элоиза.
– Хорошо… Давай предположим, что ты ничего не знаешь. Я могу объяснить, если ты успокоишься и вернешься на свое место, – указал Маркус рукой на стул.
– Бесполезная трата времени, – уверенно произнесла она.
– Увидишь, что нет… А все дело в том, что, сняв на лето одну из вилл моего дядюшки Тео, твоя очаровательная матушка, то есть сестра, как все мы думали, Хлоя соблазнила преданного семьянина и крутила с ним роман на протяжении всего пребывания на острове под носом у его супруги, которая имела глупость радушно привечать вас в своем доме…
– Ну, это, скорее, оплошность преданного семьянина, нежели моей незамужней матери, – иронически заметила Элоиза, к ярости Маркуса.
– А кто может устоять перед красивой женщиной, которая сама предлагает себя?
– Моя мать не была блудницей, – гневно процедила она.