Я медленно открыла коробочку, чувствуя, как горло сжимается. Кольцо было изящным и красивым, с несколькими бриллиантами и золотым дизайном вокруг них. Именно такое кольцо я бы выбрала для себя.
Ради Бога, не реагируй слишком эмоционально.
Но дело было не в кольце, точнее, не совсем в нем. Кольцо стало последней каплей в эмоциональных американских горках этих выходных. Я волновалась об этом забавном мужчине и не хотела, чтобы он умер молодым. И я честно, действительно не хотела продолжать притворяться, что люблю его, когда это так близко к истине.
- Прости, если оно... - он сделал жест, значение которого я не поняла. - Не знаю. Мне казалось, оно тебе понравится.
- Мне нравится, - сказала я мягко. - Мне, эм, мне надеть его?
- В идеале - да, прежде, чем мы приземлимся, - видя, что я все еще словно замороженная, он забрал коробочку из моей руки. - Позволь.
Да, это казалось более правильным. Я хотела еще немного по-притворяться.
Когда холодный металл коснулся моей кожи, я почувствовала дикое желание поцеловать его.
Что я и сделала.
Сначала он удивился, но быстро расслабился. Я отстранилась, и он слегка приподнял брови, когда я вылезла из кресла и встала перед ним. Наклонившись и используя его галстук в качестве некоего рычага, я соскользнула перед ним на колени, наслаждаясь видом того, как он медленно осознавал, чего я хотела.
Он не сводил с меня глаз, расслабляясь в кресле. В одной руке он все еще держал напиток, хотя рука уже свисала с подлокотника. Его дыхание участилось.
- Можно мне, Господин? - спросила я дразняще, держа руки на его бедрах.
Он кивнул, прерывисто дыша.
Не думала, что когда-либо устану от вкуса его кожи и от того, как он вздыхал и двигал бедрами, когда я делала все правильно. В этот раз он был со мной более агрессивен, держа за волосы и контролируя скорость, насаживая меня глубже, чем я думала, что могу, испытывая мои возможности. Он смотрел на меня в ожидании малейшего знака, что я не в состоянии продолжать, что ему стоит притормозить. Но я задержала дыхание и позволила ему взять меня. Это было опьяняюще. Все мое тело расслабилось, сияя от готовности.
Когда он кончил, я услышала, как упал стакан и откатился, оставив за собой лужу из джина и тоника.
- Хорошая девочка, - он все еще тяжело дышал, отпуская меня. Все мое тело пульсировало от возбуждения и крошечной доли растерянности, потому что я уверена, что мне не должно было понравиться то, что он только что сделал. Он загадочно улыбнулся, взял меня за руку, поднял на ноги, а затем притянул к себе на колени. Я запищала, потом вздохнула, ощутив его руку у себя на бедре под юбкой. - Видишь ли, я не всегда безупречный джентльмен. Но таким я тебе нравлюсь больше, не так ли?
Его пальцы обнаружили ответ на этот вопрос и, спустя короткое время, они заставили меня задыхаться и стонать его имя.
- Ты такая красивая, когда кончаешь, - прошептал он. - И теперь все знают, что ты моя.
Я твоя.
Я твоя.
Ничья больше. Сделай меня своей по-настоящему.
Я почувствовала ком в горле из-за своих мыслей, из-за того, что хотела сказать, и попыталась восстановить дыхание.
* * *
- Насладись поездкой, - я обвила шею Бена руками, крепко обнимая, несмотря на то, что никто все равно не смотрел.
- Еще как, - ответил он с иронией. - Ненавижу эти переговоры. Хорошо хоть, ты ждешь меня дома.
Хотя мы и не съехались, я согласилась остаться у него и посмотреть за котами, а также собирать почту. Мы с Гарри быстро подружились, и даже более боязливые стали выбираться в комнату, где сидела я, но только, если я долгое время оставалась неподвижной.
