- Понятно, - сказал он. Вдруг он достал из кармана платок и вытер слезы на моих щеках. - Вы даже не замечаете, мисс Ли, что вы плачете.
Я выхватила из его руки платок и вытерла глаза.
- Я плачу от ярости, - ответила я резко.
- И от горя. Дорогая мисс Ли, мне кажется, вы очень привязались к Элвиан.
- Она всего лишь ребенок, и заботиться о ней - моя обязанность. Видит Бог, здесь мало кто заботится о ней, кроме меня.
- Насколько я понимаю, мое поведение по отношению к ней достойно осуждения.
- Как вы могли вести себя так, если у вас есть хоть какие-то чувства? Она потеряла мать. Неужели вы не понимаете, что из-за этого она нуждается в особом внимании?
И тут он произнес удивительные слова:
- Мисс Ли, вы приехали сюда, чтобы учить Элвиан, но, похоже, вы и меня многому научили.
Я посмотрела на него с изумлением, прижимая его платок к своему заплаканному лицу, и в этот момент распахнулась дверь и вошла Селестина Нанселлок.
Она скользнула по мне удивленным взглядом и воскликнула, обращаясь к Коннану:
- Что?.. Что случилось?!
- Произошел несчастный случай, Селеста, - ответил он. - Элвиан упала с лошади.
- Боже мой! Как… Где она?..
- Она уже в своей комнате, - объяснил Коннан. - Доктор Пенжли вправил ей ногу. Бедная девочка. Сейчас она спит - он ей дал что-то, чтобы она уснула. Он зайдет через пару часов.
- А насколько серьезно?..
- Пока трудно сказать. Но я видел такие падения не раз. Думаю, все будет в порядке.
Не знаю, говорил ли он искренне или старался успокоить Селестину, которая казалась вне себя от горя. Я снова почувствовала к ней симпатию. Уж она-то действительно любит Элвиан, как никто в этом доме.
- Бедная мисс Ли очень расстроена, - сказал Коннан. - Боюсь, что она считает себя виноватой в случившемся. Я уверяю ее, что я ее вины не вижу.
Моей вины! Да как он мог говорить о моей вине! Что плохого в том, что я учила девочку ездить верхом? А уж раз она научилась, разве не могла участвовать в соревнованиях? Нет, это была его вина! Если бы не его безразличие к ней, она не замахнулась бы на то, что было ей не под силу.
В моем голосе был вызов, когда я сказала Селестине:
- Элвиан так хотела произвести впечатление на своего отца, что взялась за то, что было для нее слишком сложно. Я убеждена, что, если бы она верила в то, что ее отец будет рад ее победе в простейшем заезде, она не стала бы пытаться выиграть более трудный.
Селестина опустилась в кресло и закрыла лицо руками. "Бедная Селестина, - подумала я. - Она любит Элвиан как родную дочь и, может, боится, что своих детей у нее не будет".
- Нам остается только ждать, - сказал Коннан.
Я встала, чтобы уйти, но Коннан остановил меня.
- Не уходите, мисс Ли. Останьтесь с нами. Вы очень переживаете за нее, я знаю.
Я вдруг осознала, что на мне все еще была амазонка Элис, и сказала:
- Мне нужно переодеться.
Мне показалось, что в этот момент он как-то особенно взглянул на меня, будто вдруг увидел в новом свете. Ведь фигурой я была очень похожа на Элис, и, если не смотреть на мое лицо, меня можно было принять за нее.
Коннан кивнул.
- Когда переоденетесь, возвращайтесь сюда, мисс Ли. Мы должны поддерживать друг друга, и я хочу, чтобы вы были здесь, когда придет доктор.
Умывшись и переодевшись, я вернулся в пуншевую комнату, чтобы дождаться там возвращения доктора Пенжли.
* * *
Это ожидание казалось очень долгим. Миссис Полгри принесла чай, и Коннан, Селестина и я вместе сели за чайный стол. В тот момент я не задумывалась об этом, но позднее мне пришло в голову, что из-за несчастья с Элвиан они как бы забыли, что я всего-навсего гувернантка. Вернее, Коннан забыл, Селестина-то никогда не проявляла по отношению ко мне того высокомерия, которое мне часто виделось в других людях.
