– Я понимаю, что кто-то играет с тобой. Но у нас, есть план.
– Список – это не план.
– План заключается в том, чтобы поговорить со всеми, кто в списке.
– Поговорить? Так, как ты поговорил с Аланом, таская его за шиворот?
Шейн никогда не был драчуном, это была привилегия Броуди. Да и Ной неплохо орудовал кулаками при необходимости. Шейн же всегда выступал в роли миротворца. Но сейчас, он совсем не чувствовал себя пацифистом.
– Я сделаю все, что потребуется.
Дэни уставилась на него, потом с раздражением выдохнула.
– Какой же ты, однако.
– Что это значит?
– Ничего. Мужчинам этого не понять. – Потом она вздохнула. – Ты и в самом деле думаешь, что я должна поговорить со сводными братом и сестрой?
– Да, черт возьми. Мы должны.
Дэни посмотрела на него. Она отметила его упор на слове "мы" и явно приняла решение.
– У тебя есть полеты сегодня?
– Только в Вегас и обратно. Мы могли бы полететь сразу после этого.
Она вздохнула:
– Тогда увидимся позже в "Скай-Хай".
– После того, как ты отработаешь?
– Да.
Шейн почувствовал пульсацию жилки на лбу.
– Дэни…
– Послушай, я не собираюсь позволять негодяю, кем бы он ни был, портить мою жизнь. Я не хочу лишиться повышения из-за того, что боюсь ходить на работу.
– Но это же глупо! Ты подвергаешь себя опасности.
– Нет, поверь мне. Я не собираюсь вести себя подобно глупой телке из фильма ужасов. Я хочу жить своей жизнью.
– По-своему.
– Думаю, что выбора у меня нет.
– Ты издеваешься надо мной? Я нахожусь здесь, прямо здесь, Дэни, а ты воздвигаешь между нами стену.
– Нет. Я впускаю тебя внутрь.
– Каждый раз только после моего настойчивого стука. Я устал вламываться, Дэни.
Она замерла.
– Это привычка, – наконец признала она. – Быть самой по себе. Для меня так всегда было лучше всего.
– Правда? По-моему, ты заблуждаешься.
– Ты хочешь отправиться со мной в Тахо? Ты, правда, хочешь этого?
– Да, черт возьми. Да.
– Даже, несмотря на то, что мы практически чужие?
Ладно, это его разозлило, но он заставил себя улыбнуться.
– На самом деле, мне кажется, мы очень хорошо знаем друг друга.
Дэни вспыхнула.
– Наши тела, вероятно.
– Да, я знаю твое тело. Я знаю абсолютно все о твоем теле. Знаю, например, что ты любишь, когда я дышу тебе в ухо, когда я пощипываю твои груди и…
– Шейн…
– Я также знаю, как заставить тебя дрожать и шептать с придыханием мое имя, что говорит о том, что ты вот-вот кончишь. Я точно знаю… – потянувшись, он приблизил губы к ее уху, с удовлетворением отметив, что она затаила дыхание, – как заставить тебя потерять от меня голову, совершенно потерять.
– Шейн…
– А что мне больше всего нравится? Это то, Дэни, как ты произносишь мое имя. Каждый раз это возбуждает меня со страшной силой.
Дэни судорожно вздохнула.
– Но я знаю о тебе и гораздо больше. Знаю, что ты относишься к людям с большой доброжелательностью. Знаю, что ты чрезмерно горда и предпочитаешь вести скромную жизнь, не обращаясь за помощью к богатым родственникам. Я знаю, что ты испытываешь тайную страсть к определенному типу белья, что мне очень в тебе нравится.
Она покраснела.
– У меня нет тайной страсти к белью.
Мягко рассмеявшись, Шейн оттянул пальцем край ее блузки и заглянул внутрь, где обнаружил лилово-черный кружевной открытый бюстгальтер.
– О да, – пробормотал он. – Очень радует глаз.
Дэни оттолкнула его руку, но ее глаза были наполнены чувством, от которого у него потяжелело в паху.
