Он скользнул ладонью вверх по ее спине, и она выгнула спину под его прикосновением, хотя не забыла поправить юбку, чтобы не обнажить колени. Противоречие между этим ее действием и затвердевшими сосками, выпиравшими под свитером, сверх меры будоражило чувства.
Шейн водил рукой по ее спине – вверх до шеи и снова вниз, с каждым разом все ниже…
И внезапно он догадался о причине ее скромности.
Можно было с большой степенью вероятности предположить, что на ней опять не было нижнего белья.
Дэни в очередной раз лизнула ложку, и его пронзила дрожь от удовольствия, которое он получал всего лишь от созерцания этого. Ему очень хотелось задрать ее юбку и посмотреть, действительно ли на ней нет трусов.
– Это так? – спросила Дэни, поднося к его рту ложку с мороженым.
– Что? – Шейн не понял, о чем она спрашивала.
– Я спросила, все ли твои женщины видят тебя насквозь?
– Надеюсь, нет. – Его рука скользнула на талию и вниз, оглаживая бедра. Никаких трусиков.
– А я вижу, – прошептала Дэни. – Я вижу всего тебя насквозь. От внешнего слоя до внутреннего, где ты милый, забавный и ловкий. Этот слой мне больше всего нравится. К такому выводу я пришла еще тогда, в кладовой.
– А я думал, тебе тогда больше всего понравилась омела, – невнятно сказал он внезапно охрипшим голосом, продолжая гладить ее бедра, талию, ягодицы.
Нет, трусики нигде не прощупывались. Куда же подевались голубые стринги?
Шейн никак не мог отделаться от мысли, что стоит ему задрать ее юбку, и откроется нечто, с чем мороженое, не идет ни в какое сравнение.
А сидевшая на нем Дэни никак не могла не заметить все, что происходило с его телом…
– Омела, – пробормотала она. – Это было забавно. – Дэни проглотила кусочек мороженого и слегка сместила зад, чтобы ощущать своей сокровенной частью его стержень.
Да, Дэни ничего не упустила. Она все понимала.
– И поцелуи, – добавила она. – Это тоже был очень хороший слой.
Она протянула ему ложку с мороженым. Когда Шейн открыл рот, она тоже смешно открыла свой, что вызвало у него улыбку, хотя он уже был твердым как камень.
– Но у меня остались некоторые сомнения…
– В чем? – поинтересовался он.
– Как ты думаешь? – Дэни прикусила нижнюю губу, и ему сразу захотелось сделать то же самое. – Может быть, это объясняется простым выбросом адреналина в кровь? Это… влечение? Что ни говори, а адреналина там было много.
– Ты и впрямь думаешь, что это произошло между нами из-за адреналина?
– Ну, такое ведь возможно, правда?
Возможно, конечно. И ему хотелось бы, чтобы это было именно так, и никак иначе. На самом деле было бы отлично, если бы все это объяснялось только выбросом адреналина.
Было бы превосходно. И чтобы проверить, действительно ли это так, Шейн прильнул к ее губам. Исходя из того, как сразу напряглось его тело, он вынужден был согласиться с тем, что в данном случае определенно сказывалось действие адреналина. Не говоря уже об откровенном, неподдельном вожделении.
Но в данном случае нельзя было говорить только о теле. К сожалению, его сердце тоже принимало в этом участие, так что это не могло быть спровоцировано только адреналином и вожделением. Это несколько сбило Шейна с толку, и он поднял голову.
Дэни смотрела на него с тем же застывшим выражением лица.
– Наверное, уже весь израсходовался.
– Возможно, мы не очень старались, вызвать его приток.
– Ну что ж, – с готовностью прошептала она, и он снова поцеловал ее, крепче, горячее, страстно, и, когда он поднял голову на этот раз, она ответила робкой, трепетной улыбкой.
– Все еще чувствую. А ты?
– О да.
– Может быть… может быть, покажешь, что ты хотел сделать с этим мороженым? – В ее улыбке проскальзывала надежда, но многообещающей страсти было еще больше.