Я проводила его до машины, поцеловав на прощание, и почувствовала родившуюся в сердце сильную тоску.
Вернувшись в дом, я написала:
Скучаю по тебе.
И оставила сообщение в черновиках, пока через час не удалила его.
Он дал мне указание посмотреть фильм "Секретарша", так что я приготовила себе замороженный ужин и устроилась поудобнее. Гарри с любопытством наблюдал за мной, не понимая, почему я была там одна.
- Прости, дружок, я - все, что ты получишь в ближайшие несколько дней, - сказала я.
Фильм завладел моим вниманием, и впоследствии я провела немало времени, размышляя о нем. В частности, об одной сцене, когда главная героиня шла домой только потому, что ей приказали сделать это. Она говорила о том, как чувствовала себя любимой, следуя его приказам. Это помогало ей почувствовать связь между ними.
Мне определенно были знакомы эти ощущения.
Бен позвонил мне, как только устроился в отеле. Несмотря на то, что мы часто не разговаривали с ним часами напролет, я заметила, что отсчитывала время до следующего его звонка.
Я чувствовала себя игриво. Это из-за фильма - несколько очень горячих сцен с поркой заставили меня жаждать руки Бена. Должно быть, он услышал это в моем голосе, потому что сам говорил мягко, но все более и более дразняще и игриво по мере разговора.
- Что случилось, солнышко? - спросил он с улыбкой, слышной в голосе. - Уверен, что ты хочешь что-то сказать, но постоянно останавливаешься.
Мне нужно было набраться храбрости для этого.
- Однажды ты пообещал мне, что если у тебя будет мой номер... - я замолчала, надеясь, что он помнит.
- Ох, - он тихо засмеялся. - Я шутил. По большей части.
Я облизала губы, которые внезапно показались слишком сухими. Черт, он не собирался облегчать мне работу.
- Ты хочешь, чтобы я попросила?
- Да, хочу, чтобы ты попросила. - услышала я самодовольный ответ. - Или спросишь, или ничего не получишь, солнышко.
Сделав глубокий вздох, я проглотила остатки своей гордости.
- Пришли мне фотографию, пожалуйста.
- Ты хочешь фотографию члена, дорогая? - он усмехался. Я слышала звук расстегивающейся ширинки. - Ты будешь послушной при нашей следующей встрече?
- Да, - мое сердце билось так быстро, и дыхание внезапно сбилось. Почему меня это так сильно волновало? Я видела его, мне не нужна была фотография. Но я хотела, чтобы он сделал что-то для меня. Что-то неприличное, что-то против правил, что-то грязное, сексуальное и неправильное.
Я ожидала, что он попросит что-то взамен, но он этого не сделал. Я только услышала, как он отвел телефон от уха, а затем звук затвора, когда он выполнил мою просьбу.
Телефон завибрировал у меня в руке возле уха, и я посмотрела на экран. В горле встал ком. Черт подери. Я хотела.
- Почему ты так далеко? - спросила я его тихо. - Я хочу...
- Скажи мне, чего ты хочешь, - его голос раздался на том конце, низкий и сексуальный, от которого все во мне сжалось. Я хотела сказать ему, хотела облечь это в слова, но мой язык словно в узел завязался. - Сделай это, солнышко. Сделай это для меня.
- Я... - я запнулась. Слова кружились в голове, но отказывались выходить на свободу. Черт, почему я так плоха в этом? Почему я застываю, когда дело касается Бена?
Потому что это имеет значение.
Потому что тебе важно, что он о тебе подумает.
Я возненавидела это осознание и попыталась оттолкнуть его. Но отрицать не было смысла. Ставки были слишком высоки. Я ненавидела, когда он считал меня наивной и невинной, а моя неспособность иметь нормальный секс по телефону лишь усугубляла положение. Смешно, но из-за этого я не могла пустить все на самотек.