– Я знаю тебя, Дэни. Знаю, что ты любишь мороженое и сентиментальные фильмы. Знаю, что ты не любишь самолеты, но, возможно, тебе нравится один пилот.
Она отвернулась.
– Мне пора идти.
– Не думал, что ты окажешься такой трусихой.
Резко повернувшись, Дэни ткнула в него пальцем.
– Я говорила тебе. Говорила, что не хочу этого. Не хочу никаких свиданий.
– Только секс.
– Верно.
Шейн покачал головой, но тут же засмеялся:
– Ты хоть имеешь представление, насколько иронично то, что именно ты отступаешь? Вот будет потеха для Броуди!
– Шейн…
– Нет, все в порядке. Все хорошо. Я все понимаю.
Дэни тихо вздохнула и потянулась за своей сумочкой, потом подошла к нему. Положив руку ему на грудь, она наклонилась и прикоснулась губами к его рту.
– Пока.
Она повернулась, но, схватив за руку, Шейн развернул ее к себе и впился в нее гораздо более глубоким, чувственным поцелуем, чем это сделала она. Он целовал ее, пока у нее не иссяк воздух в легких и она, задыхаясь, не застучала кулачком в его грудь. Он отпустил ее.
– Вот так. – Шейн кивнул. – Так нужно прощаться, Дэни.
Тронув свои губы, она посмотрела на него затуманенным, мечтательным взглядом, который оставил бы впечатление на весь день, если бы она так не сводила его с ума.
С сумкой на плече, очками от солнца в руке, готовая идти на работу, Дэни взглянула на свою кровать.
Она хотела вернуться в постель.
К нему.
По пути в "Скай-Хай" Шейн позвонил Патрику, который, как обычно, мало чем мог помочь. У полиции не было никаких улик. Дэни утверждала, что видела мертвое тело напротив компании "Скай-Хай эйр", но тела не нашли. И не осталось никаких свидетельств, которые давали бы основание предполагать, что оно там было. Она утверждала, что в ее квартире кто-то находился, но опять не было улик. Конечно, в нее стреляли, и подтверждением тому были найденные пули, но не было ни мотива, ни подозреваемого, так что все было расценено как случайная стрельба.
Только Шейн не верил в случайности и совпадения.
Что же касается происшествия на работе Дэни, то, поскольку она сама споткнулась и упала, или так предполагалось, к тому же опять не было следов мертвого тела, которое она, якобы видела в своем шкафу, здесь и говорить было не о чем.
Напрашивавшийся, по мнению полицейских, вывод: единственную опасность для Дэни представляла сама Дэни.
Расстроенный, Шейн вошел в помещение компании, отметился в журнале регистрации прихода и отправился на предполетную проверку, но на площадке перед ангаром увидел Броуди, стоявшего рядом с великолепным образчиком "кинг эйр" примерно 1965 года.
– Хорош.
– Знаю. Похоже, я влюбился в него, – Броуди любовно похлопал по блестящему стальному боку самолета. Его лицо было исполосовано следами смазки, волосы торчали дыбом из-за очевидного присутствия в них той же смазки. Он был в поношенных джинсах, указывавших на то, что он занят исключительно ремонтом. – Как тебе он?
– Его продают?
– Да, хозяин внутри.
Они оба повернулись и посмотрели через окно в приемную компании. Эффектная, как всегда, броско одетая Мэдди в черных леггинсах, черных же высоких умопомрачительных сапогах и серебристом свитере, облегавшем ее чрезвычайно привлекательные формы, наклонившись над столом, улыбалась прилично одетому мужчине лет сорока с небольшим. Он с широкой улыбкой что-то говорил, а Мэдди, которая с блокнотом в руке и наушником в ухе выглядела скорее популярной актрисой, чем администратором фирмы, улыбалась в ответ.
Явно ослепленный ее красотой мужчина, наклонившись, что-то сказал ей, и Мэдди рассмеялась, откинув назад голову.
Броуди нахмурился:
– Что он там ей лопочет?
– Что-то занятное.
– Он флиртует с ней.