Коннан, казалось, не помнил о моей вспышке и обращался со мной очень вежливо и даже почти ласково. Наверное, он хотел избавить меня от чувства вины, думая, что я столь горячо накинулась на него из-за того, что считала виноватой самое себя.
- С ней все будет в порядке, - говорил он. - И она снова захочет сесть на лошадь. Я был не намного старше ее, когда со мной случилось то же самое. Я сломал ключицу и несколько недель не мог ездить верхом. Так я с трудом дождался, пока мне разрешили снова сесть на лошадь.
- Я места себе не найду, если она снова начнет ездить, - сказала Селестина.
- Ну, Селеста, дай вам волю, вы бы ее обернули ватой, как драгоценную безделушку. И что бы было? Рано или поздно она бы вышла на свет божий и от малейшего ветерка простудилась бы насмерть. Детей нельзя слишком уж от всего оберегать. В конце концов им предстоит выйти в мир, в котором мы с вами живем. Должны же они быть к этому хоть как-то подготовлены. Что по этому поводу думает наш специалист?
Он посмотрел на меня. Я понимала, что он старается подбодрить нас, зная, как мы переживаем.
- Думаю, что особенно оберегать и нянчить детей не надо, но если что-нибудь уж очень им не по душе, заставлять их тоже не стоит.
- Но ее никто не заставлял сесть на лошадь.
- Нет, напротив, она делала это с удовольствием, - ответила я, - но я не уверена, что причиной был ее интерес к верховой езде, а не острое желание доставить вам радость.
- Ну что ж, - сказал он почти легкомысленным тоном, - разве не прекрасно, что ребенок стремится порадовать родителя?
- Да, но только если ему не надо рисковать жизнью ради улыбки родного отца.
Мои слова явно шокировали их обоих, и я поспешно продолжила:
- Например, у Элвиан есть явный талант в другой области. Мне кажется, у нее большие способности к рисованию. Я видела ее рисунки, и некоторые из них очень хороши. Мистер ТреМеллин, я давно собиралась предложить вам нанять для нее учителя рисования.
В комнате воцарилась напряженная тишина, и я не могла понять, почему мои слова привели их обоих в такое оцепенение.
Наконец Коннан медленно произнес:
- Мисс Ли, вы же здесь для того, чтобы учить мою дочь. Зачем нанимать еще каких-то учителей?
- Затем, что, мне кажется, у нее талант, и уроки рисования были бы для нее и полезны, и интересны. Она заслуживает того, чтобы их давал профессионал. Я только гувернантка, мистер ТреМеллин, а не художница.
- Ладно, - сказал он угрюмо, - мы поговорим об этом в другой раз.
Он перевел разговор на другую тему, и вскоре после этого приехал врач.
Пока Коннан и Селестина были с ним у Элвиан, я ждала в коридоре. Какие только страшные картины я не представляла себе в эти минуты! Мне виделось, что Элвиан умирает, а я с позором покидаю Маунт Меллин и всю жизнь несу на себе печать этого несчастья. Или же она становится пожизненной калекой, и еще более уходит в себя, чем раньше, а я посвящаю заботе о ней всю свою жизнь…
Селестина вышла в коридор и подошла ко мне.
- Это ожидание ужасно, - сказала она. - Не знаю, может, стоит пригласить другого врача. Доктору Пенжли за шестьдесят. Боюсь, что…
- Мне показалось, что он знает свое дело.
- У нее должен быть самый лучший врач. Если с ней что-то случится…
Она кусала губы, чтобы не расплакаться, и я подумала: "Как странно, что всегда такая спокойная, она так эмоционально реагирует на все, что касается Элвиан… и Элис".
Мне захотелось обнять ее и утешить, но, помня о своем положении, я этого не сделала.
Из спальни Элвиан вышли Коннан и доктор Пенжли, последний улыбался.
- Ушибы, перелом берцовой кости. В остальном все в порядке.
- Слава Богу! - воскликнула Селестина.
- Через пару дней она будет чувствовать себя лучше. Перелом должен срастись. На это нужно время, но у детей это происходит быстро. Вам, милые леди, не стоит волноваться.