- Давай, - подначивал он. - Я знаю, что ты можешь. Скажи, чего ты хочешь. Проделай хорошую работу, скажи это сладко и получишь заслуженную награду, когда я вернусь домой.
Ох, как соблазнительно. Что именно он имел в виду? Я представила его голову между моих ног и почти завизжала, но вовремя подавила желание. Почему? Чего я боялась? Разве он не излечил меня от этого, там, в винной деревушке?
- Давай, - он звучал разочарованно. - Что не так? Просто поговори со мной. Я хочу услышать твой голос.
В тот момент я сделала самую худшую вещь, о которой только могла подумать.
Я повесила трубку.
* * *
Чувство вины родилось в животе. Прошло почти шестнадцать часов - не то чтобы я считала - а он так и не перезвонил. Я знала, что он был зол, и имел на это право, но мечтала о том, чтобы он перестал меня мучить.
Откуда он знал, может мой телефон выключился. Может, поломался, а я отчаянно пыталась починить его.
Ну да, конечно. Чертовски подходяще. Он знал, что делал.
А меня ждало адское наказание.
Глава 27
Дженна
Бен должен был вернуться сегодня, а я представляла собой сплошной комок нервов.
И тут завибрировал телефон, оповещая о сообщении.
Черная юбка, белая блузка, ничего больше.
Прошла бесконечная минута. Затем пришло еще одно сообщение.
Скоро буду дома. Прими позу.
Мое лицо горело. Я точно знала, что это значило. После того, как я посмотрела по его указу "Секретаршу", это было ясно - я должна была наклониться над столом, руки положить на дерево и ждать наказания. И сделать это нужно было сейчас, даже несмотря на то, что он не дал обозначения слову "скоро".
Он не узнает. Я могла подождать, пока не услышу ключ в замке, сидеть и спокойно читать или выпить бокал вина, чтобы успокоить нервы. Но он сказал мне сделать не это.
Сердце вырывалось из груди, в горле пересохло, я разделась и нашла подходящую одежду. Узкая юбка на голой коже ощущалась очень грешно и к тому времени, как я закончила, убрав волосы в пучок, потому что мне показалось, что это завершило образ, я была готова. Мое тело автоматически реагировало на ритуал следования его приказам, зная, что он скоро коснется меня.
Возможно не так, как мне нравилось, учитывая конец нашего последнего разговора.
Медленно, почти трепетно, я пошла в сторону библиотеки. Бедра сжимались от растущего возбуждения. Но я знала, что не должна касаться себя, хотя этого и не было сказано. Я не должна была делать ничего, кроме принятия позы и ожидания его.
Я задумалась, должна ли я стоять лицом ко входу или нет. Он не сказал мне отодвинуть его стул, так что я обошла стол и встала. Уставившись. Ожидая. Чего?
Не было никакой причины делать это сейчас. Не было никакой причины вообще это делать. Я могла вернуться к себе в комнату и переодеться в пижаму, написать ему сообщение и сказать "Прости, я так больше не могу, это не для меня, а для него".
У меня были все эти варианты, но стоя там с виду нерешительно, я знала, что не воспользуюсь ни одним из них.
Я сделала бы именно то, что он сказал мне.
Так я и поступила.
Звук моего собственного дыхания оглушал. Остальная часть дома была мертвенно тихая, и я подумала о том, чтобы встать и включить где-нибудь телевизор для создания фона. Просто чтобы не слышать собственного сердцебиения. Он никак не мог бы узнать, что я просто не оставила его включенным по случайности.
Нет.
Приказ четко застрял у меня в голове, словно он прошептал мне его на ухо. Казалось, что это его рука на самом деле прижимала меня к столу, его бедра напротив моих ягодиц обездвиживали меня.
Я уже чувствовала, как узел вины развязывался в моей груди. Зная, что он будет доволен, следуя его приказу, я уменьшала агонию, на которую обрекла себя, повесив трубку.