– Господи! Когда ты, наконец, пригласишь ее на свидание? А еще лучше – просто поцелуй ее. Сделай хоть что-нибудь.
Броуди взглянул на него как на безумца.
– Зачем? Зачем мне целовать ее?
Шейн удивленно посмотрел на него, но, увидев испуганное, виноватое выражение его лица, все понял.
– Ни фига себе! Ты уже целовал ее.
Бывший футболист-полузащитник ростом метр девяносто, отчаянный забияка и хулиган, Броуди сунул вдруг руки в карманы и, как мальчишка, принялся ковырять землю носком ботинка. Он бросил еще один взгляд на здание терминала и покачал головой.
Шейн рассмеялся:
– Точно целовал.
– Заткнись. Ни слова об этом.
– Что случилось? Она стукнула тебя?
– Не напрашивайся на пинок под зад.
– Можешь попробовать, но потом придется объяснять Мэдди, за что ты, недоносок, ударил ее любимого пилота.
– С чего ты взял, что ты ее любимчик?
– Так и есть.
– Идиот ты, вот кто.
Шейн ухмыльнулся:
– Возможно. Но не настолько идиот, чтобы втюриться в нашу Мэдди.
– Перестань называть ее "наша Мэдди". Если ты ее любимчик, то почему же она целовала меня?
У Шейна поползли вверх брови.
– Значит, это все же было?
Броуди запустил пятерню в шевелюру.
– Думаю, она сделала это, потому что разозлилась на меня. Пыталась доказать что-то.
– Да? И что? Доказала?
Броуди прислонился лбом к прохладному металлу самолета.
– Откуда я знаю?
Шейн, ухмыляясь, принялся напевать:
– Мэдди и Броуди, сидя напротив, целовались…
– Заткнись, задавака. – Броуди подкрепил свои слова ощутимым толчком.
Шейн с радостью толкнул бы его в ответ, но не стал. Мэдди могла флиртовать с тем парнем, но и их не выпускала из поля зрения, хотя погруженный в невеселые мысли Броуди и не замечал этого. Шейн не, хотел злить Мэдди, опасаясь ее взрывного, как у всех рыжеволосых женщин, характера, несмотря на то, что ее натуральный цвет скрывался под многократным перекрашиванием.
Поэтому, отшатнувшись на пару шагов от толчка, он сдержался, но при этом не преминул отметить, что Мэдди обратила внимание на то, что он не стал отвечать Броуди. Шейн окинул взглядом красивый самолет:
– Хочешь купить этого красавца?
– Цена завышена, но, думаю, мы можем сбить ее.
Шейн сунул голову в моторный отсек и внимательно осмотрел его.
– Я приобрел бы его.
– Не выйдет. Я первый его увидел.
Шейн взглянул на своего старого друга, брата по духу.
– Как ты объяснишь тот факт, что мы как от чумы бежим, заслышав об обязательствах перед женщиной, а при виде такого самолета прикипаем к нему сердцем?
– Дерьмо все это. Нет у меня мыслей на этот счет.
Шейн со вздохом кивнул:
– Пропащие мы люди.
Броуди пожал плечами:
– По крайней мере, мы признаем свои недостатки.
– Думаешь, наши женщины смогут примириться с ними?
Броуди взглянул на Мэдди, после чего медленно покачал головой:
– Нет, если они знают, что для них лучше.
Глава 21
В тот же день, ближе к вечеру, Дэни вошла в здание компании "Скай-Хай". Помещение было совершенно не похоже на то, каким оно было в прошлое ее посещение. Не было праздничного убранства, пьяных тусовщиков, не было привлекательного мужчины в кладовой и, самое важное, никаких мертвых тел.
Никаких мертвых тел.
Она повторяла это про себя, чтобы свыкнуться с этой мыслью. С ней все прекрасно, с ней все хорошо, она…
Чертовски нервничала. Как она могла согласиться на это? Лететь? Она не любила летать, терпеть не могла. Зачем только позволила ему уговорить себя? Это же просто короткий роман. Он, конечно, великолепный любовник, но в любой момент может уйти из ее жизни и…
– Привет. Дэни Питерсон, верно?