Шейн же весь извелся от возбуждения. Просунув руки под ее ягодицы, он привстал и, повернувшись, отпустил ее.
– Ох, – воскликнула Дэни, плюхнувшись на подушки дивана. – Ох, – пробормотала она снова, когда он опустился перед ней на колени.
Между ее коленей.
Первым делом она удостоверилась в том, что юбка прикрывает ноги. Очаровательно. Но так ли уж необходимо, учитывая то, что он задумал? Поскольку в том, что он задумал, вовсе не предусматривалось наличие юбки. Шейн протянул руку к ложке:
– Можно?
Она немного помедлила, будто в нерешительности, но потом вручила ему ложку.
– Хм, я…
– Сейчас у нас праздник на двоих, не забыла?
Дэни не отрывала взгляда от ложки.
– Не забыла. – Судя по тому, как она облизывала губы и ерзала, она немного нервничала, что только усиливало предвкушение. Погрузив ложку в уже размягчившееся мороженое, Шейн прикоснулся им к ее носу.
– Эй…
И к подбородку.
– Шейн.
И к ямочке в основании шеи.
– Ч-что ты делаешь?
– Готовлю себе пломбир с сиропом и фруктами. – Наклонив голову, он слизнул капельку с ее носа, с подбородка, с шеи.
– О, – выдохнула она с милой вибрацией в голосе, запуская руки в его волосы. – Мне это нравится.
– Прекрасно. – Его пальцы нащупали замок молнии ее свитера под самым горлом. Ему понравилось, как она застегнула молнию до самого верха, чтобы показаться чопорной, тогда как он уже имел возможность наблюдать в ней полное отсутствие чопорности и надеялся снова увидеть ее такой.
Одной рукой Шейн медленно расстегивал молнию, другой, с ложкой, зачерпывал очередную порцию мороженого.
– Шейн?
– Да, все еще здесь… – Он был всецело поглощен тем, что тянул вниз замок молнии и разглядывал открывавшуюся при этом взору полоску молочной нежной кожи от самой ее ключицы до пупка.
Никакого бюстгальтера, только великолепное тело.
В то время как Шейн пристально вглядывался в глаза Дэни, его ладонь скользнула под свитер, погладила ее бок, поползла выше, к груди, легла на нее, при этом большим пальцем он нежно теребил ее сосок.
У Дэни перехватило дыхание, и она закусила нижнюю губу.
– Шейн.
Он повел руку выше, стянув свитер с ее плеча и обнажив одну из ее роскошных грудей. Она дрожала.
– Холодно?
Дэни покачала головой, волосы рассыпались по плечам.
– Нет.
Шейн тонул в этих светящихся глазах. Его притягивали ее тронутые румянцем щеки, непослушные волосы.
– Дэни, ты так прекрасна, – пробормотал он, продолжая игру с соском.
Дэни прикрыла глаза, пока Шейн стягивал свитер с другого ее плеча и стряхивал с ложки мороженое на ее ребра и трепетавший живот.
Она охнула, а потом еще раз, когда он поднес ложку к ее груди и нарисовал на ее коже шоколадную полоску.
Под слоем шоколадного мороженого ее сосок выпирал упругой, даже твердой маленькой пуговкой.
– Что ж, теперь мне холодно, – выдохнула Дэни.
– Понял. – Нагнувшись, Шейн прильнул ртом к ее животу и начал слизывать мороженое с ее кожи, медленно поглощая и десерт, и ее.
Она стискивала его волосы, пока он пощипывал губами, посасывал и дразнил ее, прокладывая путь к соску. Склонившись над соском, он обдал его теплым дыханием, и она вздрогнула.
– Прошу тебя, – шепнула Дэни.
О да, он постарается! Он расстарается на всю ночь, если она позволит. Шейн втянул сосок в рот.
– Приятно? – спросил он, не выпуская сосок изо рта. Дэни не отвечала, а только часто дышала и прижималась к нему бедрами.
– Дэни?
– Приятно, – ответила, наконец, она. – Это приятно. Пожалуйста, побольше приятного.