C тех пор, как убежала, снова, хотя обещала, что не сделаю этого больше. Я попросила его наказать меня, если это повторится.
Это все было для меня.
Часы стояли позади меня, и я была благодарна, что из-за этого не будет соблазна посмотреть время. Я не хотела знать. Просто хотела ждать.
Каждый нерв был накален, все мое тело на готовности. Я никогда еще не чувствовала себя более умиротворенной и напряженной одновременно, задыхаясь от предвкушения, основанном лишь на нескольких словах на экране.
Я подумала о первом разе, когда я увидела слова "домашняя дисциплина" и почти хотела засмеяться.
Почти.
Когда я услышала его ключ в замке, мое сердце ушло в пятки. Мгновенно я вся задрожала, крик зародился в моей груди, желая вырваться наружу.
И все это без его прикосновения, не видя его и не слыша его голоса. Его отсутствие было еще более могущественным, чем его присутствие.
Я услышала, как он вошел, затем заговорил... с кем-то? Он говорил по телефону?
Когда я услышала чей-то голос, мое сердце остановилось.
- Здесь, или вы хотите, чтобы я отнес их наверх?
Здесь был кто-то еще. Незнакомец. Что за черт? Он позволил кому-то принести его багаж, зная, что я была тут, ждала его, с практически выглядывающей из под юбки задницей?
- Нет, все в порядке, - ответил Бен. - Спасибо.
- Не за что, - ответил другой мужчина. - Хорошей ночи, сэр.
- Спасибо, вам тоже.
Дверь защелкнулась, и я снова задышала.
Мгновение все, что я слышала, был тихий шум, неотчетливое шуршание, отчего было невозможно понять, что он делал. Затем звук шагов по лестнице. Ближе, ближе... и мимо. Я услышала еще несколько неясных звуков, затем несколько секунд текла вода. Снова шаги.
Он стоял в проходе.
Медленно, очень медленно, он приблизился.
Сначала я почувствовала его руку на спине скользящую выше к плечу и дальше по ключице. Мне понадобилась секунда, чтобы понять, что он проверял, и я приподняла немного торс, чтобы помочь его руке обхватить мою грудь. Он сжал ее легонько, выдохнул, сдавил твердый сосок между пальцами. Я сдавленно застонала.
Другая его рука лежала на моей попке. Опустившись к краю моей юбки, его пальцы обогнули его и проверили отсутствие трусиков, которые я не надела согласно его инструкциям.
Я ждала чего-то для хорошей девочки, или, возможно, я не получила ничего, так как это была прелюдия к наказанию. Но все же, разве не заслужила я что-то за это? За то, что покорно ждала?
Его руки все еще обжигали мою кожу, не двигаясь. Я задержала дыхание.
Прошла вечность, прежде чем он заговорил.
- Я не говорил тебе собирать волосы.
Проклятье. Пульс ускорился, пока я пыталась заговорить. я почувствовала себя немного наглой за то, что сделала это, зная, что он мог не одобрить. Но он не дал мне никаких определенных указаний относительно волос. Так, как он мог злиться на меня?
- Но ты не сказал, что нельзя этого делать.
Его голос был твердым, тихим.
- Я очень ясно сказал о черной юбке... - его рука сжалась на одной из ягодиц. - ...белой блузке... - его пальцы снова ущипнули меня за сосок, и я вздохнула. - И больше ничего. Но на тебе резинка для волос.
- Но резинка для волос это не одежда, - пропищала я, пытаясь понять, почему я просто не могла позволить ему выиграть. Это было бессмысленно - спросить с ним - особенно, когда я хотела поскорее закончить с наказанием и перейти к другой части нашего воссоединения.
Боже, я скучала по нему. Просто хотела почувствовать его внутри себя, ощутить его рот на моем, его зубы на моей шее, ключице, когда он потеряет контроль.
- Я не сказал "больше никакой одежды", я сказал "больше ничего". Точка. Это включает резинки. Украшения. Чертовы часы, - он зарычал, прижимаясь своим телом ко мне. Он был таким твердым, что, наверное, было даже больно. Как он мог так долго сдерживаться? Я сходила с ума. Если бы я контролировала ситуацию, я бы вскочила на него через пять секунд. - Это не сложно.
- Прости, - прошептала я, наконец. - Я не подумала. Я просто хотела убрать волосы от лица.
Я знала, даже не имея возможности видеть его, что он махал головой.
- Слишком поздно. Ты могла извиниться, когда я спросил тебя, но ты решила пререкаться, - резким движением он отпустил мою плоть, заставляя меня дрожать от холода и жары одновременно. Он пальцами поддел резинку для волос, стянул ее и откинул в сторону. Затем он взял мои волосы в кулак и нежно потянул. Затем сильнее. Отпустив их, он провел рукой по моему лицу, медленно прокладывая путь к губам. Я послушно открыла рот, принимая его пальцы внутрь, и с рвением начала их посасывать.
Он выдохнул с тихим стоном. Волна триумфа пронзила меня. Теперь не такой холодный и сдержанный.
- Я позволю тебе выбрать свое наказание, - сказал он грубо. - Больше порки или отсутствие оргазма в течении недели?
- Как много порки? - спросила я, задыхаясь.
В его голосе слышалась усмешка.
- Это имеет значение?
Конечно, нет. Я выдержала бы любое количество наказаний, если это означало облегчение от постоянной наполненности между ног.
- Порка, - ответила я, сдаваясь.
Он не тратил времени.
Я вскрикнула - удар сотряс все мое тело, обжигая кожу и зажигая каждый нерв. Я продержалась столько, сколько смогла выдержать, и потом еще немного. Я поняла, что была сильнее, чем думала.
Он протиснул одну ногу между моих лодыжек, раздвигая их. Я знала, что за этим последует. Извиваясь от нетерпения, я выгнула спину так сильно, как только смогла, подставляя ему себя, как животное в брачный период. Я слышала его низкий, грубый смех, когда он расстегивал ширинку.
Я никогда бы не устала от этих ощущений. Кожа на моей попке горела и болела, все между ног набухло и истекало соками, желая получить внимание.
- Очень красиво, - пробормотал он, хватая меня за талию и притягивая ближе к себе, так, чтобы его твердость оказалась между половинок моей попы. - Но сегодня не так. Мне нужно видеть твое лицо.
Он повернул меня, поднял на стол так, что я едва держалась на краешке. Стол был идеальной высоты. Я задумалась, не выбрал ли он его специально для этого. Он держал мои ноги поднятыми, зная, что так войдет глубже.
Тихий звук, который он издал, войдя в меня, был почти таким же приятным, как и чувство наполненности им. Он резко наклонился надо мной, одной рукой проведя по моей щеке и вниз по телу, словно боготворя.
- Я скучал по тебе, - прошептал он. - Эти несколько дней были адом без возможности услышать твой голос. - Он скользнул внутрь и обратно наружу, медленно, упиваясь ощущениями.
- Ты мог позвонить, - сказала я мягко. Я все еще чувствовала себя нежеланной, отвергнутой, потому что, хотя я и понимала его раздражение, я не думала, что была какая-то причина вести себя безразлично со мной.
- Как и ты, - сказал он с глубоким толчком, щипая сосок. Я закричала, качнув бедрами в его сторону.
Конечно он был прав. Я была жуткой трусихой.
- Прости, - прошептала я.
- И ты прости, - он аккуратно опустил мои ноги, чтобы иметь возможность наклониться и поцеловать меня. - Больше никаких игр в молчанки.
Кивая в знак согласия, я отдалась чувствам.
По мере того, как мы оба поднимались ввысь, ускоряясь, теряясь друг в друге, я позволила себе поверить.
По мере того, как разбивалось мое сознание, я позволила себе забыться.