- Мы можем сейчас зайти к ней? - спросила Селестина.
- Конечно. Она сейчас не спит и уже спрашивала мисс Ли. Через полчаса я дам ей еще снотворного, чтобы она спокойно спала ночью. Утром вы увидите, что ей стало лучше.
Мы вошли в комнату. Элвиан лежала на спине, вид у бедняжки был очень больной, но все же, увидев нас, она слабо улыбнулась.
- Добрый вечер, мисс, - сказала она, - добрый вечер, тетя Селестина.
Селестина встала на колени у кровати, взяла руку Элвиан и прижала ее к губам. Я стояла с другой стороны кровати, и девочка смотрела на меня.
- Я так и не смогла, - сказала она мне.
- Но это была достойная попытка, - ответила я.
Коннан молча стоял в ногах кровати.
- Твой отец гордится тобой, - продолжала я.
- Нет, он думает, что я сделала глупость, - сказала Элвиан.
- Неправда! - горячо воскликнула я. - Вот он здесь - он сам тебе скажет.
Коннан обошел угол кровати и встал рядом со мной, по-прежнему ничего не говоря.
- Он гордится тобой, - повторила я. - Он сказал мне это. Еще он сказал, неважно, что ты упала, главное, что ты сделала попытку, и в следующий раз у тебя все получится.
- Правда? Он так сказал?
- Да, да! - воскликнула я, злясь на Коннана, который все еще молчал, хотя ребенок ждал, чтобы он подтвердил мои слова.
Наконец он заговорил:
- Ты просто молодец, Элвиан. Я очень тобой горжусь.
На ее бледных губах появилась улыбка. Она пробормотала:
- Мисс, о, мисс… Не уезжайте от нас, мисс. Хоть вы не уезжайте.
Я встала на колени и поцеловала ее руку. По щекам у меня текли слезы.
- Я не уеду, Элвиан, - сказала я. - Я буду с тобой всегда.
Я подняла глаза и увидела, что Селестина пристально смотрит на меня. Ее взгляд как бы отрезвил меня, и я поспешно добавила:
- Я буду с тобой столько, сколько это будет необходимо.
Элвиан была удовлетворена.
* * *
Когда она заснула, мы вышли из ее комнаты, и я было направилась к себе, но Коннан попросил меня зайти в библиотеку, где ждал доктор.
В библиотеке, когда мы все сели, чтобы спокойно обсудить, как ухаживать за Элвиан, Селестина сказала:
- Я буду приезжать каждый день. Кстати, Коннан, может, мне лучше просто пожить здесь до ее выздоровления?
- Вы, леди, должны договориться об этом между собой. Главное, чтобы девочка не скучала и не грустила, тогда и кости быстрее срастутся, - сказал доктор Пенжли.
- Мы не дадим ей скучать, доктор, - ответила я. - Л нужна ли какая-нибудь особая диета?
- Пару дней давайте ей очень легкую, щадящую пищу - паровую рыбу, молочные пудинги и тому подобное. Ну а потом - пусть ест, что хочет.
В дальнейшем разговоре я не участвовала, молча слушая наставления доктора и соображения Коннана, который убеждал Селестину в том, что в ее постоянном пребывании в доме нет необходимости: "Мисс Ли прекрасно справится, а в случае чего она всегда сможет обратиться к вам за помощью".
- Ну что ж, - сказала Селестина. - Может, так и лучше. Люди любят поговорить… И если бы я поселилась здесь… Конечно, это нелепо, но ведь вокруг столько сплетников…
Я поняла, что имелось в виду. Если бы Селестина на время переехала в Маунт Меллин, люди начали бы судачить о ней в паре с Коннаном, между тем то, что я, нанятая им гувернантка того же возраста, что и Селестина, жила в его доме, никаких пересудов не вызывало. У меня был другой социальный статус.
Коннан рассмеялся и спросил:
- Вы как сюда приехали, Селеста?
- Верхом. На Спеллере.
- Понятно. Я провожу вас домой.
- Спасибо, Коннан, очень мило с вашей стороны. Но я и сама могу добраться, если…
- Чепуха! Я еду с вами. - Он повернулся ко мне. - Что касается вас, мисс Ли, у вас очень усталый вид. Я бы посоветовал вам сразу пойти к себе и лечь спать.