Ее вежливый тон вызвал у него улыбку, и он зачерпнул ложкой больше мороженого, намереваясь довести ее до ручки, до состояния полной самоотдачи. Шейн начал медленно собирать в складки тонкую ткань ее юбки, поднимая выше колен, выше бедер.
Дэни смотрела на него широко распахнутыми глазами. Отпустив его волосы, она схватила его за руку, пытаясь удержать. Хмыкнув, она попыталась сдвинуть ноги, но не смогла, поскольку он вклинился между ними.
– Шейн?
– Да?
– Я… – Ее щеки вспыхнули. – Я чувствую сквозняк.
– Я знаю. – Нежно отцепив ее пальцы, Шейн задрал юбку еще выше…
– Ты ведь не собираешься…
– Да. – Шейн собрал всю ее юбку на талии и застонал от открывшейся его взору картины. Ноги широко расставлены из-за его вторжения между ними, и никаких трусов, только Дэни, вся розовая и блестящая.
В ожидании его.
– Я действительно собираюсь.
И он действительно собирался.
– Но… – Дэни попыталась, что-то сказать, но не смогла построить предложение.
– У тебя ведь нет аллергии на мороженое? – спросил Шейн.
– Нет.
– Тогда доверься мне.
Дэни затаила дыхание. Пломбир с сиропом. Он хотел приготовить из нее для себя пломбир с сиропом. Она еще никогда не делала этого. Если честно, то у нее еще не было такого любовника, который тратил бы столько времени только на то, чтобы раздеть ее.
Или тратил столько времени на то, чтобы просто смотреть на нее.
Не говоря уже о ласках и поцелуях.
– О, мой Бог, – вздрогнула она, когда мороженое закапало с ложки на низ живота, на бедро…
А потом между бедер.
Дэни едва не взорвалась при контакте холодного десерта с ее разгоряченной кожей, но ведь Шейн наблюдал за ней не менее разгоряченным взглядом, а потом нагнулся и лизнул ее.
В конце концов, она ведь его десерт. В данный момент, она не могла вспомнить, зачем нужно было сопротивляться или тем более гнать его от себя. Проклятие, она едва помнит свое имя.
– Ты самое вкусное мороженое из всего, что я когда-либо пробовал.
Невероятно, но эти его слова необычайно возбудили ее. Конечно, не без помощи того факта, что она сидела, похотливо раздвинув ноги, на диване почти голой, что почему-то выглядело еще откровеннее, чем если бы она была совершенно голой, а он был полностью одетым. Ее бедра сами по себе продолжали ритмично двигаться, и остановить их, по-видимому, она была не в состоянии.
Шейн продолжал священнодействовать, намереваясь медленно довести ее до потери сознания. Он со знанием дела взялся за выполнение задачи, используя пальцы, чтобы удерживать ее на месте, а для доведения ее до неистовства – губы, язык и даже зубы.
И Дэни действительно впала в неистовство.
Она совершенно потеряла голову. А когда снова смогла дышать и принялась жадно глотать воздух, обнаружила, что зажала его голову между бедрами и прижала к себе так, что едва не задушила его.
Она отпустила его.
– Извини меня.
Сидя на корточках, Шейн улыбнулся. Не было заметно, чтобы он хоть сколько-нибудь пострадал от ее неосторожного обращения.
– Рад доставить тебе удовольствие.
Дэни восприняла его слова всерьез и, вместо того чтобы стыдливо прикрыть лицо, набросилась на его одежду.
– На тебе слишком много надето, – заявила она, стягивая с него рубашку.
Увидев его обнаженную грудь, она на мгновение замерла, а потом приподнялась и схватила ложку.
– А теперь моя очередь.
Выражение его лица трудно было описать – смесь приятного удивления от того, что она решила отплатить ему тем же, и умопомрачительного возбуждения, против которого она никогда не могла устоять. Поменять положение для них не составляло труда, и ему каким-то образом удалось снять с нее всю одежду, так что в результате Дэни оказалась голой у него на коленях, а его брюки и трусы были спущены до бедер.
– Господи, какая же ты приятная, – простонал Шейн, запрокидывая голову.