Дэни посмотрела на потрясающую молодую женщину, вышедшую из-за огромного стола, и ей сразу захотелось поправить свои непослушные волосы, оттянуть низ блузки, чтобы разгладить складки, но тогда под грудью проявилось бы пятно кетчупа, которое она посадила, лакомясь жареной картошкой во время ленча.
– Мм… Да, я Дэни Питерсон.
– Приятно встретиться, – сказало видение в черных леггинсах и сапогах, дополненное серебристым мягким свитером, выглядевшее как модель с обложки модного журнала. – Я Мэдди, администратор компании. Я видела вас на последнем торжестве.
– О! – Дэни попыталась вспомнить встречу с Мэдди, но тот вечер, за исключением омелы и трупа, выпал из ее памяти.
– С Шейном, – пояснила Мэдди совершенно ровным тоном, без какого-либо намека, но Дэни как-то поняла, что Мэдди известно о том, что она большую часть вечера провела в кладовой.
Ну и что из этого? Шейн, по-видимому, проводил много времени с разными женщинами в разных местах, и Мэдди, наверное, уже давно к этому привыкла.
Как бы в доказательство этого Мэдди приветливо улыбнулась, будто это не имело никакого значения.
Потому что так оно и было, напомнила себе Дэни. – Он сказал, что вы подойдете. У вас намечен полет сегодня. В Тахо. Нам повезло, что буря прошла стороной. Погода везде ясная.
– О! – "Боже мой!" – Здорово.
Мэдди склонила голову набок.
– Это более чем здорово.
– Да, конечно. Извините.
Волосы Мэдди были растрепаны, при этом растрепаны художественно, самым очаровательным образом, а не так, как у Дэни, в результате особой естественной… неопрятности, что ли. Одежда на Мэдди была просто блеск, а поскольку и тело у нее было достойно обложки модного журнала, она казалась блестящей и безупречной. Настолько безупречной, что Дэни не могла признаться ей, что боится летать.
– С вами все в порядке? – спросила Мэдди.
Она еще и проницательная. И скорее всего ничего не боится, в том числе и летать.
– Я… – "Напугана до дрожи в коленках". – В порядке. Все прекрасно, правда.
– Боитесь летать, да?
Дэни со вздохом сдалась:
– Жутко боюсь.
Мэдди сочувственно улыбнулась, и тут завибрировал висевший у нее на бедре телефон. Она посмотрела вниз и, призывая Дэни к молчанию поднятым пальцем, нажала кнопку соединения.
– "Скай-Хай эйр". Чем могу помочь вам? – Она перевела взгляд на выходившее на предангарную площадку окно, и Дэни посмотрела туда же.
Шейн разговаривал с высоким привлекательным мужчиной, вероятно, о самолете, у которого они оба стояли.
Мэдди покачала головой.
– Мне жаль, Мишель. Шейн должен сейчас лететь с другим клиентом, но Ной свободен. Мы доставим вас куда нужно. Да, я передам Шейну, что вы звонили. – Она отключилась. – Или не передам. – Заметив взгляд Дэни, Мэдди мрачно усмехнулась. – Не волнуйтесь. Я лгу только тем, кто достает моих боссов. Ладно, о чем мы? О да. Ваш страх перед полетом. Если хотите, у меня есть лекарство против этого.
– Правда?
– Разумеется. – Она провела Дэни через приемную в маленькую комнату отдыха с баром, столь же изысканно и элегантно обставленную, как и все помещение. Большой телевизор с плоским экраном демонстрировал баскетбольный матч. Мэдди прошла за стойку бара и достала графин и два небольших стакана. – Вам, может быть, станет легче, если я заверю вас, что Шейн – превосходный пилот.
– Он превосходный во многих отношениях, – пробормотала Дэни.
– Да, это так. "Скай-Хай" поднялся и процветает во многом благодаря его влиянию на инвесторов. Вы ведь видели его. Он может заставить раскошелиться любого скрягу.
Или может заставить снять трусики женщину, которая не хочет заниматься "только сексом".