Я была уверена, что не смогу уснуть, и доктор, словно угадав мои мысли, сказал:
- Я дам вам снотворное, мисс Ли. Выпейте его за пять минут до отхода ко сну, и я обещаю вам, что вы прекрасно проспите ночь.
Я поблагодарила его, потому что вдруг почувствовала, как я устала. Назавтра предстоял день, полный забот, и мне действительно нужно было выспаться, чтобы с ними справиться.
* * *
В моей комнате меня ждал холодный ужин. Есть мне не хотелось, поэтому я едва притронулась к нему и уже собиралась раздеться и выпить снотворное, как в дверь постучали.
- Войдите, - сказала я, и в комнату вошла миссис Полгри. У нее был необычный для нее растерянный вид. Ну что ж, такой уж сегодня день.
- Ужасно, - начала она.
- Она скоро поправится, - перебила я ее. - Доктор уверен, что все обойдется.
- А-а, да, я слышала. Я не о ней, а о Джилли, мисс. Я ее с самого ланча не видела. Я очень беспокоюсь.
- Джилли!
- Да, она после соревнований в деревне домой не вернулась.
- Наверное, она просто где-то бродит, как обычно.
- Я вообще не понимаю, как это она пошла на этот конный праздник. Она же до смерти боится лошадей. Я ушам своим не поверила, когда мне сказали, что видели ее там. И вот до сих пор ее нет…
- А в доме ее искали?
- Да, я везде смотрела. И Китти с Дейзи мне помогали, и мистер Полгри. В доме ее нет.
Итак, вместо того, чтобы лечь спать, я приняла участие в поисках Джилли.
Я очень волновалась за нее, потому что мне казалось, что в этот насыщенный драматизмом день может случиться что угодно. Мое воображение опять разыгралось, и я стала представлять себе всякие ужасы, пока, наконец, не заставила себя успокоиться и подумать, куда реально могла отправиться Джилли после скачек. Я вспомнила, что я ее часто встречала в лесу, и пошла туда. Я громко звала ее, бродя по лесу, и мне казалось, что звук моего голоса растворяется в тумане, который снова ложился на землю. И наконец я нашла ее. Она лежала, свернувшись в комочек, на поляне, где я не раз уже видела ее. Я окликнула ее, и она тут же вскочила на ноги, готовясь убежать.
- Не бойся, Джилли, - сказала я ласково. - Я здесь одна, и я тебе ничего плохого не сделаю.
Со своими почти белыми, влажными от росы волосами она была похожа на маленькую лесную фею.
- Джилли, ты же простудишься! Разве можно лежать на мокрой траве! Почему ты спряталась от всех, Джилли?
Ее большие глаза смотрели на меня, и я поняла, что ее загнал в лес страх. Только бы она заговорила со мной!
- Джилли, мы же с тобой друзья, разве не так? Ты ведь знаешь, что я твой друг - как мадам.
Она кивнула, и выражение страха исчезло из ее глаз. Я обняла ее. Платье ее было влажное, и она дрожала.
- Пойдем домой, Джилли. Твоя бабушка очень беспокоится.
Я повела ее по тропинке. Она не вырывалась, но шла с явной неохотой.
- Ты была сегодня на конном празднике, - сказала я.
Она вдруг повернулась ко мне и уткнулась лицом в мое платье, судорожно вцепившись в него руками и дрожа всем телом.
И только тут я поняла, наконец, в чем дело. Так же, как раньше Элвиан, девочка панически боялась лошадей. С трудом преодолев свой страх, она пришла посмотреть скачки и что же увидела? Падение Элвиан, конские копыта над ее головой, ужас на лицах собравшихся, бесчувственную Элвиан, лежащую на траве… В ее затуманенном сознании эта картина смешалась с воспоминаниями о том, что случилось с ней самой, и бедняжке было не под силу справиться с охватившим ее ужасом. На время о ней все забыли, и некому было ее утешить и успокоить.