Дэни заставила его испытать на себе терапию с использованием холодного мороженого и с улыбкой проложила дорожку от его груди до того места, где проявлялась очень впечатляющая эрекция. Она нагнулась за своим призом.
Шейн удержал ее голову в сантиметре от цели.
– Дэни…
– У тебя аллергия на мороженое, Шейн? Шейн издал то ли стон, то ли смех.
– Нет.
– Тогда доверься мне. – Опрокинув его назад, Дэни возобновила упражнения с десертом.
Наконец Шейн отвлек ее от этого занятия, взяв в ладони ее лицо.
– Неужели у тебя есть…
– Есть. – Он показал ей зажатый в руке презерватив.
– Слава Богу. – От нетерпения у нее дрожали пальцы, а когда он надевал презерватив, она увидела, что и у него они тоже дрожат. – Вот что бывает, когда начинаешь еду с десерта, – прошептала Дэни, и он рассмеялся.
И она тоже начала смеяться и не могла остановиться, пока Шейн не поднял ее и не усадил на себя.
Шейн, удовлетворенно урча, принялся помогать ей руками, принуждая к движению вверх-вниз. Дэни думала, что их близость, в виду отсутствия новизны, будет неторопливым, исполненным нежности актом, но, по-видимому, их тела не были своевременно извещены об этом, потому что от мощных и частых толчков ее подбрасывало так, будто они ехали в товарном поезде. Никогда в жизни, она не испытывала ничего подобного. У нее создалось ощущение, что ему удалось забраться внутрь ее тела, чтобы легче было предугадывать ее желания и со знанием дела удовлетворять их. Ощущение было сродни тому, которое возникает у заблудившегося человека, нашедшего дорогу домой.
Страшно. И в то же время ничего особенного. И она не очень-то понимала, что это все значило, разве что в глубине души была уверена… Была твердо уверена…
И это больше всего пугало ее.
Глава 16
Шейн открыл глаза. Он лежал на спине, на ковре, на полу гостиной Дэни. Голый. Праздник продолжался.
Дэни лежала на нем, тоже голая, неотразимая в своей очаровательно беззащитной наготе. Она накрывала его подобно одеялу. Ему нравились ее изгибы, ее молочная кожа, все еще липкая от мороженого, и особенно то, что эти изгибы и молочная кожа были прижаты к нему.
Шейн погладил ее по спине, и она с тихим вздохом уткнулась лицом в его шею.
Дэни спала, как он понял. Крепко спала. Ее волосы разметались по его лицу, и, если он не ошибался, в прядях застряли комочки мороженого. Шейн понял, что глупо ухмыляется. Мороженое и секс – это внове даже для него.
Губы Дэни коснулись его тела, отчего кожа у него сразу стала гусиной, а орган, расположенный намного ниже шеи, отреагировал по-своему.
Она подняла голову и улыбнулась. У нее были заспанные и волнующие глаза, а на скуле осталось пятно от мороженого.
– Эй, – прошептала она.
– Привет.
– Тебе, наверное, пора уходить, – сказала она.
– Уходить?
– Разве мы не во всем разобрались.
Он смотрел на нее. Значит, она хочет, чтобы он ушел. Что ж, он так и сделает.
В кармане его брюк, валявшихся на полу, завибрировал мобильник.
– Сейчас достану его тебе.
– Да Бог с ним.
Но Дэни соскользнула с него и, дотянувшись до его кармана, подала ему телефон.
На дисплее светилось: Мишель Кинг.
– Ты собираешься отвечать? – спросила Дэни.
– Это может подождать.
– Ты имеешь в виду – она может подождать? – Он взглянул на нее, и она моргнула. – Я заметила имя, извини.
– Она просто…
– Нет, не надо объяснять. – Дэни потянулась за своим свитером. – Я пошла на это сознательно. Все в порядке. – Подхватив юбку, она влезла в нее. – Просто я не хочу быть в числе тех, кто ждет твоего звонка, понимаешь?
– Разве ты не из тех, кто не отвечает на мои звонки?
– Я просто хочу сказать, что не жду твоего звонка.
– И зря. Тебе следовало бы ждать его.
Дэни уставилась на него своими мягкими, выразительными карими глазами.
– Для этого нужно соблюдать правила.
– Какие? Будешь орудовать деревянной ложкой в следующий раз?
Выражение ее лица смягчилось, и она рассмеялась:
– Это я уже делала.
Господи, как ему нравился ее смех!
– Тогда какие же?
– Нам необходимо решить, что делать дальше… – она поправила юбку и свитер, – со всем этим.
– Осмелюсь сказать, что ты, похоже, точно знаешь, что делаешь.
Дэни тихо хохотнула.
– Я не то имела в виду.
– А что же?
– Возможно, если мы занимаемся только сексом, то мы не делаем этого ни с кем другим, пока не докончим со всем этим сексом, – выпалила Дэни и затаила дыхание, будто потребовала слишком много.
Шейн зажал ее голову между ладонями и заглянул ей в глаза.
– Когда я сплю с тобой, Дэни, мне не хочется спать ни с кем другим.
– Значит, это говорит о том, что мы… какие? В сексуальном отношении единственные в своем роде?
– В последний раз, когда мы с тобой затрагивали похожую тему, ты сказала, что не собираешься встречаться со мной.
– Но потом мы спали с тобой.
– Насколько я помню, мы не так уж много раз спали с тобой.
Дэни покраснела.
– Я знаю. Но как насчет правила? Ты согласен с этим?
– Большую часть своей жизни я занимался тем, что нарушал правила.
– Конечно. – Улыбка исчезла с ее лица, она повернулась. – Все в порядке. Это было глупо с моей стороны. Люди, занимающиеся только сексом, не пользуются правилами.
Шейну удалось схватить ее, прежде чем она убежала в коридор.
– Подожди…
– Мне нужно…
– Подожди, – мягко повторил он, снова подтягивая ее к себе, не без усилия преодолевая ее сопротивление, потому что она оказалась сильной и не хотела смотреть на него. – Просто подожди.
Дэни не двигалась, уставившись на него своими карими глазами.
– Ты нравишься мне, – осторожно сказал Шейн. – Очень нравишься. Я понимаю, что это звучит по-мальчишески, но дай мне минуту. – Он перевел дух. – Я хочу проводить время с тобой, – поправился он. – Хочу посмотреть, к чему это нас приведет. Но если тебя интересует конечный результат, то я еще и сам ничего не знаю. – Шейн снова пригладил ее волосы и обнаружил, что неизвестно почему нервничает в ожидании ответа. – Устраивает это тебя на данном этапе?
Дэни долго смотрела на него, а он тем временем терпеливо ждал. Казалось, в ее глазах отражалось все, что происходило в ее сердце, и было дьявольски трудно смотреть в них, потому что они возбуждали в нем чувства, которых он никогда не испытывал.
Наконец она кивнула, и он смог снова свободно дышать.
– Ладно. – Его охватило непонятное, всепобеждающее чувство облегчения. – Ладно. Значит, теперь моя очередь предлагать правило.
Дэни с опаской взглянула на него.
– О?
– Я подумал, что мы могли бы принять за правило обходиться без одежды, когда находимся здесь или у меня дома.
В ее глазах промелькнуло удивление, сменившееся задорными искорками.
– Правило под названием "Долой одежду".
– Да, тебя это почему-либо не устраивает?
– Нет. – Дэни улыбнулась, и он почувствовал себя так, будто выиграл в лотерею. – Особенно если учесть, что в твоем присутствии я почему-то постоянно оказываюсь без нижнего белья.
Шейн поцеловал ее, потом еще раз. И когда они совсем задохнулись, он поднял голову. – Твоя очередь предлагать правило.
– Ладно, – кивнув, согласилась Дэни. – Правило номер три, – серьезно начала она. – Следующее блюдо для секса должно быть обязательно горячим.
Сердце Шейна замерло, а потом заколотилось с удвоенной силой. И именно в этот момент он почувствовал, что увлекся по-настоящему. Ну, может быть, не очень сильно. Но! – Дэни.
Дэни проснулась на рассвете под трубный рев слонов.