– Он не такой уж беззаботный и ленивый, каким кажется, верно?
– В точку. – Мэдди улыбнулась. – Своим видом он многих вводит в заблуждение. Я рада, что вам удалось заглянуть под маску этакого симпатяги, рубахи-парня, которую он надевает в целях самосохранения.
– От чего?
– От страданий, конечно!
Конечно. Только… только это она нуждалась в самосохранении. Ему-то это зачем? Ведь его сердце оставалось безучастным.
Или ей просто хотелось убедить себя в этом.
– Садитесь, – сказала Мэдди и пододвинула одну стопку в направлении Дэни.
– Как здесь хорошо! – Дэни медленно повернулась на табурете, разглядывая обстановку. – Дорого, но в то же время уютно.
– Спасибо.
– Это вы? – удивилась Дэни.
– У меня всегда было подспудное желание заняться интерьерным дизайном. Парни позволили мне сделать здесь все по-своему, иначе мы сидели бы на больших круглых подушках. Одинарную или двойную порцию? – Она подняла графин. – Должно помочь, когда подниметесь в воздух.
– Двойную.
Мэдди улыбнулась и разлила напиток.
– Можно задать вопрос?
Дэни сделала глоток, закашлялась, потом сделала еще глоток, ощутив, как тепло разлилось по гортани.
– Спрашивайте.
– У вас из-за полета или из-за Шейна такое замкнутое лицо?
– Из-за полета, – ответила Дэни, одним глотком приканчивая содержимое стакана. – Нет. Из-за Шейна… из-за полета… Господи. – Она закрыла глаза, а Мэдди засмеялась. – Я не знаю. Мужчины словно большие коробки с кусочками мозаики, понимаете? Только мне никак не удается их сложить.
Мэдди снова наполнила ее стакан и пододвинула его к ней.
– Ты мне уже нравишься. Твое здоровье.
Дэни искоса взглянула на нее:
– Хочешь, чтобы я поверила, будто у тебя есть проблемы с мужчинами?
– Дорогая, ты даже не можешь себе представить какие.
Дэни задержала взгляд на Мэдди и заметила промелькнувшую в ее глазах боль. Она подняла свой стакан, поднесла его к стакану Мэдди, после чего они чокнулась и вместе выпили.
Мэдди поставила пустой стакан на стойку, протяжно выдохнула и хлопнула себя по груди:
– Ух, ты.
Дэни давилась, кашляла и задыхалась так сильно, что Мэдди пришлось обогнуть стойку и похлопать ее по спине. Наконец Дэни просигналила ей рукой, что будет жить, и утерла лицо от струившихся по щекам слез.
– Я в порядке, – прохрипела она. – Оно проскочило в живот и уже не печет, а просто горячит.
Они выпили за это, и обе посмотрели на предангарную площадку, где все еще стояли двое вызывающе красивых мужчин. После еще одного протяжного вздоха, Мэдди наполнила стаканы и подняла свой для оглашения тоста:
– За глупых, великолепных мужчин и тех женщин, которые их любят.
Дэни опять подавилась.
– О нет! Нет, нет и нет. Ты не поняла. Я не влюблена.
Мэдди налила себе еще.
Дэни замотала головой:
– Это не любовь.
Мэдди просто посмотрела на нее, а Дэни на нее, и, сникнув, осушила стакан.
– Черт, это достает.
– Я знаю, поверь мне. – Мэдди наполнила стакан Дэни. – Я только что отклонила самое прекрасное приглашение на свидание, поскольку сохну по самому прекрасному идиоту в мире, который не пригласил меня на свидание.
– Знаешь, какая проблема у мужчин? – спросила Дэни заплетающимся языком. Ей было тепло, очень, очень тепло. Уютно. Тепло. Уютно и тепло. – Проблема в том, что у них не хватает крови на одновременную работу головы и головки.
Мэдди это понравилось, и она долго смеялась. Дэни тоже смеялась, пока не свалилась с табурета.
– Ух! – донеслось с пола, который Дэни нашла на удивление удобным.
Мэдди перегнулась через стойку бара.
– Ты в порядке?