Поняв это, я поняла и то, что у меня есть миссия. Я не отвернусь от бедного, заброшенного всеми ребенка, который нуждается в моей помощи. В этот момент я услышала стук копыт и крикнула:
- Сюда! Она здесь, я нашла ее.
- Еду, мисс Ли! - услышала я, и сердце мое забилось, как безумное, потому что это был голос Коннана.
Видимо, вернувшись домой из Маунт Уиддена и услышав об исчезновении Джилли, он отправился ее искать. Может быть, он даже поехал прямо в лес, потому что догадался, что я пошла туда?
Он показался на тропинке, и Джилли еще теснее прижалась ко мне, пряча лицо в складках моего платья.
Он подъехал ближе, и я сказала:
- Бедняжка еле стоит на ногах. Возьмите ее в седло.
Он наклонился, чтобы посадить ее перед собой, но она вдруг закричала:
- Нет, нет!
- Джилли, - сказала я. - Не бойся. Сядь с мистером ТреМеллином на лошадь, а я буду идти рядом и держать тебя за руку.
Она помотала головой.
- Смотри, - продолжала я, - это Мей Морнинг. Она хочет отвезти тебя домой, потому что знает, что ты устала.
Джилли посмотрела на лошадь.
- Поднимите ее, - сказала я Коннану, и он наклонился и, приподняв ее с земли, посадил перед собой.
Она попыталась вырваться, но я взяла ее за руку, продолжая говорить:
- С тобой там ничего не случится, и мы так быстрее доберемся до дома. Тебя там ждет твое молоко и хлеб с маслом, а потом ты ляжешь в свою уютную кроватку. Не бойся, видишь, я держу твою руку и иду рядом?
Она перестала вырываться, но всю дорогу так и держала свою руку в моей.
Так закончился этот странный день - тем, что мы с Коннаном привезли домой потерявшуюся девочку.
Когда ее сняли с лошади и вручили в объятия ее бабушки, Коннан взглянул на меня с улыбкой, которая показалась мне невероятно обаятельной, потому что в ней не было и тени обычной иронии или насмешки.
Я поднялась к себе. Меня переполняли смешанные чувства, но самым сильным из них была радость. Я знала, что произошло со мной. Сегодняшний день открыл мне глаза. Я совершила ужасную глупость, но это случилось помимо моей воли. Я влюбилась. Влюбилась в первый раз в жизни и к тому же в человека, принадлежащего к недоступному для меня кругу. Я была влюблена в хозяина Маунт Меллина и боялась, что он успел догадаться об этом еще раньше меня самой.
Последующие несколько недель были самыми счастливыми из всех, что я успела провести в Маунт Меллине. Элвиан быстро поправлялась, и я была рада убедиться, что ее интерес к верховой езде не пропал. Она расспрашивала о том, как заживают ушибы черного Принца, и говорила о том дне; когда снова сядет на него.
Через неделю после ее падения с лошади мы возобновили наши уроки, только занимались мы теперь не в классной, а в ее спальне. Я также научила ее играть в шахматы, которые она так быстро освоила, что даже иногда обыгрывала меня.
Но быстрое выздоровление Элвиан было не единственной причиной моего радостного настроения. Коннан все это время был дома, и, хотя он ни разу не припомнил мне моей пылкой речи в тот памятный день, он явно принял мои слова во внимание. Его появление в комнате Элвиан перестало быть редкостью, и он часто приходил, нагруженный новыми книгами и игрушками для нее.
В один из первых дней я сказала ему:
- Есть только одна вещь, которая радует ее больше, чем подарки, которые вы ей приносите. Это ваше общество.
- Странный же она ребенок, если предпочитает меня книге или игрушке.
Я улыбнулась ему, и он ответил на мою улыбку, снова заставив меня почувствовать перемену в своем отношении ко мне.
Иногда он наблюдал за нашей игрой в шахматы или участвовал в ней на стороне Элвиан.
- Смотри, Элвиан, - говорил он, - мы передвинем нашего слона сюда, и это заставит нашу дорогую мисс Ли призадуматься.
Элвиан радостно смеялась, бросая на меня победный взгляд, а я чувствовала себя такой счастливой рядом с ними, что теряла нить игры и начинала проигрывать.
Как-то раз он сказал мне: